предыдущая главаНе знаю, можно ли назвать меня человеком при моем-то существовании — ни человечности, ни ценностей… да что уж там, ни принципов, ни убеждений уже не осталось. Только презрение и отвращение к себе самой и головная боль... разве не сказка? Может и сказка, но вряд ли с хорошим концом, не так ли?..
Еще не успев толком открыть глаза, я сразу же начала искать взглядом пузырек этих проклятых таблеток. Голова болела не так сильно, как обычно, можно сказать, что практически даже не болела, но рука сама, без приказа, потянулась к пилюлям.
«К черту самоуважение, так ведь, Сакура?.. Да, уже давно к черту...»
И даже стоя под струями горячего душа, я не сумела почувствовать себя человеком. В глазах расплывался собственный образ в зеркале, и это даже радовало немного. А ведь иногда, засыпая, порой так хочется не проснуться следующим утром. Но новый, завтрашний день все равно приходит, не принося ни изменений, ни надежды. И каждый этот завтрашний день ничем не отличается ни от вчерашнего, ни от сегодняшнего: головная боль, тошнота, таблетка Гикодана, кат, знакомое состояние неадеквата... потом снова головная боль. Не меняется ничего абсолютно, но с каждым днем становится все противней, с каждым днем все больше презираешь себя.
Выйдя из душевой, босыми ногами я прошлась по кафельной плитке пола, оставляя на нем мокрые следы. По пути в комнату я захватила полотенце, но не стала вытираться, а просто завернулась в него. Подойдя к окну и отодвинув шторы, окинула скептическим взглядом вечерний город: оживленные улицы, уставшие, но до безобразия счастливые прохожие, солнце, только начавшее прятаться за горизонт... Вот где жизнь! Но эта жизнь, увы, не была моей. Моя жизнь – по другую сторону этого вечно-холодного окна. Что ж, я сама сделала этот выбор...
На подоконнике лежала давно забытая пачка легких ментоловых сигарет с зажигалкой в ней же. Хех... сколько она здесь уже лежит? Уже больше года я не держала в своих руках простые сигареты... Закуривая ментоловую, я сделала вывод, что мне надо чаще бывать дома... и навести в этом доме порядок тоже не мешало бы.
Затянувшись три раза и не почувствовав абсолютно ничего, кроме слегка щекочущего легкие дыма, я открыла окно и выбросила в него непотушенную сигарету. Порыв ветра растрепал мои мокрые волосы, чем вызвал отнюдь не самые приятные ощущения. За окном было прохладно и по-летнему душно. Пока я провожала взглядом летящую с десятого этажа сигарету, казалось, на улице стало еще темнее, но на самом деле полет продолжался всего пару секунд, в то время как я придала этому нехитрому действу слишком много значения. Окурок упал, отскочил от асфальта, разбросав дотлевший пепел, и приземлился окончательно. Полет был так короток... и со всеми нами будет так же, вот только наше падение никто не станет провожать задумчивыми взглядами.
Это состояние, состояние глубокой апатии, уже давно стало неотъемлемой частью меня. Но оно уходило так же быстро, как быстро приходила эйфория. Правда... эффект от приемов уже давно не напоминал ту эйфорию, которая цепляет при первых приемах, но по-другому теперь уже просто не выходило.
Я медленно отошла от окна, так и не удосужившись закрыть его. Духота в квартире разбавилась вечерней, и незаметно сумерки полностью объяли город. Подойдя к кровати, я, на удивление себе, заправила ее, после чего просто легла сверху на покрывало. Пока я дырявила потолок невидящим взглядом битых полчаса, мою голову так и не посетила ни одна мысль, хотя именно в такие моменты и хочется о чем-то задуматься. Но думать было откровенно не о чем. На прикроватной тумбочке лежал слегка запылившийся плеер с любимыми монологами любимого Guf’a... Пожалуй, сейчас лишь его компания и ненавязчивые ритмы были способны разбавить мое одиночество. Но плеер был разряжен, причем, если мне не изменяет память, разряжен уже давно. Зарядить его всегда было некогда, но опять же, на удивление себе самой, сегодня я на это решилась. Отыскав в тумбочке зарядку, я подключила плеер к источнику питания и стала думать, как теперь убить свое время.
С одной стороны, хотелось провести этот вечер дома в полном одиночестве за компьютером, например, или книгой. Но интернет уже полгода как был отключен за неуплату, а если садиться за книгу, то пришлось бы возвращаться с середины к началу, потому как даже ее некогда захватывающего сюжета в голове не сохранилось.
Все это значило лишь то, что сегодняшней ночью все снова пойдет по старому, как мир, сценарию. Это значило лишь то, что начать жизнь заново сегодня не получится...
Найдя в кармане брошенных на спинку стула джинс свой телефон, я уже хотела набрать Сасори, но, предупреждая все мои действия, на экране всплыло оповещение о пропущенных вызовах: шесть пропущенных от Ино и один вызов с неизвестного номера. Проигнорировав оповещение, я набрала Сасори, но ответом мне послужил голос диспетчера, сообщавшего о том, что абонент недоступен. Немного удивившись тому, что Сасори не выходит на связь, я набрала еще один номер, не сомневаясь в том, что мне ответят.
— Сакура? Алло! Говори громче, здесь шумно! — прокричала в трубку девушка, ответившая на вызов.
— Карин, где вы? — спросила я не слишком громко.
— Что? Я не слышу, — девушка пыталась перекричать шумевшую в трубке музыку.
— Где вы?! — я повысила голос, чтобы меня услышали.
— Там, где тебя почему-то нет, — она звонко рассмеялась.
— Забавно, но добавь деталей! — ситуация начала раздражать меня.
— В клубе, разве не слышишь? — и правда, догадаться было бы не сложно.
— Благодарю за наводку, — уточнять, в каком клубе, не было необходимости.
— Будешь? — коротко спросила она, уже зная мой ответ наперед.
— Буду, — я отключилась.
Волосы к тому времени уже высохли, но, не желая долго возиться, я, проведя по ним расческой пару раз, собрала высокий хвост на затылке. После чего, достав из шкафа невзрачную серую кофту и темно-синие джинсы, быстро оделась и вышла из дома. Уже в лифте я вспомнила о том, без чего из дома выходить решалась очень редко. Мои таблетки были успешно забыты, и это, право, удивило. Мне пришлось возвращаться назад. Нервно трясущейся рукой я сумела-таки открыть дверь, пусть даже и не с первого раза. На все той же злополучной прикроватной тумбочке стоял пузырек таблеток, но был он уже почти пуст: в нем оставалось всего две пилюли. Закинув их в рот и проглотив, я решилась достать новую упаковку из доселе не тронутой нычки. Таких нычек по дому, наверное, были десятки, но добираться до них приходилось крайне редко. Все откладывалось на черный день, ибо я умудрялась убеждать себя в том, что каждый мой день — всего лишь серый...
Вооружившись сполна, я покинула свою квартиру, которую, кстати говоря, никогда своим домом не считала. В ней было слишком холодно, неуютно и даже мерзко...
Путь от дома до «Finish’a» не занял много времени, и спустя десять минут я уже переступила порог клуба. Хотя, клубом это место называлось лишь для формальности. На самом деле, это заведение больше походило на притон, где каждый второй — законченный наркоман, а каждый третий — новое лицо, что уже максимум через четыре года подохнет от промаха в гнилую вену. Тем не менее, каждый, попавший в этот круг тем или иным путем, приходил сюда добровольно. Каждый сам находил для себя повод сюда вернуться, задержаться здесь, и многие даже были готовы встретить здесь свой «finish».
За нашим привычным столиком в полном одиночестве сидел Дейдара, увлеченно соскребая с копейки остатки гашиша.
— Кризис? — шутку мою Дейдара не оценил.
— Твое дело?! Отвали, я не в настроении, — он гневно посмотрел на меня, и от этого взгляда я непроизвольно отступила на шаг, но после взяла себя в руки:
— Не горячись. Просто не каждый день можно увидеть, как ты соскребаешь остатки вчерашнего веселья, — я решила дождаться объяснений.
— Ха, — он нервно улыбнулся, — это египетский.
— Ладно, не буду мешать, — я встала и собралась идти к бару. — И еще кое-что...
— Эм? — он нехотя оторвался от своего занятия.
— Завязывай с винтом, — я с участием посмотрела ему в глаза. — Не мне тебе объяснять...
— Твое дело? — он оборвал меня на полуслове.
— Нет, — я ушла, не услышав его тихое, брошенное мне в спину «спасибо».
Стоя у бара и ожидая от бармена свое «как обычно», я пыталась разглядеть народ, усмехаясь нелепым движениям парнишки, что танцевал в самом центре танцпола. На вид ему было не больше шестнадцати, и его здесь нахождение меня удивило. Киба, конечно, беспечен, но не до такой же степени. Инудзука был хозяином этого притона. Так сказать, подарок от любимого дяди. В это заведение новому человеку было попасть крайне трудно, только в узнаваемой компании, а несовершеннолетних сюда вообще не пускали.
— Держи, — бармен поставил на стойку мой «коктейль» из ката.
— Спасибо, Зецу, — я с деланным восхищением посмотрела на развешанный зонтиками и апельсиновыми дольками стакан. — Как всегда шедеврально!
— Надеюсь, ты никогда не перестанешь ценить мое искусство, — он попытался обворожительно улыбнуться.
— Конечно, — страсть местного бармена к украшению бокалов не имела предела, впрочем, как не имела и поклонников.
Сделав всего пару шагов в сторону от стойки бара и не успев даже пригубить свой напиток, мне пришлось с ним распрощаться.
— Да какого хрена?! — моему возмущению не было предела. — Смотри, куда ты прешь, кретин!
— Ха-ха... Ой, — кажется, парень был обдолбан. — Ничего личного, — бросил он и, как ни в чем не бывало, побежал дальше.
— Идиот! — крикнула я ему вдогонку.
Не знаю, чего мне было жалко больше: потерянной выпивки или испорченной кофты. Но, тем не менее, после этого крайне неудачного столкновения я решила посетить дамскую комнату, чтобы хотя бы попытаться спасти вещь. В женском туалете было за десять человек, причем не только представительниц слабого пола. Несколько парочек, наплевав на приличия, о существовании которых даже не догадывались, прижимали друг друга к стене, поглощенные страстью и похотью, остальные же просто прилипли к унитазам и раковинам в надежде на то, что их «отпустит». Осмотрев и оценив обстановку, я направилась к самой дальней от входа в зал раковине, над которой неподвижно нависло тело достаточно крупной, упитанной женщины. Лица ее не было видно, но то, что она отключилась, было понятно сразу. Попытавшись ее лишь слегка подвинуть, я все же не сумела ее удержать, и женщина с глухим хлопком упала на потрескавшийся от времени кафель.
— Упс, — я почувствовала себя неловко, но осознавала, что пытаться ее поднять и привести в чувства бессмысленно.
Благополучно намочив и кое-как застирав пятно, я покинула сортир, в котором, на мой взгляд, больше трех минут находится было просто невозможно.
— Опа-па! — у все той же барной стойки меня встретил уже вдунутый Сасори. — Не ожидал тебя сегодня здесь увидеть.
— Вижу, у тебя хорошее настроение? — буркнула я в ответ.
— А почему бы и нет, — он заразительно улыбнулся. — Зецу, оформи нам с сестренкой виски, — бармен кивнул в ответ, готовый к созданию нового шедевра.
— Что с твоим телефоном? — спросила я, уже садясь за наш столик напротив Сасори. Дейдары к тому моменту уже не было.
— Отключил. Суйгецу что-то снова мутит, а я даже не собираюсь втыкать в устроенные им проблемы, — он отмахнулся, давая понять, что не настроен на разговоры о «деле».
У Суйгецу и Сасори был общий, так называемый контрабандный бизнес. Они занимались поставкой, а после через посредников распространяли дурь по городу, а иногда и за окрестности, если оно того стоило.
— Слушай, а что за потасовка вчера произошла у Фармацевта? — я с интересом ожидала ответа. — Ты не в курсе?
— Я не совсем в теме. Но, насколько знаю, приходили двое забирать своего человека, недавно подсевшего. Там, похоже, долгая и нудная история, но они из той среды, в которую раньше входил Дейдара...
— Богатенькие пупсы богатеньких мамочек и папочек? — я иронично хмыкнула.
— Что-то типа того. Видишь, за твоей спиной через столик от нас развалился Фармацевт с рыжим парнем слева? — Сасори кивнул головой в сторону соседнего столика, за которым действительно сидел Дейдара и еще какой-то парень с татуировкой на лбу в виде незнакомого мне иероглифа.
— Ну? — я ожидала продолжения истории.
— Те двое приходили за ним. Гаара, кажется, — Сасори отпил пару глотков из своего стакана. — Отец этого Гаары — большая шишка в правительстве. Через него прошлым летом и замяли ту шумиху с аварией, когда Дейдара, вмазанный, сбил четверых на светофоре.
— Двое? — только сейчас я придала значение этому пункту.
— Да, — с подозрением посмотрел на меня Сасори. — А зачем ты интересуешься?
— Да так... — я стала откровенно разглядывать парня, с которым Дейдара, не брезгуя, раскуривал одну папиросу на двоих. — А как звали тех двоих? — спросила я, оборачиваясь к Сасори, но его на прежнем месте уже не оказалось.
Когда я осталась в одиночестве, в голову не пришло ничего лучше, чем позволить себе, наконец, расслабиться. Достав из кармана джинс пузырек, я решила ради эксперимента принять сразу три.... более того, я запила их виски, осушив стакан полностью. В голову ударило сразу же, причем, непонятно, от чего больше: от таблеток или от виски. Я непроизвольно скосила глаза, рассматривая появившиеся из ниоткуда яркие разводы на темно-синей скатерти. Тупая и едва ощутимая боль в голове сменилась режущей, что при приеме моих таблеток было в принципе нелогично, но боль сразу же утихла, толком не успев освоиться. Что-то ударило по ушам, и этим чем-то оказалась музыка, на которую до этого я не обращала особого внимания. В одно мгновение больно кольнуло в районе правого бока, и меня отпустило. Да, эксперимент себя не оправдал...
Я встала из-за столика и чуть не упала, но вовремя оперлась на диванчик, на котором недавно сидела. Проморгавшись и мотнув головой, я снова решила повторить попытку… на этот раз удачно. Обведя глазами зал и наткнувшись на все тот же столик, за которым сидели Фармацевт с давним своим приятелем, я обнаружила лишь одного из них.
— Привет, — я нагло присела рядом с парнем. — Сакура... — я протянула ему руку в качестве знакомства.
— Я этой дрянью не торгую, — он не подал руки, более того, он даже не посмотрел в мою сторону.
— Не слишком ли рано ты сделал вывод о моих намереньях? — с трудом выговорила я, возмущенная его словами.
— Гаара, — пробормотал он, с подозрением оглядев меня с ног до головы, задерживая свой взгляд на мокром пятне на кофте.
— Какими судьбами здесь? — я попыталась завязать разговор, рассматривая иероглиф над разбитой бровью.
— Так чего тебе надо? — он был явно на этот разговор не настроен.
— Да так, ничего...
— Тогда либо сиди тихо, либо проваливай, — он затянулся и, опершись на спинку дивана, закрыл глаза.
— Ты такой милый... — я отхлебнула пару глотков из оставленной Фармацевтом на столике чашечки саке.
В боку снова кольнуло, но я не стала заострять на этом внимание.
— Гаара! — к столику, за которым мы сидели, подбежал симпатичный, немного глуповатого вида блондин.
— Вот черт, — Гаара, уже открыв глаза, спокойно ждал дальнейшего развития событий.
— Что ты здесь делаешь? — кричал блондин, бурно размахивая руками. — Какого черта мы должны разыскивать тебя по всему городу?!
— Вы не должны, — Гаара явно над ним надсмехался.
— Нет, должны! Ты – наш друг, и я спасу тебя любой ценой, слышишь?! — он гневно сжал кулаки и с силой зажмурился. — Я обещаю!
— Не стоит давать обещаний, которых не в силах сдержать, не так ли? — Гаара с грустью ухмыльнулся.
— Я понимаю, тебе больно, но не нужно убивать себя, — блондин с жалостью и пониманием посмотрел в глаза другу. — Ты не был виноват! Я знаю, ты винишь себя, но ты сделал все, что мог!
— Наруто, — из-за его спины вышел уже знакомый мне брюнет. — Успокойся.
— Саске...
— Тебе лучше пойти с нами добровольно, — сказал он, засунув руки в карман брюк. — Иначе, ты в курсе — церемониться мы не станем.
— Весомый аргумент, — протянул Гаара, растирая разбитую бровь. — Вот только я не могу понять, зачем вам это?
— Так надо, — ответил Саске.
— Ты — наш друг! Мы не можем тебя бросить! — подхватил Наруто.
— О, знакомые лица, — Саске только сейчас обратил на меня внимание. — Ну, так что? — он перевел взгляд обратно на Гаару.
— Ладно, поехали, — тот встал с дивана и направился в сторону выхода. — Здесь все равно скучно.
— Езжайте без меня, — бросил Саске своему белобрысому другу. — Я догоню.
Он присел радом со мной и обвел обстановку в клубе пустым взглядом.
— И как давно? — спросил он.
— Что? — не поняла я вопроса. — Ты о чем?
— Я о твоем стаже, — невозмутимо пояснил он.
— Не знаю, календарей не вела, — отчитываться перед этим человеком не хотелось.
— Ты давно знакома с Гаарой? — прямо задал он интересующий его вопрос.
— А, вот в чем дело... — почему-то огорчилась я. — Нет, впервые его вижу.
— Понятно, — он поднялся с дивана. — Счастливо оставаться, — в последний раз взглянув на меня, он собрался уходить.
— Стой! — я неожиданно для самой себя крикнула ему в след, еще не успел он отойти. — Подбрось меня домой, если не сложно, — он в удивлении приподнял брови.
— Ты здесь живешь в двух шагах, не так ли? — ситуация его позабавила.
— Ну... — я резко вскочила с дивана, обдумывая сказанное. — Да, но я просто подумала...
Резкая боль в правом боку меня подкосила, и я бы наверняка упала, если бы Саске меня не подхватил.
— Черт... — на моих глазах выступили слезы от неутихающей боли.
Саске подхватил меня на руки, чем вызвал новый укол боли и громкий стон, слетевший с моих сжатых от боли губ. Протолкнувшись со мной на руках к выходу, он, пытаясь как можно меньше тревожить, посадил меня на заднее сидение своей машины. Корчась от боли, я кое-как различала узкие улочки, ведущие к подъезду моего дома, едва понимая, какие пути указываю в направлении.
— Десятый этаж, — бессильно простонала я, с трудом открывая глаза, когда он со мной на руках дошел до лифта.
На своем этаже я взглядом указала на дверь, предоставляя все дальнейшие действия Саске.
— С тобой сплошные проблемы, — проворчал он, вытаскивая ключ от двери из моего кармана и открывая ее.
Попав в темный коридор, около трех минут Саске проклинал выключатель, который пытался найти на ощупь, при этом все еще держа меня на руках. Включив свет, он, не успев осмотреться, понес меня в одну из комнат, благополучно угадав из двух имеющихся мою. Он опустил меня на кровать и накрыл сверху слегка примятым пледом. Я буквально ощущала его тяжелый взгляд на себе, но ощущала недолго. Входная дверь негромко захлопнулась, и спустя минуту я отправилась в царство Морфея...
