предыдущая глава- Давно не виделись, Канкуро-семпай.
- Кохи-тян? – потрясенно воскликнул Канкуро.
«Невозможно! Она мертва, она была убита больше десяти лет назад», - пронеслось в голове парня.
Но глаза его не обманывали. Перед ним стояла девушка лет семнадцати: миниатюрная, худенькая, коротко постриженные светлые волосы, темно-карие глаза. На ней была надета черная накидка – такая же, какую носил Канкуро, за единственным исключением: плащ крепился с помощью своеобразной броши с изображением герба Докугасу.
Семья Докугасу всегда специализировалась на ядах и противоядиях. Легендарный клан - их род берет начало с самого основания деревни, его представители всегда входили в верховный совет. Почти все используемые в Суне яды были когда-то изготовлены членами этой семьи. В возрасте семи лет Канкуро учился технике использования отравленных игл у одного из шиноби Докугасу. Именно тогда он и познакомился с Кохи – дочерью главы семьи. Девушка была младше его на 2 года, но для своего возраста оказалась очень искусна. Они вместе изучали яды, и девочка сильно привязалась к Канкуро, ей было не важно, что он сын Казекаге, что его брат – джинчуурики. Сначала Канкуро раздражала назойливая девчонка, постоянно бегавшая следом за ним и звавшая его семпай. Но со временем Песчаный и сам привязался к ней.
Однажды глава семьи – Рэйкоку - предал деревню. Незадолго до этого его старший сын Хиидо погиб во время выполнения секретной миссии, но глава клана продолжал обвинять Казекаге в убийстве. Отношения Рэйкоку и Четвертого всегда были натянутыми, а после смерти наследника клан Докугасу начал в открытую выступать против главы деревни. В конце концов, они попытались убить Четвертого. Все события той кровавой ночи тщательно скрывались. Все, что знал Канкуро, – это то, что после неудавшегося покушения почти вся семья Докугасу была убита, включая самого Рэйкоку, его жену и маленькую дочь.
Канкуро был уверен, что девочки нет в живых, но вот же она - прямо перед ним. В ее взгляде читалась жгучая ненависть и непреодолимое желание убивать. Она жаждала крови – в этом не было сомнений.
Докугасу Кохи - именно она устроила засаду.
Девушка улыбнулась, но в этой улыбке не было прежнего тепла и доброты – в ней читалась холодность, это был оскал хищника, загнавшего свою добычу.
- В чем дело, Канкуро-семпай, язык проглотил? – в каждом слове чувствовался сарказм, она наслаждалась его замешательством. - А где же теплый прием для подруги детства?
Кареглазая медленно приближалась, ее руки были сложены на груди. Парень следил за ней, не отрывая взгляда, он все еще не мог поверить в происходящее.
- Поиграем? – спросила девушка, взмахивая рукой.
В ту же секунду на Канкуро со спины обрушилась марионетка, но, прежде чем достичь цели, она была перехвачена Карасу. Сабаку был начеку, он не знал, какого уровня мастерства достигла Кохи, но устроенная ей ловушка говорила о многом. Еле заметное движение пальцев, и из-за дерева выскочила еще одна кукла. Теперь была атакована Ханаби. Хьюга увернулась от атаки, но недостаточно быстро - реакция была не та, яд всё быстрее распространялся в крови, парализуя куноичи. Отскочив в сторону, светлоглазая покачнулась и опустилась на одно колено. Перед куноичи Листа появился Карасу, защищающий ее от новых атак.
– Признаться, я разочарована. Защищаешь товарища?
Кохи резко отскочила в сторону, уворачиваясь от куная, а затем метнула в Канкуро отравленные иглы. Когда сенбоны были отбиты, она, как ни в чем не бывало, продолжила:
- Ты изменился. Раньше ты никогда бы не использовал Карасу подобным образом. А кто говорил: «Нельзя использовать марионетку атакующего типа для защиты»?
Девушка вновь отправила в атаку свою куклу: руки оной удлинились, и из образовавшихся отверстий в сторону Песчаного полетели новые иглы. Канкуро призвал Саншоу –ящероподобную марионетку оборонительного типа - и укрылся за ее щитом. Кохи действовала на удивление точно, но она не атаковала на поражение, да еще этот пренебрежительный тон - девушка с ним просто играла. Сабаку начинал злиться, у него не было времени на подобные игры. Состояние Хьюги ухудшалось, ей нужна была срочная медицинская помощь.
«Что за яд использовала Кохи?» - гадал парень.
Шиноби взглянул на Ханаби: она сидела, прислонившись к стволу дерева, глаза полуприкрыты, взгляд затуманенный, дыхание давалось с трудом.
- Не отвлекайся! – закричала Кохи, атакуя вновь.
В этот раз она метила в самое сердце, кроме того, сила удара возросла. Стремительные атаки не прекращались ни на секунду. Иглы, кунаи и сюрикены летели с обеих сторон, все поле боя было усыпано оружием и обломками марионеток.
Канкуро натянул нити чакры, и кукла метнула в противницу бомбу с отравленным газом. Единственный вздох, и она бы проиграла, легкие заполнились бы смертельным ядом, который, впитавшись в кровь, разнесся по всему телу, приближая неминуемую гибель. Фиолетовые клубы дыма окутали блондинку. В ту же секунду девушка отскочила в сторону, избегая ядовитых паров, но оказалась в ловушке – она была поймана Куроари. Клинки Карасу были наготове, но новой атаки не последовало – Сабаку медлил. Всего одно движение, и Кохи бы погибла, но он никак не мог решиться, что-то останавливало. Вдруг сзади раздался мощнейший взрыв, снесший дом до самого основания. Уворачиваясь от обломков, Канкуро сосредоточился на том, чтобы защитить Ханаби при помощи Саншоу. Действие яда усилилось, и Хьюга была без сознания. Воспользовавшись суматохой, один из сообщников Кохи вызволил напарницу, разбив куклу на несколько частей. Собирать обломки Куроари не было времени. Один из генинов Песка погиб, а второй из последних сил сражался с противником. Посреди всей этой суматохи возник Наруто, а точнее, не меньше сотни Наруто – отличить теневых клонов от настоящего не было никакой возможности. Среди оранжевого мелькания можно было заметить членов отряда АНБУ. Из земли стали вырастать каменные глыбы, среди клубов пыли изредка проскакивала молния. Разобрать, где чье дзютцу, было невыполнимой задачей, да Канкуро и не пытался. Все, что его сейчас заботило, – это благополучие Ханаби. Схватив одного из клонов, а может и самого Узумаки, парень потребовал указать, в каком направлении находятся Сакура и остальные, но безрезультатно, все команды действовали по отдельности.
«Что же делать?» - спрашивал себя кукловод.
Вечер того же дня.
Канкуро мерил шагами палатку. Уже больше часа Сакура пыталась вывести яд из организма Ханаби, и прошло около двадцати минут с тех пор, как она выставила Сабаку вон. Песчаный не мог винить медика за это, так как он и сам не понимал, что с ним происходит. Руководствуясь желанием помочь, он лишь мешал Харуно. Почему он так волнуется за Хьюгу?
С самого начала эта миссия была большой ошибкой. Он потерял одного из товарищей, Ханаби серьезно ранена. Кроме всего прочего, и это злило больше всего, парень полностью потерял контроль над ситуацией. После того как Канкуро уже отчаялся вовремя найти Сакуру, неизвестно откуда появился Хьюга Неджи. Он, не говоря ни слова, подхватил кузину на руки и помчался прочь с поля битвы. Беспокоясь за девушку, Сабаку отправился следом, что было совершенно на него не похоже, ведь, по сути, он бросил свою команду. Канкуро до сих пор не знал, что произошло с генином Песка, собственно, как и с Темари.
«Чем закончилось сражение? Как его товарищи? Удастся ли спасти Ханаби? Что случилось с Кохи? Почему она решилась на такую авантюру, ведь она умышленно подставила Суну? Неужели всему виной месть?» - эти и другие вопросы мучили парня, только ухудшая его состояние.
Время двигалось слишком медленно, не давая возможности вырваться, словно оно хотело помучить шиноби, пощекотать ему нервы еще немного. Неведение сводило с ума, волнение достигло своего апогея, и Сабаку твердым шагом направился в палатку, служившую походным госпиталем. У самого входа он столкнулся с измученной, но все-таки счастливой куноичи. На губах Сакуры сияла улыбка. Будто камень упал с души Канкуро, когда он услышал:
- Все хорошо, ее жизни ничего не угрожает.
Следом за Харуно появился Неджи, лицо его выражало облегчение.
- Сейчас она спит, - произнес он, давая понять, что не стоит беспокоить его сестру.
Намек – более чем прозрачный, а в планы Канкуро вовсе не входило спорить с гением клана Хьюга.
Все, что оставалось – ждать…
- Это безумие, Кохи! Их слишком много! Ты посылаешь нас на верную смерть.
- Боишься? – презрительно обратилась к напарнику последняя из Докугасу.
Она и сама понимала, что шансы на успех очень малы, но отступить сейчас значило предать память своей семьи, предать все, во что она верила, ради чего оставалась в живых. Дороги назад нет. Она свершит свою месть во что бы то ни стало. Пусть даже она погибнет сама, но прежде заберет с собой тех, кто погубил родных. Двоюродный дядя, спасший девушку от смерти, рассказал о том, почему был истреблен их клан - ее старший брат погиб, выполняя приказ Казекаге. В ту ночь Хиидо должен был убить сына Четвертого. Отдавая распоряжение, глава деревни знал, что посылает Докугасу на смерть. Старший брат Кохи стал не первой жертвой джинчуурики: многие шиноби погибли от рук Гаары Песчаного, включая его собственного дядю - Яшамару. Месть семье Сабаку стала смыслом самого существования Кохи. Убить Казекаге она и не надеялась, но вот подставить Суну было в ее власти. Не секрет, что хрупкий мир, установившийся в мире шиноби, может разрушиться в любой момент. Хотя сейчас Деревня Песка была в хороших отношениях с Конохой, полного доверия между деревнями не было. План, как казалось девушке, был идеален, если бы не одно но – встреча с Канкуро все изменила. Теперь он знал, что за убийствами шиноби Листа стоит потомок Докугасу, а это значит…
- Даже без вашей помощи я убью Сабаку но Канкуро, - голос девушки не дрогнул, она откинула в сторону все сомнения. – Все, что требуется от таких трусов, как вы – это отвлечь внимание. Уведите шиноби Конохи за собой.
- Сабаку силен, - отозвался Ренму, прежде сохранявший молчание. – Ты понимаешь, на что идешь?
- Да, понимаю.
- Хорошо, я помогу тебе, - после некоторой паузы принял решение Ренму.
- Что ты такое говоришь? – Исигаки все еще надеялся отговорить девушку от этой затеи. – Мы должны отступить. Группу Мэй преследуют шиноби Конохи, нужно помочь…
- Мэй не даст себя в обиду, - перебила Кохи. – Как только они достигнут реки, судьба ниндзя Листа будет решена. Никто не сможет победить Мэй на ее территории.
- Ты не видела, на что способны наши враги, - продолжал Исигаки. – Среди преследующих есть АНБУ, а один парень…
- Хватит! – девушка резко встала и подошла вплотную к напарнику. – Если ты так волнуешься за Мэй, то иди, я тебя не задерживаю!
- Я волнуюсь за тебя! – почти прокричал парень.
- Исигаки, тебе не удастся отговорить меня. Я уже давно сделала свой выбор и буду следовать ему до конца, - сказав это, Кохи повернулась к напарнику спиной.
Шиноби в растерянности смотрел вслед Докугасу, а затем, чертыхнувшись, последовал за ней вместе с Ренму.
Полночь. Небо было затянуто тяжелыми серыми тучами. Звездам, как и Луне - верному стражу ночи - было отказано в праве наблюдать за происходящим. Холодный воздух, казалось, проникал в самое сердце, а наступающая со всех сторон темнота лишь усиливала тревогу. Канкуро не спалось, да и как можно уснуть, осознавая, что лагерь может быть атакован в любой момент? Плохое предчувствие не покидало шиноби, а волнение за Ханаби понесло его прочь из палатки.
Сабаку бесцельно бродил вокруг, пока его внимание не привлекли голоса.
- Я смогла нейтрализовать действие яда и жизнь Ханаби вне опасности, но в этой миссии она больше участвовать не может. Ее состояние стабильно, но на окончательное выздоровление уйдет не меньше недели.
- Считаете, ее лучше доставить в Коноху?
- Да и как можно быстрее. Признаться, ее физическое состояние заботит меня не столь сильно. Ханаби - очень стойкая девушка, она выходила невредимой и из более опасных ситуаций.
- Значит, вас волнует психическое состояние Ханаби-самы?
- Верно. Она так и не пришла в себя после случившегося – это одна из причин, почему Хокаге послала меня на эту миссию. Я обязана доложить Пятой, способна ли она выполнять задания как и прежде. Ты говорил, что Ханаби напала на Канкуро?
- Да, по всей видимости, он напомнил ей о том случае.
- Память до конца так и не вернулась?
- Насколько я знаю, нет. Сестра редко делится с кем-то своими мыслями.
- Ясно. Бедная девушка, пережить такое. Неудивительно, что у нее появились фобии.
- В любом случае, утром мы возвращаемся в деревню. Нужно обдумать план действий на случай…
Окончание этого разговора Канкуро не дослушал. Сейчас его одолевали противоречивые чувства: жалость к Ханаби – с одной стороны, и радость – с другой. Она не помнит того, что произошло, но подсознательно чувствует угрозу. Ее реакция – всего лишь защита. Она боится, но не конкретно его, а значит, у Сабаку был шанс изменить отношение девушки к нему.
