Авторское отступление

С момента написания третьей главы прошёл год.
Kellana (выныривая из конспектов): Слушай, ну так нельзя! Должны же мы выяснить, чем дело-то кончилось!
LittleBird (приоткрыв заспанные глаза): Ты о чём?
Kellana (отложив в сторону экзаменационные билеты): Да всё о том же! МСЗЖ-2!
LittleBird: А-а-а… Ну да, наверное, должны.
Kellana (размяв пальцы): Так на чём мы в прошлый раз остановились?
LittleBird (после продолжительной паузы): На Саске и Сакуре.
Kellana (в капле): Не-е-е-е-е-ет! Ну почему опять они? Это… Это… (Всхлипывает.) Это безнадежно!
LittleBird: Ну, давай хотя бы об остальных напишем. А там видно будет.
Kellana (страдальчески): Угу…

Спустя ещё десять месяцев.
Kellana (в капле): Это безнадежно!
LittleBird: А?
Kellana: Я больше так не могу! Давай их убьем!
LittleBird (отшатнувшись): Кого?
Kellana: Саске и Сакуру!
LittleBird (ступор): Ты о чём?
Kellana: Да всё о том же! Не знаю, как ты, а я собираюсь положить этому конец!
LittleBird (недоумение): …
Kellana (разминая пальцы): Ну-с, поехали! Ты со мной? (Маниакальный блеск в глазах.)
LittleBird: Э-э-э… Я, пожалуй, воздержусь.
Kellana (азартно строчит последнюю главу): Ну, как хочешь.

Глава 4. Свадьба? Которая?

5:10. Дом Акимичи.
Чоджи уже не сдерживал себя: желание охватило парня целиком, сметая на пути все сомнения и доводы рассудка. Причины, останавливающие его, были более не важны, и девушка, стонущая от наслаждения в его объятиях, занимала все мысли парня. Где-то в отдаленном уголке сознания звучал слабеющий голосок здравого смысла, уже не способный пробиться сквозь вязкую патоку наслаждения, заполнившего шиноби до краев. Разгоряченная кожа под ладонями, дурманящий запах волос, сладость поцелуя, и лишь досадная помеха в виде халата мешала чувствовать ее всем телом. Ино стала центром его вселенной, единственной любовью, главной страстью в его жизни – она затмевала собой всё и вся. И неважно, что вот-вот должны вернуться родители, что дверь в комнату так и осталась открытой. Даже то, что куноичи, возможно, пожалеет о своем решении, более не волновало Акимичи. Он яростно впивался в губы девушки, исследуя языком глубины ее рта.
Словно из другого мира до него донесся звук захлопнувшейся входной двери, шаги на лестнице и обеспокоенный голос матери:
– Чоджи, у тебя всё нормально? Такое ощущение, что под окнами была драка.
Шаги становились всё громче. Проклиная всё на свете, Чоджи оторвался от столь желанной девушки, недолго думая, запеленал ее в тонкое одеяло и спрятал в шкаф. Ино слова против не сказала, она даже опомниться не успела. И слава богу, потому что в момент, когда Чоджи закрыл дверцу, в комнате зажегся свет. Вот уж кого парень не ожидал увидеть, так это своего будущего тестя. Пьяного будущего тестя. Иноичи, слегка пошатываясь, зашел в комнату и, с трудом сфокусировав взгляд на предполагаемом зяте, заговорил:
– А, Чооооджи, ик, – мужчина медленно обвел комнату взглядом, складывалось впечатление, что он сканирует пространство с помощью какой-то техники, после чего вновь сосредоточил внимание на избраннике Ино и подозрительно добавил: – А где моя дочь? Ик, она разве не с тобой?
Чоджи отрицательно покачал головой и облокотился на шкаф, чтобы Ино не дай бог не взбрело в голову выйти к отцу. Мало ли чего можно ожидать от женщин! (Kellana: Вот он – результат общения с Шикамару!) Но куноичи, к его облегчению, молчала.
– Вы же были вместе на свадьбе, – поддержал друга Акимичи-старший. – Да и ушли одновременно.
– Да, – поддакивал самый пьяный из присутствующих шиноби. – Ну и где моя дочь?
– Я ее не видел со свадьбы, Иноичи-сама.
Чоджи старательно отводил взгляд: он очень не любил врать, да и не умел, если честно, но когда под угрозой собственная шкура и отношения с любимой – быстро учишься. И тут на глаза парню попалась часть гардероба, которая явно ему не принадлежала: «Черт! Лифчик. Лифчик Ино прямо возле кровати!»
– Иноичи-сама, я же говорила, что ее здесь нет! – настаивала мать Чоджи, медленно продвигаясь к кровати. По дороге она умудрилась уронить стул с вещами сына и, поднимая опрокинутый рюкзак, как бы невзначай запихнула внутрь и красный кружевной бюстгальтер. Чоджи облегченно вздохнул и благодарно посмотрел на мать.
– Я же вам говорила! Наш мальчик никогда бы не привел Ино сюда глубокой ночью, – как ни в чём не бывало, продолжила она. – В нашей семье принято соблюдать традиции.
На последних словах она так красноречиво посмотрела на сына, что Чоджи покраснел, а из шкафа раздался тихий смешок. Акимичи прокашлялся.
– Сынок, ты случаем не заболел? – поинтересовался Чоуза, тоже с трудом фокусируя взгляд.
Опять смешок и снова кашель.
Неожиданно и совершенно не вовремя Иноичи заметил какую-то ярко-красную тряпку у окна. Пьяное любопытство понесло его в сторону находки, а во взгляде отразилась пусть затрудненная, но всё же мыслительная деятельность: он явно что-то припоминал.
«Всё, капут! А ведь говорил мне Шикамару, что с родственниками невесты лучше не связываться…» – настроение у парня было хуже некуда. Чоджи даже зажмурился, когда Иноичи поднял платье своей дочери.
– Ик, а чьё это платье? – спросил отец невесты.
Пока горе-жених судорожно соображал, как же спасти ситуацию, на помощь ему снова пришла мать.
– Мое! – воскликнула стокилограммовая женщина, выхватывая платье из рук будущего родственника.
– О-о-о, надо же, у дочери такое же. Было… Сегодня, – заметил Иноичи, которого, слава всем Хокаге, не удивил сорок второй размер предмета женского туалета.
– А сейчас такие в моде! – сказала женщина, стараясь поскорее выпроводить за дверь мужа и его любопытного друга.
Не тут-то было: мужчины совершенно не собирались уходить.
– Дорогая, – начал Акимичи-старший, слова явно давались ему с трудом. – Я что-то не припомню у тебя такого платья.
– Так оно новое, – женщина снова попыталась вывести мужа из комнаты, но задача не поддавалась выполнению: отец Чоджи стоял, как вкопанный, – проще было сдвинуть Гамабунту с облюбованного местечка.
Будущий свёкор изловчился и выхватил красный шелк у своей жены. Повертев платье в руках, мужчина улыбнулся так, будто только что ему открылась вся истина мира.
– А, я понял, – на этих словах Чоджи замер: «Этого только не хватает! Что ещё случится?»
– Ты его на свадьбу оденешь! Дорогая, тебе оно будет очень к лицу.
Парень облегченно вздохнул, а из шкафа уже раздавался откровенный хохот.
– Ну, пойдемте же уже пить чай, – предприняла новую попытку будущая свекровь.
– Конечно, Иноичи, останешься на чашечку чая? Или чего покрепче?
Выходя из комнаты, женщина подмигнула сыну, заставив его покраснеть, как помидор, и тихонечко захлопнула за собой дверь. Но прежде чем дверь закрылась, Акимичи готов был поклясться, что услышал: «Только потише!»
Чоджи плюхнулся на стул и, облегченно вздохнув, провел рукой по волосам. В этот момент к нему подкралась Ино.
– Забавно получилось, да? Твоя мама нас спасла.
У Ино явно было хорошее настроение, а вот Чоджи не видел ничего смешного в сложившейся ситуации. Вдобавок ко всему, настрой ее никуда не делся, а вид девушки, свободно разгуливающей по комнате в одной простыне, постоянно возвращал мысли Чоджи в неподобающее ситуации русло. Очень неподобающее, учитывая тот факт, что на первом этаже пили чай их родители. Куноичи на цыпочках прокралась к двери и заперла ее изнутри на все замки. Чоджи насторожился: действия любимой в сложившихся обстоятельствах ему совсем не нравились. Он чувствовал себя пойманным в мышеловку: и убежать не получиться, и дотянуться до наживки нет никакой возможности. Оставалось одно: попытаться избавиться от соблазна, то есть выпроводить Ино. Но тут Чоджи осознал, что, стремясь поскорее очистить комнату сына от посторонних, его мать забыла одну маленькую деталь: она унесла с собой платье. Ну и что ему, спрашивается, делать?
Ино удобнее перехватила простыню. Удобнее для нее, но не для жениха, который в процессе столь нехитрого жеста успел хорошо разглядеть стройную фигуру любимой: длинные ноги, округлые бедра, узкую талию, высокую грудь, изящную линию шеи. И всё это при свете. Щеки Акимичи залились румянцем, а потом Ино потянулась, подняв одну руку над головой, и кровь в теле парня мгновенно отхлынула от головы, направляясь к другим частям тела. Куноичи удовлетворенно улыбнулась. Похоже, она не понимала всей серьезности их положения: всячески тянула время, как ни в чём не бывало, шутила и флиртовала. Выдержка Чоджи подвергалась серьезному испытанию. Разум советовал сию же минуту выпроводить гостью из комнаты, а тело требовало немедленного удовлетворения желаний, наплевав на последствия. Парень уже серьезно подумывал о холодном душе.
– Тебе пора домой, – тихо произнес Чоджи, пытаясь взять себя в руки.
– Так скоро? А как же мое платье?
Молча пройдя все к тому же шкафу, Чоджи выудил оттуда рубаху: учитывая миниатюрность Ино, она могла одеть ее, как платье. Завалявшаяся возле прикроватного столика красная лента для волос могла послужить отличным поясом. Парень передал вещи любимой и без каких-либо эмоций в голосе сказал:
– Одевайся. Сейчас.
Девушка надула губки. Слова Чоджи прозвучали как приказ, и это ей очень не понравилось. Разумеется, она не могла оставить всё, как есть. Вместо того чтобы помочь, Ино делала только хуже: скинула простыню, отбросила назад длинные волосы и нарочито медленно начала одеваться. Как Чоджи не заставлял себя отвернуться, он попросту не мог. К тому же Ино хотела, чтобы он смотрел, – это было ясно, как день. Застегивая пуговки по одной, Ино, будто бы случайно, ошиблась. Пришлось вновь расстегнуть рубашку, чтобы потом начать всё сначала: пуговка за пуговкой, изящные пальцы скользили по ткани, участки обнаженной кожи виднелись в вырезе. Чоджи сглотнул. Тело казалось чужим, разум готов был сдать свои позиции, уступая место чувствам, инстинктам. Чоджи схватил девушку за руку в тот момент, когда та подпоясывалась лентой; импровизированный пояс соскользнул на пол.
– Ну всё, тебе пора! – торопил невесту Чоджи, подталкивая ее к окну.
– Но… Чоджи?
Не дав Ино договорить, он подсадил ее на подоконник.
– Постой, давай поговорим.
– О чём?! – не выдержал парень, впервые повышая на любимую голос.
Ино опешила. Если подумать, раньше они никогда не ссорились. Чоджи просто уступал напору невесты и соглашался на все ее условия, лишь бы та была счастлива. Что же изменилось теперь? Неужели она переборщила?
– Почему ты отталкиваешь меня? – спросила Яманака.
Жених не ответил. Закрыв глаза, он старался собраться с мыслями. Получалось плохо, ведь неудовлетворенное желание никуда не делось и доставляло изрядные неудобства. Вновь посмотрев на соблазнительницу, Чоджи вздохнул и устало улыбнулся.
– Ино, ну чего ты от меня ждешь? Ты же знаешь, я люблю тебя, – говоря это, он приподнял голову девушки за подбородок, вынуждая ту смотреть ему в глаза. – Я хочу тебя. Сильнее, чем раньше. Но чего хочешь ты? Если время и место не имеет для тебя значения, то…
Чоджи слегка отодвинулся, открывая взору кровать. Щеки Ино вспыхнули от смущения. Казалось, только сейчас она поняла, что пыталась сделать. Неужели она хотела, чтобы ее первый раз был таким? Она буквально навязала себя жениху после того, как сама же отталкивала его множество раз. И их родители внизу… Что же она творит? Прямой, полный любви и обожания взгляд проникал в самые потаенные уголки ее души. Ино добилась своего: парень в очередной раз оставил решение за ней. В глазах Чоджи не было осуждения или укора, но от этого становилось только хуже. Лучше бы он наорал на нее, грубо выставил из комнаты, чем это безграничное всепонимание и всепрощение. Чоджи всегда уступал ей. Всегда и во всем. И теперь она гадала: действительно ли он хочет взять ее в жены?
Парень ждал ответа, пытаясь найти его в глазах любимой, но та старательно прятала взгляд.
– Прости, – тихо произнесла она перед тем, как выпрыгнуть в открытое окно. Треск разбросанных по земле веток сообщил об успешном приземлении. Еще бы, для куноичи такая высота не составляла проблем. А потом всё стихло. Тишина казалась неестественной: чем-то забытым, из прошлого, когда вся эта кутерьма с кукурузой не перетасовала их судьбы подобно карточной колоде. Еще немного – и на горизонте заблещет рассвет. Сегодня предстояла репетиция их, Чоджи и Ино, свадьбы.
Сев на изрядно помятую постель, Акимичи обхватил голову руками.
– Неправильно. Всё это… неправильно.

Утро. Поместье Учиха. Бывшая детская на втором этаже.
Самостоятельно вставать ни свет ни заря начало входить у Сакуры в привычку. И это утро не стало исключением. Осторожно, стараясь не разбудить мужа, она оделась и выскользнула за дверь. События последних дней никак не укладывались в голове. Свадьба, гости, первая (Kellana: Или, правильнее сказать, вторая?) брачная ночь, вынужденная игра в любовь…
А игра ли? Куноичи покачала головой, отгоняя подобного рода мысли. Хотя в глубине души уже признала неоспоримый факт: она любит Саске и никогда не переставала его любить. А что чувствует последний из рода Учиха? Сакура не решалась даже предполагать.
«Вот зачем ему понадобилось изображать счастливую семейную пару? Не проще ли было всё объяснить и расстаться друзьями? Друзьями, как раньше», – рассуждала Сакура.
Как раньше? А были ли они хотя бы друзьями? Сердце девушки больно сжалось в груди, но этот факт она предпочла проигнорировать.
– Нервы, нервы, – бубнила бывшая Харуно, выходя из дома. – Надо будет взять у Хокаге отпуск. Съездить куда-нибудь. Желательно подальше отсюда.
Погрузившись в раздумья, она не сразу заметила девушку, сидевшую на скамейке под раскидистым кленом. Ее светлые волосы почти полностью закрывали лицо. Белая рубашка, явно не по размеру, съехала, обнажая плечо. Руки сжимали маленькую красную коробочку в форме сердечка. Узнав в блондинке подругу, новоиспеченная Учиха поздоровалась, но не получила ответа. Только услышав свое имя, Ино вздрогнула, будто пробуждаясь ото сна. Красные от слез глаза не на шутку встревожили Сакуру.
– Что случилось?
Вместо ответа Ино бросилась на шею подруги, вновь заливаясь слезами.

Полдень, поместье Хьюга.
К удивлению Неджи, Тен-Тен не настаивала на пышном торжестве и согласилась на скромную церемонию с присутствием ближайших родственников и пары друзей. Стоит отметить, что Хьюга был неописуемо счастлив такому решению невесты, но ни за что не признался бы в этом. К самой свадьбе гений клана отнесся с привычным ему фатализмом. В таких вопросах он всегда руководствовался правилом: «Такова судьба!», поэтому достаточно легко воспринял требование дяди жениться «сегодня же, без промедлений». А вот Тен-Тен ходила мрачнее тучи. Вдоволь посмеявшись над проделками судьбы (это ж надо, пьяный Хиаши решил выдать ее за своего племянника!), Тен-Тен решила было, что Неджи убедит дядю повременить со свадьбой или же вообще скажет, что тому привиделось. Но вместо этого представитель побочной ветви согласился на брак, не проявив при этом никаких эмоций. Выходит, что Тен-Тен ему просто навязали. Такой расклад девушку абсолютно не устраивал. Разумеется, она любила Неджи, боготворила его всем сердцем. Сам же он никогда не говорил о своих чувствах, более того, по не известной девушке причине всеми силами скрывал их отношения. Если бы она только знала причину.
В назначенный час Тен-Тен в сопровождении Хинаты вышла в сад, где должна была состояться церемония. Традиционное кимоно и высокая прическа выгодно подчеркивали природную красоту куноичи. Вот только легкая улыбка на губах была немного натянутой, а в глазах, которые она прятала под пушистыми ресницами, плескалась грусть. Возможно, если бы она не отводила так усиленно взгляд, то увидела бы восхищение и любовь в глазах жениха, его счастливую улыбку, заметила бы, насколько он был нежен и учтив.
По мнению Неджи, всё шло просто идеально. До той минуты, пока в комнате не показался Сай в сопровождении своего нового приятеля – Рейдары. Фотограф обвел взглядом помещение, поморщился, страдальчески закатил глаза и во всеуслышание заявил:
– Ну я же говорил, блондинка смотрелась бы рядом с ним гораздо лучше!
После чего фотограф стал весьма настойчиво предлагать Тен-Тен сменить цвет волос и, желательно, укоротить их. И, ко всеобщему удивлению, та, видимо, желая насолить жениху, заинтересовалась этим предложением и вступила в дискуссию о наиболее подходящих ее типажу оттенках. Казалось, все в комнате прислушиваются к разговору в ожидании реакции Неджи.
– Нет-нет! Только пепельный блондин! И каре! Я настаиваю! Уверяю Вас, что Вашей невесте будет очень к лицу! – обратился Рейдара к Неджи, потом о чём-то задумался, прикусив нижнюю губу, и добавил: – А Вы не думали побриться налысо? Неожиданное решение, конечно, но искусство требует жертв. Искусство – это бум! Это дикие, нестандартные подходы.
Тен-Тен прыснула от смеха, а терпение Неджи уже подходило к концу. В основном это выражалось вздутием вен возле глаз. А вот фотограф, похоже, не понимал, на что нарывается. Шепотом, который могли слышать все без исключения, он посоветовал Неджи очень действенный, по его словам, крем от морщин. И только гости приготовились к хорошей драке (стоит ли говорить, что зуб на фотографа держали многие?), случилось непредвиденное. Между Неджи и Рейдарой, как ни в чём не бывало, проплыл Третий глаз Казекаге. Взгляды присутствующих сосредоточились на глазе, неотрывно следя за тем, как он (От авторов: Оно? Она? Глаз еще толком не определился…) сделал почетный круг и, всё так же не торопясь, вылетел в окно.
У глаза, прямо сказать, выдался нелегкий денек. И моргать он хотел на то, что помешал выяснению чьих-либо отношений. В конкретный момент он обдумывал более важные вещи, от которых – он нисколько не сомневался – зависело существование целой страны. Око гадало, почему это хозяин так странно себя ведет. А началось всё с того, что Гаара, не слушая никаких возражений, просто взял и лег спать.
– А как же я? – сокрушался тогда глаз. – А как же мои обидчики? А как же репутация Суны? А как же…
Но Гаара спал слишком крепко, да и пары алкоголя явно мешали достучаться до разума правителя, поэтому Око просто присоединилось к хозяину, сомкнув уставший глазик.
Утро началось с удара исподтишка. Глазу даже показалось, что вокруг него летали уменьшенные копии петуха: они отплясывали танец маленьких утят и показывали друг другу языки. «Забавно», – подумало Око. Второй удар расставил всё по своим местам: цыплят – обратно в мир иллюзий, а рядом с глазом – Гаару, готовящегося нанести третий удар ножкой от стула. (От авторов: И не спрашивайте – видимо, просто первое, что под руку попалось. Впрочем, да, странный выбор!)
– Ай! За что?! Хозяин, я же окосею!
– Странно, – бубнил себе под нос Гаара. – Рассеивание техники не срабатывает. Удар тупым предметом не помог, хотя должен был. Может, попробовать чем-нибудь острым? Кунай?
– Хозяин, ты чего это удумал?
Гаара достал из рюкзака оружие, а Око стремительно отлетело к двери и едва-едва успело скрыться в коридоре, когда на место, где оно кружило, обрушилась первая атака. Далее всё происходило очень быстро: Глаз убегал, Гаара мчался вдогонку, порой используя для поимки песок. Когда песочные щупальца почти дотянулись до цели, дверь одной из комнат открылась, спасая Око от пленений. Гаара чертыхнулся, обогнул препятствие и продолжил преследование. А стоящий в дверном проеме Канкуро пару раз моргнул, почесал в затылке, стряхнул с волос песок и отправился обратно спать. Теперь он еще долго не будет пить заграничные алкогольные напитки. На лестнице соревнующиеся в скорости наткнулись на последнего из рода Учиха: Око сшибло того с ног, а Гаара совершенно случайно, не рассчитав, погреб хозяина дома под песком.
На первом этаже Глазу не повезло: затормозив перед Акамару, он оказался схвачен Казекаге, после чего силой увлечен в неизвестном направлении.
Когда Цунаде увидела Третье Око, помещенное в клетку из песка, она чуть не подавилась чаем, а после рассказа Гаары чудом не расплескала остатки, настолько сильно она смеялась.
Эта женщина Глазу сразу не понравилась. Смеется над Хозяином, понимаешь ли, пальцами в глаз тычет, хмыкает, еще и советы странные дает. Нет, определенно, если бы не клетка, Глаз бы предпочел убраться куда подальше.
– Очень интересно, – подытожила Цунаде. – А кунаем пробовал?
Глаз затрясся то ли от негодования, то ли от страха. Гаара неопределенно мотнул головой.
– Он уже давно должен был распасться на песчинки. Не понимаю, почему этого не произошло сразу же.
– Хочешь сказать, ты не поддерживаешь технику чакрой? – изумилась Пятая.
Гаара кивнул. Больше всего этому факту удивилась причина разговора – вышедшая из-под контроля техника. Око описывало круги вокруг своей оси, видимо, выражая высшую степень удивления или восторга. Или еще чего. Поди пойми эти неконтролируемые дзюцу.
После непродолжительного молчания Цунаде поставила диагноз:
– Похоже, вследствие процессов, характерных для пубертатного периода, энергетические флюиды организма претерпели необратимую трансформацию и теперь действуют на ином, непостижимом ранее, уровне.
По лицу молодого Каге читалось: «Я вообще не в теме», потому Хокаге решила разъяснить:
– Да гормоны виноваты. Переходный возраст. Половое созревание, – с трудом сдерживая смех, перечисляла Пятая.
Глаз выразил крайнюю степень возмущения. Да как эта странная женщина смела так разговаривать с хозяином?! Око перевело взгляд с хозяина на женщину, пару раз моргнуло, вновь посмотрело на Казекаге. Молчание затягивалось.
– И, – Гаара всеми силами скрывал смятение, получалось плохо. – И что же мне делать?
– В этой области было проведено слишком мало эмпирических исследований, что затрудняет постановку точного… – начала было Пятая, но увидев мольбу в глазах Казекаге, емко и содержательно ответила: – Не знаю.
Гаара совсем сник. Третье Око решило сделать сальто, потерпело полное фиаско, но не расстроилось. И действительно, с чего бы?
– Возможно, если прервать течение чакры, – вслух размышляла Пятая.
В итоге Гаара отправился к Хьюгам, чтобы попытаться прервать связь между собой и Глазом, хотя довольно смутно представлял, как это можно сделать. Но попытка не пытка. Единственное, чего Казекаге не учел: специфическое свойство своего заряженного песка. Когда по пути к поместью он вдруг попал под обстрел сенбонов, весь песок пошел на защиту. А Око по-быстрому слиняло. Источник сенбонов обнаружен не был, что, откровенно говоря, совсем не улучшило настроение молодого правителя Суны.

Пока Третий Глаз обдумывал смысл собственного существования, описывая круги вокруг дерева, Гаара ворвался на свадебное торжество.
– Где он? – прямо с порога заорал Гаара.
Хьюги насторожились и, как бы невзначай, потихоньку организовали оборонительное построение вокруг главы клана. У менее ответственных гостей попросту раскрылись рты, настолько сильным был шок. Таким Казекаге еще не видели! Запыхавшийся, взволнованный, глаза бегают по залу в поисках чего-то, понятного только ему, а над головой то и дело появляются знаки вопроса из песка, которые Гаара нервно развевает рукой.
– Тут глаз не пролетал?
Несколько человек, более-менее пришедших в себя, подобрали с пола челюсти и указали в сторону окна. Мгновение спустя в том направлении скрылся и сам Казекаге.
«Это судьба!» – закатил глаза Неджи, обнимая новоиспеченную жену за талию. Воспользовавшись тем, что всеобщее внимание ненадолго переключилось с них на Гаару, новобрачные улизнули с собственного праздника.

Из дневника Шикамару:

«Свадебное сумасшествие продолжалось. Вчера женили Наруто, сегодня Неджи. Ох, не нравится мне эта очередность!»

Увидев приближающуюся Темари, повелитель теней отложил в сторону тетрадь.
– Шикамару, я хотела с тобой поговорить, – неожиданно робко начала разговор Песчаная.
Тон девушки сильно удивил Нару, а поведение вконец шокировало: вместо того, чтобы привычно усесться рядом, сказав пару дежурных фраз про ленивцев, она продолжала стоять, пряча взгляд. Шикамару забеспокоился. Еще немного – и та, густо покраснев, повторит любимое движение Хинаты.
– Что случилось? – спросил совсем сбитый с толку парень.
– Просто я завтра уезжаю в Суну и… – Темари замялась.
Нара вздохнул и жестом пригласил девушку сесть рядом. Чудесный летний день подходил к концу: солнце медленно, словно нехотя, ползло к горизонту. Некоторое время молодые люди молча сидели на траве. Ветер играл с распущенными волосами девушки, то бросая в лицо шелковистые пряди, то резко откидывая назад длинную челку.
«Почему она развязала хвостики?» – спрашивал себя Шикамару.
Ему жутко захотелось коснуться непослушных локонов, притянуть любимую к себе, поцеловать.
– Я… ну, то есть, – заготовленные слова будто застряли в горле блондинки.
«И почему мне так сложно?» – думала она.
– Шикамару, давай, – девушка сглотнула и, вдруг зажмурившись, спросила: – Давай поженимся?
– Давай, – зевая, согласился Нара. – Хочешь, можно прямо завтра.
– Что? Так просто? – искренне удивилась Темари.
– А почему должно быть сложно, это что – ядерная физика? – спросил Нара.
«Идиотка! А я-то боялась, что он откажется», – пронеслось в голове.
«Почему она так нервничает?!» – недоумевал Нара.
– Кроме того, ты ведь беременна, зачем ждать?!
– Беременна? А, ну да...
– Что-то у тебя слишком виноватый вид, – подозрительно заметил гений Конохи.
– Придумаешь тоже! – тут же отмахнулась куноичи, пряча взгляд.
Но Шикамару не сдавался:
– Темари?! Что с тобой?
Темари вздохнула. Несмотря на мелкие размолвки, она любила Шикамару и боялась, что их отношения могут испортиться. Молодые люди стали отдаляться друг от друга, и девушка отчаянно искала способ исправить это. Идея с ребенком пришла спонтанно, но сказанного не воротишь. Ложь не давала покоя. Особенно сложно было видеть, как радуется предполагаемая свекровь. Рассказать правду пришлось бы в любом случае. В своем ближайшем будущем Темари детей не видела. Но открыться никак не получалось. Прошло всего несколько дней, а Темари уже вся извелась, попутно колотя ни в чём не повинного Шикамару: именно он обычно и попадал под руку в самый неподходящий момент. А в последний раз она явно переборщила. Девушка перевела взгляд на перевязанную руку любимого. Ведь он тогда даже слова не сказал. Никаких упреков и нытья. Последнее время он ее всё время удивлял, как, впрочем, и сейчас.
– Ну, хорошо, хорошо, я не беременна, не было никакого ребенка. Доволен? – почти прокричала девушка, после чего снова зажмурилась, боясь реакции любимого.
– Жаль, – просто сказал Шикамару, а затем уже возле самых губ Темари: – Ничего, мы это наверстаем.
Ну что можно было ответить на это? Только поцеловать в ответ. А планы на будущее так легко изменить.

Поздний вечер. Поместье Хьюга. Комната новобрачных.
– Ты и правда хочешь сменить прическу? – с едва заметной тоской спросил Неджи, наблюдая за Тен-Тен.
– Даже и не знаю, – ответила девушка, начиная плести косу. – Думаешь, стоит?
– Нет, – однозначно и слишком уж резко сказал Неджи.
– Почему? – удивилась куноичи, наблюдая за мужем через плечо. – Если их обрезать, будет проще. И на миссиях тоже. Ну а цвет всегда можно будет вернуть и…
Неджи не дал ей закончить фразу, в мгновение ока оказавшись рядом и развернув к себе. Медленно пропуская пряди между пальцев, он свел на нет все старания Тен-Тен и довольно быстро распустил косу. Темные локоны мерцали в тусклом свете и водопадом падали на спину девушки. Они так и манили к себе, приглашая зарыться рукой в душистый шелк. Неджи всегда любил, когда напарница распускала волосы. Вот только случалось это редко.
– Нет, – уже мягче повторил Хьюга, притягивая жену к себе и вдыхая исходивший от волос цветочный аромат.
Тен-Тен удивилась тому, с какой горячностью тот защищает ее внешний вид. Она уже и не знала, что думать. Сначала Хьюга ее вообще не замечал, потом это неожиданное заявление на кукурузном поле, желание скрыть их отношения, а теперь еще и скоропалительная свадьба. Всё это сбивало с толку. Привыкнув сомневаться в чувствах любимого, Тен-Тен уже не различала правду и желаемое. Так больше не могло продолжаться, и она решила поговорить начистоту. Выяснить всё раз и навсегда.
– Почему ты на мне женился? – слова сорвались с языка прежде, чем Тен-Тен задумалась о последствиях.
Рука Неджи, скользящая по спине девушки, замерла. Он медленно отстранился и посмотрел в глаза напарницы. Казалась, она не ожидала от себя такого вопроса даже больше, чем сам Хьюга. Но решимость, плескавшаяся в ее взгляде, не давала уйти от ответа. И Неджи честно ответил:
– Таково было мое желание.
– Да, но почему?
– Что значит «почему»?
– За тебя ведь решил дядя. Ты был вынужден. То есть…
– О чём ты, Тен-Тен?
Какое-то время девушка молчала, будто подбирая подходящие слова. Сердце сжималось в страхе, но она всё же продолжила:
– Скажи, если бы у тебя был выбор, если бы твой дядя не настоял на браке.
– У меня был выбор, – сказал Неджи, тоном подчеркивая последние слова. – И я его сделал. Тен-Тен, к чему этот разговор? Если ты не хотела свадьбы, нужно было сказать раньше. Мы бы тогда…
– Да нет же! – перебила девушка. – Я счастлива быть твоей женой.
– Тогда что не так? Я не понимаю.
– Просто… Ты ведь не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о нас.
– Опять ты об этом, – Неджи вздохнул и нервно провел рукой по своим волосам, отбрасывая их за спину. Без повязки на лбу он все еще чувствовал себя непривычно. Именно Тен-Тен настояла, чтобы он снимал знак деревни и ленту, пока они наедине. Неохотно, но парень всё же согласился. Воспоминание о том дне согрели сердце куноичи. Хьюга продолжил:
– Наши друзья и семьи были в курсе. Я не думал, что обязательно информировать всю деревню.
Тен-Тен замерла, не зная, что ответить. И действительно, чего она ждала? Чтобы гений клана Хьюга кричал о любви к ней на всю деревню? Это же абсурд!
– Я хотел тебя. Чтобы ты стала моей. Только моей. И, будь моя воля, предпочел бы спрятать тебя от всего мира.
Эти слова звучали эгоистично, но для Тен-Тен они были подобны клятве в вечной любви. В одно мгновение она словно прозрела. Неджи, без сомнения, был собственником, но в то же время он не мог позволить себе проявление чувств на публике. Воспитание и пережитые потрясения наложили свой отпечаток на его поведение, возводя высокую стену из правил и запретов. Как же она, та, кого Неджи подпустил к себе ближе, чем кого-либо, могла забыть об этом? Тен-Тен стало стыдно за свое поведение. Она хотела было извиниться, но ее муж заговорил раньше.
– Если тебе это так важно, мы можем устроить банкет по случаю свадьбы. Владения нашей семьи не уступают кварталам Учиха, так что проблем с размещением гостей возникнуть не должно. Можно пригласить хоть полдеревни…
– Не нужно, – прошептала девушка, обнимая любимого. – Мне ничего этого не нужно.
– Уверена? – спросил Неджи, отвечая на объятие.
– Да. Абсолютно уверена.
Тен-Тен была на седьмом небе от счастья. Теперь она не сомневалась, что любима. И теперь она была уверена, что однажды, когда будет готов, Неджи сам произнесет три заветных слова, которые она так жаждала услышать.
– Тен-Тен, – вновь заговорил Неджи, в его голосе все еще слышалось беспокойство.
– М-м?
– Не обрезай волосы, хорошо?
Тен-Тен тихо засмеялась и, отстранившись, пристально посмотрела во встревоженные глаза холодного гения клана. Ее гения. И правду о том, каков Неджи на самом деле, дозволено знать ей одной.
– Не буду, – произнесла она возле самых губ любимого. – Обещаю!

Утро следующего дня.
Чета Учих ворвалась в кабинет Пятой Хокаге без стука: после того, что она устроила на территории их клана, уважение к главе селения переросло в несколько иное чувство. Оба были празднично одеты по случаю свадьбы Чоджи и Ино, оба же были изрядно помяты, в пыли и, к тому же, злы до чёртиков. Правда, здесь надо сделать оговорку и сказать, что в бешенстве они были не из-за общества друг друга, а по причине продолжения заселения их особняка и прилегающей территории. Но это было полбеды: сегодня ночью, как, впрочем, и последние три недели, им просто не давали нормально выспаться. Джирайя просверлил дырку из соседней комнаты в их импровизированную спальню и теперь периодически комментировал действия супругов и всячески поддерживал Саске словами типа: «Давай, Саске, я верю в тебя!» Чем приводил в бешенство не только Сакуру, но и самого Саске. То, как эро-саннин умудрялся опошлить самое невинное занятие, кого угодно доведет до ручки. Вдобавок, треклятое отверстие в стене каждый раз появлялось в новом месте, и закрывать его было бесполезно. Джирайя позаботился об этом, использовав какие-то ему одному известные дзюцу.
Сай так вообще проводил над новобрачными опыты в прямом смысле этого слова. Сам он говорил, что «изучает реакцию каждого из супругов на различные трудности совместной жизни в первые месяцы брака». Началось всё с весьма безобидной лжи: якобы горел особняк Учих. Саске и Сакура, бывшие в этот момент на другом конце Конохи, пулей помчались на пожар. Сай поставил им девять баллов из десяти, заметив то, что они действовали как настоящая дружная семья и ни разу не обвинили друг в друга в случившемся. На вопрос Сакуры: «Почему же он снял один балл?» – Сай ответил: «За глупость. Надо проверять полученную информацию». Держал бы язык за зубами, не провел бы в больнице три дня. Дальше – больше. Саске якобы прилюдно назвал Сакуру «мымрой и уродиной»; пьяная Сакура весь вечер целовалась в саду с Канкуро (Сай подумал, что уж если его ненавидят Суйгецу и Неджи, то Учиха особой погоды не сделает); у Саске есть внебрачный ребенок от Карин. Последняя ложь была, пожалуй, самой жестокой: он не далее как вчера сообщил Саске, что тот будет папой. Все эти случаи сопровождались криками, руганью, изменением ландшафта и разрушением дома Учих. И всё это под взглядами и комментариями многочисленных «соседей» Сакуры и Саске. А ведь с момента бракосочетания прошла всего-навсего неделя. Терпение Учих подходило к концу. Однажды под шквалом кунаев и сюрикенов, предназначавшихся Саю, чуть не пострадал Казекаге. Это уже переходило все границы! Разумеется, и сегодня у них было самое обыкновенное утро, сопровождаемые криками Ли и Гая о силе юности, дракой Канкуро и Акамару за обладание марионетками, руганью Суйгецу и Карин и завтраком, состоящим из овсянки и подгорелых тостов, которые сделал капитан Ямато. За ежедневной уборкой кухни после трапезы семейная пара впервые за последнюю неделю сошлась во мнении: пора что-то делать. И быстро.
В общем, Учихи ввалились в кабинет Цунаде потрепанные и злые. У самой же Пятой было великолепное настроение: она безумно радовалась очередной халявной пьянке по случаю свадьбы Ино и Чоджи и весело напевала себе под нос: «Ой, мама, шика дам, шика дам». Заметив свою ученицу с мужем, она приветливо улыбнулась и заговорила еще прежде, чем за вошедшими затворились двери.
– О, доброе утро. У меня для вас просто отличные новости!
Пятая достала из ящика стола какой-то документ и положила перед Учихами.
– Что это? – недоверчиво спросил Саске, мысленно подготавливая себя ко всему. В голове промелькнуло: «А может у меня и правда есть внебрачный ребенок, а его мать решила востребовать алименты? Да нет, что за глупости!»
– Документы о разводе, – прояснила ситуацию Пятая. – Подпишите – и можете быть свободны.
Оставив бумаги на столе, женщина с чувством выполненного долга отправилась готовиться к торжеству, оставив Сакуру и Саске наедине с листом бумаги, одна роспись на котором сделает их снова чужими друг для друга. В кабинете повисла тишина, нарушаемая только доносящимся с улицы пением птиц. Супруги молча смотрели друг на друга, пытаясь решить, как лучше поступить в данной ситуации. Обладатель шарингана перевел взгляд на документы. Едва тот шагнул к столу Хокаге, Сакура принялась пристально изучать пол под ногами. Длинная челка спрятала собиравшиеся в уголках глаз слезинки. Боевой дух куноичи уже давно сошел на нет. Всё, что осталось, – грусть и одновременно радость от того, что ее отношения с Саске наконец прояснятся. Привилегию поставить точку она оставила мужу. Сам Учиха хмурился, скользя взглядом по строчкам о разделе имущества. Окинув быстрым взглядом жену, он едва заметным глазу движением смахнул бумаги в мусорную корзину. По пути документы ярко вспыхнули и в считанные секунды обуглились. Часть пепла так и не долетела до урны.
Глаза Сакуры удивленно распахнулись (И когда она успела зажмуриться?!), когда Саске нежно коснулся ее щеки и поцеловал. Всего лишь губы соприкоснулись на короткое мгновение, но в этом поцелуе было больше, гораздо больше смысла, чем в любых словах.
– Мы опаздываем, – сказал он опешившей супруге.
Всё, на что хватило пребывавшую в глубоком шоке девушку, – утвердительный кивок головой.

Чоджи вглядывался в свое отражение в зеркале, пытаясь привыкнуть к новому образу. Черный фрак, всё-таки приобретенный в том странном магазине, смотрелся на нем весьма неплохо, но слишком уж непривычно. Создатель костюма, вероятно, никогда его сам не надевал, иначе зачем шить такую неудобную для носки вещь? Если к брюкам у шиноби особых претензий не было, то вот приталенный верх «свадебной экипировки» слишком сковывал движения. Более того, Чоджи казалось, что стоит ему поднять обе руки вверх – и фрак попросту треснет по швам.
– Что ж, придется следить за собой, – сказал жених своему отражению, прежде чем отправиться к выходу.
Церемонию в последний момент перенесли в сад. Пожалуй, это была единственная деталь в предстоящем торжестве, которую Чоджи действительно одобрил. На всё остальное он обычно просто кивал, предоставив Ино возможность решать самостоятельно. Такая реакция обычно злила невесту, но, в конечном итоге, она и так делала по-своему, так что не было особой разницы, соглашался Чоджи или нет. На улице Акимичи сразу же прошел к алтарю, возле которого он вскоре должен был ждать невесту. Гостей, как ни странно, не было видно. В смысле вообще. Под белой кованой аркой стояли Пятая и Шикамару в традиционных одеждах. Всё это было, по меньшей мере, странно и, кажется, не по плану. По правде сказать, Чоджи понятия не имел, как будет выглядеть церемония, ведь Ино отменила репетицию. Объяснений ему никто так и не дал. А сама невеста заперлась в доме родителей, заявив, что по традиции жених не должен видеть ее до свадьбы. Разумеется, Чоджи пытался возразить, ведь после той ночи они так и не поговорили о случившемся. Сакура уверяла, что всё в порядке, но Акимичи не отпускало беспокойство. Интуиция подсказывала: нужно найти строптивую невесту и расставить все точки над «i». Но в тоже время, где гарантия того, что выяснение отношений до церемонии не приведет к отмене самой церемонии? Голова жениха разрывалась от мыслей. Всё, чего он хотел, – сделать любимую счастливой.
Из раздумий Чоджи вывел Шикамару, шепнув: «Пора».
Иноичи гордо вел дочь к алтарю. Церемонию по праву главы селения вела Хокаге. Немногочисленные гости – только родные и близкие друзья – разместились на скамьях по обе стороны от прохода. Все они, в особенности те, кто был посвящен в детали первоначальной церемонии, счастливо улыбались, поглядывая то на невесту, то на жениха. Последний не замечал ничего и никого, кроме любимой. Ино сияла, подобно солнцу. Красный с золотым узором оби обтягивал узкую талию девушки. На спине пояс был собран в сложный узел, на создание которого потратили не меньше получаса. Волосы подняли наверх и скрепили лентами и гребнем с изображением бабочки. Плескавшееся в небесно-синих глазах счастье согревало сердце. Шаг за шагом к Чоджи приближалось воплощение его мечты. А в тот момент, когда взгляды влюбленных встретились, все разногласия и невзгоды были забыты.
А после… после были поздравления, море цветов, наивкуснейшие блюда и шумный праздник.
Вечер медленно растворился в объятиях ночи, и новобрачные незаметно для гостей испарились. Единственным, кто заметил, как они покидали сад, оказался Третий глаз Гаары. Скрываясь от хозяина, он завис высоко над шатром и медленно покачивался в такт доносившийся мелодии.
В далекой Суне Рейдара буквально рыл землю, вернее песок, в поисках обещанной свадьбы. В конец отчаявшись, он даже начал фотографировать окружающий ландшафт, но птичка в объективе заявила: «Фи! Слишком однообразно!» – и наотрез отказалась работать. Проклиная лжеинформатора, на чём свет стоит, фотограф решил незамедлительно вернуться в столицу страны Огня. О-о-о, он непременно напишет жалобу и потребует неустойку. Основание? Уж кто-кто, а он-то его непременно найдет.

Из дневника Шикамару:

«Еще вчера я наблюдал, как лучший друг добровольно отдает себя в последнюю узаконенную форму рабства. А сегодня пришла и моя очередь. Гостей было немного. Уставшие от нескончаемого праздника и, как следствие, всеобщего балагана, жители перестали обращать какое-либо внимание на события в Конохе. А непосредственные участники, наконец, помирились со своими половинками и на время перестали представлять опасность для окружающих. Видимо, шиноби селения на зубок заучили простую истину: «Женщины опасны, влюбленные женщины опасны вдвойне, а если в тебя влюблена куноичи – лучше сдавайся и соглашайся на все условия». Наверное, поэтому, к моей величайшей радости, обошлось без происшествий. Разумеется, я тоже приложил руку к обеспечению своего спокойствия. Рейдара застрял в Суне минимум на неделю. Джирайя и Сай проспят до завтрашнего вечера (знания Нара о травяных настоях, наконец, пригодились). А Киба попросту испарился, избавляя меня от необходимости предпринимать какие-либо меры. Даже Пятая, вовсю развлекавшаяся на предыдущих свадьбах, растеряла весь свой пыл и подалась в другую крайность. Они вместе с Кошкой-самой уже второй день неразлучны: делятся впечатлениями, в обнимку плачут, опрокидывая по стопочке за новобрачных, и вспоминают свои похождения в молодости. Учитывая характер и возраст обеих, историй хватит до конца следующей недели. Может, даже дольше.
Ах да, Хината и Наруто всё же обзавелись собственным жильем, к невыразимой радости Саске. Двухэтажный домик в японском стиле находился как раз на границе между владениями Хьюга и новым отстраивающимся районом Конохи. «Нейтральная территория» – так назвала любовное гнездышко Цунаде. Когда вещи были разложены, а дом более или менее приведен в божеский вид, новобрачные всё-таки решились распаковать оставшиеся подарки. В итоге всё семейство – включая петуха, разумеется, – избавившись от большей части скоропортящихся, а потому ликвидированных подарков, с изумлением выудили из коробки два парика: розовые дрэды и зеленый ирокез, подаренные Кибой. Хината тут же предложила отправить подарок на свалку, а вот Наруто явно понравилось. Нахлобучив на голову зеленое «нечто», парень выпрямился во весь рост и, о чудо: петух, видимо, признав в будущем Хокаге вожака, послушно уступил парню место рядом с Хинатой, ранее отвоеванное с боем. На радостях Узумаки заявил, что теперь он вообще не снимет парик, чем вызвал у жены предобморочное состояние.
Неджи и Тен-Тен с самой свадьбы (их свадьбы, разумеется) так и не появлялись. Молодцы! Правильно делают. Сбежать подальше из деревни – лучший способ огородить себя от чего-нибудь непредвиденного, как, скажем, очередной гениальной идеи Хокаге. Ведь от своей затеи отправить нас в медовый месяц на кукурузную ферму Цунаде так и не отказалась. Когда утвердили списки шиноби, отправляющихся на подмогу старикашечке, в них были все участники прошлогодних событий, за исключением Хинаты и, как ни странно, Кибы. Ходили слухи, что он просто откупился от Пятой. Я сначала не поверил, но оказалось, что он написал о событиях прошлого лета книгу и перебил рекордные продажи Джирайи. Признаться, и мы помогли ему в этом, купив себе по экземпляру. Все имена, конечно, были изменены. Но, о всемогущие Хокаге! Даже Наруто догадался, что всё написано про него, и долго нам задавал вопрос: «Что, я действительно такой тупой?» Особенно его заинтересовала строчка о том, что он почти десять лет не замечал чувств Хинаты. Все вежливо молчали в ответ, один Саске, стукнув его по голове, произнес: «Заткнись, болван, и без тебя тошно». Стоит ли упомянуть, что в тот момент он читал про себя и Сакуру? Думаю, нет.
Мне особенно понравился момент, где Киба описывает знаменитый полет Учихи над кукурузным полем. Со стороны это выглядело так уморительно. Я смеялся до колик в животе, пока не дошла очередь читать про нас с Темари. Думаю, все мы испытывали похожие чувства и хотели убить Инузуку на месте, но оказалось, что он смотался в отпуск за «новым вдохновением».
И всё-таки, возвращаясь к сельскохозяйственным культурам. По планам к нам добавили еще одну парочку: Карин и Суйгецу. Ну ладно мы, но они-то по какой такой причине вдруг оказались подотчетными Хокаге? Непонятно. Видимо, роль свахи Цунаде очень уж приглянулась. Мда-а-а, старикашечке пора открывать гостиницу для влюбленных. Ведь, как показывает практика, ничто не сближает сильнее, чем совместные полевые работы».

Эпилог

Канкуро опасливо крался по территории клана Учиха. Брат Казекаге всего за неделю успел разочароваться не только в людях, но и в жизни вообще. С самого приезда в Коноху его дела шли хуже некуда.
«Сначала этот мерзкий собачник со своим дурацким спором. И кто меня за язык дернул поставить на кон бюджет деревни на будущий год? Хорошо хоть Гааре не до того, у него самого нешуточные проблемы с техникой – не позавидуешь. А чего стоят Карин и Тен-Тен со своими ревнивыми бойфрендами, – отвлекаясь от размышлений, парень потер ушибленное колено. – Нет уж, хватит с меня! Пора домой!»
Пытаясь уйти из Конохи по-тихому, обходными путями, Канкуро оказался перед большим строением из полупрозрачного стекла: именно там Хокаге устроила теплицу. Обойти ее не было никакой возможности. Возвращаться и искать новые пути к отступлению – себе дороже. По территории Учих до сих пор бродили потерявшиеся в пространстве, времени и на дороге жизни гости. Идти на восток – самоубийство. К Хьюгам для него теперь путь заказан. Вдобавок, Суйгецу всё еще злился за то, что его «соперник в любви» трусливо сбежал еще прежде, чем тот успел вызвать его на поединок. Как ни крути, ситуация паршивая. Становиться козлом отпущения, которого уже давно и с пристрастием искала большая часть деревни, парню не хотелось. Нужно было сматываться, причем быстро и максимально незаметно.
Канкуро еще раз осмотрелся. Поверху не пойдешь – заметят, да и стекло не выглядело крепким. Оставалось только одно – идти напрямик. Поэтому, поковырявшись в замке, марионеточник отпер дверь и проскользнул внутрь. В туже минуту легкое облако белой пыльцы окружило парня, заставив закашляться от резкого сладковатого запаха…

Kellana: Эх, зря он туда зашел!
LittleBird: То есть это?..
Kellana: Угу. Китигаинасуби.
LittleBird: Как ты только выговариваешь?
Kellana (пожав плечами): Практика.
LittleBird (азартно): И кто же будет ему сниться?
Kellana: Спроси, что полегче, я мысли читать не умею. Вот с Неджи, например. Мы так и не выяснили его сон, а уже и к экстрасенсам обращались... Бесполезно!
LittleBird (в шутку): Похоже, этот вопрос переноситься на…
Kellana: (перебивая): Насовсем!
Голос за кадром: Зимой 2012 года читайте на страницах Интернета. Окончание трилогии «МСЗЖ». Останутся ли Саске и Сакура вместе? Как справится Наруто со своей новой ролью? На ком женится Сай? Выживет ли Киба?..
LittleBird (с расширившимися от удивления глазами): Это еще что?! Реклама?
Kellana (в шоке): Какая, к чёрту, реклама?! Ты что?! Не будет этого!
LittleBird (кивая): Конечно, не будет!
Многозначительная пауза.
LittleBird и Kellana (хором): Третьей части не будет!!!
Шикамару: Поддерживаю!
Голос за кадром: Ну-ну…