Минору продолжал хохотать и вырываться, пытаясь высвободить руки из железной хватки Сакуры. Кровь, сочащаяся из рук обоих медиков, капала на одежду и пол, раскрашивая строгие цвета униформы невиданными рисунками. Резкие мазки красного, яркими пятном расцвечивающие картину происходящего, только добавляли нереальности происходящему.
- Айюри! Посмотри, что с охраной! - понимая, что не имеет права отпускать своего пленника, куноичи пыталась быть в двух местах одновременно.
Но напарница, стеклянными глазами уставившаяся на гору тел возле широкой двери с бронзовой оковкой, вела себя заторможенно, явно не осознавая происходящего.
Тихое шуршание за спиной. Песок верёвкой обвил запястья доктора. Потом локти, колени, ступни… Гаара всё понял сразу – куда быстрее Второго Медика Огня, которая сомнамбулой брела по направлению к кучке шиноби, беспорядочно лежащих на холодном полу зала переговоров.
Один прыжок – и Харуно уже возле двери.
Пульс, зрачки, дыхание. Следующий. Следующий, следующий, следующий. В зелёных глазах засквозило отчаяние. Пусто… Ещё один человек и ещё, но результат тот же.
- Они мертвы, - прошептала Сакура, опускаясь на пол. – Ками-сама… Они все мертвы… Если бы один или два, можно было бы попытаться, но столько…
Айюри, наконец-то подошедшая к месту происшествия, плюхнулась рядом и с отрешённым лицом произнесла:
- Мертвы. Как Юмио. Как Найджиро. Мы все тут умрём… - и счастливо, тихо засмеялась.
На этот раз Сакура била от души. Звук пощёчины молнией разрезал повисшее молчание, нарушаемое только редкими истерическими всхлипами смеха Второго Медика Ветра. Оплеуха отбросила сменщицу к стене, и та так и осталась лежать на полу – как и вся охрана страны Огня. Впрочем, никто не кинулся проверять, не слишком ли сильно начальница приложила её.
- Гатсу-сан, нам нужно допросить… вашего подчинённого, - поднимаясь, сказала Харуно.
«Подчинённого…»
Как ей теперь называть этого человека. Враг? Предатель? Псих? Убийца?
Гатсу, подняв на неё глаза, увидел, что, несмотря на спокойный, наверняка хорошо отрепетированный, уверенный тон, по лицу девушки текли слёзы. Это было странно: спокойный, собранный вид и упрямо бегущие по щекам капли. Как будто хозяйке абсолютно нет дела, что там происходит с её внешним видом, а слезам нет дела, что о них подумают окружающие.
- Да-да, сейчас, - он налил в стакан воды и без слов протянул девушке. Та, не глядя, выпила, но слёзы не прекратились.
Они подошли к предателю. Песок, заключивший Минору в кокон, шуршал под ногами, неприятно поскрипывая на каменном полу – будто идёшь по мельчайшим насекомым и хрустят их панцири.
- Кадзекаге-сама, освободите ему рот, пожалуйста… - попросил шиноби.
Импровизированная затычка пробкой вылетела изо рта отчаянно плюющегося пленника и рассыпалась по полу.
- Воды, - прохрипел он.
- Нет, - неожиданно резко сказала Сакура, - никакой воды. У жертв вируса, который ты пытался распространить, первый симптом болезни – обезвоживание. Почувствуй на себе, каково им.
Надрывный кашель пленника был неприятен: перекошенное лицо покраснело, зрачки расширились и бегали.
- Где установка? Кто предоставил тебе доступ к этой технологии? Кто твой сообщник? - Первый Медик Огня говорила тихо, но почему-то её голос пробирал до костей. От её глаз начал исходить какой-то потусторонний, бездушно-жестокий свет.
Вместо ответа пленник плюнул ей в лицо теми остатками песка, которые всё время пытался выкашлять.
Девушка покачала головой.
- Неправильный ответ. Ещё раз спрашиваю. Где установка? Кто предоставил тебе доступ к этой технологии? Кто твой сообщник? – Сакура положила ему руку на лицо и начала сжимать пальцы. Щеки пленника стали похожи на кожуру перезрелого плода, готовую вот-вот лопнуть.
Из-под руки вначале доносилось сдавленное мычание, перешедшее в повизгивание, затем раздался уже знакомый звук – издевательский смех с кашлем пополам.
- Снова неправильно.
Она убрала ладонь. На лице пленника остался красный след, словно от ожога, начавший идти мелкими волдырями. – Что ж, если ты не хочешь рассказывать по-хорошему, нам придётся спросить по-плохому.
- Твоя игра всё равно проиграна, - подал голос стоящий рядом Гатсу. Охрана Ветра, находящаяся рядом, не вмешивалась в допрос – пленник был подчинённым Первого Медика, и разборки с ним – его личное дело. Опасность для жизни правителя миновала, а приказа на вмешательство от Феодала не было. Десять шиноби, готовые умереть в любой момент так же, как и их коллеги из Огня, абсолютно спокойно наблюдали за происходящим. – Мы всё равно скоро найдём её. Но если ты поможешь нам ускорить поиски, то твоя участь будет не такой ужасной.
- Скостите смертную казнь на пожизненное? В рудники? – почти пролаял Минору сиплым, сорванным голосом. Похоже, стремясь прекратить дзютсу предателя, Гаара всё же повредил ему связки, слишком глубоко вставив песчаный кляп в глотку. – Ты сам знаешь, что я там не протяну и года. Предпочитаю закончить всё здесь. Тем более что всё закончится не для меня, а для вас. Глупцы!
Он снова попытался рассмеяться, издеваясь над своими мучителями, но песок чуть плотнее сжал ему горло, и пленник снова зашёлся в сухом кашле.
- Ты пытаешься быть сильным или верным? – Сакура даже не заметила, когда к ним успел подойти Кадзекаге. – Маленькое, жалкое создание, решившее взять на себя роль судьи: кто достоин жить, а кто – нет… Ты просто не знаешь, что такое сила, потому что не знаешь, какую цену приходится за неё платить. Телесная боль – наименьшая плата, поверь мне.
Гаара протянул руку и слегка пошевелил пальцами:
- Песчаные иглы.
Боль от недавнего ожога на лице потерялась. Она стала мелкой, несущественной, как будто мерзкая девчонка просто нежно погладила его, а не заставила верещать и дёргаться пару минут назад. Просто то, что происходило сейчас, было не просто больно.
Это было чудовищно. Иглы, миллионы игл впивались, казалось, в каждую клетку. Голубоглазый монстр, стоящий напротив него со спокойным, отрешённым лицом, смотрел на его муки так, будто пытать людей было для него обыденным делом, чем-то рядовым и даже скучным.
Первыми были пальцы на ногах. Вначале ногти, затем фаланги. Хруст каждого сочленения отдавался в ушах противным чавкающим звуком, но кровь – его кровь! – жадно впитывалась проклятым песком и не была никому видна. Не зная, какой палец будет следующим, пленник с нарастающим после каждой новой боли ужасом ждал, когда палач соблаговолит продлить пытку. Десять мучительных ожиданий были хуже, чем даже сама боль.
«Нужно держаться… Тоби скоро будет… Надо держаться…» - Минору не знал, сколько прошло времени. Казалось, что целое столетие. А значит – ждать осталось недолго.
Потом были пятки. Когда-то в детстве будущему Второму Медику Ветра попалась книжка о наказаниях в древние времена. Но тогда, маленький и глупый, он не верил, что после ста ударов по пяткам человек может разучиться не только ходить, но и вообще двигаться, что происходит почти полная разбалансировка опорно-двигательной системы. Это звучало глупо и фантазийно – остаться абсолютным калекой, сошедшим с ума от болевого шока. Сейчас он понял, что ошибся. И что пальцы – это был только первый взнос по счёту за силу, который так несвоевременно предъявил ему многоуважаемый Лидер Суны. Так, мелочь…
Каждый удар по пятке отдавался в голове, разрывая её приступом яркой, непереносимой боли. Болела каждая мышца, каждый мускул и кость. Красноволосое чудовище знало, куда бить. Все внутренние органы включились в общий хор, вопящий: «Хватит! Пощади! Сдайся!» Один, пять, десять… На двадцатом самообладание не выдержало – Второй Медик Ветра закричал, задёргался, забился в истерике.
- Моему брату было больнее…
И ни грамма эмоций.
«Мадара прав, дзинчурики нужно уничтожать. Они – мерзкие, бесчувственные твари…»
- Прекрати!
- Твой сообщник не оставил ему ни шанса.
- Хватит! А-а-а! Хватит!
- Ты видел, что он с ним сделал, но обрёк его на это, посчитав себя вправе. Теперь ты оплатишь это право сполна, - в ледяных глазах заплясали искры ярости, - и даже если решишь облегчить свою участь признанием, это не спасёт тебя…
- А-а-а! Нет! Хватит! Я скажу!
- … а ведь я даже не дошёл до коленной чашечки, - разочарованно отвернулся он. Рука, до этого момента напоминающая когти орла, готовые вцепиться в жертву, разжалась. - Слабак. Сакура была права. Ничтожество, не имеющее воли и силы, возомнившее себя вершителем судеб. Весьма жалкая пародия на своего хозяина... Рассказывай.
На лицо Минору сама собой начала возвращаться презрительная ухмылка. Его палачи не смогут определить, правду ли он им скажет, а значит…
- … и не вздумай больше смеяться или оскорблять нас каким-либо образом, - повернулся к нему Гаара. Голубые глаза обжигали – казалось, палач видит его насквозь. – Не вздумай обманывать нас – песок чувствует, как меняется твой пульс, когда ты лжёшь. Пожалеешь. Помни про коленную чашечку. Ну и про пятки, конечно, тоже…
Рука рыжего снова дрогнула. Последний – на долгую память! – удар по пяткам был особенно болезненным. Истошный крик утонул в молчании сидящих за столом людей. Никому из них не было дело до того, насколько суровыми будут пытки. Правителей интересовал результат. Впрочем, их ожидания оправдались: не прошло и десяти минут, как пленник «сломался». Кадзекаге оказался на высоте.
«Надо побыстрее разобраться с этим мальчишкой, - в сотый раз за встречу подумал Феодал Ветра. - Он слишком силён. И слишком спокоен для таких событий!»
- Говори, - голос Сакуры звучал всё так же жёстко. Минору неожиданно понял – если бы у этой девушки был доступ к чему-то большему, чем его лицо, – пытками бы занялась она. И делала бы это с величайшим удовольствием. – Где установка?
- Она недалеко отсюда. Около получаса ходьбы. Могу показать на карте.
- Показывай.
Песчаный кокон осыпался с одной стороны, позволив руке преступника самостоятельно двигаться. Пленник сразу принялся разминать затёкшие пальцы.
- Только без глупостей, - напомнил ему Гаара. - Если ты соберёшься складывать печати одной рукой, я её тебе оторву. По сантиметру.
Ладонь сразу сжалась в кулачок – как улитка, спрятавшаяся в раковину. Гатсу поднёс карту.
- Вот здесь, - пленник ткнул пальцем в точку на карте, к северу от условного обозначения Тер-Ад-Сахерана.
На этом месте Сакура аккуратно поставила крестик карандашом.
- Нам нужно немедленно остановить её, - подал голос правитель Ветра. - Чем дольше она работает, тем больше жертв.
Каями, криво ухмыльнувшись, поправил:
- Машина должна быть не просто остановлена, а уничтожена. Иначе слишком большое искушение возникнет у других стран завладеть этим оружием. Думаю, вам не нужны сейчас военные конфликты.
Натсура, вперив взгляд в правителя Огня, сощурился:
- Страна Ветра после эпидемии не в лучшем состоянии, и сам факт наличия этой установка поумерит пыл особо нахальных деревень и правительств.
- Угроза такого оружия слишком велика. Факт его наличия никого не остановит – наоборот, пока Ветер ещё не восстановился, начнутся атаки всех государств, а может быть, и их альянсов. Общая угроза – замечательный повод для объединения, да и потом, такое устройство – слишком лакомый кусочек для любого государства, деревни или военизированной организации. Всё начнётся очень быстро – пока вы еще не до конца разобрались, как управляться с машиной.
Натсура, прикусив нижнюю губу, судорожно решал, как ему быть. Уничтожить оружие – остаться без защиты в трудный момент. На ослабленное государство легко влиять и его легко захватить. С другой стороны, Суна не пострадала и военно-торговый союз с Огнём прикроет тылы. Если единственным поводом для нападения будут территориальные претензии и желание поживиться за счёт временных трудностей Ветра, то есть шанс выстоять. Но если другие страны захотят завладеть чудо-оружием… Каями, черт бы его побрал, прав… но всё же… Уничтожить такое уникальное устройство…
- Я уничтожу его, - неожиданно разрешил его метания Гаара.
- Что? – у Тошики от злости слова застряли в горле. Этот мальчишка посмел принимать решения за него? Какого чёрта?
Кадзекаге пояснил:
- Мы уже обсуждали сегодня, что технология, используемая этой установкой, требует просто гигантского количества чакры, которое есть только у бидзю. Или у дзинчурики – если Акацки до них ещё не добрались. И Натсура-сама, и Каями-сама наверняка знают, что у Суны больше нет демонов. Шуукаку был извлечён из меня более двух лет назад. То есть управлять устройством мы всё равно не сможем, и держать его у себя будет не только бессмысленно, но и опасно.
«С этим мальчишкой пора кончать! - принял окончательное решение Тошики. – Он слишком зарывается. Перебивать меня – ещё ладно, но поучать и напоминать… Это слишком».
Каями, хитро ухмыляясь, кивал с такт словам Гаары.
- И даже более того, Кадзекаге-сама. Думаю, факт нападения Акацки на Суну, а также факт извлечения Однохвостого известен не только нам. Облаку, например, он известен точно: после инцидента с Восьмихвостым цели и методы этих людей для них вообще не секрет. Поэтому у других стран, до демонов которых не добрались Акацки, будет удвоенное желание прибрать оружие к своим рукам. А Ветер, даже оставив оружие у себя, не сможет ничего сделать с его помощью.
«Если, конечно, Акацки не подарят тебе, старому жадному дураку, весь запас чакры бидзю, дзинчурики которых им удалось убить, - устало подумал правитель Огня. Недалёкость коллеги начала его раздражать. – Но это вряд ли… Разве что у Мадары будут на этот счёт какие-то планы. Значит, установку надо уничтожить как можно скорее!»
Натсура сдался.
- Хорошо. Оставить установку у себя Ветру не выгодно. Но разве Огонь ослаблен? Почему бы вашей стране не усилить свою мощь таким оружием?
Каями вздохнул.
- Если какая-то страна – любая! – будет владеть им, то наш мир рискует погрузиться во всеобщее противостояние за это устройство. Слишком большой соблазн и слишком большая угроза – война окажется страшной. Страны будут уничтожать друг друга за обманку, управлять которой даже не смогут. Или смогут, но с подачи того же кукловода и так, как надо ему. Думаю, что это - настоящая цель человека, который стоит за всеми этими событиями: эпидемией, смертями, предательством…
- Но у Страны Огня есть Девятихвостый, а значит, проблем с энергоресурсом быть не должно. В этой борьбе у вас будет преимущество…
Мысленно Каями проклял твердолобость собеседника.
«Интересно, как он себе это представляет? – втихомолку злился он. – Потребовать выдачи Кьюуби у Конохи, а затем запаять его в этом устройстве, просовывая пищу в маленькое окошко? Раз в сутки выпускать в туалет, раз в месяц – помыться? Бред. Любой дзинчурики разрушит своё узилище в первую ночь – а заодно и установку. Кроме того, чтобы распространить какой-либо вирус, необходимы знания, которыми эти люди не обладают. Сколько раз мы сегодня уже ездили по этому месту!»
- Война не несёт ничего, кроме разрушений и смерти, - правитель Огня стал говорить медленно и размеренно, вглядываясь в мутноватые глаза Феодала Ветра. – Всеобщая битва, длительная и кровавая, повлёчёт за собой тяжёлые изменения: рухнет система «одна страна – одна деревня», будут пересмотрены границы государств и полномочия военных, изменится значение законов в жизни населения и, конечно, роль правителей гражданских и военных, то есть Каге. Это шаг назад – к тому бессмысленному уничтожению, которое было до принятия мирного договора много лет назад. Клан против клана, семья против семьи… Ни одной стране сейчас это не выгодно, но такая ситуация имеет все шансы случиться. Наша с вами встреча – попытка прийти к пониманию мирным путём и избежать этого, не так ли?
Натсура, задумчиво кивнув, согласился. Похоже, что мысли о пересмотре роли Феодалов в устройстве государства не приходили ему в голову. Каями знал, куда бить – такому человеку, как правитель Ветра, всегда ближе к телу своя рубашка. Особенно если она шёлковая.
- Я собираюсь уничтожить установку, - повторил Гаара, - но если кто-то возражает против моей кандидатуры, пусть предлагает альтернативу.
Накамура, оставшийся почти без охраны, не мог послать Сакуру на это задание. Да и потом, допрос Минору нужно было продолжить. Тошики, не желавший оставаться без охраны и медицинской поддержки, тоже был только рад убрать с глаз подальше набившего оскомину Кадзекаге. Да и потом, кто знает – может, человек, заваривший всю эту кашу, найдёт, чем его встретить?
- Кадзекаге-сама, с вашим уходом дзютсу песчаного удержания разрушится, как я понимаю? - неожиданно спросил правитель Огня.
- Да. С каждым моим шагом к установке кокон будет ослабевать. Но я бы предпочёл сразу забрать свой песок с собой.
Каями понимающе кивнул.
- Жаль, что вы не сможете продолжить допрос, ваши методы были очень эффективны. Тем не менее, не могли бы вы таким образом освободить пленника, чтобы Гатсу-сан и Харуно-сан смогли бы его связать? Этот человек не должен получить свободу действий, даже кратковременную.
Красноволосый коротко кивнул, и кокон, удерживающий предателя, стал постепенно истончаться. Песок возвращался в бутыль.
Сакура и Гатсу, позаимствовав верёвки у шиноби Огня, лежавших на полу, быстро связывали Минору. Времени оставалось мало. Секунды, каплями отсчитывая его ход, барабанной дробью отдавались в ушах, заставляя двигаться быстрее. Допрос ещё не окончен, а спросить ещё нужно о многом. Жаль, что Гаара уходит – его допрос «сломал» пленника за считанные минуты. Но именно Сакура, как никто другой, понимала – бывшего дзинчурики больше всего злят не смерти его сограждан и даже не ранение Канкуро. Его злит то, что чакру Шуукаку и других «выкачанных» бидзю используют подобным образом. За жизнь пополам с демонами их носители платили страшную цену: от полного одиночества, сводящего с ума, до гибели близких, которой они не желали всем сердцем. Ну, или теми огрызками, что от него оставались… То, что человек в маске смеет использовать этот ресурс безнаказанно, должно быть прекращено. Любая сила должна иметь свою цену, и счёт должен быть оплачен.
Когда пробка, сформировавшись из остатков кокона, закрыла бутыль, Кадзекаге направился к выходу из Тронного зала.
- Удачи, - шепнула куноичи вслед ему.
- И вам, - ещё тише ответил он, закрывая за собой двери.

***
Секундная тишина, повисшая с уходом Гаары, разрушилась громовым хлопком окованных створок большой парадной двери.
Сакура, чуть отойдя от пленника, присела напротив него.
Смотреть на нового мучителя Минору не хотелось. Всё равно напротив окажутся эти чёртовы зелёные глаза. Как сквозь вату, до него донеслось хриплое:
- Не надейся, что мои методы более гуманны.
Минору поднял голову. Боль от пыток Кадзекаге всё ещё была слишком мощной, чтобы можно было злить следующего палача. Песок-кляп и крики сделали голос похожим на наждачную бумагу, и пользоваться им – всё равно, что сыпать горчичный порошок пополам с солью на открытую рану.
- Предыдущий… за брата. А ты… за кого?
Девушка медленно перевела взгляд на тела охранников возле двери. Уголки её глаз снова предательски защипало.
«Друзья? Какие-то охранники? Хотя… Может, некоторые их них… Ясно».
- Чем ты их?
- Не знаю.
Сакура удивлённо и зло вскинула брови. Обманывает? Снова смёётся? Как можно не знать, что за дзютсу применяешь и какой его эффект? Видя эту реакцию, Второй Медик Ветра вжал голову в плечи:
- Правда не знаю! Действие должно было быть не таким! Их должно было только парализовать.
- Что усилило эффект?
- Воды. Я не смогу… - голос стал совсем сиплым, и последние слова едва можно было разобрать.
Гатсу, молча наблюдающий за происходящим, протянул очередной стакан. Он был рад, что допрашивать пришлось не ему. Минору, друг, который был рядом столько лет… В ушах до сих пор стояли его крики: «Хватит! Хватит!» и холодно-скучные глаза Кадзекаге…
А бывший подчинённый жадно глотал воду, которую Харуно разрешила ему выпить. Когда капли срывались по краям рта, на щеках оставались серо-жёлтые полосы – смывалась песочная пыль, застрявшая в щетине. Как будто усы у жалкого, изодранного кота.
Стакан закончился быстро. Хотелось ещё, но просить было бессмысленно. Без особой на то причины больше не дадут ни грамма. Что у него ещё есть, чтобы обменяться?
- Говори, - стакан вернули на стол.
«Нет, там ещё было несколько капель! – Минору, по-гусиному вытягивая шею, потянулся за рукой куноичи. – Стерва! Какой у неё всё-таки противный голос…»
- Я не знаю, что дало такой эффект…
«Впрочем, мой сейчас не лучше!»
- … но могу предположить, что это могло быть влияние близости установки.
«Но хотя бы говорить можно…»
- Бред. Ни на одно дзютсу, включая медицинские техники, это не действовало. Ещё версии будут? – спросила она с холодной насмешкой в голосе.
На миг Второму Медику показалось, что с ним разговаривает не человек, а кто-то (что-то?) расчётливый и абсолютно чуждый этому миру.
- Дай я сама предположу, - куноичи неожиданно придвинулась поближе, растянув губы в абсолютно неестественной, пугающей улыбке. - Твой сообщник рассказал тебе о замечательном парализующем дзютсу, которое можно использовать для защиты в экстренных ситуациях. Научил, как им пользоваться. Даже предложил – исключительно ради практики! – опробовать на нём самом. Всё получилось так хорошо, что ты с радостью применил его сейчас. Так?
- Да. Но должен был возникнуть именно паралич, никак не массовая остановка сердца.
- А тебе не пришло в голову, что твой наставник мог просто притвориться? Что он твоими руками уберёт десять представителей миссии Страны Огня и таким образом обеспечит не только срыв миссии по переговорам, но и даст прекрасный повод к войне?
Минору только криво усмехнулся:
- Не вижу смысла. Моими руками или своими собственными – из-за моего участия в этом деле умерло слишком много человек, чтобы я смог выйти из воды сухим. Зачем скрывать от меня настоящий эффект? Если бы я знал, что это дзютсу работает как смертельное, я бы всё равно его применил.
Сакуре захотелось ударить пленника. Жестоко и так больно, как только получится. Он видел это, но… ответ был честен. Пока разговор не закончен, Харуно этого не сделает.
- Просто перестраховка, - подавив свою агрессию, девушка продолжила разговор. - На случай, если ты начнёшь колебаться, например. Всё-таки твою связь с установкой ещё нужно доказать. А убийство иностранных гостей в присутствии правителей – это железная гиря, от которой откреститься не удастся. Ты думаешь, твой наставник придёт сюда и вытащит тебя из передряги? Или всё-таки свернёт установку, найдёт замену попавшемуся неудачнику и простофиле, а тебя оставит гнить в какой-нибудь угольной шахте?
- Если я скажу, что он придёт, ты мне поверишь?
- Второй вариант был бы логичней. Почему ты так веришь, что этот человек придёт за тобой? Из-за невозможности управлять установкой в одиночку? Но если его цель – всеобщая война, то твоя роль закончится сегодня. Если он и явится, то только чтобы убрать тебя, как отработавший материал.
- Человек, имеющий данные об управлении установкой – такой же повод для нападений и войн, как и сама установка.
Сакура отодвинулась и с хрустом размяла пальцы на руках.
- Похоже, ты очень много знаешь о его планах. Итак, я жду. Кто он? Как выглядит? Как тебя нашёл? Его следующие действия?
Минору замолчал. Сколько времени прошло с момента передачи? Пятнадцать? Двадцать минут? Во время пыток каждая секунда казалась вечностью…
Он посмотрел в окно. Солнце ещё не успело значительно сместиться, но уже палило во всю мощь южного темперамента. Минут двадцать – двадцать пять...
- Его зовут Тоби. Как выглядит – не знаю, на лице всегда маска со спиралевидным рисунком и отверстием посредине. Брюнет, довольно высокий. Почти всегда одет в чёрный плащ с красными облаками.
«Всё это, мне кажется, они знают и без меня. Главное – тянуть время и молчать о планах…»
- Эти подробности можешь пропустить, - перебила его Сакура. - Как одеваются и выглядят члены Акацки, нам известно. Какие-то ещё особые приметы есть?
Минору на секунду задумался.
- Мой напарник очень скрытный. Я заметил только одну… ну, несообразность, что ли. Иногда он начинает вести себя как ребёнок. Говорит, что Тоби – хороший мальчик, беспричинно смеётся, задаёт детские вопросы.
- Какая-то форма психического расстройства?
- Не знаю. Он при этом остаётся вполне адекватен, а проверить симптомы я не мог.
- Теперь давай о главном, - снова перебила его девушка. - О его планах. Куда вы планировали перевезти установку? Или сдать её одной из стран было планом с самого начала?
- Я так полагаю, историю нашего с ним трепетного знакомства пропускаем? – он слегка улыбнулся.
Сакура, наоборот, нахмурилась. Ладонь девушки легла на шею пленника.
- Как думаешь, не слишком ли много воды я тебе дала? Может, маленький ожог гортани заставит тебя говорить только по делу?
Минору задёргался, но стулья Тронного зала были тяжёлые, он даже не смог с него свалиться.
- Говори.
В глазах пленника отразился ужас. Последние мгновения. На что решиться: предать или умереть?
- Молчи!
Маятник в голове, отсчитывающий последние секунды ожидания, натужно задребезжал и умолк.
Низкий, бархатный голос шёл от двери, через которую зашла делегация Огня. Правда, самого его обладателя видно не было.
- Простите, что не успел к началу вашего замечательного собрания. Разрешите присоединиться?
Возле тел, лежащих неподалёку от входа, возникла фигура человека в чёрном плаще с красными облаками. Мелкими, немного прыгающими шажками он направился к столу переговоров.