Про этот случай она долго не решалась рассказать даже Ино. Да и о чём рассказывать? Мой парень меня не хочет?
Хочет. Очень даже хочет. Но почему-то не может. Почему? Молчит. Откладывает на потом и делает вид, что ничего не случилось.
Что ж…
Сакура долго сомневалась, стоит ли спускать всё на тормозах и вести себя так же, как и раньше. Видела, что Сай мучается, словно пытается шагнуть через себя, но всё ещё не может решиться. Чего он боится, чего?
Странный он всё же. Слишком странный.
Слишком сильный – для ботана и художника. Слишком ловкий, быстрый, мускулистый.
- Слушай, может он ждёт, пока ты ему в любви признаешься? – предположила подруга, когда Сакура, не выдержав тяжёлых дум, всё же поделилась проблемой. – Так давай, не стесняйся. «Я вас люблю, чего же боле…» Не бойся, аффтар умер, он не обидится! Или сама чего-нибудь сочини. «Указкой лазерной в ночи ты душу мне пощекочи»… Или вот ещё: «Тебя люблю и так хочу, что ночью на тебя…»
- Ино! Прекрати! – покраснела Харуно.
Яманако захихикала. Они сидели у неё дома, пили чай и болтали о парнях – милое дело, если учитывать, что, хотя завтра и среда, но уроков мало, на работе зарплата и вообще в жизни всё хорошо, за исключеньем пустяка.
- Нет, вот я не понимаю, на что ты жалуешься? Тут пыхтишь, пыхтишь, а собственный оргазм получаешь через раз, и то по праздникам.
- Жалуюсь на то, что всё закончилось тупым петтингом! А что если в следующий раз всё обернётся митингом? Или того хуже…
- Что может быть хуже митинга?
- Досвиданинг! – Сакура сердито пождала губы. – Может, мне и кажется, но в последнее время он стал избегать меня.
- Так это он боится, что ты его изнасилуешь в тёмной подворотне. Жестоко. А он не сможет отбиться.
- Это он-то – не сможет? Да он знаешь какой сильный?
- Какой?
Харуно задумалась над сравнением. В голову лезла исключительно поэтическая чушь: как баобаб, как самец гориллы, как лев – царь зверей. Но на деле всё было намного серьёзней.
- Он как-то на прогулке троих хулиганов уложил. А я даже не поняла, каким образом. Тебя Киба хоть раз поднимал на руки?
- А то! Долго кряхтел, потом жаловался на боли в спине. Пришлось ему утешительный массаж делать. Я после того случая знаешь на какую диету села?!
- Вот-вот. А меня Сай поднимает, как пушинку. Легко. И пресс у него в кубиках: хоть рубашку с себя снять он мне так и не позволил, скромник липовый, но я раз его в шутку стукнула кулаком в животу. Так вот – ни жиринки! Ему и серьёзный удар, что слону дробина. Блокирует, и не почешется. Наверное…
Ино задумчиво почесала макушку.
- Не знаю даже, что и сказать. Если он такой закачанный, то стесняться снять рубашку… Слушай, а может у него там следы от псориаза или экземы? Или ещё хуже - какая-нибудь неприличная татуировка? Ну, не пенис, конечно, над этим вы бы вдвоём поржали, а, например, «Хару навсегда!», с портретом в натуральную величину. Может, страшная деваха-то была, и он тебя пугать не хочет. Или ещё хуже – это мужик. Слушай, а вдруг он того… Из этих.
Харуно мрачно крякнула:
- Я уже думала об этом. Самое прикольное, что на нелёгких терниях поиска себя этот великий экспериментатор таки завалился пару раз в гей-бар.
- И что?
- С его слов, ничего хорошего. Секс как секс. Люди не те. Вместо чего-то душевного и тёплого получаешь обычное знакомство в баре: выпивка, немножко поговорили, вроде понравились, ещё выпивка. Снова поговорили, немножко пошутили и выпили ещё. Кстати, при желании мой загадочный художник может выпить дохренища. И ни в одном глазу! Так что предупреди Кибу, пусть не пытается проделать с ним свой любимый фокус «Ты меня уважаешь? Пей!» А вечер в баре томно переходит в ночь на чьей-то кушетке, и иллюзия приязни и понимания перерастает в очередной пьяный интим. Даже если уснёшь там же - хмурый взгляд наутро и желание смыться побыстрей куда подальше. Те же яйца, что и с бабами, но в профиль.
Ино задумалась.
- Мда… Вот оно как бывает, оказывается…
- Утешает то, что после всей этой катавасии Сай, по его словам, лишь окончательно убедился в собственной гетеросексуальности. Или же дело в том, что лично его тупые мужики, изображающие из себя бабочек на острие соблазна, раздражают его намного больше, чем такие же особи женского пола. И вообще, понял, что искать надо того, к кому лежит душа. С кем интересно и тепло, где тебя понимают и принимают такого, каким ты есть. Единственный парень, с которым у него такая идиллия – это Наруто. Но он тот ещё гомофоб!
- Ну, тогда я вообще не знаю, - вздохнула блондинка. – Но выход вижу только один – поговорить. Выложить всё, как на духу и поставить вопрос ребром: ты вообще хочешь со мной серьёзных отношений, или мы так, побаловаться?
Сакура замялась.
- А если он скажет, что между нами только дружба? И поэтому он… Хотя нет, какая к лешему дружба с такой эрекцией? А, чёрт! Ты права, Свинка. Надо спросить.
- Ну-ну, - улыбнулась Яманако. – Начинай копить смелость.
Сакура сжала челюсти и кивнула. Из истории с прошлым парнем она накрепко усвоила один урок: нельзя пускать всё на самотёк, потакая своему страху быть брошенной. Нельзя говорить себе, что «и так всё хорошо», закрывая глаза на очевидное. Сай стал её проводником из мира иллюзий в реальность. И отправляться туда обратно она не желала. Дело оставалось за малым – решиться.
- Обещай, что не будешь тянуть больше недели, - неожиданно потребовала Ино.
- Обещаю, - серьёзно кивнула Харуно. – На следующей же встрече, будь она в онлайне или вживую!

***
Ему часто мерещился этот звук: стук палочки о пол. Шаги – неспешные, но слишком уверенные для хромого. Скрип массивной деревянной двери. Взгляд единственного глаза – словно выстрел, и каждый раз в цель. Прямо в душу.
Каждый раз он просыпался в холодном поту, так и не дождавшись, когда прозвучат слова: холодные, гулкие. Каждый раз Саю не хватало воздуха, а сердце билось так громко, будто хотело разбить рёбра и убежать подальше. Но когда рядом спала Сакура, было легче. Тепло её маленького тела было целительным, и кошмар исчезал так быстро, как и появился, стоило обнять её чуть крепче и зарыться носом в мягкие розовые волосы. Она умела лечить не только тело, но и душу. Настоящий доктор.
Видеть и чувствовать её постепенно стало чем-то необходимым. Как лекарство, приём которого нельзя прекращать ни в коем случае. Или наркотик, без которого начинается ломка. Акаши уже не понимал, делает ли его это слабым или сильным. Но это делало его живым. Его вечное внутреннее «ну и что?» - эта опора, на которой он стоял, словно колосс на глиняных ногах, начала рушиться и осыпаться. Драки, кровь, шрамы – ну и что? Боль, голод, унижения – ну и что? Смерти вокруг – ну и что? Не имеет значения. Всё, кроме цели, не имеет значения.
А сейчас значение было. Прежний мир рухнул. На его обломках стараниями Наруто и нового, желающего разобраться во всём, и, прежде всего, в себе, Сая, строился новый. Вначале с трудом, потом легче. Когда Акаши внутренне дорос до того, что ему потребовалось понимание любви, Удзумаки вздохнул с облегчением. Наивный.
Уловить молчание той струны, что никогда не звучала, невозможно. Нужно, чтобы кто-то задел её. Однажды ему показалось, что это произошло. Один маленький, короткий «треньк» подарил море боли, но именно тогда Сай он понял, что даже эта боль была счастьем. Он жил. Он любил. Он страдал, как все нормальные люди.
Но всё то же большинство однозначно в своём желании присваивать себе любимых. Раньше это казалось смешным. Разве человек может кому-то принадлежать? Зачем кого-то ограничивать одним собой? Главное – чтобы для тебя этот кто-то был особенным, и ты для него, но ревновать, мучить из-за первобытного желания владеть безраздельно? Глупость. И ещё большая глупость – привязывать это исключительно к телу.
Но теперь, когда в его жизни появилась Харуно, Акаши слишком хорошо понял то, над чем раньше смеялся. Он слишком хотел Сакуру. И душу, и тело – всю. Только для себя. Эгоистично? Возможно. Но кто сказал, что любовь – благородное чувство?
Всё та же жадность, выкручивающая теперь его душу наизнанку требовала, чтобы ничто не закончилось быстро. А память твердила: если он займётся сексом до того, как завеса над тайной его эмоциональных проблем приоткроется чуть шире, то разрыв будет неизбежен. Гадкое ощущение от того, что тебя, одурачив, использовали, будет слишком сильным. Секс – не панацея. Доверие должно быть полным. И если с её стороны оно уже почти стало таким, то с его… Были проблемы. Было прошлое. Было то, что называлось отсутствием времени на притирку. Их слишком сильно тянуло друг к другу физически. Если бы Сакура была милой скромной девочкой, которую необходимо учить всему, в том числе – доверять собственному телу и его желаниям, было бы проще. Но каждый раз, когда эта монашка оказывалась в его руках, её скромность куда-то девалась, и перед ним оказывалась такая горячая штучка, что весь самоконтроль и отстранённость куда-то улетучивались. Наверное, туда же, куда и скромность Харуно. А нужно было, чтобы возникло что-то большее, чем страсть. Возникло до того, как они переспят. В том, что это скоро произойдёт, сомнений уже не было.
Привычка. Незаменимость. Чувство родного дома рядом с этим человеком. Чтобы всё это возникло, должно было пройти время. Значит, нужно попытаться отодвинуть влечение куда подальше. Как это сделать?
«Ты сегодня зайдёшь ко мне?» - пришла к нему СМС с утра в среду.
Он сжал зубы, сглотнул тяжёлый ком в горле, вспоминая, как тяжело ей после своих смен одной. Но если Сакура утром окажется с ним в одной постели – сонная, мягкая, нежная… Почти обнажённая – в одной только его футболке, едва прикрывающей ягодицы…
«Сдаём проект, буду сидеть до победного. Давай завтра в скайпе состучимся?»
«Договорились».
Дальше стояло подмигивание, значок поцелуя и сердечко.
- Лучше бы ты смайлик «твой парень - трус и дебил» поставила, - пробормотал Акаши, глядя на экран.
Насчёт проекта была, в общем-то, правда, но сильно преувеличенная. Сдача начиналась сегодня, но продолжалась целую неделю, и выкроить вечер для встречи он вполне мог. Время, ему требовалось время, и он собирался выиграть его любым способом. Даже обманом.
***
Во встречах с бывшими есть что-то удивительно приятное. Например, когда ты выходишь из дорогой машины, вся из себя ухоженная и красивая, хлопаешь дверцей и наманикюренным ноготком нажимаешь на кнопочку брелка, чтобы закрыть свой транспорт, а тут ОН. Лучше всего, чтобы в каких-нибудь потёртых джинсах и старенькой курточке. С банкой пива в руках, следами недосыпа (ещё лучше – бодуна) и тяжёлой мерзкой жизни на лице. А ты на него смотришь, киваешь для приличия и плывёшь себе дальше каравеллой по зелёным волнам его мутного взгляда.
Конечно, некоторые мужчины на такие вот встречи внимания не обращают. Или вида не подают. Но большинство глядят вслед с нескрываемо мрачной миной, и разные печальные мысли написаны на их лице: все бабы продажны, им только бабло подавай и машины. Самцов на майбахах. И почему я не такой?
Тот факт, что ты в своё время соглашалась с ним на рай в шалаше, разгребала завалы пивных бутылок и грязных носков у него в берлоге, готовила ужины, но в ответ слышала нечто невнятное о его чувствах и планах переезда пусть не в дворец, но в хотя бы чуть более комфортабельную хижину, ничего не значит. Все знают, что всё дело в майбахах. Или в размере члена. Третьего не дано. Поэтому главное в таких вот свиданиях с бывшими – одним своим видом и небрежным кивком головы доказать ему, что ни того, ни другого у него нет, не было, и не будет. Что он лузер, давно упустивший свой счастливый шанс. И жить ему теперь, с неизбывной горечью в душе осознавая это (в идеале даже страдая).
К сожалению, Сакура всего лишь сидела на скамейке в парке, дожевывала взятый с собой из дома бутерброд и объясняла Ино и ещё одной одногруппнице, угрюмо уткнувшейся в конспект, что духовная энергия человека, конечно, очень важна, но в нашем мире, увы, не существует чакры. Меньше смотрите аниме! Машины у неё не было, и даже брелком от неё она похвастаться не могла. Наманикюренный ноготь тоже подкачал: работа в медицинских перчатках подразумевала их полное отсутствие. Поэтому, когда бывший припарковался на обочине рядышком с её насестом, ей оставалось только одно: когда тот прошёл мимо, оглядывая её взглядом победителя и пикая сигналкой, Харуно демонстративно повернулась и стала, смеясь, шептать что-то на ухо Ино. А потом сделала один малюсенький, но очень характерный жест, печально знакомый каждому мужчине: большим пальцем по первой фаланге мизинца. А Яманако не только громко засмеялась в ответ, но и принялась что-то шептать девушке, сидящей рядом с ней, глазами показывая, о ком идёт речь. И та тоже улыбнулась, недоверчиво повторив рукой: неужели по первую? Может, хотя бы по вторую? Но приговор был окончательным, и дружный ржач обжалованию не подлежал. Как и сочувственные взгляды – то ли Сакуре, настрадавшейся с таким вот чудом, то ли чуду, страдающему с таким вот подарком судьбы.
Парень, собравшийся было кивнуть-поздороваться, неожиданно стал похож на скакового жеребца перед стартом: раздутые ноздри, дым из ушей, копыта выбивают барабанную дробь. В попе крутит скипидар, в душе ревёт пламенный мотор, из глаз – искры. Но подбежать к девчонкам с воплем (ржанием?): нет, у меня не такой, счас я вам это докажу! – не позволила гордость. Хотя явно очень хотелось. Презрительно фыркнув им напоследок, он удалился под их непрекращающийся хохот.
- Сакура, после разговора с Саем этот твой Эксик и так задёргался насчёт своей мужественности, а теперь и впрямь начнёт думать, что у него проблемы, – сразу перестав смеяться, как только парень скрылся из виду, сказала Ино.
- Так ему и надо! – возразила другая девушка. – Может, на будущее станет умнее, и не станет обижать своих пассий?
Сакура, откидываясь на спинку лавки с чувством хорошо выполненного дела и замечательно сыгранной пакости, только улыбнулась. Она знала, что такого горбатого, как её бывший, исправит только могила. Но почему-то думала, что бы сделал её Грязный Художник, окажись он в такой ситуации. Пожалуй, что не постеснялся бы подойти и продемонстрировать им глубину их заблуждений. С него бы сталось.
- Девчонки, могу сказать только одно: никогда не введитесь на парней, которые носят белые плавочки с гульфиком. Как только обнаружили – бегите. Это страшные люди, верьте мне!
***
Наруто уже спал, и они общались в тексте.
DP: Привет, нормально. В первом приближении работу сдал. Получил пачку денег (аванс), отдал долги. Смотрю сейчас на её жалкие остатки и думаю: вот стоило ради этого так корячиться?
PF: Завтра пойдёшь в магазин и поймёшь, что стоило.
DP: Да, наверное :) А ты как, разобралась со своими опытами?
PF: Да, порядок! Кстати, встретила бывшего возле университета.
DP: И?
PF: Оборжали его с девчонками. Многозначительно так, с намёком на его тонкие и маленькие обстоятельства. Он аж запрыгал, ножками засучил. Но доказать прилюдно обратное духу не хватило. Да и холодно на улице, хрен докажешь.
DP: :). Моя школа! Горжусь собой! (хрен-то как раз и докажешь :) )
PF: *kiss* Спасибо тебе.
DP: *довольный, держусь за щёку. А в другую?* Я тут вообще не при чём. Это ты сама.
PF: *kiss* *kiss* *kiss* :) (и могу ещё, обращайтесь ;) )Если бы не ты, я бы ещё долго ревела и тухла вместо того, чтобы сверкать глазами и улыбаться. Была бы похожа на потухшую лампочку. И сегодня надо мной бы поиздевались. Так что открывай мешок – буду сыпать тебе благодарности :)
DP: :) открыл, сыпь.
PF: *цветок* *тортик* *бокал мартини* Хвала Саю! Акаши слава! Осанна ему!
DP: Всё, хватит, больше не лезет. Это бы дотащить :)
PF: Только одно меня тревожит…
DP: Что?
PF: Теперь бывшенький на говно изойдёт, но какую-нибудь ответную пакость придумает. Может, сплетни начнёт распускать, а может и похуже что… Как думаешь, чего следует опасаться?
DP: Неожиданной доброжелательности. Предложения вернуть всё, вспомнить старые добрые времена и напоминаний о том, как чиста и глубока была твоя любовь, великое, блин, чувство, которое не могло никуда деться.
PF: ОМГ, зачем это ему?
DP: Затем, что если вы снова начнёте встречаться, он будет реабилитирован в глазах общественности. Это будет значить, что он настолько хорош, что ему всё можно простить. Что ты «корчила из себя», а на самом деле… Ну, ты понимаешь.
PF: О, мужчины, имя вам – коварство! И что делать в ответ?
DP: Скажи ему, что никогда не будешь встречаться с парнем, у которого такой маленький пенис. Обязательно так, чтобы все слышали, особенно его нынешняя. Забей последний гвоздь в крышку гроба его репутации мачо. Вряд ли он прилюдно решится провести замеры.
PF: *катаюсь* А подействует?
DP: Не сомневайся. Каждый мальчик так или иначе думает о своем размере. При том, что официальные границы нормы очень расплывчаты, основным мерилом являются девушки. И если одна из них начнёт говорить, что у него маленький, это сильно подпортит ему настроение. А если удастся заставить сомневаться и вторую – это будет серьёзный удар по его мужской состоятельности. Отличная месть. Но нужна ли она тебе? Не пофиг?
PF: В принципе, пофиг. Ведь у меня есть ты :). Но если снова будет нарезать круги вокруг меня, обязательно сделаю так, как ты сказал. То ночью рядом с моргом в мою любимую кафешку притопает, то к мед. университету зачем-то приедет… Зачем ему, будущему юристу, девушка которого учится с ним в одной группе, приезжать к нам, скромным коновалам? Надоело, блин!
DP: Мне почему-то кажется, что ты сейчас улыбаешься и думаешь о его маленьком дружке, злорадно потирая ручки :)
PF: *затравленно озираюсь в поиске скрытых камер*
DP: Главное, помни: всё уже в прошлом. Твои приколы – это только шпилька вслед, способ защититься.
PF: Ага. Хорошо.
DP: Сакура?
PF: Что?
DP: Ведь всё в прошлом?
PF: :) ревнуешь?
Сакура знала, что ответ будет отрицательным. Акаши никогда не принадлежал ей полностью. В тот раз, когда он отказался заниматься с ней любовью, она поняла это особенно остро. Сай просто не умел привязываться так, как привязывалась она. Вероятно, заведи она себе ещё одного парня, он только пожал бы плечами. Ревнуют только тогда, когда связывают. Или когда дорожат – тут как посмотреть. Он же давал ей свободу – то, что в отношениях с парнями ей было нужно меньше всего.
С чего началось их знакомство? Чему он учил её? Отпускать от себя, легко и вдохновенно. Никого не связывать. И себя – в первую очередь.
DP: Хм… Хочешь, чтобы я начал осваивать и это чувство?
«Отшутился…»
Харуно улыбнулась. Откровенное «нет» резануло бы больнее. Значит, её всё же щадят, понимая, какая она нерадивая ученица.
PF: Не стоит. Всё в прошлом, Сай. Всё было в прошлом даже раньше, чем мы расстались.
DP: Тебе всё ещё больно?
Сейчас ей было больно в связи с абсолютно другой ситуацией и другим парнем.
PF: Нет. Неприятно – да. Больно – нет. Да и потом, о чём страдать, если рядом со мной человек, который меня по-настоящему понимает?
DP: :) Кто такой?
PF: :) Да есть тут один… Только он живёт далековато и занят часто. Не знаешь, он в эту субботу освободится?
DP: Пока не знаю. Завтра скажу.
«Завтра, снова завтра…» Сакура глубоко набрала воздуха в грудь и застучала по клавишам.
PF: Сай?
DP: Да?
PF: У нас всё в порядке?
DP: Ты о чём?
Карандащик мелькал долго, рождая в душе нехорошие предчувствия.
PF: Я понимаю, что работы много, но… Ты в последнее время… такое впечатление, что в реале ты меня избегаешь. Вначале этого не было, но после того раза, у меня дома… Знаешь, я не хочу наступать на одни и те же грабли дважды. Акаши, если тебе нравится кто-то ещё, если я тебе разонравилась или просто надоела, скажи сразу, договорились? Если просто не хочешь заводить со мной ничего серьёзнее дружбы – тоже. Я пойму. Не надо выбирать, как мудак, нечто среднее. Ну, не получилось, так не получилось. Как сказал классик: «Не можешь любить – сиди, дружи!» Не бойся, выдержу, и даже соплей распускать не стану. Ты научил меня, что делать.
Пальцы сами собой сжались в кулаки. Он боялся, что она скажет именно это. Не думал, что так скоро, хотя знал, что в их возрасте отношения с парнем, если в них нет секса, не воспринимаются, как нечто серьёзное, а несерьёзное ей не требуется. Он ждал этого. А значит, «прыгать с обрыва» придётся совсем скоро… Выдержит ли она?
DP: Сакура, кроме тебя, Наруто и живописи в моей жизни нет ничего живого.
PF: Слова красивые, но что это означает?
DP: У меня нет другой девушки, ты мне не разонравилась и не надоела. Чёрт, если бы ты мне надоела, я бы просто завёл новый аккаунт скайпа! Поменять сим-карту в телефоне тоже не было бы проблемой. И хрен бы ты поймала меня дома! Но я не стал бы так делать. Я бы сказал, те же знаешь. Злюка…
Ему хотелось, как обычно, сказать первое, что пришло на ум, не таясь: ты нужна мне, Сакура! Ты моя самая ужасная, самая убийственная привычка, мой самый страшный наркотик. Я пробовал соскочить, но стало только хуже: мир, и без того существующий для меня в едином серо-нейтральном оттенке, стал абсолютно невостребованным, как когда-то. Если ты уйдёшь, я не знаю, хватит ли у меня сил идти дальше. Сможет ли Наруто вытащить меня ещё раз? Не уверен.
Но говорить всё это ей сейчас не имело смысла. Она ещё не знает… Она не поймёт.
DP: Не надо делать поспешных выводов. Завтра вечером я, вероятнее всего, уже разгребусь. Значит, в субботу увидимся. Честно. Пойдём, куда скажешь и когда скажешь. Нам надо будет поговорить. Я всё объясню.
Сакура улыбнулась. На душе слегка потеплело, а ледяной кулак возле сердца разжался. Если Акаши говорит, что между ними ничего не поменялось, значит, так оно и есть. Может, и вправду работы у человека навалилось…
PF: :) Ладно, верю! Тогда до субботы?
DP: Завтра вечером будешь в онлайне?
PF: Да.
DP: Я буду поздно – пойду «сдаваться» целиком и забирать вторую часть суммы. Так что выйду часов в девять.
PF: Хорошо, учту. Спокойной ночи, извращённый трудоголик!
DP: :) Спокойной ночи, сестра Сакура. Привет веригам.
После того, как компьютер был выключен и монитор потух, Акаши ещё долго сидел в темноте и смотрел перед собой.
На его лице не отражалось ничего.