– Ятта!!! – воскликнул Тоби, выбираясь откуда-то из-за матрасов, и напялил, вновь обретенную, маску.

– Давай-ка его из окна выкинем, – Кисаме подмигнул Итачи..

– Да жалко… вроде, – Учиха недовольно покосился на Тоби. Он бы с удовольствием подыграл напарнику, но предположил, что Мадара сейчас не особо адекватен и мало ли, что взбредет ему в голову.

– Ты как хочешь, а я попробую! – Кисаме усмехнулся и направился к баке, который сидел облокотившись о матрасы и сосал леденец.

Мадара уже очень давно так не напивался. Боялся разоблачения. Но сейчас он расслабился и перебрал капитально. Стены, потолок и пол – перед ним все плыло. Такое ощушение, что кто-то раскрутил их словно карусель. Он повернул голову направо, но перед глазами осталась все та же картинка. Голоса Итачи и Кисаме, смутно различаемые на фоне шума в ушах, несколько раз упомянули Тоби и немного его насторожили. Но странное тепло, пульсирующее в венах, так расслабило его тело, что он совершенно не мог пошевелиться. Его тело совершенно ему не подчинялось. Он вообще ничего не чувствовал. Хотя нет, чувствовал, – горечь от саке во рту. Стараясь заглушить этот мерзкий привкус, Мадара машинально потянулся к конфетнице и еле совладал с собственной координацией. Конфетой в рот он попал только с пятой попытки. Раскинувшись на матрасах, Учиха пытался прийти в себя. Получалось плохо. И тут он почувствовал, что его резко тянут за ноги вверх. У него и до этого голова кружилась, а после такого кувырка в мозгах все вообще перепуталось.

«Ксо! Этот синяк меня сейчас в окно выкинет!» – до Тоби постепенно дошла суть происходящего, и он отчаянно завертелся, пытаясь вырваться. Но физически Кисаме был гораздо сильнее Мадары, тем более, что последний был мертвецки пьян. Не то чтобы Кисаме был особо трезв, но он раза в три меньше выпил! И это сказывалось.

– Если кто-то не прекратит вертеться, то получит ботинком по наглой рыжей маске! – Кисаме тряхнул, висящего в его руках вверх ногами, Тоби. У того непроизвольно «включился» Шаринган.

«Что же делать?! Я себя совершенно не контролирую!!! – в отчаянии подумал Мадара, почувствовав активность своих глаз. – Надо срочно отвязаться от Хошигаки, пока он ничего не понял. Мля, думай Мадара, думай! Ксо! Не получается! Мозги, ау-у!!!»

Слава Пейну, Кисаме в потемках действительно ничего не заметил. А Итачи заметил. И испугавшись за напарника, попытался помешать Кисаме завершить его опасную затею, но не удержал равновесия и повалился обратно на матрасы. А Хошигаки уже расковыривал окно, придавив Тоби ногой к полу. Как только ему это удалось, он легко подхватил баку и занес его над распахнутым окном.

«Что сейчас будет!» – Итачи в отчаянии впился зубами в кулак.

«Никогда больше не буду так напиваться!» – тоскливо подумал Мадара и попытался применить Цукиеми на Кисаме. Не получилось. Та же участь постигла и пространственно-временную технику. Пьяный мозг наотрез отказывался концентрироваться на чем-либо.

– Полож Тоби на место!!! – голос Лидера заставил всех троих вздрогнуть.

Резкая вспышка света – и три пьяные Акацуки валяются на полу, потирая заслепленные глаза. Один Пейн довольно поглаживал старую камеру, предвидя отличный кадр.

– Ну что, по одной? – Лидер потряс новой бутылкой.

Подчиненные отрицательно замахали головами. Пейн не стал переубеждать. Он просто поставил на матрас четыре стакана, налил саке, и принялся поглощать свой холодец, запивая его алкоголем. Первым сдался Кисаме. Подойдя к Лидеру, он, с деловым видом, выпил свою порцию и закусил лимоном. Вторым приполз Тоби, позабыв о своем решение больше не пить. Он пришел к выводу, что недоперепил, а такой стресс вреден на трезвую голову! Итачи все еше не мог встать, но он лежал в метре от Лидера и просто перекатился через бок, что бы оказаться рядом. Мозги у дружной четверки поплыли окончательно и Кисаме любовно глядя на пирсинг Пейна, спросил:

– Лидер-сама, а вы можете проколоть мне ухо?

Пейн попытался сконцентрировать взгляд на Кисаме и придать своему лицу удивленное выражение. Получилось что-то другое: затуманенные алкоголем глаза Лидера самовольно пялились каждый в свою сторону, брови то съезжались, то разъезжались на переносице, нос наморщился, а губы поджались в тонкую нитку.

– Щас чихнет! – заявил Кисаме.

– Да не собираюсь я чихать! – возмутился Лидер. – Показывай, где тебе дырку делать?

– Вот! – туманник стянул с себя бандану, прикрывающую уши.

– Нужно простерилизовать! – выдал Пейн.

– Че?!! – на Лидера тупо уставились пять пьяных глаз.

– Ну, простерилизовать инструмент… ксо! Не важно… до вас все равно не дойдет! Итачи, – позвал Учиху Лидер.

– Нани? – Итачи приподнял голову.

– Ты можешь обжечь серьгу?

– Да… если попаду… – Итачи неуверенно переместился из лежачего положения в сидячее. – А где она?

– Сейчас… – Пейн вытащил одну из своих сережек в носу, – Мля, не самопрокол! Которая же из них? Я уже не помню. Но она точно где-то есть! – и Пейн принялся по одной вытягивать весь свой пирсинг. – Нашел! – радостно воскликнул Лидер, вытянув сережку откуда-то из-под коленки. – Итачи, обожги ее. Тоби, вытяни из матраса немного ваты. Кисаме, ложись, ща колоть буду!

Мечник послушно улегся набок. Тоби, кунаем распоров матрас, а заодно и свою перчатку вместе с рукой, подал лидеру ком ваты. Затем вытянул себе такой же, чтобы остановить кровь. Итачи тщетно пытался воспользоваться огненным шаром. Вместо этого у него все время получался только слабый фитилек.

– А ты ближе наклонись, только не плюй на сережку! – предложил Кисаме.

Итачи недовольно вперил пьяные Шаринганы в напарника. Хошигаки благоразумно прекратил лезть с советами. Когда Итачи, наконец, удалось выдавить из себя нужное количество огня, Пейн приступил к обработке Кисаме: вылил ему на мочку уха полбутылки водки, половину оставшейся допил сам, остальное заставил выпить Кисаме. Рыб-мен сразу же вырубился, а Лидер, взяв сережку, лихо воткнул ее в ухо туманнику и застегнул.

– Все! – торжествующе произнес Пейн.

– Ну ты маньяк, Нагато! – округлил глаза Итачи. – Хотя, красиво получилось. Кисаме-сану идет.

– Ага, – самодовольно кивнул Лидер. – Может еще кто-то хочет? – он пристально посмотрел на Итачи. Затем на Мадару, который снова снял надоевшую маску. Учихам стало как-то непосебе от лихорадочного блеска Ринеганов.

– У меня уши уже проколоты! – поспешно заверил Нагато Мадара и в подтверждение воткнул себе в ухо одну из сережек Пейна.

– А я не хочу… – протянул Итачи, на всякий случай отодвигаясь подальше от Лидера.

– Почему? Сам же сказал, что красиво? – перешел в активное наступление Пейн.

«Ксо, надо его чем-то отвлечь! Так ведь не отцепиться – он упертый!» – подумал Итачи, обшаривая глазами комнату. Его взгляд остановился на кучке чакропроводящего хлама, который Пейн вытянул из себя.

– А как ты управляешь телом, если вынул столько пирсинга? – спросил Итачи, в надежде, что беспокойство о собственной шкуре отвлечет Лидера от навязчивого желания проделать ему дырку в ухе.

– С трудом, – огорчился пьяный Лидер. – Надо бы их назад повставлять. – И он принялся втыкать в себя сережки. Но у него ничего не получалось. Пирсинг все время выпадал из его рук. – Может, поможете? – Пейн заискивающе глянул на Учих.

– Угу, – кивнул Мадара и принялся втыкать пирсинг обратно в Лидера.

– Хорошо, – отозвался Итачи и подполз к Пейну.

Получалось у всех троих отвратительно: глаза не концентрировались, руки дрожали, серьги постоянно выскальзывали из непослушных пальцев.

«Как он вообще смог пробить ухо Кисаме?!» – недоумевал Итачи, глядя на это безобразие, а вслух сказал: – Может попробовать какое-нибудь дзютсу?

– Э, наверное, – протянул Лидер, видя тщетность их общих усилий. – Так: «Конь», «Собака»…

Пейн принялся складывать руки в печати, а Итачи и Мадара, щурясь, пытались понять, что за технику собирается использовать Нагато.

– Он все перепутал! – выдал свой вердикт Мадара. – Итачи, береги голову, сейчас что-то будет!

И правда, Пейн явно сотворил что-то не то! Чего бы он не пытался добиться этой «техникой», а получился просто сильный порыв ветра. Пейна отдачей подкинуло на потолок, и он прочно застрял в вентиляторе. В Итачи и Мадару полетели пустые бутылки, подушки и одеяла. А Кисаме проснулся. И судя по тому, что сразу принялся искать Тоби, чувствовал он себя превосходно. Мадара, заприметив намерения туманника, быстро натянул маску обратно.

В это время дверь резко распахнулась и на пороге комнаты появилось Конан. Ее взору открылась любопытная картина: Пейн в одних брюках раскачивался под потолком на огромном вентиляторе. Он пытался воткнуть свой пирсинг обратно и почему-то с помощью Додзюцу. Итачи помогал Лидеру, подбирая и закидывая ему наверх сережки, которые тот постоянно ронял. Кисаме, стоя на подоконнике, тянул за руку, упирающегося пьяненького Тоби. Хошигаки пытался убедить баку, что он хочет всего лишь покидаться с ним в прохожих водяными шариками. А Тоби утверждал, что: «Кисаме-сан хочет покидаться в прохожих бедным Тоби!».

– Я так и знала, что найду тебя здесь!!! – гневно воскликнула Конан, влетая в распахнутую дверь.

– Ой, ё! – икнул Пейн и грохнулся на матрасы. – Дорогая, я тебе все обяню… обсиню…

– Не надо! – отмахнулась от пьяного благоверного Конан. – И так понятно. Я с вами!

– НАНИ?!! – мгновенно протрезвели Акацуки.

Никто и никогда не видел Конан пьяной (ну, разве-что, Нагато).

– А что? Вам можно, а мне нет? – сощурилась леди Ангел.

– Конечно, присоединяйтесь, Конан-сан! – просияли Акацки, радуясь, что избежали взбучки.

– Я не позволяю!!! – отлепил от пола пьяное лицо Пейн.

– Я не расслышала! Что ты там не позволяешь?! – ехидно улыбнулась Конан. – Дорогой, может ты хочешь объяснить мне, почему в два часа ночи я просыпаюсь, а тебя нет рядом. Или почему я нахожу тебя, мертвецки-пьяного…

– Ладно-ладно, милости просим! – замахал на нее руками Пейн и, налив, подал ей стопочку саке.

Конан выпила залпом, закусила лимоном и попросила еще. А затем обратилась к напарнику:

– А почему ты без пирсинга. Как ты вообще передвигаешься?!

– А я там, – Пейн красноречиво кивнул на брюки, – не снял.

– Дурак! – стукнула его по голове Конан.

– Ага, – согласился Лидер, и притянув подругу к себе, медленно раскрыл ее губки своими и скользнул между ними языком.

– Отстань. Ты пьян! – отпихнула его Конан.

– Ты тоже, –безразлично пожал плечами Пейн, усевшись на пол, скрестив ноги.

– Ну… вообще – да, – согласилась Конан и села на Пейна сверху. – Может вернемся в нашу комнату? – шепнула она ему на ушко, обдавая горячим страстным дыханием.

Пейн молча подхватил подругу на руки и скрылся за дверью.

– Спокойной ночи! – крикнул им вдогонку Тоби.

– Дебил! Они же не спать пошли! – Кисаме отвесил баке подзатыльник.

– А куда? – Тоби вопросительно уставился на туманника, тот на Итачи, а Учиха покрутил пальцем у виска.

– Ну… э-э-э… придумывать план по захвату Двухвостого! – выкрутился Кисаме. – И вообще, это не твое дело, понял!

Куса. Прием.

– Красавица позволит пригласить ее на танец?

Стоило Хидану войти, как к нему тут же подошел тип из паланкина – лысый коротышка, лет пятидесяти, увешанный драгоценностями. Хидан молча кивнул и протянул руку мерзкому толстяку (гейша не может отказать гостю, а Какузу пропустит его через мясорубку, если он себя выдаст). Приходилось терпеть. Бессмертный с отвращением уставился на старикашку, а тот уже откровенно полез Хидану под юбку и лапал его за задницу.

– Красотка не хочет уединиться? – лысый скользнул рукой по бедру бессмертного.

Хидан взвыл и завертел головой во все стороны, ища Какузу. Казначей, наблюдавший с крыши, ржал над красным и перекошенным от злобы Хиданом. Но, заметив, что напарник на грани и может все испортить, махнул тому рукой, чтобы выводил своего ухажера на балкон. Хидан резко убрал со своей пятой точки руки развратного коротышки, прошептал: «Я знаю отличное место!» и потащил того в нужном направлении. Стоило им появиться на балконе, как Какузу одним ударом вырубил толстяка. Оставленный впокое Хидан, обиженно сверлил глазами довольную рожу напарника. А казначей, поснимав с толстяка все его драгоценные побрякушки, скинул того через перепет балкона.

– Наш клиент в алькове на веранде. Сам. – Сообщил Какузу, засовывая украденные украшения себе в карман. – Советую поторопиться, а то его кто-то до тебя оприходует… и – улыбайся! – ехидно добавил казначей.

– А что б тебя! – фыркнул бессмертный. – Но если он меня лапать начнет, то я его прикончу.

– Это нам и нужно, – хмыкнул Какузу. – Только выведи его в безлюдное место.

Хидан, поморщив напудренный носик, кивнул, и двинул на веранду. Заглянув в первый же альков, мазохист обнаружил нужную ему маску в полном одиночестве.

– О, детка, я уже заждался, когда мне пришлют кого-нибудь! – Кимико попытался притянут Хидана к себе, но тот уперся и сел на диванчик на небольшом расстоянии. – Ты что, первый раз? – насмешливо спросил хозяин дома. – Вот. Выпей – полегчает! – он протянул Хидану стопку саке, которую тот тут же выпил залпом. – Вот и умница! Я не сделаю тебе больно. Почти! – уже откровенно насмехался «клиент».

Хидан в бешенстве сжал кулаки, мысленно проклиная Какузу и всю его родню до седьмого колена. А Кимико тем временем схватил его за талию и опрокинул на диван. Бессмертный резко вывернулся, но поняв свою оплошность, прошептал «клиенту»: «Хочу на балконе!»

– Так даже интересней! – похотливо проговорил хозяин.

Уже через пару минут они стояли на уединенном балкончике. Хидана трясло так, что даже Кимико спросил, не замерзла ли его спутница. Хидан, естественно, не замерз – его трясло от злости. Но он терпеливо переносил домагания хозяна, пока они не остались на балконе совсем одни.

– Ну все, сука, отбегался! – с победным видом прошипел Хидан, обалдевшему от такой перемены Кимико, и воткнул ему в шею иголку, а затем облизал ее и спрыгнул с балкона.

Ничего не понявший хозяин, посмотрел вниз. Не заметив там тело, он решил, что ему почудилось спьяну, и вернулся в зал.

Хидан добрался до, заранее оговоренного укромного местечка в саду, и стал ждать сигнала от Какузу.

– Давай! – скомандовал казначей, когда жертва оказалась сама в одной из комнат.

Облапанный мазохист не заставил себя долго ждать. Мигом скинув кимоно и воткнув себе в сердце спертый со стола ножик, он в исступлении грохнулся на колени.

– Все. Он труп! Слава Джашину-саме! – мстительно протянул фанатик, вытирая текущую струйкой по груди кровь. – Ты видишь, где эта бл*дь сдохла?

– Да. – Кивнул бухгалтер. – Забери его.

Мазохист поправил съехавший лифчик, натянул свое кимоно, и направился за телом.

– Стой! – окликнул его Какузу. – Куда ты намылился с голой задницей? – И резко одернул кимоно напарника. – Юбка задралась! – вышкирился казначей.

– Урод старый! – фыркнул Хидан и пошел в дом.

Достигнув места происшествия, бессмертный подтащил тело к окну и сбросил его вниз прямо на кусты роз. Ждущий под окном Какузу, тут же снял маску с трупа.

– Это не он!!! – завопил главбух.

– Как – не он?! Ты что, охренел?! Сам же мне его подсунул! Маразматик конченый! Я снова туда не пойду! – заныл Хидан.

– Пойдешь!!! – угрожающе прошипел из кустов Какузу. – А я пока поищу нашего клиента.

– Долбанный карнавал! – психанул Хидан. Резко развернувшись на высоченных каблуках, он подвернул ногу и грохнулся на пол. – Долбанное задание!! Гребанный Какузу!!!