Светило Конохи

Ты ведь видел Сакуру. Ее губы были искусаны до крови, а глаза почти такие же безжизненные, как и у Него - ее надежды. Она была почти разбита, но, увидев тебя, она уже не смогла сдержать себя. Её душа развалилась на множество настолько мелких осколков, что ни собрать, ни склеить нельзя. Помнишь ее лицо, когда она увидела тебя? На ее всегда приветливом лице был ужас, смешанный с отвращением, но уже через минуту она повисла у тебя на шее и плакала, плакала, плакала… Тебе было хоть немножко ее жаль, а?
Вспомни, пожалуйста, Сая, когда он стоял в первых рядах. Его взгляд был абсолютно пустым, но в глазах была буря эмоций: скорбь, ужас, боль, любовь к Самому Яркому Шиноби и ненависть, обращенная к тебе. И он плакал, из его глаз лились слезы. Это ведь не было весело, так?
А Какаши? Обычно спокойный и совсем не старый учитель… Он постарел лет на десять, он плакал. Можно сказать наверняка - скоро он последует за своим самым непутевым учеником, в котором много раз видел погибшего друга, Обито. Он бы умер на месте, свалился бы в вырытую могилу, если бы его оттуда не оттащили тяжело сопящий и явно сдерживающий слезы Гай и открыто плачущий Ямато. Горечь не чувствуешь, нет? А хотя бы сочувствие?
Давай-ка вспомним команду восемь.
Начнем с Хинаты, может быть? Как она стояла на похоронах? Ее кожа была бледнее обычного, по щекам текли слезы. Если бы не поддерживающий ее Недзи, она бы там же и упала. Не забывай, что ее свободная рука не висела безвольно, как у сломанной куклы, - она была прижата к слегка округлившемуся животу. Ты ведь знаешь, что это значит. Ты, хоть и не убил непутевое Солнце своими руками, виноват в том, что их с наследницей клана Хьюга ребенок не будет знать отца. Горько, не правда ли?
Куренай, прижав к себе своего ребенка, тихо всхлипывала и стояла около Хинаты. Она потеряла Асуму, своего мужа. Она понимает, что чувствует ее ученица, а ведь ей так не хотелось, чтобы та это узнала! Узнала, что значит потерять Свет. Из-за всего этого мастер гендзюцу всхлипывает еще громче и, прижав к себе покрепче свое чадо, утыкается лицом в его волосы. Чтобы не видеть, хотя бы не видеть. Она ведь понимает, ты так не считаешь?
А ты не забыл Кибу с Акамару и Шино? Возле Инудзуки были его плачущие сестра и мать, конечно же, со своими питомцами, и он сам плакал, присев около своего громадного тихо поскуливающего пса, уткнувшись ему в шерсть, горько и навзрыд. Как же сложно принять, что больше никогда не увидишь теплую улыбку Солнышка.
Абураме младший стоял рядом вместе со своими родителями. Ты не видел его глаза из-за темных очков, но по тому, как она сжимал кулаки и прикусывал нижнюю губу чуть ли не до крови, было легко понять, что ему непросто. Совсем непросто. Ведь некому и нечему больше светить. Им больно, а тебе?
Не забудь про команду десять.
Асума погиб. Казалось бы, на одного скорбящего меньше, но, увы, это не так. У него ведь есть ребенок, которого он не увидел, и жена. А им так больно видеть все это. Саске, может, они горюют и за него тоже?
Шикамару, за которым стояли его родители, мертвой хваткой вцепился в руку Темари. Сестра Казекаге тихо шептала ему, что сейчас можно плакать. И он плакал, уткнувшись носом в ее шею. Разум гения уже принял тот факт, что Освещающего Жизнь Шиноби больше нет, но вот его душа не могла этого так просто принять. Его сердце, как и многие другие сердца, кровоточило. До чего же давит в груди, да?
Когда тебя увидела Ино, с ее языка слетело самое страшное ругательство, которое она только знала, и ни ее отец, ни мать даже ничего ей не сказали, потому что поняли ее. Лицо Яманака было заплаканным: глаза припухли и покраснели от слез, искусанные губы подрагивали от всхлипываний. Ее команда потеряла учителя, а теперь и друга, Теплое Солнышко. А каково тебе?
Чеджи буравил мрачным взглядом могилу, его родители были с ним же. Глаза Акимичи были на мокром месте, и он позволил себе открыто заплакать только тогда, когда сгреб судорожно всхлипывающую Ино в объятия. Это так больно, но, наверняка, по-твоему - это слабость горевать, да?
А ведь еще есть команда Гая.
Гай всюду следовал за Какаши и Ямато. Он перестал спорить и кричать про чудесную молодость. Он с трудом сдерживал слезы. Он не мог заплакать - мужчинам нельзя. А так хочется взять и расплакаться, нет?
А Недзи был с сестрой, ну а за ними стояли их родственники: обе ветви. Хиаши жалел и племянника, и дочь. А гений побочной ветви боялся. Сильно. В его глазах, в которых стояли слезы, были и ужас, и жалость, и скорбь, и страх. А когда его взгляд нечаянно останавливался на тебе, там была ярость. Но он тут же вновь смотрел на сестру. Ему было больно. Ему было больно, что он и его сестра остались без мягкого тепла их Солнца. Ты чувствуешь то же, что и они?
Ли плачет. Он всегда был чувствительным. И поэтому, ни от кого не прячась и не сдерживаясь, он ревет чуть ли не белугой. Толстобровик не хочет принимать это. Он хочет увидеть улыбку Солнышка еще раз. А потом еще, и еще, и еще! И так еще множество раз. Потому что без этого - никак. Ты так же думаешь, ведь так?
А Тен-Тен около Недзи. Она пытается его поддержать. Она, как и многие другие, плачет. Всхлипывает. Она не разбита, но ей так же тяжело, как и Сакуре. Она так же тоскует по Вечному Источнику Света. Она тихонько поглаживает по спине и волосам то Недзи, то Хинату, то Ли. Недзи смотрит на нее с благодарностью и с каким-то еще чувством. Любовью, может, знаешь такое?
А это еще не все. Юные чунины - команда Эбису...
Конохомару плачет. Его утешает Ирука, который тоже плачет. Конохомару никогда не смирится с тем, что Босса больше нет. Никогда. Ни за что. Ему надоело терять. Дед, дядя, теперь «нии-тян». Ему это не нравится, и он очень хочет стать поскорее сильным и взрослым. Но не потому, что так он может стать Хокаге; он хочет быть таким же, как и Ласковое Светило. Он хочет стать большим и сильным, чтобы больше никогда не терять. Бедный, повзрослевший раньше времени мальчик. Он старается на тебя не смотреть. Ему противно. Ты ему противен, Саске. Ты это заметил?
Эбису тихо качает головой. Он тоже горюет. Он устал, ему не нравится видеть своих учеников в таком состоянии. Но он понимает, что не может им помочь. Он не в силах вернуть самое дорогое, что у них было. Обидно, да?
Моеги плачет тихо-тихо. Ей больно. Ей горько. Тебе ее жалко?
Удон пытается не плакать, но слезы текут. Он мечтал стать таким, как Солнышко, в чьих лучах все грелись. И он станет. Ведь он хочет. Увидел это, нет?
Команды Конохи… Не забываем и песчаников.
Гаара, Казекаге Суны, стоит молча. И, как ни странно, из его глаз льются слезы. Под руку его держит его ученица, Матсури. Ей одной из немногих позволено его видеть в таком состоянии. С губ бывшего джинчуурики срываются невнятные извинения. Он не успел, а Светлый Лучик его спас, изменил, исцелил, помог научиться жить. Стал Другом. А он… Он не успел, он опоздал. С его губ срываются извинения. В горле ком и у тебя, да?
Его старший брат стоит около него. Канкуро тоже скорбит. Он хмурится, открывает рот, изредка глядит на тебя. Если бы взглядом можно было убить - ты бы уже был в аду. Кукловод понимает, кому обязан тем, что его младший брат стал ему братом. И его сердце щемит от мысли о том, что этот Свет исчез. Навсегда. Ты хоть что-то чувствуешь, Учиха?
А Темари, обняв Шикамару, плачет и шепчет. Просит прощения: она чувствует то же, что и Канкуро. Она готова умереть, думая, что не смогла помочь тому, кто так помог ее любимому младшему братику. Но она не умрет: она знает, что без нее теневод и ее братья пропадут. Ей надо жить. Она будет бороться. Но сейчас она будет слабой - она будет плакать. Не поплачешь, как и все, а?
Баки, капитан их команды, молчит. Смотрит на могилу. Он знает, что милое сердцу Солнышко спасло и его учеников, и его деревню. А они… А он… Баки мотает головой. Больно. И пусто. Так?
А ведь еще есть Годдайме. Тсунаде плачет; до этого она кричала и билась в исступлении. Она потеряла все, что ей было дорого. Брата, возлюбленного, учителя, товарища Орочимару, тайно любимого Джирайю, а теперь еще и Солнышко. Не ценили это непоседливое Чудо, не уберегли, не удержали. Но плакать и визжать уже нет сил. Она опять разбита. И, кто знает, сможет ли она стать прежней. Но ради Него и ее любимых она постарается. Днем Пятая будет такой, какой ее хотят видеть, а ночью… Ночью это уже не важно, ее ведь никто не увидит в это время. А сейчас огонь в ее глазах появляется только тогда, когда она видит тебя, последний из Учих. Ты это заслужил, ты же знаешь?
Шизуне стоит около своей учительницы. И плачет: ее «братик» умер, ее учительнице плохо. А ей так больно… Но она справится, ведь Светило не хотело бы, что бы она разбилась. Да. Она справится. А что ты по этому поводу думаешь?
Есть еще очень много людей. Морино Ибики, Митараши Анко, Котетсу, Изумо, ревущий чуть ли не в голос Ирука, владелец "Ичираку Рамен" старик Тейчи и его дочь Айаме… Откуда-то издалека приехали Инари и его семья и еще много-много других людей, которых Солнышко согрело. Тут даже призывные звери: жабы Гамабунта, Гакимичи, Гамататсу, слизень Катсую и еще много других.
Им всем больно, горько. Они плачут, их сердца разрываются, кровоточат. Невозможно жить без Солнца. Они понимают, что без Светила Конохи им - никуда. Поэтому им вдвойне больнее от того, что они больше никогда не услышат его голоса и смеха, никогда не увидят ярких пшеничных волос, синих живых глаз…
Они скорбят по Светилу Конохи, в чьих лучах они грелись. Скорбят по Узумаки Наруто. Великому Шиноби, мечтающему стать Шестым Хокаге. И ты, Учиха Саске, в этом виноват. Ты это знаешь, Саске, знаешь.