Моя жизнь уходит. Все тело словно налилось свинцом, и теперь даже захоти я пошевелиться, то уже вряд ли смог бы это сделать. Дышать становится все труднее и мне приходится прилагать усилия, дабы сделать очередной вдох. Что же, значит, ждать осталось совсем недолго. Еще немного, и я наконец-то смогу отдохнуть, закрыть глаза и навеки погрузиться в мягкую темноту Последнего Сна. Эх, скорей бы уже!
Многие, услышав эти слова, вероятно, возмутились бы: «Как же так?! Вместо того чтобы, стиснув зубы, отчаянно сражаться до самого конца, ты лежишь и покорно ждешь прихода Мрачного Жнеца! Да как такое вообще возможно?!»
Раньше я бы не раздумывая согласился с этим и продолжил бороться до последнего вздоха, но теперь борьба больше не имеет для меня никакого значения. Я слишком долго прожил. Намного дольше, чем следует жить человеку. Я устал. Слишком устал, чтобы сражаться дальше. И все, чего я теперь хочу – это просто закрыть глаза и наконец-то опустить занавес над всей этой затянувшейся драмой под названием «Жизнь».

***

Неожиданно глаза парня, лежащего у основания утеса, вдруг полыхнули алым, а тело окутала яростная огненно-рыжая аура, заставив его заскрежетать зубами в бессильной ярости.
- Проклятье! – прошептал он обескровленными губами, но тут же, мгновением спустя, издав облегченный вздох, расплылся в насмешливой улыбке. – Нет уж, дружище. Прости, но в этот раз ничего не выйдет. Слишком поздно ты спохватился.
Словно услышав эти слова, кокон окутывающей его красной чакры, яростно полыхнул, явно не собираясь так просто сдаваться, но парой минут спустя, очевидно так и не достигнув каких-то положительных результатов, выбросил из себя мощный огненный поток, который, поднявшись над телом парня, сформировался в зависшую над ним голову огромного лиса.
- Почему? – голос спрашивающего был мощен и глубок, в нем преобладали рычащие нотки, но этот единственный заданный им вопрос, прозвучал на удивление тихо.
- Почему?! – так же тихо переспросил человек, удивленно поднимая глаза. – Ты что, издеваешься?! Решил посмеяться напоследок?!
- Нет, - покачал головой демон, - я действительно не понимаю. Почему? Почему ты отказываешься от моего дара? Ведь я дал тебе то, чего на самом деле жаждет каждый, то, что так хотел заполучить тот змеевидный червяк, то, чего всегда и во все времена жаждал достигнуть весь твой род: возможность жить вечно. Так почему же ты, единственный кого я счел достойным этого, так неблагодарно жаждешь от него избавиться?!
- Ты не понимаешь, – неверяще прошептал умирающий. – Поверить не могу, ты действительно не понимаешь! - внезапно его голос окреп. - Не понимаешь, что наделив меня тем, что так возвышенно называешь даром, ты на самом деле проклял меня самым страшным проклятием, которое только существует в этом мире. Ты хоть представляешь, каково это – беспомощно смотреть, как проклятое время безжалостно отбирает у тебя всех, кто был тебе дорог. Видеть, как они, словно вода, утекают сквозь пальцы, и ты не имеешь возможности уйти следом за ними. Знать, что расстаешься навсегда и понимать, что отныне ты обречен на вечное одиночество. Потому что больше не хочешь выть от боли, хороня тех, кого любишь. Но вот только, знаешь, боль от одиночества ничуть не меньше. Вечно странствовать по дорогам этого мира, подчиняться только себе, действовать исключительно в угоду своим интересам, быть свободным и… быть вечно одиноким, вот на что ты, на самом деле, обрек меня до скончания времен.
Человек ненадолго замолчал, с трудом переводя дыхание.
- Я устал, Курама, – наконец вновь заговорил он. – Очень и очень устал. Устал скитаться в поисках неизвестной даже мне самому цели, устал сражаться в чужих войнах, просто устал жить. Да и вряд ли мое нынешнее существование можно назвать жизнью. Ведь моя душа на самом деле уже давно мертва и только поддерживаемое тобой тело почему-то все никак не желает признавать этого. Но, к счастью, всему рано или поздно приходит конец, и, значит, я наконец-то скоро смогу вернуться домой.
- Я все еще могу удержать тебя, – тихо возразил демон.
- Да, можешь, – после небольшой паузы едва заметно кивнул в ответ человек. – Но хочешь ли?
В течение нескольких невероятно длинных секунд демон пристально всматривался в выцветшие глаза человека, а затем молча опустил веки.
- Прощай, кицунэ, – едва слышно прошептал тот, в последний раз улыбаясь своей знаменитой широкой улыбкой.
- Прощай, воин, – эхом отозвался демон, с тихой грустью смотря вслед тому, кто когда-то очень давно носил имя Узумаки Наруто.
Да, именно так, глядя вслед. Потому что глаза демона могут видеть намного больше, чем глаза кого-либо из людей. С печальной улыбкой смотрел он, как единственный человек, сумевший завоевать его уважение, растерянно улыбаясь, шагает по дороге из света, чувствуя как его тело, словно сбросив весь груз прожитых лет, наполняется какой-то странной радостно звенящей силой. А в следующий миг, напрочь забыв обо всем на свете, он, на секунду неверяще замерев, с отчаянным криком бросится вперед. Туда, где из свечения на дорогу неожиданно начинают выходить такие родные, до боли знакомые фигуры. Все те, кого он уже давным-давно и не надеялся увидеть. Бегущая ему навстречу девушка с розовыми волосами, мужчина, чью широкую улыбку не может скрыть даже закрывающая нижнюю часть его лица полумаска, другой – радостно машущий ему новенькой, похоже, только что вышедшей из печати, книгой. Но взгляд парня, радостно скользнув по нему, устремляется дальше - ему за спину, из-за которой, молча улыбаясь маленькой счастливой улыбкой, застенчиво выглядывает девушка с глазами цвета лаванды. И когда парень, чувствуя, как у него перехватывает горло, крепко прижмет ее к себе, он, улыбаясь сквозь слезы окружившим его друзьям, наконец сможет тихо прошептать: «Я дома! Я все-таки вернулся домой!».

***

- Прощай, воин, – негромко повторяю я, хотя мой единственный друг больше не может меня услышать. – И прости, если сможешь.
Хм, если бы ты мог меня слышать, то, наверное, подумал бы, что ослышался, но нет, это действительно так: я, Курама но Кицуне, в самом деле прошу у тебя прощения. Прощения за собственную трусость. Только сейчас, оставшись наедине с самим собой, я действительно могу признать это.
Никто не хочет быть один! Эх, воин, если бы ты только мог представить, насколько же ты был прав, произнося эти слова. Долгие годы, находясь в своей клетке, я внимательно наблюдал за тобой, за твоими друзьями, за жизнью людей. Каково же было мое удивление, когда я понял, что даже мне, сильнейшему из демонов, оказывается, есть чему у вас поучиться. Осознав это, я поначалу пришел в ярость. О, если бы ты только знал, в каком же я был бешенстве, когда понял, что какие-то людишки, жалкие ничтожные создания, обладают чем-то, чего нет у меня! Они ведь даже победить меня сами не смогли! Шинигами на помощь позвали. А тут такое…
Но к ярости примешивалось и любопытство, мне было интересно, что и почему так? И я принялся наблюдать. Постепенно, наблюдая за вашей жизнью, а впоследствии и регулярно беседуя с тобой, я понял, что как-то изрядно привязался к тебе, привык. Что всегда есть кто-то, с кем можно поговорить или же просто развеять скуку, и когда я понял, что ты начинаешь стареть, я, стыдно признаться, испугался. Банально испугался, что ты уйдешь, и я вновь останусь один. А я один быть больше не хотел, поэтому и совершил такую глупость. Поступил подобно маленькому щенку, не желающему расставаться с новой игрушкой, а не как подобает одному из Биджу. Эх, каким же глупцом я был.
Да, ты, в конце концов, все-таки ушел, но я сейчас вовсе не чувствую печали, потому что теперь точно знаю, что мне следует делать. За прошедшее время я многое понял, многое узнал и еще большему научился. И пусть у меня впереди долгая и трудная дорога и моего друга больше нет со мной рядом, но я точно знаю, что когда-нибудь, я, достигнув конца своего пути, наконец, тоже услышу одни из самых заветных для любого разумного существа слов: «Добро пожаловать домой».