Утро. Лучи солнца заливают пространство своим легким, блекло-желтым светом. Ветер мягко шелестит деревья, обдувает снующих прохожих своей приятной прохладой. В городе царит нежная сонливость, исходящая от теплых улыбок людей, часто зевающих в ладонь.
На крыше непримечательной высотки сидит молодая девушка. Она не видит этих улыбок, но все равно чувствует умиротворяющую атмосферу вокруг, легко поднимая уголки губ. Ноги незнакомки свешены через край и непринужденно двигаются туда-сюда; руки держатся за край шифера, не давая потерять равновесие; длинные светлые волосы с розоватым оттенком развеваются на ветру, который здесь намного сильнее, чем был внизу…
Её зовут Сакура, по фамилии – Харуно. И вот уже месяц как её любимый погиб в авиакатастрофе. Она помнит, как его хоронили в закрытом гробу. Видела, как беззвучно плакал его старший брат. Получала искренние соболезнования от пилота того самолета, который сам остался инвалидом. Смотрела новости, в которых сообщали имена погибших… Она никогда больше не приходила на его могилу, не видя смысла в проливании слез у надгробия, на котором выгранено «Учиха Саске».
Девушка все так же сидела на краю крыши, глядя на горизонт, вдыхая полными легкими воздух и тихо напевая какую-то мелодию. Решение уже давно принято и сейчас можно лишь насладиться напоследок красотою природы…
Стопы оперлись о стену, руки приподняли корпус - и розоволосая уже стремительно летит вниз. На её душе спокойствие и умиротворение от ощущений этого падения. Она готова умереть вслед за ним, даже нося при этом клеймо «суэцидницы». Ей на это как-то…
Удар тела о землю вместе со звуками ломающихся костей создавал причудливую композицию. Весь воздух вышибло, а сознание мгновенно исчезало… Саске…

- Саске?! – в голове почувствовалась ненормальная легкость, а тело будто стало невесомым. Девушка встала, увидев знакомый силуэт.
- Да… Прости меня, Саку. Я не хотел, чтобы все так кончилось, - его голос становился все четче, а фигура стремительно приближалась. Темные волосы уложены в своем обычном беспорядке; серовато-черные глаза смотрят с любовью, сожалением и каким-то только им свойственным озорством; молочно-белая кожа идеальна, и даже длинный детский шрам на ключице её не портит – именно таким помнит Учиху розоволосая, а не бесформенным месивом из плоти и крови…
- Ты ни в чем не виноват, и я это знаю, - девушка подошла ближе, лишь сейчас замечая, что они находятся в абсолютно белой комнате, только не имеющей ни пола, ни стен, ни потолка и каких-либо других границ – просто светлое пространство. Его можно было сравнить лишь с одеждой Саске - белоснежные брюки и рубашка, каких она на нем ещё никогда не видела. Подойдя к любимому достаточно близко, девушка легко его обняла, почувствовав, как её обвили руками в ответ, а в волосы уткнулись лицом.
- Люблю тебя… и всегда буду любить, - силуэты стали словно распадаться в белом свете, ненавязчиво светясь изнутри.
- И я тебя, Учиха… - глаза закрылись сами собой. Ощущение уже вечного единства с самым дорогим человеком давало то, чего они так долго ждали… Покой.