Прошли уже почти сутки — как он незримой тенью следовал за Ней. Внимательно рассматривая Её. Каждый сантиметр кожи, каждый жест, взгляд. Походка, выражение глаз, мимика, движения рук. За несколько часов он с удивлением обнаружил, что наблюдать за этой маленькой человеческой дочерью доставляет ему ничем не объяснимое удовольствие.
Ведомый незримой нитью, он впервые пришел к ней ранним утром. Да и то — задержался, осматривая город, в котором находилась Она. Он появился в нем не меньше, чем через пару минут после разговора с теми парнями. Та энергия, что обволакивала темноволосого парня с сильной чакрой… необыкновенная, пьянящая, безудержная, связала его словно цепями. Он чувствовал её — видел, ощущал, осязал. Она даже как-будто пахла — так невообразимо прекрасно, так восхитительно. И, надо же такому случиться?! Этот совсем еще молодой парень, юнец, даже не замечал этой дивной силы! Этой прекрасной мелодии души, этой амброзии. Как?!
«Люди… воистину слепы…, а также глухи, глупы, невежественны…Отвратительны»
Кроме Неё.
Она лежала на своей постели — такая невообразимо хрупкая, невесомая, тоненькая. И… эта энергия, жар её души, её сокровенных и таких сильных чувств опалил саму его Сущность! Подумать только! Это Её чувство… Он уже столетия такого не встречал.
Необыкновенно. Немыслимо. Прекрасно.
Чистая, незамутненная ни малейшим пороком, светлая и искренняя любовь.
Он уже думал, что люди давным давно потеряли способность так любить. Так всепоглощающе. Так…безвозмездно.
Материализовавшись в комнате спящей девушки, он прошел к постели, осторожно протянул руку — коснулся её волос.
— Необыкновенная… — сорвалось с его губ.
И он тут же растаял, словно туман и плавно, текуче обволок девушку, погружаясь в её сознание, овладевая её ощущениями и мыслями.
POV Сакура.
Я вынырнула из сна не до конца. Мне будто послышалось что-то… Как будто кто-то разговаривал в моей комнате. Но, чуть приоткрыв глаза, я поняла, что это мне лишь приснилось — никого не было в моей спальне. Только едва различимый туман перед глазами, словно кончики пушистых перышек под самым моим носом — отголоски сна. Еще рано. На часах едва ли половина шестого утра. Можно доспать!
Я обняла крепче подушку и с удовольствием зарылась в неё носом, перевернувшись на живот. И снова уснула.
Второе пробуждение было…хуже? Да если бы! Я встрепенулась на постели как-будто меня еб… ударило током! Разрядов этак в двести! И судорожно хватала ртом воздух, как если бы вынырнула из воды, просидев там несколько минут, не имея возможности сделать вдох-выдох. Что за чертовщина! И этот сон… сон! Это было…
Щеки, итак заметно горевшие, начали пылать с удвоенной силой, стоило только мне вспомнить что именно мне приснилось. Боже ты мой… никогда со мной такого не было…, чтобы вот так…
Я откинулась назад на подушку. Тело предательски дрожало от возбуждения. Да, мать его! Возбуждения!
Это было просто…потрясающе. Хотя, мне не с чем сравнивать…
Я вроде уже проснулась, но тело будто всё ещё помнило. Прикосновения, поглаживания, поцелуи. Невесомые, жадные, легкие, нежные, то страстные и неуёмные. Восхитительные!
— Брррр, — я остервенело потерла плечи и руки, пытаясь согнать остатки сладкой неги.
Никогда прежде мне не снились подобные сны. Это же…
— Фух…
Я соскочила с постели. Нужно было срочно принять душ и вообще привести себя в порядок перед рабочим днем. Боже, как хорошо, что я живу одна, что никто не видел и не слышал меня. А то мало ли какие… звуки я могла издавать от такого… Всё! В душ!
Стоя под приятными теплыми струями воды, я последовательно, не без смущения, вспоминала свой ночной сон. Я уже вполне взрослая, да и к тому же неплохой медик, чтобы понять, что гормоны уже вовсю бушуют в моем молодом организме и ищут выход. Которого, кстати, не было. Вот они и поднажали на моё бурное и хорошее воображение и подсознание, изливаясь в подобные сны.
Мандраж прошел, и я силилась вспомнить его. Того самого, кто доставлял мне такое умопомрачительное удовольствие во сне. Я помню руки — сильные, чистые и … очень красивые. Изящные. У шиноби, у мужчин, по крайней мере, таких быть не могло. Волосы. Чёрные и длинные. И… всё.
Дальше бурно цветущий молодой склероз показал фигу.
Я стояла под душем и хмурилась, искусав губы. Во сне точно был не Саске.
Саске…
Сердце предательски забилось в грудной клетке, рвавшейся на волю птицей. Если бы…
Если бы только…
Прошло уже достаточно много времени с тех пор. Кажется даже, что целая жизнь. И ты принес нам с Наруто столько боли. И это совершенно не повлияло на мои чувства. Ты бессовестно, безжалостно рушил всё, что связывало нас троих. Я не говорю — нас с тобой, потому что «нас» и в помине не было. Была только я, ты и моя любовь к тебе. Моя, черт бы её побрал, любовь.
Я всё-таки додумалась взять, наконец, мочалку и гель для душа. Любимый аромат помог вытеснить из головы ненужные сейчас мысли. Фисташковый крем и магнолия…ммм… Если бы этот гель был съедобен, я бы уже давно сожрала его.
Жаль, что из сердца ничего стереть/забыть/ выбросить нельзя.
Я вылезла из душа и, накинув легкий халат, направилась на кухню. До работы еще два часа — я всегда встаю рано, потому что не люблю второпях собираться. А вот посидеть с чашкой чая, с бутербродами перед рабочим днем — милое дело.
Они вроде на миссию отправились. Впятером. Странно, что госпожа Цунаде составила их команду именно так. Она все — чуть ли не самые сильные шиноби в деревне. Да и вообще. Во всех деревнях. Неужели задание настолько тяжелое и рискованное, что стоило отправить их всех вместе?
Тревога мигом сдавила грудь тяжелыми, стальными кольцами. Только бы с ними ничего не случилось…
Я вздохнула.
Либо их отправили вместе специально, чтобы парни сработались между собой. Тоже вполне возможно и в духе моей учительницы.
Внезапно всё моё тело покрылось мурашками. Я лишь краем уха уловила чей-то то ли вдох, то ли выдох и мигом подскочила с места занимая боевую стойку. Огляделась. Кухня безмолвствовала. Тостер не кидался на меня с дурными воплями, приборы и посуда лежали на местах.
— Что за черт? — Вслух пробурчала я, усаживаясь на место.
Мурашки расползлись и улеглись, куда положено и я смогла расслабиться. Даже посмеялась над собой. Ну надо же — какая нервная стала.
* * *
— Наруто, стой, пора передохнуть, — Сай догнал друга и встал перед ним, закрывая траекторию движения.
Джинчурики резко затормозил и тут же недовольно замахал руками.
— Да какое к черту «передохнуть»?! Нам надо торопиться! Вдруг этот тип…
— Наруто, привал. Сакура находится в деревне, там ей ничего не угрожает, а если мы будем и дальше очертя голову нестись туда — то к концу выдохнемся и, в случае реальной угрозы, будем попросту бесполезны, — высказал своё мнение Саске. — К тому же — вообще не факт, что этот парень говорил именно о ней и направился в Коноху. В реальности — мы имеем только незнакомого шиноби, который не предпринимал попытку напасть на нас и, в общем, не сделал ничего, о чем стоило бы беспокоиться.
Все, произнесенное Саске, имело под собой твердую здоровую почву. А потому заставляло Наруто нервничать и злиться еще сильнее.
Узумаки сжал кулаки и опустил голову. Честно признаться, он уже немного устал — его подхлестывала только мысль о том, что Сакура может находиться в опасности. Но они непрерывно перемещались вот уже одиннадцать часов — не говоря о том, что так и не отдохнули на Источниках и ничего не ели вот уже сутки.
— Ладно, — сквозь зубы выдохнул он, соскакивая на землю, — но недолго.
Расположившись на прогалине реки, шиноби распределили обязанности. Суйгетсу отправили набрать воды, Итачи разводил костер, Саске и Наруто рубили лапники для лежаков, а Сай внимательно осматривал местность на наличие незваных гостей или же их следов.
— Ничего, — сообщил художник, вернувшись через двадцать минут.
Огонь уже вовсю трещал. Лежаки из сосновых веток вышли роскошные, а Суйгетсу, благодаря своим способностям, быстро наловил несколько некрупных лососей.
В течении часа ребята готовили себе еду, приводили в порядок одежду, проверяли снаряжение и обустраивались на сон. Вокруг было тихо и лишь звуки природы, да жизни леса гармонично вписывались в их молчание.
— Кто же он все-таки такой… — хмуро глядя на огонь, подперев подбородок руками, пробурчал Наруто.
— А вы заметили самое странное? — Тут же подал голос мечник, вальяжно развалившись на лапнике. — Этот смазливый тип не сложил ни одну печать. Он просто растворился в воздухе. Волшебник х*ев. Вам это не кажется странным?
— Важнее другое, — задумчиво произнес командир, — я не чувствовал его чакры… Саске?
Но младший Учиха тоже лишь покачал головой. Его это тоже интересовало больше всего. Он, как и Итачи, и многие другие шиноби, в особенности его сокомандница — Карин, чувствовал чакру любого шиноби. Всегда. И подавить её до таких пределов, чтобы даже ОНИ не смогли её почувствовать, не удавалось еще никому. Это вообще было невозможно, в принципе.
— Эх, этой рыжей засранки здесь нет… — удрученно выдохнул мечник, — … она б живо всё нам про него по полочкам разложила. Что, как и почему…
«Да, Карин бы не помешала сейчас» — согласился Саске.
Но куноичи осталась в Конохе. Как и Дзюго. Вся его команда, после некоторых раздумий, приняла приглашение Хокаге и осталась работать на деревню Листа. В какой-то степени, это даже чуть порадовало Учиху. Всё же — он успел, хоть и немного, но привыкнуть к ним.
— Ладно вам, — вдруг усмехнулся Суйгетсу, — ничего с девочкой не случится. Насколько я мог узнать — она боевой медик. Да и мне однажды повезло понаблюдать за её тренировками. Хоть и остались от неё кожа да кости, а удар у неё все равно неплохой. Башку размажжить — раз плюнуть.
— Сакура-чан, уже почти поправилась, — вступился за девушку джинчурики, — и ничего не кожа да кости… ну, раньше — да. А сейчас она уже почти вернулась в форму!
— Не совсем, — тихо проговорил Сай. И все устремили взгляды на него. Бывший валет Корня вздохнул, пожалев, что вообще раскрыл рот.
— Ты о чем, Сай? — Тут же встрепенулся Наруто.
— Я… не так давно был в больнице — по делу. И я случайно услышал разговор Шизуне-сан — Сакура восстанавливается очень медленно. Тот случай… сильно пошатнул её… здоровье.
— Это я и без того знаю, — пробурчал Узумаки, — ещё бы не пошатнул! Да она…! Кто б после такого остался в живых ещё! Та бабулька из Суны вообще… на тот свет отправилась.
— Я так до сих пор и не знаю, как ей это удалось, — совсем тихо добавил художник, — ты не спрашивал её? Мне она не ответила…
— Мне тоже, — приуныл блондин.
Саске молчал, изредка поглядывая на Итачи. Насколько он знал, между братом и Сакурой вскоре после возвращения с войны домой, состоялся довольно долгий разговор. Он приходил к ней в больницу, где она лежала под кучей капельниц, не в силах даже стоять на своих ослабевших, худых ногах, которые и ногами то трудно было назвать. То её состояние… Пару раз Учихе даже снилось в кошмарах её лицо — туго обтянутое тонкой кожей. И её глаза, казавшиеся просто огромными на исхудавшем лице смотрели на него с осуждением, с болью, с… разочарованием. И он просыпался весь мокрый от холодного пота, судорожно пытаясь вдохнуть больше воздуха. Тогда на Харуно было практически невозможно смотреть.
Может, она что-то всё же рассказала Итачи?
Он снова бросил взгляд на старшего брата, тот мельком взглянул на него и покачал головой.
Старший Учиха тоже не добился никаких ответов.
— В любом случае, она сделала это не ради тебя, — раздался уже печально знакомый голос.
Наруто подскочил, как ужаленный, бешено вертя головой во все стороны.
— Опять ты?! — Заорал он, глядя на всё того же непрошеного гостя, который в расслабленной позе сидел у костра рядом с Итачи.
К слову сказать, сам Итачи даже не шелохнулся, только голову повернул. Опасности от этого человека он не чувствовал, но ему было любопытно, что же тому все-таки нужно.
Саске посмотрел ему в глаза — незнакомец явно говорил с ним.
— Что ты имеешь в виду? — Мрачно спросил Учиха, сверля глазами мужчину и вновь тщетно пытаясь отыскать его чакру.
По нулям.
«Да кто он такой…?»
— Именно то, что сказал, — невозмутимо ответил гость.
-Ты, может, всё-таки представишься? — Спокойно спросил Суйгетсу, усаживаясь рядом с Саем и не сводя глаз с незнакомца.
Тот несколько секунд помолчал и потом, слегка качнув головой, что должно было быть легким кивком, ответил.
— Можете звать меня Сирин.
— Сирин? Че за имя такое? — Недружелюбно, явно пытаясь задеть его, спросил джинчурики.
— Помнится, — ничуть не обидевшись, даже не отрывая взгляда от огня, произнес гость, — так меня назвали в некой деревне. Хм. Там, кажется даже построили для меня храм. Правда… давно это было, -он задумчиво смотрел на колышущиеся языки пламени и словно бы «ушел» куда-то далеко — внутрь себя.
— Ты ведь не человек, — внезапно тихо и спокойно заметил Итачи.
Остальные напряженно замерли на своих местах.
— Как это — не человек? — Уже более-менее спокойным тоном переспросил Наруто. — Быть такого не может. А кто же он?
Сирин коротко улыбнулся.
— Я… много кто. И что, наверное, тоже. Если по-простому, чтобы вам было легче — божество, демон, Высшие Силы. Как угодно. И тем не менее — это весьма расплывчатая формулировка. Да и вообще, по сути — не верно. Но вам вряд ли удастся меня понять, даже если я начну рассказывать и объяснять подробно. А у меня — нет на это желания.
— Ты… да ты… что ты о себе возомнил, твою мать?! — Внезапно рассердился Наруто и в доли секунды бросил в незнакомца два куная — в голову и в живот.
Оружие пролетело насквозь, а Сирин не повел и бровью, немного устало, как смотрят на приставучего щенка, который кусается и требует с ним немедленно поиграть, посмотрел на блондина.
— Я ведь могу убить тебя просто одним касанием, — выдохнул он.
— Да что ты…
-Наруто, сядь, — строго и серьезно перебил Итачи уже вновь начавшего заводиться Узумаки. — Он говорит правду.
— Итачи-сан?
— Хочешь сказать, что ты действительно божество? — Тихо спросил Сай, не отрывая глаз от мужчины. Да и мужчины ли? Кто их, демонов, разберет?!
— Могу быть и им, если тебе так легче понять.
— Зачем ты явился? — Внезапно спросил Саске. — Что тебе нужно?
— Я уже увидел и узнал всё, что хотел, — мягко ответил Сирин, — мне необходимо было лишь взглянуть на тебя ещё раз. Если бы я мог как полагается испытывать или хотя бы отчасти понимать и чувствовать человеческие чувства, я бы сказал, что разочарован, — его прямые брови словно бы слегка нахмурились.
— Чем же?
— Я не вижу в тебе ничего, достойного того, что тебе подарила Она.
— Она…, — чуть напрягся Саске, — ты… говоришь о Сакуре? И что ты имеешь в виду, когда говоришь, что она что-то мне подарила? — Эта непонятная ситуация начала немного раздражать его.
— Да, что?! — Тут же подключился Наруто, прожигая неожиданное божество очень колючим и недружелюбным взглядом.
— Сакура, — тихо, медленно, повторил Сирин, — её так действительно зовут? Что ж… пусть так, — взгляд его вернулся к огню и все присутствующие моментально заметили перемены в нём.
— Что тебе нужно от неё?! — Вновь взвился Наруто, которому очень и очень не нравились подобные разговоры и, тем паче, подобные взгляды.
— Нужно? — Безмятежно повторил гость. — Я не уверен, что мне это действительно нужно… Но… Мне бы хотелось тоже почувствовать это. Что ты чувствуешь, человек? Ты можешь объяснить, каково это — принимать такое неописуемое, искреннее чувство? — Он посмотрел на Саске в упор. — Что ты ощущаешь? Это превозносит тебя? Делает тебя счастливее? Сильнее и увереннее?
— Ты можешь объяснять точнее? — Раздраженно спросил Учиха.
— Она испытывает к тебе чувство любви, — как бестолковому ребенку, объяснил Сирин.
И все уставились на Саске. Разумеется, все присутствующие были в курсе этого. Вот только какое отношение это имеет к этому странному незнакомцу, называющему себя богом, они понять не могли.
— Какое тебе дело? — Рыкнул Саске.
О своей любви Харуно сообщила ему уже довольно давно. И не уставала повторять это с прежней пылкостью и горячностью довольно часто. Однако Саске, толком еще и не отошедший от прожитых кошмарных событий, никогда серьезно не задумывался об этом.
И это отчетливо читалось по его внешне спокойному лицу. Учиха чуть нахмурился, ожидая ответа.
— Вы… люди, — с легким оттенком презрения прошептало божество, — сами не знаете чего хотите. Никогда не знали. Тебе был дан бесценный дар. Такого я не чувствовал уже несколько столетий.
Шиноби напряженно замели на своих местах.
«Сколько же ему лет? И что такого особого испытывает Сакура-чан? Я спрашивал её, да и в книгах всё было описано довольно ясно… Что такого в этих её чувствах?» — Мысли, большим хороводом бродили в голове художника. Человеческие чувства и эмоции вообще занимали его очень сильно. Только вот он далеко не всё еще мог понять, усвоить и … освоить.
Итачи чуть подался вперед, сложив руки перед лицом и уже с неподдельным интересом глядел на Сирина и ждал продолжения.
— Несколько столетий? — Подал голос Суйгетсу. — Я не понимаю. Допустим, ты действительно какой-то там Бог или что-то в этом роде. Я также допускаю, что этого задрипанного социопата любит эта девчонка. Да и не она одна, к слову сказать, — Суйгетсу не обратил внимание на недовольного Саске, по которому проехалось его оскорбление, — но что из того? Во всем мире вечно находится кто-то и еще кто-то, кто влюбляется и прочее-прочее. Для чего ты прицепился именно к Сакуре и Саске? Что в них такого?
Даже, вероятно, не осознавая этого, Суйгетсу высказал всё именно то, что интересовало всех пятерых и парни заинтриговано замолчали, уставившись на внезапного визитёра.
«Действительно, — подумалось Саске, за которым, где бы он не появился, вечно бегал целый табун молоденьких, да и не очень, девушек и женщин, заставляя его порой, даже по дороге домой, нервно озираться по сторонам и прислушиваться, — Да, Сакура знает меня достаточно давно и, наверное, куда лучше остальных. Она, видимо, действительно любит меня. Такого, какой я есть. Но что это меняет? Что такого?»
Сирин же, в свою очередь, еле заметно вздохнул.
— Даже не знаю… объяснять ли? Поймете ли? — Безэмоционально проговорил он, запрокинув голову и посмотрев на темнеющее небо. — Её чувства… чисты, как душа ребёнка. Я провел в забытьи, можете назвать это сном, долгие-долгие годы. Столетия. До тех самых пор, пока не почувствовал их. Её саму. И эти чувства — для меня самое желанное сокровище. И поэтому, — его взгляд вновь переместился на Саске, — я тоже хочу почувствовать это. Таким как я…Что ж, просто мне — мало понятны человеческие чувства и эмоции. Нет, не так. Можно сказать, что весь я — это просто энергия, чувства, сила, что угодно, но не эмоции, нет. Но Она смогла дотянуться до меня. Заинтересовать меня. И теперь… Она нужна. Мне.
— Не смей приближаться к ней! Ничего она тебе не даст! Она всегда любила Саске, понял, ты?! — Взорвался Наруто, вновь вскакивая на ноги.
— Ты мне не сможешь помешать, — равнодушно глядя на блондина, прошелестел Сирин. — А она — уже довольно взрослая, по вашим человеческим меркам. Я не собирался принуждать её к чему-либо… Она…, — он чуть улыбнулся, почти нежно, и посмотрел на Саске так внимательно, так пронизывающе, что у того непроизвольно прошла легкая дрожь по телу.
«Он не… человек. Это правда» — моментально пронеслось в его мыслях.
— … сама подарит мне это бесценное сокровище.
От этой ядовитой ухмылки бросало в дрожь. Саске явственно чувствовал, будто ему бросают вызов и сам не заметил как тоже вскочил на ноги.
— Ты её всё равно не достоин, — тихий шёпот был еле различим, а Сирин уже таял в воздухе, не отрывая взгляда от глаз Саске.
— Какого… да что он… ты что так это всё оставишь, теме?! — Почти проорал Наруто.
— Заткнись, Наруто! — Раздраженно бросил Саске.
— Итачи-сан! Вы это слышали?! Этот урод сказал…
— Наруто, — спокойно и очень серьезно произнес Итачи, выбивая одним взглядом весь пыл джинчурики, — это в любом случае… не наше дело.
Глупо приоткрыв рот, Наруто неверяще уставился на старшего Учиху. Сай тоже недоуменно покосился на него, весьма удачно скрывая свое внутреннее волнение.
— Как не наше?! Сакура-чан ведь мой друг! Я…
— Она сама должна решать! И тебе не следует вмешиваться в это. Это её дело… и Саске.
На последних словах он посмотрел на брата словно бы вопросительно. Но он не ответил. Узумаки продолжал бушевать, но Учиха помрачнел и попытался разобраться в своих ощущениях.
«Что за ерунда? Сакура? Отдаст сама? Да этого не может б…» — тут молодому шиноби стало нехорошо. Но далеко не из-за тех слов, что бросил Сирин, словно вызывая его на поединок. А оттого, что при мысли о том, что Сакура действительно может полюбить кого-то другого, ему вдруг стало… не по себе. Оказывается, это очень…скажем так, удобно — когда ты знаешь, что тебя любят. И не просто любят. А зная, каким на самом деле он может быть чудовищем, Харуно не прекращала любить его. И только сейчас до него дошел этот неожиданный и очень болезненный для эмоционального восприятия факт — зная, что его любят, Саске не мог полностью погрузиться во тьму и ненависть, как бы сильно они не затягивали его, как бы сильно он сам этого не хотел. Ведь если его любят — значит, есть за что, верно? Значит, он не такой монстр, которого показал, каким и сам себя порой считал, явившись уничтожить Коноху, стереть с лица земли всех и вся. Ведь он намеревался убить их всех. И своих бывших друзей в том числе.
«Проклятье. Что происходит? Я не люблю её. Нет?» — Парень прислушался к себе, к своим ощущениям.
Ничего. Харуно никогда не вызывала его интерес как девушка. Ни в эмоциональном плане — даже как друг, ни в физическом. Он ценил её, особенно, в последнее время. И ведь она многое сделала для него, на самом деле. Как товарища, как друга, как просто сильную куноичи, это тоже пришлось признать. Но в остальном…
«Нет. Тогда что это за дерьмо? И что же на самом деле нужно этому…»
***
Я исчез из поля их зрения, но не торопился уходить. Эти люди занимали меня. Особенно тот — самый старший. Удивительно… Если бы не явно его человеческое происхождение, я уверен — он мог бы стать кем-то большим, чем просто человек. У него было все — сила духа, стойкость, смелость, пытливый ум, твёрдые моральные устои и рамки, смекалка, воображение, вера, самопожертвование. Но всё было предопределено уже давно.
Этих двоих связывают кровные узы. Почему она выбрала именно этого человеческого ребенка?
Я не мог понять — почему. Она могла бы подарить свои сокровенные, чистейшие чувства тому — другому. Постарше. Вот этот бы оценил. Он бы хранил, холил и лелеял. И за этот её необыкновенный, великий, чудесный дар — он бы отдарился чем угодно.
Человеческая природа всё-таки не без чувства юмора.
Если бы к Богу вообще было применимо такое высказывание… Я бы сказал, что Учиха Итачи пришелся мне по душе. Всё в нем — импонировало мне. Даже его человеческий облик.
А почему бы и нет? Стоит лишь прикрыть глаза и вот моя телесная оболочка уже сама меняет формы и цвета. Нет, я не стану полностью копировать внешность этого занятного молодого человека. Ни к чему. Да и моё сокровище может прийти в смятение, увидев меня в таком обличье. Я лишь мельком заглянул в глубины её памяти, её сознания. С Учихой Итачи её тоже связывали узы. Не много ни мало, их связывала жизнь. И ведь… можно сказать, она обманула законы природы. Законы, которые устанавливали мы сами. Она вернула к жизни того, кому было предначертано умереть. Даже тому, другому человеческому сыну — было суждено умереть. Но моё сокровище решила все по-своему. И ведь хитра, малышка! Я не мог не восхититься её умом. Не я оставил смертным эти лазейки, не я. Но та, первая, кто пусть не совсем, не полностью, но смогла проникнуть в их хитросплетения так и не сумела использовать своё знание до конца. Её душа уже давно покинула телесную оболочку. Хотя это не важно — им всем даровано перерождение. Они прожили уже тысячи лет… просто не помнят этого. Забавно. Можно сказать, что Земля населена бессмертными недоБогами…Впрочем, к чему это я?
Пора бы уже и вернутся к ней. Я так мучительно долго ждал тебя, маленькая человеческая дочка. Так ждал, столько терпел и вот, наконец, я могу видеть тебя, прикасаться к тебе, ощущать тебя. Я почувствовал, что всё во мне — во власти этих чудесных желаний. Если бы я был человеком, я бы сказал, что все во мне трепещет, что я взволнован, окрылён. Влюблён?
***
Сакура сидела в своем кабинете, в госпитале Конохи. И нервно теребила кончик седой прядки, выбившейся из копны нежно-розовых волос.
Вчера с ней произошло нечто.
Она даже не могла подобрать слов, чтобы описать это самое нечто.
«Кто он такой? Что ему нужно от меня? Это просто немыслимо… Боги существуют? Или демоны? Или… И что же мне с этим делать? Это точно он был сначала в моем сне. Это он…»
Продолжить свою мысль она не смогла, моментально вспыхнув стыдливым румянцем. Стоило лишь вспомнить те непередаваемые ощущения, что дарили его руки во сне.
« А может это было не во сне?!» — Внезапно пронзила её мысль. И куноичи вцепилась в голову руками от внезапной догадки.
«Может… это мне лишь казалось, что я сплю? А на самом деле он все это делал по-настоящему?!»
Стоило ей воспроизвести в мыслях те ощущения, что она почувствовала во время…этого, как тело девушки задрожало. Ему, телу, было так приятно. Так невообразимо хорошо и хотелось еще…ещё этих прикосновений. Этих нежных, сильных рук. Чтобы они снова касались её, гладили, так сладко, так умопомрачительно, с такой пылкостью, с такой нежностью. С любовью в каждом прикосновении.
— Нет-нет-нет… нет! — Сакура остервенело помотала головой из стороны в сторону и закрыла лицо руками, сильно надавив.
«Если бы это был Саске-кун…»
Девушка покраснела еще сильнее.
«Боже, о чем я думаю? Что со мной? Нет-нет, это неправильно! Так не должно быть! Я не должна об этом думать! Да и Саске-кун никогда бы…»
Разочарование, огненной плетью хлестнувшее её тело и душу, причиняло боль.
«Да… Он бы никогда не прикоснулся ко мне так…Он бы никогда не сделал такого»
И Сакура прикусила губу. Стало горько. Горько, обидно, так невыносимо грустно от осознания, что тот, кого она желает сердцем, душой, кому готова была отдать всё на свете, всё, что есть в ней искреннего, светлого, доброго… настоящего… Ему было не нужно это.
«Или нужно, но… не от меня»
И снова эти проклятые слезы, от которых она сама уже устала так сильно, за несколько секунд залили её глаза и побежали, крупными, горько-солеными каплями по щекам.
«Почему? Почему, Саске-кун? Почему всё… так? Я ведь… я же…»
Куноичи опустила голову и, не в силах сдерживаться, разрыдалась.
Ей так хотелось, чтобы хотя бы капля, хоть какая-то малая часть того, что она испытывает к нему, родилась и в его душе. В его мыслях. И чтобы они были направлены на неё. Только на неё одну.
Этого не будет.
— Никог…да… — по кабинету прокатился судорожный всхлип.
Прикосновение к её волосам было таким легким и невесомым, что Сакура даже не почувствовала его. И только когда Сирин усилил нажим своей руки — девушка недоуменно, панически вздрогнула. Но не успела она обернуться на нежданного гостя, как и на её плечо опустилась тонкая, изящная рука. Согревая, утешая, поддерживая.
Сирин стоял справа от неё и чуть позади. И наклонился, слегка прижавшись к ней.
— Что так расстроило тебя, моё сокровище? — Прошептал он мягко, нежно.
Сакура вскочила, отпрянув.
— Снова ты… ты… Что ты здесь делаешь?! Что тебе от меня нужно?! — Еще несколько крупных слезинок побежало по её щекам, глаза вспыхнули гневом и обидой — её застали за таким… личным. Она плакала от души, почти навзрыд и не хотела, чтобы кто-либо увидел её в таком состоянии, потому и заперла дверь кабинета на ключ.
Вот только ему это явно не было помехой.
Она почти выкрикнула эти слова, нервно озираясь по сторонам, словно проверяя, нет ли здесь кого-нибудь ещё.
Сирин стоял напротив неё, окидывая взором покрасневшее, заплаканное лицо. Чуть припухшие от пролитых слез глаза, еле заметно дрожащие пальцы рук. Сжатые в полоску бледные, тонкие губы. И ему нестерпимо захотелось обнять её, прижать к себе, целовать мокрые щеки, стирая солёные следы её горечи и боли. Но он стоял неподвижно и по его лицу ничего нельзя было прочесть. Он был спокоен и невозмутим. И взгляд его был мягок и непоколебим теми чувствами, которые рождались в нем, стоило ему посмотреть на эту человечку.
— Я не причиню тебе вреда, — тихо прошелестел он, уже во второй раз.
Впервые он сказал ей это у неё дома — вчера, когда неожиданно материализовался перед девушкой в её спальне. Тогда она явно не поверила ему… чему свидетельствовала автоматически пострадавшая от её удара мебель…
— Я спрашиваю еще раз, — с раздражением, со сдерживаемым гневом в голосе, начала Сакура, — что тебе, черт возьми, нужно?
Сирин не ответил, продолжая обволакивать девушку бархатным взглядом. Он словно одними лишь глазами целовал каждый сантиметр её тела, каждую клеточку её кожи. И Сакура, смутно растолковав его взгляд, ошеломленно глядела в его глаза и почувствовала, как снова краснеет.
«Боже мой… почему он смотрит… так?»
Никто и никогда не смотрел на неё таким взглядом. Таким… проникновенным, ласкающим… обожающим. Словно не он, а она сама была немыслимо прекрасным божеством.
И эти невероятные ощущения, рожденные одним лишь его взглядом, так сильно действовали на неё. Так согревали. Так… смущали.
Сакура отвернулась, прикусив губу чуть ли не до крови.
— Послушай…, — уже спокойнее и тише начала она, — я… я, конечно, допускаю, что ты… и есть это самое… Какой-то там Бог. Иди демон, или кем ты там еще являешься… Но не понимаю, что тебе нужно? Чего ты хочешь? Зачем пришел ко мне? Чем я могу быть полезной для тебя?
— Полезной? — Словно бы удивленно повторил он, ни разу даже не моргнув — не отрывая от неё взгляда. — Мне полезной?
Он медленно двинулся по направлению к застывшей девушке, а Сакура инстинктивно пошла назад, не смея прервать зрительный контакт.
« Нет, нет… не подходи…те, не…»
— Не подходите ко мне… — почти жалобно прошептала девушка, упершись спиной в стену, возле двери.
Он остановился лишь в каком-то жалком сантиметре от напуганной куноичи. Медленно, чтобы не вызвать в девушке ещё больший страх, поднял руку и осторожно прикоснулся кончиками пальцев к её лицу.
— Я, если можно так сказать, почти счастлив уже тем, что вижу тебя, — прошептал он, легко приподнимая кончиками пальцев её лицо за подбородок так, чтобы она посмотрела на него.
— Что…? — Почти неслышно сорвалось с её губ.
«Не понимаю… я… не понимаю… Ничего»
— Моё сокровище.
И он сказал это ТАК, что у неё подкосились ноги. И если бы Сирин вовремя не положил руку на её талию, поддерживая её, Сакура наверняка сползла бы на пол. Он сказал это ТАК…
— Что… почему? Я? — Нелепо, неверяще лепетала она, как загипнотизированная глядя в глаза мужчины. — Почему я?
— Ты, — еле заметно улыбнувшись, Сирин прикрыл глаза и, наконец, прижал её к своему телу так крепко, будто хотел полностью впитать её в себя. — Тебе не обязательно знать ответы на эти вопросы, малышка. Просто разреши мне быть рядом с тобой. Я не причиню тебе вреда. Я хочу быть рядом. Не думай, не говори, не отталкивай меня. Это бесполезно. Просто прими это — как данность. Я. БУДУ. С ТОБОЙ.
Его голос завораживал. Обволакивал. Ласкал. Убеждал.
И руки Сакуры бессильно повисли по бокам от тела.
«Боже мой… что случилось с этим миром? Что случилось со мной?» — Проносилось в её, словно опьяневшем сознании. Но его руки… его руки! Его тепло. И его голос…
«Не отпускай меня…обнимай меня ещё… ещё… вот так…»
Сакура закрыла глаза и устало уронила голову ему на грудь.
Сирин улыбался.
* * *
Растолкав в разные стороны стражу, что всегда патрулировала ворота деревни, Наруто, на ходу выкрикнув извинения,что было дури мчался к дому своей напарницы.
«Сакура-чан должно быть дома! Скорее!! Или… может, в больнице?!»
Блондин резко затормозил, тяжело дыша, и судорожно размышлял — в какую сторону ему броситься в первую очередь.
— Наруто! — Сай быстро догнал его и остановился напротив.
Через несколько секунд рядом встали Саске, Итачи и Суйгетсу.
— Да нахрена так торопиться? — Едва ли не высунув язык, возмутился Хозуки.
— Сай, я схожу домой к Сакуре-чан! А ты и ты, Саске, дуйте в больницу — она может быть сегодня на работе, а…
— А я пошел отдыхать, — справившись со сбившимся дыханием отрезал Суйгетсу и уже развернулся к парням спиной, — дальше сами разбирайтесь со всей этой хренью, — и махнул рукой на прощание.
— Я не думаю, что с Сакурой что-то случилось, Наруто-кун, — спокойно заметил Итачи, — но, на всякий случай, можешь проведать её. Я должен отчитаться перед Хокаге. Саске, встретимся дома, — он кивнул брату и не спеша направился в сторону Резиденции Хокаге.
— Ладно. Идем, Сай, — немного устало бросил Саске и развернулся к больнице.
— Я позже вас найду, если Сакуры-чан не будет дома! — Крикнул Наруто им в спины и снова побежал, на этот раз, четко наметив себе цель — добраться до квартиры, где жила подруга.
