Живая, настоящая. Ты всегда пыталась понять, есть ли ты. Жаждала узнать, зачем ты вообще нужна. Мечтала жить. Неправда ли, Хината?
С детства у тебя было все непонятно, болезненно, жутко. Если ты заболевала - все кричали, что это слабость. Если ты спотыкалась – это значило, что ты слишком слаба. Все твои ошибки, все проявления чувств всегда считались слабостью. А тебе просто хотелось плакать, или кричать, или куда-то убежать.
А Наруто-кун… он всегда был счастливым, сильным, прекрасным. Ты всегда старалась быть похожей на него, но у тебя ничего не получалось. Ты всегда оставалась плаксивой, слабой, хрупкой. Ты всегда была Тенью. Какой-то полупрозрачной, бесплотной, бесшумной, неживой. Иногда, лежа в постели, всю ночь не смыкая глаз, ты вытягиваешь вперед руку, смотришь на свою бледную ладонь с длинными тонкими пальцами. И у тебя создается ощущение, что это рука какого-то призрака, бестелесного существа, памяти прошлого. И от этого тебе становилось еще хуже, горче, больнее, тоскливее.
Дома тебя игнорировали почти все. Лишь после экзамена на чуунина ты вновь подружилась с братом, нашла в себе силы общаться с сестрой. Теперь, если кто-то из детей Хьюг не пытался с тобой связаться. Слишком хорошо всем запомнилась трепка, которую устроил Недзи, когда увидел, как тебя толкнул какой-то мальчишка из Главной Ветви. А еще все помнили, как орала Ханаби на какую-то девчонку, посмевшую тебя оскорбить. Никто и не знал, что младшая Хьюга знает столько отнюдь не литературных слов. Но ты была счастлива как никогда, потому что оказалось, что брат и сестра тебя любят. Потом вы много раз тихонечко выходили из своих комнат и незаметно пробирались в старую игровую, а там вы уже смеялись, дурачились, толкались, болтали. Это сделала твою жизнь лучше, не так ли?
А еще ты радуешься, находясь со своей командой. После того как Куренай-сенсей родила, ты, Киба и Шино стали в свободное время торчать у нее, играть с малышом, помогать, поддерживать. Ты нянчишься с темненьким мальчиком, мечтая, что когда-то у тебя появится такой вот миленький мальчик с золотыми волосами… «Мечтаешь» кажется тебе ключевым словом?
Еще лучше на общих заданиях, в которых участвуют Шиноби из разных команд. Например, ты, Недзи, Ритсуми Накику, Икимоно Акеми, Киба, Шино, Обаяси Юкка. Во время таких заданий ты постоянно слышишь смех Акеми, которая всегда крайне довольна как собой, так и жизнью в целом, усмешки Кибы, который каждую минуту лезет к Акеми, а иногда, оставляя Акамару с тобой, вообще уводит ее куда-то(куда, они не говорили, но, судя по довольному виду Инузуки и, хоть и немного смущенному, но не менее довольному личику Акеми, видимо, все было лучше некуда). Ты то и дело видишь счастливую Юкку в объятиях удовлетворенного своим положением Шино, который, как заметили все, улыбается все больше и больше, говорит все яснее и яснее. В общем, Юкка уже была без пяти минут Госпожой Абураме, потому что Шино всегда будет однолюбом и, видимо, отпускать свою ненаглядную на расстояние больше чем три метра не хочет. А видеть, как Недзи постоянно косится на Кику (как на заданиях, так и не на них), обнимает ее, как только видит, что кто-то мужского пола посмотрел на нее, заставляет смеяться не только тебя, но вообще всех. А Кику, в сущности, совсем не против ни объятий и поцелуев твоего братца, ни его ревности, ни вашего смеха, ни уж тем более того, что во сне Недзи рядом с ней. А ты… ты оказываешься невольным зрителем всего этого Ты радуешься за них, да, но все равно испытываешь грусть, что тебя это не ждет. Никто тебя не будет обнимать, как Недзи Накику, целовать, как Шино Юкку, вообще любить, как Киба Акеми. А от этого тебе хочется плакать, да?
Несмотря на все эти милые, хорошие вещи в твоей жизни, ты все равно кажешься себе Тенью. Наруто, дуб он эдакий, как не замечал тебя, так и не замечает, все больше глядя по сторонам на других красавиц. На Сакуру он уже не смотрит как «на любовь всей жизни», она-то с Саем. Счастлива, довольна, радостна и напрочь забыла думать про Учиху, который вернулся. Его послали. Далеко и надолго. Вся Коноха все еще с хихиканьем улыбкой вспоминает, как потом, когда Саске продинамили, по улицам ходили Темари, Ино, Кику и Акеми и распевали про «невезения Саске-куна». Госпожа Нара, недолюбливающая Саске, на пару с Ино, которая вот-вот должна стать женой Генмы, с жаром описывали, как Сай доступно объяснял, что будет, если Саске взбредет в голову распускать руки. А Кику вместе со слишком уж энергичной Акеми показывали всем желающим фотографии того, как Сай закрепил свои слова. В общем, девицы-красавицы отрывались от всей души, не обращая внимания на угрозы Саске и его сверкание Шаринганом. Тебе, правда, Учиху жалко не было. Ни капельки. И даже не совестно по этому поводу, нэ?
Наруто, Наруто… иногда от одного его вида тебе хочется завизжать от беспомощности. Не любит, не хочет, не нуждается. НЕ ВИДИТ. А от этого у тебя ком в горле, болящее сердце и слезы в глазах цвета жемчуга. Вот сейчас именно поэтому ты, уйдя к озеру, сидишь здесь в легком платье по колено без рукавов, дрожа не то от холода, не то от плача. А плакать днем нельзя. Днем нужно быть улыбчивой, потому что, если не быть, влезут Акеми с Тентен и начнут разбираться, кто тебя обидел, а Акамару и волчица Акеми начнут тыкаться носом тебе в руки, лизать тебя, шутливо толкаться… Нельзя ходить с болезненно-сосредоточенным лицом, потому что тогда перед тобой возникнут Ли, который попробует подбодрить тебя и начнет свою песнь про юность, но потом резко оборвет ее, просто возьмет тебя за руку или на какое-то мгновение пропадет, чтобы тут же заявиться с букетом твоих любимых фиалок, и Юкка, которая попытается тебя развеселить, и, когда у нее не получится, а не получится у нее лишь потому, что тебе очень-очень плохо, она сама сильно расстроится. Нельзя кусать до крови губы, потому что Киба и Недзи тут же всполошатся и начнут тебя мучить просьбами не расстраиваться и пойти к Сакуре, проверить свое здоровье. Нельзя сжимать кулаки так, что ногти впиваются в ладони, потому что это обязательно заметят зоркая Кику, которая начнет говорить тебе что-то хорошее, и не менее зоркая Темари, которая просто пойдет «вытряхивать из Чертового Лисенка всю дурь». Нельзя постоянно молчать, глотая слезы, потому что тогда тебя опять начнет жалеть Куренай, и Шикамару, чуть нахмурившись, начнет с тобой о чем-то говорить, отвлекая от мыслей. Нельзя хвататься холодной рукой за шею, когда ком в горле буквально разрывает его, потому что тут же тебя начнут сбивать с грустных мыслей Шино, который подойдет к тебе с каким-то очень красивым жуком в руке, пытаясь порадовать тебя красотой, или Сай, который или подарит тебе одну из своих безмерно красивых картин, или попросит позировать, ссылаясь на твою красоту, в которую ты не веришь. Нельзя также смотреть вдаль с пустым взглядом, потому что Сакура и Ино тут же начнут трясти тебя, что-то кричать, смеяться и потащат ночью в Клуб. Тебе нельзя все это делать не из-за этого внимания, а из-за того, что взгляды всех, кого ты любишь, станут какими-то измученными, молящими, обеспокоенными. А от этого тебе не лучше, да?
Вот сейчас, на ветру, ты сидишь и плачешь, плачешь, плачешь… Наконец, слезы кончаются, и ты просто сидишь, обняв себя руками за притянутые к груди коленки и пытаясь хоть как-то согреться. Вообще-то, если тебе холодно, логичнее было бы не сидеть тут, в глупой надежде поймать простуду, которая плавно перетечет в пневмонию, а пойти домой, отмокнуть в теплой ванне, одеться в любимую пижаму, налить чаю и лечь в теплую кровать. Но ничего этого тебе не хочется. В конце концов, Теням не нужно тепло, так тебе кажется?
Ты опять вздыхаешь, утыкаешься головой в колени, жмуришься и вдруг каменеешь, почувствовав, что тебе на плечи легло что-то тяжелое, теплая шаль там или куртка, а рядом с тобой кто-то сел. Ты резко выпрямляешься, волосы аж взметнулись, а куртка соскользнула с плеч, оставив твою вновь оголенную кожу на милость ветру.
- Хината, ты заболеть хочешь, а? - спокойно и тепло. Тебя опять укутывают в куртку.
- Н-наруто-кун?
-А ты знаешь еще кого-то с полосками на щеках и светлыми волосами? - принц из твоих снов с любопытством смотрит на тебя. Ты, как обычно покраснев, бормочешь что-то бессвязное и опускаешь голову. А Наруто, опершись руками о доски, поднимает голову вверх, глядя на полумесяц.
- Хината, а что ты тут делаешь в два ночи?
- Я?! - как обычно ойкнув. - Я…
- Прогуляться решила? - ты поспешно киваешь.
- А глаза почему красные? - не получив твоего ответа, он поворачивается к тебе лицом. - Мне не нравится, что ты плачешь.
- Наруто-к-кун… - ты опускаешь взгляд. А что ты можешь сказать ему, хмурящемуся? Что плачешь ночами по нему или то, что любишь его уже который год?
- Хината, не плачь, ладно? - он вдруг обнимает тебя, утыкается носом в твои встрепанные волосы, а тебе вдруг становится тепло-тепло. И ты, что самое главное, даже в обморок не падаешь. А потом происходит то, от чего вполне можно было бы упасть в обморок. Он просто чуть отстраняется от тебя и быстро касается твоих губ своими. А ты, с широкими от удивления глазами, глядишь на него.
- Ано… Хинатабудьмоейдевушкойпожалуйста! - в один присест, как говорится, да еще и глотая часть согласных. А на щеках отчаянный румянец...
- Ч-что? - ты ни слова не поняла, что скрывать. Да и вообще, даже если бы поняла, не поверила бы своим ушам. Наруто вздыхает, чешет затылок.
- Будь моей девушкой, пожалуйста, - он робко улыбается, глядя на тебя с надеждой в глазах.
- Почему я? - от удивления ты даже не заикаешься и не краснеешь, сидишь бледная. Даже бледнее Акеми, когда она в ярости, и создается впечатление, что вся краска в ее теле передается ее рыжим волосам, или Саске, который, как ехидничают со злорадными улыбками Темари и Кику, бледный, потому что Орочимару накачал его какой-то дрянью.
- Ну… я.. в общем, я… - теперь Узумаки бормочет что-то невнятное. Ты чуть наклоняешь голову набок.
- Наруто-кун?
- В общем, я тебя очень люблю! - услышь это вся ваша компания, так тут же бы начались крики в духе «Ками-сама, он прозрел!», «Ну наконец-то, придурок!», «И на нашей улице счастье!».
- Наруто-кун… - ты во все глаза уставилась на него. Ну, твоя реакция вполне понятна: парень, которого ты любила вот уже который год, вдруг признается тебе в любви.
- Хината, я понимаю, что такому выродку, как я, даже симпатизировать сложно, - он вдруг отпустил тебя и опустил голову. - Я же контейнер демона…
- Неправда! - ты только через мгновение понимаешь, что этот звонкий живой голос - твой. - Не контейнер ты! Ты Узумаки Наруто, Первый непредсказуемый Шиноби Конохи! Сын Четвертого Хокаге, любимец Третьего и Пятой, ученик Джирайи-самы, наш друг и мо… - в этой полной праведного гнева тираде ты чуть не ляпнула то самое важное, что сказать пора бы было давно.
- Что? - он поднял голову и впился в тебя взглядом. А ты опять покраснела.
- Я… - ты не смогла даже выдавить оставшиеся два слова из своего горла.
- Что? - он слегка хмурится, а ты опускаешь голову. Он где-то с минуту смотрит на тебя, а потом осторожно поднимает твое лицо, держа его пальцами за подбородок, и опять целует. В губы. От удивления ты ойкаешь, а он, прилежный ученик Жабьего Саннина, тут же углубляет поцелуй. Тебе ведь так хорошо сейчас, да?
- Люблю тебя… - после ТАКОГО слова сами срываются с твоих губ, а он, с этой его фирменной улыбкой, прижимает тебя к себе. И ты вдруг понимаешь, что ты не Тень. Ты есть, и это доказывают поцелуи Наруто, его объятия. Ты вдруг улыбаешься, утыкаешься носом ему в грудь (а он, несмотря на то, что он в одной только майке со спиралью, а ветер все такой же безжалостный, теплый).
- Наруто-кун! - ты обнимаешь его и чувствуешь, как он кладет подбородок тебе на макушку.
- Люблю! - ты смеешься, как в детстве, радостно, счастливо. Теперь у тебя все будет хорошо, все-все! И маленький златовласый мальчик, и фамилия Узумаки, вместо Хьюги, и Лисенок в виде мужа. И ты счастлива как никогда, потому что ты не Тень, ты живая Хината, с красивыми жемчужными глазами, иссиня-черными волосами и нежной белой кожей. И ты в объятиях своего любимого Солнышка. А что может быть лучше, а, Хината?