Я лежал на кровати в своей комнате. Перемирие затянулось на полгода. Наши за это время успели повыстраивать деревянные дома. На что-то более основательное тратиться не было смысла, так как рано или поздно мы все равно сорвемся с места и уйдем, оставив все. Итак, я лежал на втором этаже в своей кровати, как вдруг услышал настойчивый стук в дверь. Взглянул на часы – полдесятого вечера. Ну, еще не слишком поздно, но обычно в такое время к нам никто не заглядывает. Я привстал на локтях и вытянул голову, прислушиваясь к происходящему внизу. Сквозь закрытую дверь подслушивать было не очень удобно. Я расслышал возню внизу, у двери, затем голоса родителей, обсуждавших, кто бы это мог быть в столь поздний час. Затем я услышал звук отпирающегося замка – немного непривычный для меня, так как мы в основном живем в палатках, где замков нет. Скрипнула дверь, снова донеслись голоса родителей – напряженно-удивленные нотки и почтительность, с которой они приветствовали ночного гостя, заставили меня напрячь слух до предела и еще сильнее вытянуться на кровати в сторону дверей. Но когда я услышал голос пришедшего, я просто потерял равновесие и упал с кровати. Хаширама!!! Какого черта?!! Что он здесь забыл посреди ночи?!! Я, плюнув на то, что родители поймут, что я подслушивал, приоткрыл дверь своей спальни и высунул голову в коридор.
– Прошу простить меня за столь поздний визит, – голос Сенджу звучал мягко, но немного смущенно. – А Мадара-сан дома?
– Что?! – удивленно произнес отец. – Мадара?! Вам нужен он?! Хм, да, он дома. Проходите в гостиную, Хаширама-сама, сейчас я его позову.
– Если он уже лег, то не стоит его тревожить! Я зайду в другой раз, – улыбнулся Хаширама. Он не прошел в гостиную, всем видом давая понять, что дело не срочное, и он не хочет беспокоить хозяев более необходимого.
Я обалдело застыл на месте, ловя каждое слово. Он пришел ко мне?!! Не к отцу?!! Я почувствовал, как меня бросило в жар, а пальцы рук похолодели настолько, что я совсем перестал их ощущать. Кое-как стряхнув с себя странное оцепенение, я быстро натянул тапки и кинулся вниз по лестнице. Налетев с разбегу на отца, я нарвался на небольшое нравоучение: что не стоит так в впопыхах… больше достоинства… мы – Учихи и т.д. и т.п. В итоге мы с отцом спустились в коридор первого этажа.
– Привет, – улыбнулся Хаширама, обращаясь ко мне.
– Привет, – ответил я, покосившись на удивленных родителей и брата, сонно потирающего глаза в углу коридора.
– Вы что, знакомы?! – пораженно воскликнул отец, ошарашено переведя взгляд с Хаширамы на меня, и насупился.
– Да, мы знакомы, – снова дружелюбно улыбнулся Хаширама и взглянул на меня. Его взгляд тут же приобрел так раздражающую меня насмешливость. – Мадара, ты свободен сейчас?
– Да, – я немного нахмурился или смутился, сам не понял.
– Э-м-м… можно тогда я похищу его на пару часиков? – теперь Хаширама обращался уже к моим родителям. – Если вы, конечно, не против! – он выжидающе смотрел на них, ожидая ответа. У нас давно было перемирие, повода для отказа отец не нашел, и меня отпустили.

Как только за нами захлопнулась калитка, и мы оказались в ночной темноте, освещаемой еще редкими звездами, Хаширама немного виновато скосился на меня и спросил:
– Ты точно не занят? Может, у тебя планы на вечер, свидание или еще что? Я действительно не помешал?
– Нисколечко, – честно ответил я, тоже искоса взглянув на него. Меня снова почему-то бросило в жар, и я резко отвернулся. – Зачем… – я постарался дышать глубже и говорить спокойным голосом, – зачем я тебе так срочно понадобился? – Мои щеки пылали, и я не мог сосредоточиться на сути того, что он мне говорил. Очевидно, Хаширама понял это, так как осторожно тронул меня за локоть и мягко спросил:
– Мадара, ты меня слушаешь?
Я резко повернулся к нему лицом и вновь наткнулся на его лучистый смеющийся взгляд. И по моему телу снова пробежала непонятная волна. Да что со мной такое?!! Почему в присутствии этого человека я чувствую себя так странно?!! Почему мне не хочется развернуться и уйти, если мне не по себе?!! Почему хочется разговаривать с ним и дальше, хотя я все время смущаюсь и теряю нить разговора, что вообще мне не особо свойственно?!! Возможно, дело в том, что я долгое время восхищался этим человеком, несмотря на то, что он заклятый враг и соперник моего клана. Я восхищаюсь им и сейчас. Его необыкновенной силой, выдающимся умом, приятным нравом. С каким достоинством и в то же время простотой и добротой он общается с окружающими, он невольно вызывает уважение и любовь всех, кому доводилось с ним общаться…
– Мадара! Мадара!!! – его развевающиеся на ветру волосы коснулись моей щеки, и я очнулся.
– Прости, я задумался, – сказал я, опустив глаза. Я заметил, что его рука все это время сжимала мой локоть – он даже не думал отпускать меня. «Как это странно!» – мелькнуло в моей голове.
Хаширама легонько тряхнул меня, заставив взглянуть на себя и, поймав мой взгляд, ободряюще улыбнулся:
– Не волнуйся, я не попрошу у тебя ничего, что могло бы обидеть тебя или навредить! Или ты боишься оставаться со мной наедине ночью посреди леса?
– А?!! Леса?!! Прости, я прослушал! Куда мы идем?!!
– Пока никуда! – хохотнул Хаширама. – Ты все еще не ответил, согласен ли ты побыть этой ночью моим спарринг-партнером или нет?
– Спарринг-партнером?!! Я?!! А почему я?!! Почему ты не обратился с этой просьбой к кому-то из своего клана?
Хаширама заливисто рассмеялся: я, очевидно, действительно прослушал все, что он мне говорил! Ксо!!!
– Мадара, ты самый сильный из всех шиноби, с которыми мне доводилось встречаться в жизни. Никто, кроме тебя, не в силах устоять против моей новой техники, а мне необходимо отработать ее до такой степени, чтобы возможно было использовать ее в реальном бою. Я понимаю, что не в интересах твоего клана помогать мне увеличивать мою силу. Но я ведь все равно усовершенствую свою технику как с твоей помощью, так и без нее. Но… – Хаширама умоляюще сложил руки, – мне ужасно надоело тренироваться в одиночестве! Знаю, мало кто в силах быть моим партнером, но ты… ты можешь! Прошу тебя, составь мне компанию. Хотя бы один раз.
Я опешил, внимательно слушая всю его тираду. Сам Великий Глава Клана Сенджу – Хаширама, просит меня о помощи! Он говорит, что я один ему ровня! Я-то не сомневаюсь в своих возможностях, но все равно я в восторге от того, что именно он признал меня… Хаширама…
– Я согласен, – я отбросил с лица челку и улыбнулся, глядя на него.
– Вот и славно, – улыбнулся в ответ Хаширама. Он был явно рад тому, что я согласился.
Мы быстрым шагом прошли наше поселение, расположенное на лесной опушке и оказались в самой чаще леса.
– А не маловато места для тренировки? – засомневался я, скептически оглядывая переплетение корней вековых деревьев, возвышающихся над почвой.
– В самый раз! – хмыкнул Хаширама. – Боюсь, после наших изысканий пейзаж несколько изменится! Ну что, ты готов?
Я кивнул и занял боевую позицию. Хаширама тоже. Буквально через мгновение я почувствовал сильный толчок, земля под моими ногами зашевелилась и стала разъезжаться в разные стороны. Я, отпрыгнув вверх, отчетливо увидел, что это вовсе не земля. Это была знаменитая древесная техника Хаширамы. Я много слышал о ней, но никогда еще не видел ее в действии. Уворачиваясь от веток, корней и стволов деревьев, создаваемых Хаширамой, я невольно удивлялся: откуда у него столько чакры, чтоб вот так запросто создавать столько материи из ничего? Вдруг движение леса остановилось.
– Приготовься! – крикнул мне Хаширама.
«К чему?!» – мелькнуло в моей голове. Я оглядел местность – все кругом составляло одну сплошную древесную паутину. Что, это не все? Будет что-то еще? Я напрягся до предела. Теперь я ожидал чего угодно и тщательно осматривался и прислушивался. Все-таки мой противник, то есть сейчас партнер, не кто-нибудь, а сам Сенджу Хаширама. Единственный просчет может стоить мне жизни… но я не собираюсь отступать!
Внезапно неподалеку от меня на одной из веток появилось нечто. Оно сначала напоминало почку листа. Немного напряженно и неуверенно эта штука постепенно вылезала наружу. Очевидно, это и есть та новая техника, о которой говорил Хаширама. Почка зашаталась, раздался треск ломающихся веток, и кора почки разлетелась на части, обнажив огромный, похожий на гигантскую камелию, цветок нежно-лилового цвета. Красота цветка завораживала. Я даже не думал пошевелиться или оценить ситуацию. Меня словно колдовской силой манило все ближе и ближе к цветку. Я и не понял, как оказался возле соцветия. Моя рука сама собой потянулась к нежному лепестку. Как только я коснулся его бархатистой поверхности, в воздух взмыло облако из миллиардов крупинок благоухающей пыльцы. Она окутала меня с ног до головы. Я не мог пошевелиться, мысли в голове стали спутанными, по телу разлилось чувство эйфории, сменившееся полным расслаблением. Я вдруг почувствовал, что засыпаю. В этот момент я отчетливо осознал, что попался в технику. Очевидно, пыльца этого цветка – какой-то наркотик, предназначенный дезориентировать противника. Еле удерживая неслушающимися руками катану, я замахнулся и срубил цветок. Обессилев, я просто опустился на ветку и наблюдал, как уничтоженная мною обманчиво-прекрасная ловушка Хаширамы катится вниз, то и дело ударяясь о ветви деревьев. Мало-помалу пелена наваждения стала отступать. Ко мне вернулась ясность сознания, тело снова становилось послушным. Я попробовал подняться на ноги и в тот же момент столкнулся с Хаширамой. Меня качнуло в сторону. Хаширама схватил меня за запястье, не дав свалиться вниз между веток. Я поднял на него еще затуманенные наркотиком глаза. Он провел пальцами по жилке у меня на запястье, прощупав пульс, дотронулся рукой до моей щеки, затем положил ладонь на лоб – меня словно током ударило. В глазах все поплыло. Я мог удерживать в поле зрения только лицо Хаширамы. Сердце сжалось в комок, а потом бешено заколотилось, так сильно, что у меня даже заболело в груди. Хаширама, почувствовав перемену в моем сердцебиении, слегка побледнел и тут же положил руку мне на грудь. У меня внутри все оборвалось. Теперь я вообще ничего не видел, не слышал и не понимал. Только где-то из глубины доносились глухие редкие удары сердца.
– Сядь! – меня властно дернули за руку вниз, и я опустился на ветку. Хаширама уселся рядом и обеспокоенно вглядывался в мое лицо. – Странный эффект! Я еще не видел, чтобы пыльца на кого-то так действовала! Мадара, ты как? – он мягко провел рукой по моим волосам.
Меня бросило в жар. Сердце вновь неистово ударилось о грудную клетку. Я, больше не в силах выносить этого, оттолкнул руку Хаширамы.
– Прекрати! Я не маленький! Со мной все в порядке! – фыркнул я и отвернулся. Да что со мной такое?! Почему так колотится сердце?! Почему мысли ускользают из моей головы?! Я чувствую, как мои щеки начинают пылать. Я не хочу, чтобы Хаширама заметил это. Отодвигаюсь. Я в полной растерянности!!! Да что со мной происходит?!!
– На, выпей – полегчает! – легкий шипящий звук – и Хаширама протягивает мне бутылку.
Ледяное пиво обжигает горло. Ненавижу алкоголь! Но сейчас жадно глотаю его, боясь пропустить даже каплю. Сердце потихоньку успокаивается. Теперь я могу уже спокойно смотреть на Хашираму. Он бледен. Очевидно, я сильно напугал его. Ха-ха-ха, я и сам напуган. Он опускается передо мной на колени и снова внимательно всматривается в мое лицо. Не могу смотреть ему в глаза. Закрываю веки. В голове вертится только одно: «Не прикасайся ко мне! Не прикасайся! Не прикасайся…» Я словно кожей чувствую, как он отодвигается и садится рядом со мной. Открываю глаза. Сквозь просвет в кронах деревьев виднеется черно-синяя небесная гладь, усыпанная миллиардами звезд. Луна уже так высоко. Наверное, давно за полночь. Надеюсь, у Хаширамы не будет проблем из-за столь поздней «прогулки» в клан Учиха!.. Я украдкой смотрю на него, на всякий случай отодвигаясь еще чуть подальше. Он тоже разглядывает небо. Какая же странная эта ночь! Внезапно в моей памяти всплывает огромная камелия с ее гипнотической пыльцой. Любопытная техника. Если ее развить как следует, то она весьма и весьма эффективна в бою! Но как он только до такого додумался? Я невольно улыбаюсь, вспоминая о манящей красоте цветка.
– А я в тебе не ошибся, – голос Хаширамы разрезает ночную тишину, – ты единственный не поддался действию этой техники. Более того, ты смог уничтожить цветок! Х-м-м… – я резко поворачиваюсь к нему. Хаширама, улыбаясь, смотрит на звезды. – А если я попрошу оказать мне подобную услугу еще раз? – теперь он тоже повернулся и смотрит на меня.
Лунные блики причудливо играют на его волосах, одежде, лице… придают его взгляду нечто мистическое. Хаширама слегка улыбается, заметив мое замешательство. А я злюсь на самого себя.
– Я не против! – пытаюсь говорить холодным безразличным голосом. – Если только будет перемирие!
– Да, конечно… – Хаширама вздыхает, мигом помрачнев. Я удивленно наблюдаю за этой переменой. Не понимаю, что его так огорчило? – Знаешь, я ненавижу войну! – лицо Хаширамы становится совершенно серьезным.
– Почему?! – я искренне удивлен такому признанию! Как настолько великий и сильный шиноби может говорить такое?! Хаширама грустно улыбается. Видимо, мое изумление написано у меня на лице.
– Мадара, ты терял в войнах шиноби кого-то из своих близких?
– Нет, – я мысленно перебираю всех родных и друзей, – никого.
– Потому и не понимаешь, – Хаширама вновь грустно улыбается. – Когда мне было десять, война забрала моего деда. Когда мне было четырнадцать, война забрала моего лучшего друга, а спустя две недели почти все мои сверстники в деревне были мертвы. Среди них было много дорогих мне людей, друзей. Среди них была и одна девушка, в которую я был влюблен тогда. Еще спустя два года война унесла жизнь моего наставника, который приходился мне двоюродным братом. А сейчас я и вовсе сбился со счета… Знаешь, Мадара, сейчас я уже боюсь к кому-то привязываться – все, кто мне дорог, умирают у меня на глазах…
А я как-то никогда и не думал об этой стороне войны! В мое сердце закрадывается сочувствие и вместе с тем понимание. Я представил, что было бы со мной, если бы погибли мои близкие, родители, семья, друзья… я его понимаю! Не знаю, что сказать, что сделать… я жалею, что завел этот разговор! Теперь он такой грустный. Я, неожиданно для себя самого, легонько касаюсь его плеча. Хаширама вздрагивает и поворачивается ко мне. Я отвожу взгляд, чувствуя свое смущение, но тут же снова поднимаю глаза.
– Я понимаю тебя… теперь, – я не подбираю слов, просто говорю, как думаю, – знаешь, я всегда старался стать лучше как шиноби. Для меня война – это тренировочная площадка. Я люблю войну. Мне нравятся сражения. Но терять близких я совсем не хочу!!!
– Война не бывает без потерь, Мадара! – Хаширама переводит взгляд с меня на звездное небо. –До сегодня тебе везло и ты не знаешь боль от потери близкого человека, но когда-нибудь это случится и с тобой.
– Знаю, – я опускаю голову. – Но что мы можем поделать? Так устроен мир шиноби. Постоянные войны. По-другому быть не может!
– Почему?
Хаширама ошарашил меня ответом или, скорее, вопросом! Как, почему?! Не знаю, почему! Потому, что так было столетия до нас. Потому, что мы все такие разные и гордые. Потому, что ни один из кланов не хочет уступать… так, наверное?
Хаширама встает. Я поднимаю на него глаза. Он потягивается, глядя на луну.
– Ого, уже так поздно! Я сказал твоим родителям, что уведу тебя всего на два часа, а прошло уже… Пожалуй, сейчас даже не очень поздно, а слишком рано! Почти утро!
Я тоже вглядываюсь в черное, как смоль, небо. Вокруг непроглядная темень. Но расположение ночного светила выдает скорый рассвет. Хаширама увлекает меня в сторону нашего селения. Какая короткая ночь! Вот и мой дом. Жаль. Тихий вздох сожаления выдает мои мысли.
– Извини, я расстроил тебя своими разговорами! – Хаширама ободряюще ерошит и без того вечно торчащие дыбом волосы на моей голове. Я зажмуриваюсь. – Мадара, – его голос заставляет меня открыть глаза, – значит, я могу обратиться к тебе еще раз?
– Я же сказал, что да! Чего переспрашиваешь?! – я злюсь из-за собственного смущения, а Хаширама, как всегда насмешливо улыбаясь, убирает руку с моей головы. – Ну, тогда до скорого, Учиха Мадара! – прощальный взмах руки – и он исчезает из виду.
– До скорого… Сенджу Хаширама! – шепчу я в ответ. Я понимаю, что меня никто уже не слышит. В этот миг, словно по волшебству, верхушки деревьев озаряются красно-золотым сиянием, яркий солнечный диск появляется и прогоняет тьму. Начинается рассвет.