Сакура, идущая позади Айюри, поморщилась. Утомление после сеанса давало о себе знать, но уже было легче. В этот раз не было ни ванны, ни передышки - только воспоминание о прикосновениях к лицу, шее, груди… Оно будоражило кровь, заставляло глаза блестеть почти неестественным, лихорадочным блеском. И, конечно же, вновь и вновь прокручивать в голове всё случившееся в эти короткие минутки.
«Слишком яростно. Слишком нежно. Слишком тонко. Как будто Саске наверняка знал, что надо сделать, чтобы я перестала чувствовать себя пришибленной мухой, как это всегда бывает после процедур. Чтобы собралась с силами, которые мне вскоре понадобятся. Словно приказ: встряхнись, соберись, приготовься! И, все духи предков, я рада подчиняться и выполнять… Это страшно, когда тебя знают и чувствуют настолько хорошо. Когда с лёгкой, ехидной улыбкой предугадывают действия, играючи читают мотивы. Но сегодня… это было безумно сладко. Как будто ещё одно подтверждение того, что Саске можно доверять, что он не обидит, не сделает больно даже в критической ситуации. Это была его забота – парадоксальная, противоречивая… но другую я не приму. Ни от кого. Тонкая забота, которую способен дать только он. Единственный…»
Они шли привычным порядком – каре. Саске позади, Айюри впереди. Так решил Каями. Короткий приказ: «Второй Медик будет идти между Ли-саном и Харуно-сан». И всё. Встали и пошли.
Молча.
Возле выхода из апартаментов Феодала их уже ждали переформированные тройки СОВО. Найджиро, напряжённый, как никогда, – мышцы на шее вздулись, будто его душат. Ли, шагающий справа от Каями-самы, скосил на него глаза. После того как этот человек помог ему вытащить друзей из самума, отношения между ними установились тёплые, почти приятельские. Но даже тогда, когда каждая минута была на счету, ТАК он не нервничал.
«Интересно – это оттого, что тогда погибали чужаки? Или потому что сейчас он сам отвечает за всё и свалить вину больше не на кого?» - Рок терялся в догадках, не понимая, что происходит с его новым приятелем. В конце концов, списав все на волнение, Ли решил по окончанию переговоров спросить об этом сам. Рок был спокоен и не сомневался: сколько бы ни было врагов, он победит, ведь сила юности всегда с ним! Она не может подвести!
Делегация шла по коридору.
Вот она – широкая двустворчатая дверь с железной оковкой. Сакура глубоко вдохнула. Ещё пару шагов. Сегодняшние переговоры будут не похожи на остальные – это единственное, что можно предсказать наверняка.
«Лишь бы всё пошло по плану, лишь бы всё пошло по плану!» - словно заклинание. Затылок покалывает от ставшего привычным ощущения взгляда. Поддержка. Будто тонкая ниточка, по которой тонкой струйкой течёт сила – от него к ней.
«Спасибо, Саске…»
Бронзовая ручка неприятно холодит пальцы. Хочется повернуться, но это равнозначно признанию собственной слабости. Ещё секунда – последняя, длиною в жизнь.
Короткое движение рук. Створки распахнулись, будто взорвался свиток: «Бабах!!!» Звук ударившихся о стенки ручек - сигнал к началу.
Все рассаживались, церемонно приветствуя друг друга. Холод каменного стула неприятно царапнул едва-едва залеченную спину. Комната переговоров наполнилась шелестом: все листали свои записи и вздыхали в такт с таким же сухим шуршанием листов. Все смотрели на неё.
«Ну, говори, Первый Медик Страны Огня, Харуно Сакура».
Резко выпрямившись, Сакура положила руки перед собой.
- Гатсу-сан, что с погодой? Ястреб прилетел утром?
Первый Медик Ветра был угрюмее, чем всегда. Глаза, обычно просто холодные, сегодня казались ледяными стрелами.
- Прилетел, Харуно-сан. Плохие новости. Погода начала меняться. Префектура Фума уже сообщает о первых случаях заболевания.
«Значит, выжил, - подумал Саске, возвращаясь к своим вчерашним размышлениям. – Кто-то вылечил негодяя. Мы рассчитывали отследить передвижения присутствующих в обоих замках медиков, чтобы выйти на след «дядюшки». Однако оба доктора Ветра вчера никуда не отлучались, иначе Гаара дал бы знать. Айюри тоже – Темари всю ночь провела с ней в палате. Кроме того, что-то мне подсказывает: для экстренной детоксикации организма у госпожи Такеноши кишка тонка».
Второй Медик Страны Огня сидела с очень прямой спиной, поочерёдно рассматривая всех присутствующих. Серые глаза скользили по комнате, задерживаясь то на потолке, то на людях. Взгляд был растерянный, напуганный и немного злой. Так глядят слабые, изнеженные девчонки, когда их настигают трудности, но не глубоко законспирированные маньяки.
Саске перевёл взгляд на медиков Ветра. Гатсу или Минору? Или всё-таки Айюри?
«Данные о нашем передвижении должны были быть «на мостике» до того, как мы покинули свою базу. Значит, либо вечером на установку пошёл клон, либо есть какой-то другой способ передавать данные. Но какой?»
Вспомнилось, что Пейн связывался с членами своей организации посредством чакры. Это действовало на любые расстояния, минуя любые преграды. Конечно, этот способ был доступен только Акацки, но ведь Тоби вполне мог быть в курсе подобной техники и уметь применять её.
«Когда раненый Мадара дополз до устройства, медик уже был там. Иначе либо доктор засветился бы своим уходом, либо дядюшка благополучно откинул бы копыта. Возможно, это был тот же клон, которого «крот» отправил, чтобы подготовить самум. Но зачем вообще надо было идти на установку? Если он уже передал необходимую для нашего уничтожения информацию, зачем надо было рисковать и идти туда самому?»
Переговоры длились третий день, но столько, сколько за это время Саске узнал о вирусах, с лихвой могло хватить на маленький учебник для начальных курсов биологического университета. Гатсу и Сакура много спорили о том, как укореняется зараза. Внедрение в почву, в камни, в песок, в деревья… Для того чтобы инфекция начала распространяться, необходимо, чтобы множество факторов внезапно оказались такими, какие требуются - от температуры до скорости воздушного потока. Миллион нестабильных, изменчивых параметров.
«Ксо! Все условия оказались соблюдены. А Мадара, как ни крути, не эпидемиолог и даже не доктор. Может ли такое быть, что для управления погодой нужна не только сила? Что для точного изменения параметров необходимо быть медиком? Знать вирус настолько досконально, чтобы быть уверенным – всё сделано, как надо, болезнь начнёт своё развитие. Предположим, для управления погодой и вправду необходимы двое: один отвечает за силу и направляет её, другой – за показатели. Тогда объясняется то, почему установку таскают с собой – ведь, согласно расчётам, радиус действия позволяет влиять на погоду в префектуре Фума и с места, находящегося намного дальше. Впрочем, нельзя отрицать и вариант, что тот, кто присутствует здесь, мог просто незаметно передавать информацию Мадаре, а создатель вируса, как и сам Тоби, всё время были далеко, на установке. В этом случае не понятно, зачем было тащить её с собой. А её перетащили. Она рядом – иначе мой родственничек не успел бы до неё доползти, загнувшись по дороге от прощального подарка Канкуро. Значит, медик, управляющий распространением эпидемии, среди нас. А устройство перемещали, во-первых, чтобы не было заметно прекращение распространения во время его отсутствия, во-вторых, чтобы не выпускать это страшное оружие из рук, имея возможность направить его на любого из нас. Да и потом, они наверняка не хотели прерывать начатое: выпустив смерть из пробирки, никто не собирался позволить кому-то затолкать её обратно – ни переговорам, ни Первому Медику Огня с её вакциной, ни Суне с её неожиданным вмешательством».
Саске, застыв каменным изваянием возле входа, вновь рассматривал собравшихся – холодно, бесстрастно. Отличная точка для обзора: можно держать всех под контролем и быть готовым к нападению.
«Если всё так и есть, то план Каями-самы должен сработать. Осталось дело за малым – умереть. Что ж… я не боюсь смерти. Теперь я знаю, что есть вещи и пострашнее…»
- Самум задержал его ненадолго, - голос Первого Медика Огня был полон горечи. Новые жертвы, опять новые жертвы… Тяжело признавать, что старому врагу всё же придётся выплатить огромную дань – за все те годы, что отбирала его хлеб, вытаскивая людей с того света.
- Ты уверена, что именно самум? – Гаара, как и Саске, был похож на чудом ожившее каменное изваяние. Харуно иногда жалела, что не может быть, как они. Когда требуется чёткость мысли - только разум, никаких эмоций. Наверное, внутри у них спрятан переключатель: «Эмоции вкл. – Эмоции выкл.» Сейчас, будь у неё такой механизм, воспользовалась бы, не раздумывая.
Первый Медик недоумённо посмотрела на гостя.
- Кадзекаге-сама, а что ещё могло задержать человека, напавшего на нас в пустыне?
- Канкуро – один из лучших джонинов Суны. Проанализировав наш бой, я пришёл к выводу, что он всё-таки ранил нападающего.
Сакура сжала кулаки под столом.
«Проанализировав, значит… Ну, Гаара! А раньше сказать? Ведь наверняка же это было известно и раньше! Так вот о чём они вчера на переговорах с Учихой переглядывались! – догадалась куноичи. - Конспираторы фиговы… Но, все духи предков, зачем?»
- Вы не считаете, что людей, управляющих установкой, может быть несколько? Что у человека, который шёл убивать нашу группу, мог быть сообщник? Тот, кого ранил Канкуро-сан, сейчас может тихо загибаться от отравления где-нибудь в уголочке, а его сообщник – управлять изменениями климата. Что, собственно, логично – для нейтрализации яда, которым пользовался ваш брат, нужно быть медиком ОЧЕНЬ высокого уровня.
- Не думаю, Харуно-сан, - ответил Гаара, проводя рукой по лицу. Холодный взгляд в сторону, почти незаметный из-за прикрывшей глаза руки. Учиха тихонько опускает веки, беззвучно соглашаясь с немым вопросом. – Для управления установкой нужно использовать огромное количество чакры. Таким источником может служить чакра бидзю. Но управлять такой мощью может далеко не каждый. Вероятнее всего, сладить с силой чудовища может только тот, кто обладает над ними определённой властью. Согласно нашим сведениям о характере используемых техник и кекке-генкай противника, это может быть только тот самый человек, что напал на нас.
Имя «Учиха Мадара» не было произнесено, но Сакура и так поняла, что речь идёт о Шарингане – Наруто рассказывал ей, как при встрече с Саске в катакомбах Орочимару друг смог укротить Кьюби, просто заглянув ему в глаза. Как тогда Учиха оказался в его сознании, Удзумаки и сам не понимал, но факт оставался фактом – только обладающий подобным геномом клан может управлять демонами. А значит, настоящий глава Акацки снова в строю. Ксо! Чего добивается этот псих?
- Откуда у вас такие сведения о том, кто может управлять установкой?
На какую-то секунду, когда Гаара поджал губы и зло сузил глаза, ей показалось, что он, разозлившись, сейчас рявкнет: «От верблюда!» Но вместо этого он всё так же холодно ответил:
- Это сведения, которые собирала Суна на протяжении нескольких последних лет.
- Чакра бидзю находится либо в пожизненном пользовании дзинчурики, либо у Акацки, которым удалось найти способ сохранять и запечатывать её. Дзинчурики, я полагаю, можно исключить – носители всегда находятся под пристальным контролем. Остаются Акацки. Кадзекаге-сама, вы собирали сведения о них, несмотря на разгром, который эти люди потерпели в последнем бою? – неожиданно заинтересовался Каями-сама.
- Скажем так: разгром не смог ослабить нашу бдительность. Было известно, что нескольким членам этой организации удалось сбежать. Моей задачей как Лидера Деревни, Скрытой в Песках, было не допустить повторения нападения. Даже один спасшийся нукенин такого уровня может значительно навредить Селению.
Благодаря военному союзу с Конохой у руководителя Суны была информация о бое, положившем конец существованию Акацки. Похоже, Кадзекаге-сама тщательно проработал возможные варианты развития событий, готовясь к тому, что на его поселение могут напасть ещё раз.
- И что вы думаете по этому поводу? – вкрадчиво поинтересовался правитель Страны Ветра. То, что Скрытая Деревня его страны начала проявлять такую самостоятельность в вопросах выбора врагов, его категорически не устраивало. Впрочем, новый Кадзекаге его тоже не устраивал. С предыдущим можно было договориться, найти общий язык, умаслить, улестить. Надавить, в конце концов. А с этим было всё труднее и труднее – малец был слишком честным, слишком сильным и ужасно своенравным. Ни маленьких детей, ни хрупкой любимой, ни стариков-родителей – повлиять невозможно, терпеть неприятно. Конечно, у него есть брат и сестра, но все Сабаку – шиноби, а значит, могут постоять за себя. Они – воины, их смерть не станет непоправимым ударом для этого несносного мальчишки.
«Эту проблему надо решить и чем скорее, тем лучше, - подумал Натсура. – Иначе исправлять что-то будет слишком поздно…»
- Вначале я хотел бы поинтересоваться, как провёл ночь мой брат, - прозвучал ультиматум.
- Канкуро-сан ещё не пришёл в себя, - ответила Сакура. – Но время ещё есть. До вечера всё станет ясно.
- А как Темари?
- Не выспалась, но уже лучше. Я прописала ей восстанавливающие препараты и усиленное питание. Во время переливания она потеряла слишком много крови.
- Хорошо, - Гаара задумался. Льдистые глаза на секунду глаза заволокло дымкой. – Я подожду до вечера…
- Так что насчёт вашего мнения по поводу происходящего? – улыбаясь всё такой же змеиной улыбкой, повторил свой вопрос Лорд Ветра. Лёгкий туман во взгляде Кадзекаге рассеялся так же внезапно, как появился. – Вы думаете, что кто-то из Акацки напал на Первого Медика Огня, пытаясь сорвать производство вакцины, ранил Канкуро-сана, а теперь, когда планы сорвались, вернулся к старой песне – массовому убийству населения Страны Ветра?
- Я думаю, Харуно-сан права, - ответил Гаара. Все снова посмотрели на Сакуру. - Вылечить напавшего на нас возле молодых камней мог только медик экстра-класса. Я знаю, ЧТО яд брата делает с людьми. Это ужасная, но быстрая смерть. Есть вероятность, что лечение произвёл тот же медик, который разработал вирус.
- Талантливых медиков много, - спокойно предположил Гатсу. Как человек, совесть которого была чиста, он мог себе позволить не отреагировать на подобные заявления, считая, что он вне подозрений. – Бывшие шиноби и гражданские доктора – среди них, даже если они отошли от дел, есть настоящие мастера своего дела. Потом: учёные, студенты последних курсов, случайные самородки, в конце концов. Масса докторов могут обезвреживать яды. Это раз. Второе. Харуно-сан действительно права: пусть участие шиноби, напавшего на вас, необходимо для контроля за силой бидзю. Пускай он даже направляет её. Но воздух – очень нестабильный материал для укоренения. Чтобы работать с ним, надо держать в уме очень много цифр, иначе всё пойдёт насмарку. Поймите, этот вирус никогда не мог возникнуть в Стране Ветра естественным путём – погода здесь переменчива и изменяется непредсказуемо. Он, как любой искусственный продукт, либо приспосабливается к среде обитания – мутирует и становится устойчивым, либо умирает. Но мутация – это длительный процесс, это лабораторные исследования, это наблюдения в клиниках, это… - не в силах найти сравнения, медик на секунду прервался. – Это работа! Это наука! А тот, кто это заварил, не хочет ничего этого – только убить побольше людей, чтобы доказать, какая мощная у него разработка. Самая смертоносная, самая эффективная. Поэтому он очень торопится, стараясь распространить эту заразу как можно быстрее... И чтобы делать это, мало обладать силой бидзю – надо обладать знаниями этого маньяка. Не думаю, что даже идеальный воин способен помнить, при каком угле изменения ветра по отношению к плоскости земной поверхности какой коэффициент необходимо использовать для расчёта силы воздействия на газообразную среду. И как при этом учитывать рассеяние в пространстве и потерю мощности излучения при передаче.
Саске едва заметно кивнул. Размышления Первого Медика Ветра неожиданно совпали с его собственными.
«Этот Гатсу всё же не зря занимает своё место», - с долей удовлетворения подумал брюнет.
Сакура внимательно слушала коллегу. Сейчас она была готова простить ему все его нападки и каверзы и подписаться под каждым словом. Впрочем, то, что за этим стоят недобитки Акацки и какой-то сумасшедший медик, она поняла ещё в пустыне, во время самума. Их с Учихой рассуждения оказались верны. Те доказательства, которые сейчас излагал Первый Медик Ветра, только подтверждали её собственные догадки и выводы.
Гатсу вздохнул:
- Этот идиот, вместо того, чтобы сделать микроорганизм устойчивым к изменению среды, пытается сделать устойчивой саму среду. Верх глупости – пускать в жизнь такую разработку с таким энергоёмким минусом. К счастью, у создавшего не хватило ни знаний, ни таланта, чтобы сделать из этого микроорганизма что-то поистине смертоносное.
- И всё же я не вижу, почему создатель вакцины и второй человек, управляющий изменениями погоды, должны быть одним лицом, - прервал его Минору.
Второй Медик Ветра сидел справа от своего Феодала - красный, как вареный рак, и чем-то явно озабоченный. Тонкие пальцы хирурга нервно тёрли очки батистовым платочком. Сакура отметила, что движения, которыми он касался стёкол, были какими-то вялыми, слишком нежными для стёкол, но удивительно ритмичными – три круга вправо, три круга влево. Солнце, заглядывающее в зал переговоров, высветило бликами ранние залысины на его голове – возле висков и на макушке. Поджатые тонкие губы, сосредоточенный взгляд – сейчас он казался старше своего возраста, почти стариком.
Почему-то розововолосой вспомнился экзамен на чунина. Укус Орочимару, обморок напарников, проклятая метка. Нападение звуковиков, её бой, помощь друзей. И очень милый парень Кабуто, подсказавший, как пройти последние мили. Такой добрый, забавный очкарик. Она ещё тогда хотела спросить его, почему тот не носит контактные линзы – более практичные и менее заметные, но постеснялась. У этого вида коррекции вообще масса преимуществ: линзы не украдут, чтобы лишить тебя меткости и, фактически, исключить из забега; линзы не запотевают, с ними можно плавать и нырять; они не разобьются и не слетят с носа в самый неподходящий момент. Но, к сожалению, она тогда больше думала о Саске, который едва восстановился после атаки Змеиного Саннина. А потом Якуши ушёл, сославшись на повреждения, полученные от другой команды. Блеснул на прощание стёклами и помахал рукой. Счастливо оставаться. Ответы на вопросы остались неразрешёнными. Но почему-то куноичи отлично запомнила взгляд, которым он искал свои «велосипеды»: злой, истерический, отчаянный. Как будто исчезло что-то чрезвычайно дорогое и важное, а не предмет, который ему заменят в башне через час. Это было странно.
Сакура судорожно пыталась вспомнить подробности вчерашнего вечера. Они с Гатсу спорят, Саске застыл у порога, Гаара гипнотизирует всех по очереди, Феодалы переводят взгляд от одного спорщика к другому. А Минору?
Догадка, майским громом поразившая девушку, заставила её застыть, сопоставляя факты, знания и воспоминания. Не может быть… Или может? Все духи предков… Может…
Первый Медик Огня подняла голову и, глядя перед собой пустыми глазами, неожиданно поинтересовалась:
- Минору-сан, а как обстоят дела с развёртыванием производственной линии в вашей резиденции?
- Уже развернули, Харуно-сан, - ответил он, встрепенувшись. – Производство идёт полным ходом.
Второй Медик Ветра, отвечая, машинально посмотрел на свою собеседницу, продолжая теребить в руках оправу. Ему показалось, что вопрос был задан исключительно потому, что он подал голос.
«Вспомнили, называется. Открыл рот на свою голову, - подумал он. – Сейчас начнут доставать процентом сбоев линии и уровнем боя фасовочной тары…»
Но Харуно, неожиданно оторвавшись от созерцания поверхности стола, вцепилась в него взглядом. Лучики радужки – как пики зелёных стрел, каждая из которых попадала в цель. Теперь девушка могла поручиться – он рассматривает её глаза, сидя на другом конце стола. Без очков.
Минору уже догадался, что совершил ошибку. Вопрос был только предлогом. Сакура победно улыбалась, глядя на него, и стереть эту нахальную холодную ухмылку с лица молоденькой выскочки, было для Второго Медика Ветра делом чести.

***

Он сидел в баре. Ему было так больно, что хотелось пить и не останавливаться. Крушение надежд… Крушение веры в себя…
Недавно оба правительственных медика Ветра погибли, приняв на себя удар, предназначенный Феодалу. Объявили конкурс: нужно было обследовать пациента, выявить болезнь и придумать новую методику её лечения. Минору попалась печень. Если поражён этот орган, почти невозможно восстановиться: кровь не очищается от токсинов, никакие другие органы не могут взять на себя эти функции. Цирроз – серьёзное заболевание, от нелеченого умирают быстро, а если лечить – препараты настолько тяжело бьют по другим органам, что после такой терапии приходится с большим трудом восстанавливать всё остальное. Но он справился! Поборол побочные эффекты, сделал лечение безвредным и безопасным, а главное – действенным. Придумал, как обнаружить болезнь на ранних стадиях. Это было гениальным изобретением – один из судей сразу сделал ему предложение применять этот метод в сети его клиник.
Но выбрали другого. Его коллегу и друга, торжествующий взгляд которого просто прибил Минору к стенке в аудитории, где объявили результаты. В нём будто читалось превосходство и презрение к нему, серому и заурядному.
«Что я сделал не так? Чем Гатсу лучше?»
Он так хотел эту должность, так старался. Такой шанс… Вкус саке уже почти не ощущался. Напиться, как самая последняя бездарность, – всё, что пришло на ум после проигрыша.
«Что я пропустил? Может, друг увидел что-то больше, чем я?»
Друг? В желудок отправилось содержимое ещё одной бутылки саке.
«Дело не во мне. Не во мне! Я не слабак, я всё сделал правильно! – хотелось кричать, быть ногами, руками, головой. – Проклятый конкурент просто купил эту должность. Ведь он из богатой семьи. Дал на лапу кому-то из комиссии или раскопал на них компромат. Наверняка так и было…» - и снова накатившая серость, бессилие, невозможность ничего изменить в своей судьбе. Тюфяк и неудачник…
«Почему, почему, почему?»
Неожиданно за его столик подсел человек в странной маске. Он предложил угостить выпивкой. Минору согласился – медик был уже в таком состоянии, когда собутыльников не выбирают.
- Вам грустно? - незнакомец не снял маски, но в голосе чудилась усмешка. – Конечно, грустно. Иначе не сидели бы во второсортном баре, наливаясь второсортным саке.
«Второсортный медик»…
Захотелось ударить наглеца. Стакан, почти полный, полетел в обидчика. Промах – количество выпитого не способствовало меткости. Ещё один промах…
Снова смешок.
- Не стоит. Я не враг вам.
Человек принёс новый стакан и сел поближе.
- Вашу проблему наверняка можно решить, - мягко произнёс он. – Зачем переводить посуду зря?
- Нельзя, - буркнул медик, всё ещё пытаясь вести себя прилично. Чего этот прощелыга в чёрном шёлковом плаще привязался?
- Вас обидели? – фальшивое сочувствие в голосе, граничащее с насмешкой.
- Меня обманули, - наконец сказал он. – Судьи оказались куплены.
- Вы в этом уверены? – уже откровенная ирония, почти оплеуха: может, просто твой оппонент был талантливее тебя?
Ещё один стакан полетел в нахала. Откуда он знает о его проблеме, черт побери?
На этот раз незнакомец перехватил «снаряд» на лету.
- Вы и в судей своих так кидаться будете? Слабовато, однако…
Жаль, что больше нет ничего под рукой. Жутко хотелось бросить в эту дурацкую маску со спиралевидным рисунком что-нибудь особенно тяжёлое.
- Кто ты такой? – пытается схватить ворот чёрного плаща.
- Я тот, кто знает, как вам помочь.
Голос на этот раз звучит мягко, любезно. Крем-брюле, а не голос, хоть ложкой ешь.
- Вы можете оказать влияние на комиссию, выбирающую правительственных медиков?
- Ответьте мне на несколько вопросов… - человек неспешно налил себе саке и опустил в стакан трубочку для сока. Её конец скрылся под маской, и стало заметно, что чужак пьёт крепкое спиртное подобно соку – не залпом, а смакуя, растягивая удовольствие. Будто это и не саке вовсе, а так, водичка рисовая…
«Извращенец, - подумал доктор. - Крепкое спиртное из трубочки пьют только конченые люди».
Но тут же вспомнилось, что это утверждал его более удачливый оппонент. Тот, которого взяли. Он сказал эту фразу вот в этом самом баре, когда они отмечали чей-то день рождения. Тогда они были ещё друзьями. Хотя сейчас Минору сомневался, были ли вообще…
«Пошёл он к чёрту, конкурент проклятый!»
Трубочка моментально утратила своё значение.
- Ну?
Человек отставил выпивку, извиняясь:
- Простите, в горле пересохло… Так вот. На что вы готовы пойти, чтобы заставить судей пожалеть об их продажности?
Собеседник непонимающе захлопал глазами:
- В смысле? От меня требуется новая уникальная методика оздоровления? Бесполезно, забудьте… Результаты снова подтасуют.
- Нет, я не об этом. Судьи приёмной комиссии обошлись с вами несправедливо. Они поставили собственную жадность выше интересов государства. Правительственные медики – это создатели уникальных технологий лечения. А что создал тот мальчишка, что обошёл вас? - кулаки изрядно напившегося медика сжались. Незнакомец ухмыльнулся под маской, чувствуя, что разговор идёт в нужном ему русле. – Наверняка он создал какую-нибудь безделицу, вознеся её в ранг чуда. А судьи обокрали стану на один талант. На ваш талант.
Эти слова были сладким ядом, в котором Минору сейчас так отчаянно нуждался. Да, он талантлив! Талантлив, как никто! Он не бездарность, серой букашкой вливающаяся в общую массу!
Просто судей подкупили. Алчные мерзавцы… Они заплатят за это! Он докажет им, как они ошиблись, обокрав его.
Его? Нет.
Тьма в душе хохотала, требуя признать правоту человека в маске. Не было ничего, что могло бы убедить Минору в обратном тогда. Стоило перевести стрелку вины с себя на окружающих, как чёрная ненависть притворилась праведным гневом и полыхнула в душе священным пожаром. Добрый человек в шёлковом плаще виртуозно и незаметно поднёс спичку.
Судьи обокрали Страну Ветра! Они – предатели родины. Они будут наказаны. Но как?
Мужчина в маске допил своё саке и взял ещё. В его повадках проскальзывало что-то неестественно-детское – то ли слишком прыгучая для взрослого человека походка, то ли интонации голоса. Трубочка в стакане… Кстати, он взял цветной, с нарисованными по краю зайцами… Но разве это насторожит отравленного сладким ядом, который был подан так вовремя?
- Вы считаете, что члены экзаменационной комиссии должны быть наказаны?
- Я не призываю к насилию, не поймите меня превратно – никто не собирается устраивать кровавую резню в экзаменационном зале… - очередная порция саке исчезла под маской. Человек раскинулся на стуле чуть вольготнее. – Я просто хочу, чтобы правительственные медики Страны Ветра были настоящими, безусловными талантами. Такими, как вы.
Люди падки на лесть. Особенно те, кто никогда не верил в себя по-настоящему. Для них это – доказательство того, что они не слабаки: ими восхищаются – значит, они талантливы, сильны, умны. Нужное подчеркнуть. А тех, кто говорит такую «правду», всегда считают честнейшими людьми, порядочными и благонадёжными. Ведь допустить, что сага о собственных талантах – ложь, для всех вечно сомневающихся и внутренне колеблющихся просто невозможно. Это всё равно, что признать собственную бесталанность.
- И как это сделать? – от напряжения пересохло во рту, и он сделал большой глоток спиртного. Странно, в голове почти прояснилось…
- Очень просто. Комиссия должна быть поставлена перед фактом. Всё, что вы должны сделать – это создать такой факт. Доказательства эффективности вашей работы и вашего ума должны быть неоспоримы.
- Например, какие это могут быть доказательства?
- Например, вы могли бы разработать оружие, способное принести вашей стране не только тактическое, но и стратегическое преимущество. Такое, чтобы все остальные страны и думать не смели нападать.
В пылу разговора Минору не заметил маленькой паузы перед тем, как человек в маске сказал «вашей стране». Вашей… Впрочем, не доверять чужакам тоже учил выигравший оппонент. Зачем об этом думать? Проклятые перекупщики голосов не могут научить ничему хорошему.
- Я медик, а не конструктор автоматических метателей. Я не умею делать оружие. Я умею лечить и довольно неплохо.
Мадара внутренне пожал себе руку и расхохотался. Если собеседник уже настолько уверен в наличии тех талантов, о которых Учиха так упорно твердил ему, что убеждает своего искусителя в их неоспоримости, - значит, он уже на привязи. Этот поводок моральной зависимости так просто не перерезать.
- Оружие – это не только кунаи и катаны. И даже не взрывные свитки. Я слышал, вы интересуетесь развитием микроорганизмов в газообразных средах?
Впору бы спросить: «От кого слышали?» - но критический блок уже отключён. Осталось только желание доказать всему миру, что он был достоин этой должности. Так доказать, чтобы больше никто не сомневался в его силе и значимости.
- Интересуюсь.
- Можно было бы создать то, что вашему глупому оппоненту и не снилось, результаты чего не спрячешь. Более того, он сам будет вынужден работать так, чтобы побороть последствия вашего изобретения. Такое не подделать и не купить, как экзаменационную комиссию…
- Вирус? – догадался Минору.
«Правильно, думай, что это ты придумал сам… Мне не жалко. Теперь уверенность в собственной гениальности только будет укреплять верёвки, за которые тебя можно дёргать».
- Да, я согласен с вами. Это должен быть вирус.
Внезапно медик посерьёзнел. Воинственный запал, отражающийся на лице, пропал, освободив место недоумению.
- Но вирусология требует опытной базы. Обычно такие исследования проводятся на военнопленных, когда страны находятся в состоянии вооружённых конфликтов…
Лёгкий вздох, так обманчиво похожий на сочувственный.
- Это так мило с вашей стороны – заботиться о таких вещах. Но если те, кого выбрала экзаменационная комиссия, такие крутые медики, то они ведь сумеют спасти всех заражённых, да?
«Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Всех тех, кто протиснулся туда благодаря связям, взяткам, изворотливости. Бездари! Они недостойны… Один я… Я!»
- Пусть попытаются, - криво ухмыльнулся медик. В глазах читалось: «Этого не сможет никто!»
- Значит, ваши разработки можно будет тестировать без зазрения совести. Пусть те, кто должен, выполняют своё дело или уходят. А вы тем временем проведёте исследования и докажете им всем, кого должны были выбрать на самом деле!
- Но всё же… проводить эксперименты на гражданском населении... это как-то слишком… – Минору колебался. В чем виноваты те, кто просто живет в Стране Ветра и никакого отношения ни к медицине, ни к продажным судьям не имел?
- Если Первый Медик не в состоянии будет их спасти, то виноват в их гибели будет он – не вы… Он, решивший украсть этот пост. Он, решивший, что сумеет справиться с этим делом, не обладая и крупицей вашего таланта. Он, не сумевший справиться со своей работой.
Перед глазами Минору замелькали картинки: отстранение Первого Медика; вакцина, которую он, новый руководитель, подарит людям; признание его таланта всеми – даже теми мерзавцами, которые решили, что его разработка недостаточно хороша…
А человек в маске продолжал говорить:
- Погибнут совсем немногие, но скольких удастся спасти, если у руля правительственной медицины будете вы? Подумайте, что только ваш талант способен привести Страну Ветра к процветанию!
- Но всё же…
- Нашествие саранчи в позапрошлом году убило людей больше, чем вирус птичьего гриппа, но никто не обвинял маленьких зелёных гадов в бесчеловечности. Наоборот, выжили сильнейшие – те, кто запас провизию, сумел раздобыть провиант или попросту был достаточно силён, чтобы обходиться без еды какое-то время. Маленький естественный отбор пойдёт Стране Ветра только на пользу… Оставшихся – лучших! – будете оберегать вы. Достойный.
Мадара налил медику ещё саке, и тот, не задумываясь, опрокинул его в себя.
- Ну, хорошо, - наконец поддался Минору. – Но для таких исследований нужна лаборатория, оборудование, условия… А это есть только в правительстве.
- Занята должность только Первого Медика, - проворковал его собеседник. - Но если мы с вами поймём друг друга, то должность Второго будет вашей. Для сильного будущего Страны Ветра судей комиссии можно перекупить повторно…
Этим вечером, впервые за много времени, Минору не шёл, а летел в свою маленькую однокомнатную квартирку.
Его исследования заставят весь мир признать его талант. План Тоби – так представился новый друг – был идеален.
Гибель сотен людей? Что это для общего населения такой густонаселённой страны, как Страна Ветра? Так, несколько процентов, даже без нолика позади. Да и какая разница, если погибнет ещё несколько особей из общей серо-статистической массы? Теперь он окончательно понял, что никакой. Такая их судьба – гибнуть. Хоть от саранчи, хоть от голода, хоть от эпидемий. Это будет маленькая жертва, которая спасёт многих от глупых, некомпетентных медиков, не обладающих достаточными знаниями для своей работы. Жертву, которую он решил принести ради будущего своей страны. Только настоящим гениям дано решать…

***

Победная улыбка, застывшая на лице этой зеленоглазой выскочки из Огня, бесила и заставляла сжимать кулаки. Мерзавка, не зря она сразу спелась с его начальничком…
Очки, аккуратно протёртые и отложенные на стол стёклами вверх, больше не мешали. Дурацкое средство связи уже достало, но Тоби настаивал на его использовании, желая всегда быть в курсе происходящего. Почему-то, когда он узнал состав делегации Страны Огня, то просто осатанел: требовал отчёта о каждом их шаге, каждом действии, каждом вздохе.
Впрочем, это были мелочи. Больше этого Минору напрягала ситуация: всё, что он сделал, перечеркнула своей вакциной одна маленькая дурочка. Какой из её любовников-папиков заплатил за это изобретение? И кому? Наверняка кто-то из пристроивших её на «блатное» место просто купил разработку у какого-нибудь менее известного, но более талантливого. Так всегда и происходит.
- Отлично, Минору-сан. Успехи с производством вакцины меня очень радуют. Но всё же создатель вируса и тот, кто управляет изменениями погоды, – одно лицо, - мягко, спокойно улыбаясь, ответила Сакура. Руки на столе, тихий, чуть хриплый голос, улыбка на губах – воплощённая нежность, пытающаяся прикрыть бульдожью хватку. Если бы не тот взгляд прямо ему в глаза, он бы и не подумал, что его раскрыли. Но зелёные глаза теперь следили за ним слишком пристально – кошачьи, опасные, злые. Он знал, что стоит совершить хоть одно неверное или слишком резкое движение, и девушка без раздумий отдаст команду охране. «Враг!» - и всё решится в секунду. Говорят, что темноволосый шиноби, охранявший её в пустыне, не знает себе равных в скорости. Противостоять элитному отряду Конохи и Огня он просто не сможет. Единственный, у кого есть шанс остановить эту атаку – это Тоби, которого ещё нужно дождаться.
«Время играет за меня! Нужно ждать… - подумал медик, пряча руки с очками под стол. - Бросать передатчик в лицо врагам, смеясь над их глупостью, пока рано. Успеется. Наше с Тоби дело пока не окончено. Он придёт».
- А если вирус украли, а потом использовали в своих целях? Какая-нибудь страна решила ослабить Ветер и подставить другую.
- Исключено, - неожиданно подал голос Тошики-сан. - Ни одно правительство, ни одна крупная частная лаборатория не санкционировали подобные разработки.
Он посмотрел на Каями, как бы спрашивая, нет ли у него других сведений. Тот, решив не запираться, кивнул, полностью подтверждая услышанное:
- Не санкционировали. Биологическое оружие – это слишком опасно.
Сакура, не отрываясь, смотрела на Минору. Что он задумал? Почему, даже сообразив, что его секрет раскрыт, он продолжает блеф? Делает хорошую мину при плохой игре? Надеется выскользнуть?
Гатсу, желая убедить в своих доводах подчинённого, пояснял свою мысль дальше:
- Минору, это же очевидно. Вирус не достанешь в аптеке за углом, он не продаётся в баночке с инструкцией «Как устроить массовые убийства». Только один человек досконально знает, как он работает, – его создатель. Он его и применял. Если ты не учёный, то даже не разберёшься, как это действует.
- А если учёный? – Второй Медик Ветра не сдавался. В его голове, словно молоточки, стучали секунды. Тук, тук, тук… Осталось не так уж много… - Кто-то разобрался в чужих записях… Талантливых медиков много, но просто неглупых ещё больше. А может, кто-то похитил неоконченную разработку…
- Маловероятно, - перебила его Харуно. – Кто-то подпольно, тайно ото всех долго разрабатывал это оружие. Никто об этом не знал – даже лучше шпионы самых сильных стран шиноби. Скрытые Деревни, как я понимаю, тоже ни о чём таком не слышали, - она повернулась в Гааре.
Кадзекаге на секунду задумался.
- Не поручусь за все пять, но не думаю, чтобы у кого-нибудь была более полная информация, чем у нас.
Он на секунду прикрыл глаз ладонью и тут же опустил руку. Из всех присутствующих здесь людей этот жест поняли только Саске и Сакура. По-видимому, Гаара передал свою старую технику создания внешнего глаза и присоединения его к собственному зрительному нерву своим ученикам, и они нашли, где её применить.
- Значит, - продолжила куноичи, - никто не знал о том, что ведётся разработка оружия. Поэтому кража исключается. Да и потом, я немного не согласна с Гатсу-саном. Этот вирус не является недоработанным. Он доделан настолько, насколько мог быть завершён в принципе. Проблема не в нём, а в его создателе.
- В создателе? Может, и так, - на секунду задумавшись, согласился Первый Медик Ветра.
Сакура пояснила остальным:
- Более талантливый медик выбрал бы другие исходники. Более толковый учёный нашёл бы способ, как обойти температурные условия. Более умный и опасный человек придумал бы что-то намного смертоноснее, один вдох – и ты труп через пару часов, например… - она говорила будто бы ни о ком, но Второй Медик знал, что она насмехается над ним. – Этот вирус разрабатывала полная посредственность. Не неудачник, а просто слабак.
Зубы скрипят, и скрипят челюсти – от желания заткнуть ей рот. Тук, тук, тук… Секунды продолжают свой бег, и время нужно выиграть, но чего будет стоить этот выигрыш, если он позволит этой пигалице вытереть об себя ноги?
- Я согласен с Сакурой, - неожиданно поддержал Каями. - Только бездарная серость могла придумать такое. А какие энергозатраты! Гигантский расход чакры, полная неудобоваримость применения, абсолютная неустойчивость! Ни один нормальный учёный не стал бы развивать такую идею…
Слово «нормальный» прозвучало с такой издёвкой, что крик, застрявший в горле, стало невозможно держать.
Тук, тук, тук… Секунды продолжают свой бег, но значения это уже не имеет. Руки сжались в кулаки так сильно, что стекло очков раскрошилось, впилось в ладони тысячей игл. Это тоже не имеет значения – Тоби уже спешит сюда. А сам он должен доказать, что всё, что говорят о его гениальности эти ограниченные людишки с куцыми мозгами, чудовищная ошибка. Доказать немедленно!
Вставая, Минору положил окровавленные руки на столешницу; капли крови покатились по полированному камню.
Сакура, наблюдая за этой картиной, только покачала головой. Всё подтвердилось, но от этого становилось только горше. До последнего момента она надеялась, что предположение о безумии Минору окажется её фантазией, порождением паранойи, которой она заразилась от вечно хмурого Учихи, иллюзией уставшего разума. Скромный доктор в толстых очках не был тем, кого можно было уничтожить с лёгким сердцем.
Под сводами зала заседаний разнёсся жутковатый, высокий смех. Не обращая внимания на боль в руках, Второй Медик начал складывать печати. Сакура вскочила и, пытаясь помешать этому, кинулась через стол.
- Поздно, - захлёбываясь счастливой истерикой, верещал Минору, - не успела, не успела, не успела! Я лучше! Я быстрее, я умнее, я сильнее! Я!
Сознание собственного превосходства грело ему сердце, на душе было так легко, что хотелось только смеяться, смеяться над этими мелкими людишками, как раньше они – над ним. И это чувство было просто восхитительным!
Гатсу и правитель Ветра, ошарашенно глядя на истерику Второго Медика, казалось, впали в ступор, не в силах поверить в происходящее.
Сумасшествие – это страшно. Уловить ту тонкую грань, за которой заканчивается норма, практически невозможно. Если нет никого рядом, чтобы указать на это, – спасения не будет. Будь ты богачом или бедняком, лучшим шиноби или заурядным писарем – это может случиться с каждым. Наука до сих пор не знает, как передаются психические заболевания, важна ли здесь только наследственность, генетическая предрасположенность или всё же есть что-то ещё? Существуют ли какие-то волны, переносящие безумие от одного человека к другому? Существует ли защита от таких волн? Никто не в силах это доказать, никто не в силах это опровергнуть. Но людей, которые оказались не в состоянии противостоять, безумно жалко.
Ровно до тех пор, пока они не пытаются убить тебя.
Она не успела. Так же поранившись об осколки, Харуно схватила руки Минору, когда печать была завершена. Шиноби, стоящие возле входа со стороны Страны Огня, начали падать один за одним. Последним, кто упал, был Саске…