предыдущая глава
Очередной спектакль завершён. Выхожу из палаты. Кажется, сегодня я его достала.
С тех пор, как я согласилась лечить Саске по этой безумной, странной и неправдоподобной технике, я живу, как во сне. Днём и ночью занята: днём и телом, и мыслями, ночью – только мыслями. Сплю мало, думаю много: в основном о методах лечения. Ну, и о пациенте, конечно. Как восстановить нормальное функционирование мышц, чувствительность, нервные реакции? Как мне реагировать на те или иные слова? Пытаюсь смоделировать, что он мне скажет и что я отвечу. Зря, конечно.
Ни разу он не задал того вопроса, на который я рассчитывала. Он непредсказуем, и это подстёгивает, заставляя думать всё больше и больше. От этого даже ночью, в коротких перерывах сна, мне кажется, что я говорю с ним. Лечу его, иногда даже вылечиваю. Или убиваю своими неумелыми медицинскими навыками – зависит от того, что снится: кошмар или что-то радостное. Хотя, кошмары снятся всё чаще. Наверное, надо просто больше спать и как-то отвлекаться. Но как? Игра оказалась слишком захватывающей.
Иду домой. Сейчас надо хоть немного поесть и показаться на глаза матери. Она и так видит свою блудную куноичи очень редко. Скоро опять в больницу.
Зверски хочу спать. Но есть всё же больше. Надо поспешить.
В коридорах почти пусто. За окнами уже темно, а тусклый свет больничных ламп в коридорах создаёт странное впечатление, как в фильме ужасов. Того и гляди, зомби из-за угла выскочит. Жутковато…
- А-а-а!!!
Зря Наруто вот так вот подкрался. У меня не только быстрая реакция, но и сильный удар. Впрочем, ему ли не знать?
- Сакура-чан, - мычит он, держась за голову, - ну за что?
- Не надо ко мне подкрадываться, бака!!!
- Я же не нарочно!
- Если бы нарочно, я бы тебя вообще убила.
Смотрю на его несчастное лицо.
- Что ты делаешь в больнице в такое время, идиот?
- Я тут лежу.
Ах, да. Он, как и Саске, сильно пострадал в бою за Коноху. Цунаде говорила, что они вдвоём спасли её.
- Я думала, ты удерёшь, как только очнёшься.
- В этот раз Пятая пообещала мне, что если я сбегу, то следующий год буду только собак выгуливать. И ещё не допустит к экзамену на чунина.
Повышение в звании – вопрос болезненный, особенно для тебя, «будущий Хокаге». Вы с Саске, пожалуй, последние генины выпуска. Странно, но два самых талантливых ниндзя до сих пор в младшем ранге.
- Чего ты по коридору шляешься? Не спится?
С хитрой улыбкой он вытащил из-за спины пакет.
- На больничных харчах разве проживёшь?
Ну ещё бы! В сумке, как можно было догадаться, тарелки с герметичными крышками. Рамен, рамен и ещё раз рамен.
- Присоединяйся, - подмигивает мне напарник. - Я угощаю. Свеженький, только из Ичираку!
Сейчас он такой забавный, шумно вдыхает аромат от лапши и морщится от радости. Неожиданно Наруто перестал дурачиться и серьезно посмотрел на меня.
- Сакура, как идут дела у Саске?
Хороший вопрос. Только что тебе на него ответить? «Поправляется, уже дотягивается мне до горла?» Пытаюсь обойти:
- Прогресс есть, но нужно время. Не переживай, он идёт на поправку, хоть и медленно, зато уверенно.
Кивает, обдумывая мои слова:
- Я верю, что если кто-то и сможет его вылечить, то только ты.
Потом он смотрит мне прямо в глаза. Из-за темноты в коридоре его зрачки расширились почти на всю радужку. Кажется, на меня уставились две маленькие чёрные бездны.
- Я справлюсь, Наруто. Обещаю. Ты обещал мне его вернуть и сдержал слово. Я клянусь его вылечить.
Напарник, улыбаясь, кивает:
- Я тебе верю. Но почему к нему не пускают? Он ведь уже пришёл в себя?
- Это для его же блага. Такой метод лечения. Поверь, так лучше.
- Мне очень хочется повидаться с ним.
- Потерпи, осталось недолго. Сейчас свидания только сведут результат на нет.
Дзинчурики опять вздохнул:
- Во время боя он не пытался использовать печать. Метка по-прежнему на нём?
- Нет. Пятая полагает, что он убил Орочимару, не захотев отдавать тело тому, кто слабее его. Но это только предположение, а что было на самом деле, мы узнаем, когда он выздоровеет. Сейчас мы не говорим об этом, концентрируясь на лечении. Всему своё время.
- Ладно, увидимся, – Удзумаки неожиданно заторопился.
Неужели настолько проголодался?
- Кстати, Наруто, ты не заходил к Хинате?
- К Хинате? Она тоже в больнице? Что с ней?
- А ты не знаешь? Ведь победа над Пейном – это преимущественно её заслуга.
От его ора у меня в ушах звенит:
- Как это её? А я с кем тогда дрался?
Вот нельзя с ним по-хорошему!
- Больно, Сакура-ча-а-а-н…
- Не ори в больнице! Не дома!
Когда же ты подрастёшь, дурачок?
- Но, Сакура-чан, - всё таким же ноющим голосом канючил «герой». - Как это ОНА победила Пейна, если это мы с Саске его побороли?
- Пейн был один в шести телах, возникая вновь с помощью переноса чакры, которым управляла синеволосая девушка из Акацки. Пирсинг – это на самом деле были передатчики, выполняющие функцию передачи чакры из одного тела в другое.
- А при чём тут Хината? – всё ещё недоумевал он.
- Шикамару, Сай, Неджи, Хиаши-сама и Хината нашли преступницу и обезвредили её. Если бы не они, Пейн воскресал бы вечно.
- А, вот как…
Кажется, задумался. О чём?
- Но победила синеволосую из Акацки именно Хината. У преступницы был очень мощный щит из чакры, пробить который смогла только она, воспользовавшись одной из своих техник. За что и поплатилась тремя неделями больницы. Ничего, через несколько дней её уже выпишут.
- Так она сейчас здесь?
- Ну да, в седьмой палате…
Блин, куда?! Только крик из-за поворота:
- Я навестить её! Увидимся!
Вот непоседа! Лучше бы Цунаде выписала этот ходячий тайфун.
Хината… Какая же я неблагодарная сволочь! Так и не поблагодарила её за спасение. Что ж, составлю Наруто компанию!
В палате, где лежит старшая Хьюга, застаю странную картину: красная, как майская вишня, девушка, сидит на кровати, возле окна насупившийся Наруто что-то бурчит себе под нос, в изножье койки, возле мольберта, стоит с приклеенной улыбкой Сай.
- Эээ… Привет, Хината!
Её смущённый голос еле слышен:
- Привет, Сакура!
- Привет, Сай! А что ты тут делаешь?
Художник, продолжая водить кисточкой, кивает в мою сторону:
- Привет, Сакура! Я попросил Хинату разрешить мне нарисовать её портрет, пока у неё есть немного времени.
- Понятно. И как, получается?
Слышу бухтение от окна:
- Да ты посмотри, что рисует этот извращенец!
- Наруто, мои картины – это искусство, в котором ты ничего не понимаешь! – отстаивал своё право на самовыражение Сай.
- Как же, я вижу! Хината, между прочим, приличная девушка, а ты…
Мне это надоело. Захожу за спину к брюнету.
Хм, смелый творческий эксперимент, ничего не скажешь! Передо мной, безусловно, шедевр, но вот девушка на нём… Прекрасная амазонка, скачущая без седла на белоснежной лошади, пронзает голубым копьём сине-зелёного ящера, высунувшего голову из воды. Если бы не безусловное сходство героини с наследницей сильнейшего клана Конохи, я первая поаплодировала бы автору. Смущает только полное отсутствие одежды у амазонки (ожерелье из аметистов на шее охотницы вряд ли можно считать одеждой). Картина написана настолько чувственно и откровенно, что я чувствую себя малолеткой, застуканной родителями за просмотром эротических картинок.
- Хината, а ты сама-то картину видела?
Похоже, девушка сейчас грохнется в обморок. Блин, только этого мне не хватало!
- Нет, Сакура-чан. Сай сказал, что покажет мне её, когда закончит.
Похоже, она больше смущена тем, что Наруто застал Сая в её палате, да ещё так поздно.
Улыбаюсь, пытаясь успокоить этот странный треугольник:
- Ну, картина классная. Только отцу её не показывай! И брату, наверное, тоже.
А по зрелому размышлению – вообще никому!
Темноволосая подняла на АНБУ’шника прозрачные глаза. Её голос, обычно такой тихий и мягкий, сейчас наполнился неожиданной силой и уверенностью:
- Сай-кун, покажи мне картину, пожалуйста!!!
Бывают просьбы, звучащие, как приказы. Подчиняться не хочется, а не подчиняться – выставлять себя дураком. Не бегать же с мольбертом по палате, пряча изображение!
Вздохнув, художник явил миру своё творение.
… Блин, она всё-таки отключилась.
Выгнав обоих идиотов из палаты, привожу девушку в чувство. Открыв глаза, она опять краснеет и почему-то пытается натянуть одеяло на голову.
- Хината, ну прекращай уже! Я их выгнала!
Из-под одеяла показались одни глаза. Оглядевшись и убедившись, что мы вдвоём, девушка снова села на кровати.
- Хината, что здесь произошло?
Набрав в грудь воздуха, та выпаливает, оправдываясь:
- Я не знала, что меня рисуют в таком виде! Я не видела картину, Сакура-чан! И, естественно, не позировала обнажённой для неё! Боже, теперь все увидят её и подумают, что именно это я и делала! Какой ужас! Что скажут отец и Неджи?
Угу. Скажут. А что они с Саем после этого сделаююют…
- Ничего не скажут, - прерываю поток её страданий. - Картину я у Сая отобрала. Вот.
Не веря своему счастью, Хьюга снимает картину с мольберта и смотрит на меня доверчивыми, полными благодарных слёз глазами.
- Сакура-чан, аригато! Как я могу отблагодарить тебя?
- Ты уже отблагодарила.
Смотрит, не понимая. Поясняю:
- Если бы не ты, меня никогда бы не откопали. Задохнулась бы, и всё. Собственно, я шла сказать тебе «спасибо» и рада, что могу помочь тебе с такой мелочью.
Моя спасительница, резко поднявшись с кровати, обнимает меня:
- Сакура-чан, спасибо тебе огромное!
- Да не за что! И называй меня просто Сакура.
Немного успокоившись, девушка опять села на кровать, поджав под себя ноги:
- Как думаешь, зачем Сай меня так нарисовал?
Дебил потому что, мозгов в голове нет.
- Просто он не совсем понимает наши чувства.
- Ты о чём?
- Понимаешь, его с детства приучали думать, что чувства – это плохо. Что только если он сможет холодно и расчетливо смотреть на вещи и события, сможет правильно выполнять миссии. Более того, только тогда он сможет правильно жить.
- И он… бесчувственный?
Почему-то темноволосую это пугало. Улыбка, постоянно сияющая на лице художника, вначале казалась ей неестественной, но потом стала привычной. Как и он сам.
После того как Акацки удалось обезвредить, именно он отнёс обладательницу Бьякугана в госпиталь, а когда она пришла в себя, часто навещал её: приносил книжки из библиотеки, полевые цветы или бумажные фигурки забавных зверушек. Хинате казалось, что они подружились. А сейчас оказывается, что это притворство?
- Ну, уже нет, пожалуй. После того как Сая перевели в нашу группу, Наруто заставил его измениться. Борьба с Саске делала Узумаки сильнее и сильнее, и тогда Сай понял, что иногда чувства – это хорошо. Вот только учиться им он стал по книгам.
- По каким книгам? – настороженно поинтересовалась Хината.
- По разным. Доверие к печатному слову - 100%. Просто бред какой-то.
- И что?
- Ну, иногда там напишут какой-нибудь отстой, а он и делает. Или поймёт что-нибудь не так, тоже бывало. Наруто рассказывал, что он к нему даже обниматься лез…
Помню я тот случай в лесу, когда шли к месту жительства Соры. Блондин потом шарахался от АНБУ’шника, как от чумного. «Он ненормальный, Сакура-чан, ненормальный!!! Какого фига он ко мне обниматься полез? Дружбу так не выражают! Извращенец он, точно тебе говорю!» Оказывается, в книжке было написано, что так можно выразить привязанность и дружеское расположение. Сай не учёл одного: эта статья была ИЗ ЖЕНСКОГО ЖУРНАЛА!
Рассказываю Хинате ту историю, и мы обе смеёмся. Вот и ладненько, что в обморок больше не падаем.
- Сакура, можно тебя спросить об одной вещи?
Как загадочно.
- Ну спрашивай.
- Ты и Наруто, вы… просто дружите?
- Ну, как сказать… Дружим, да. Наверное, он для меня больше, чем друг.
Что-то она опять бледнеет. Голосок тихий, чуть не плачет:
- А, вот как…
- Он мне как брат, Хината. Как непутёвый, глупый братишка. Он стал сейчас очень сильным, повзрослел и даже поумнел – хотя и не намного, но всё-таки! – и я стараюсь заботиться о нём, как могу.
- Но ты ведь нравишься ему не как сестра, да?
Сколько грусти в этой тихой фразе.
- Думаю, что он пока просто не осознаёт, что его чувства на самом деле братские. Дело в том, что мне всегда нравился Саске, а Наруто не хотел ему уступать и в этом. Вот и вбил себе в голову, что я должна с ним встречаться.
- Ты серьёзно так думаешь?
В робком голоске появляется надежда.
- Конечно. Думаю, это пройдёт. Мы с ним не подходим друг другу. А почему ты спрашиваешь, Хината?
Она краснеет и мямлит:
- Ну, понимаешь, Сакура… понимаешь… ну…
Всё ясно.
- Тебе нравится Наруто?
Сейчас девушка выглядит совсем смущённой:
- Да, Сакура…
- Понятно.
Обе молчим, обдумываем произошедшее. В принципе, я и так догадывалась, почему старшая Хьюга всё время валится в обморок, но теперь знаю точно.
- Слушай, Хината, а что у тебя с Саем?
Похоже, вопрос её удивил.
- С Саем? Мы просто дружим.
- Давно?
- Да нет. Он принёс меня в госпиталь после нападения на Деревню, а потом навещал. Сидели, болтали. Он показался мне вежливым и начитанным юношей, был со мной очень милым.
- Да уж, начитанным…
- К чему ты ведёшь, Сакура?
- Для Сая его рисунки всегда особенные. Мне, например, он никогда не предлагал позировать. И Наруто тоже, хотя это его самый близкий друг. А вот тебе предложил.
- Ты думаешь…
Я не дала ей закончить:
- Предполагаю. Ты нравишься нашему напарнику не только как друг.
Опять молчим. На этот раз первой заговорила она:
- Неприятная ситуация. Я не хотела поссорить Наруто и Сая.
- Да уж.
- Но я люблю Наруто, а Сай – просто хороший приятель! Ну, как Киба, например. Или Шино.
- Понимаю. Когда мы любим одного, нам безразличны чувства остальных.
Обе киваем, каждая о своём.
- Знаешь, Хината, я поговорю с Наруто насчёт себя. Мне кажется, настала пора расставить точки над «i» в наших с ним отношениях. Это самое честное, что я могу сделать сейчас по отношению к тебе.
Судя по её лицу, она не ждала от меня этого. Похоже, наша дружба окрепнет.
- Спасибо, Сакура!
- Ты не хочешь сделать то же самое по отношению к Саю?
- После этой картины мне придётся поговорить с ним в любом случае. Если дела обстоят так, как ты говоришь, и Сай питает ко мне какие-то чувства, мне придётся разочаровать его.
- Ты понимаешь, что если у вас с Удзумаки ничего не выгорит, то ты просто потеряешь поклонника в лице Сая? Сай, между прочим, симпатичный, и не дурак. Талантливый художник и сильный шиноби.
- Я всё понимаю, Сакура. Я всё понимаю, – она глубоко вздыхает. – Но мне хочется верить, что всё получится, и мы с Наруто будем вместе.
Вера способна творить чудеса. Но иногда мы просто выдаём желаемое за действительное. Что ж, когда сердце не может по-другому, иного пути и нет, наверное.
- Если ты так хочешь этого, значит, так и будет. Поздно уже, спи. Это докторский приказ.
- Слушаюсь!
Мы улыбаемся друг другу на прощание, и, выходя из палаты, я гашу свет.
… Конечно, больничный коридор ночью – жуткое место. Но улица ещё хуже. Тут уже не только зомби лезут в голову, но и всякие маньяки. Хотя, чего я, собственно, их боюсь? Это они меня должны бояться – в гневе я страшна. Вот Наруто не даст соврать.
Спешу домой, стараясь двигаться быстрее. В конце концов, мне сильно хочется спать, и я проголодалась. Мама волнуется. И так задержалась из-за этих придурков.
Внезапно большая чёрная тень проносится у меня прямо перед глазами.
- Иттай, Сакура-чан! – стонет Сай.
Конечно, больно. Что ж ты хотел, выскакивать ночью у меня перед носом?
- У вас с Наруто сегодня соревнование, кто испугает меня больше?
- Я просто хотел поговорить.
- О Хинате Хьюга?
- Да. Я сильно смутил её своим портретом?
Вот тупица!
- Сильно. Лучше б ты натюрморты рисовал.
- С неё? – ужаснулся брюнет. - Как можно?
- Бака! Да не с неё! Вообще!
Он выглядит озадаченным.
- Хмм, натюрморты – это скучно. «Мертвая натура» не вдохновляет.
- А получить от её братца по морде тебе не скучно?
Его лицо сразу потеряло растерянно-мечтательное выражение. Похоже, способности Неджи оставили неизгладимое впечатление в его душе.
- Ты о чём?
- Она – наследница самого уважаемого и сильного клана. Самого сильного. Хьюга – верхушка аристократии деревни. Семья с сильными традициями и очень – ты понимаешь, ОЧЕНЬ! – строгими нравами. А, судя по этой картине, она позировала обнажённой…
- Но это не так! С неё я писал только лицо!
Похоже, до него начало доходить.
- Знаешь, по картине не скажешь. Думай, прежде чем что-то делать.
Блин, ну что за жизнь пошла? Пациенты душат, напарники тупят, желудок бурчит, настроение портится.
- Вообще, с чего это ты вздумал её рисовать?
Это что, смущение на его лице? Не знала, что он умеет.
- Не знаю. Просто…
- Что?
- Она очень красивая. Такие тонкие, лёгкие черты. И такая внутренняя сила. Я не знаю…
Он запнулся, будто не мог подыскать подходящего слова, но, так и не придумав ничего путного, просто выдохнул и опустил глаза.
- Сам не понимаю.
А я вот, кажется, понимаю. Бедняга. Сейчас, возможно, я понимаю тебе лучше всех. Любить человека, которому ты безразличен, – это больно. Особенно, если любовь первая, неокрепшая и оттого упрямо-живучая, раздирающая душу и сердце своими прорастающими корнями.
- Сай, просто запомни одну вещь. Научиться ненавидеть намного проще, чем любить. Бывают ситуации, когда ничего не можешь сделать. Ни-че-го. Остаётся только принять чужой выбор и чужую волю. Смириться. Главное – не начать ненавидеть тех, кого когда-то любил. Потому что настоящая любовь – это всегда самоотречение. Жизнь и чувства другого становятся важнее, чем твои. Даже если это больно.
По лицу вижу, что не понял.
- Сакура, ты о чём?
Почему мои напарники такие болваны?
- Ни о чём. Просто запомни. Всё, я пошла домой!
Слава Богу, остальная дорога без происшествий. В окне на кухне горит свет. Значит, мама всё ещё ждёт меня. Бедная моя, бедная. Непутёвая у тебя дочь, мучает родительницу ночными бдениями.
На кухне слышу звук льющейся воды и знакомый, родной голос, напевающий тихонько какую-то песню.
- Вернулась, жертва опытов над собой?
Покаянно вздыхаю.
- Вернулась.
- Есть, небось, попросишь?
- Умгу.
- Совсем исхудала со своими пациентами-миссиями. Ешь.
В тарелке рис и рыба, пахнет так, что сон уступает воплям желудка.
- Итадакимас!
Старательно жую. Вкусно! Жаль, что я не умею готовить, как она. Иначе стала бы поваром, а не медиком. Хотя ехидный голос в собственной голове говорит: «Не обманывай себя. Не стала бы». Вынуждена признать, этот голос прав. Да, не стала бы.
- Ко мне Цунаде заходила, просила не ругать тебя за такую работу. Говорит, у тебя задание важное.
- Умгу, – говорить с набитым ртом себе дороже. Убеждать родительницу в том, что Пятая не права и ругать меня надо, тоже не буду.
- Как там у тебя, получается хоть?
Делаю неопределённую мину, давая понять, что не всё гладко.
- Ладно, не переживай, всё рано или поздно получится. Ты у меня молодчина.
Я в этом так не уверена. Мать, заметив мою кислую физиономию, треплет меня по макушке, как в детстве.
- Как поспишь, зайди к Хокаге, она просила.
Киваю. Что, у шефа новые идеи?
Отодвигаю тарелку.
- Спасибо, всё было очень вкусно. Давай, я за собой помою.
Родные глаза, такие же зелёные, как и мои, смотрят на меня с теплотой и участием.
- Иди спать, детка. С такой работой феи-домохозяйки из тебя всё равно не получится.
Целует меня в лоб и подталкивает к двери в мою спальню. Последнее, что я помню перед тем, как вырубиться – след от её сухих горячих губ на лбу и подушка под щекой. Всё, не кантовать.
