Работа над ошибками (Часть 2, глава 6)

Саске
В комнате душно. Это всё из-за того, что окна выходят на юг и беспощадное местное солнце, глядящее в них почти целый день, выбелило даже тёмный полированный камень откосов. Хорошо, нас хотя бы расселили по отдельности. Терпеть запах чьих-то грязных носков, неряшливо сваленных в углу, было бы просто убийственно.
Хотя, стоит выйти в коридор, как сразу охватывает холод – вековечный, скальный. Чувствую, придётся спать с открытой дверью. Зараза, а пол всё равно холодный до судорог, в спальнике не поспишь.
Ложусь на раскладушку, застеленную маленькой простынкой. Дежурство закончилось, а к Сакуре – через полчаса. Как назло, не спится – адреналин, поступивший в кровь, держит веки открытыми, будто их подпёрли спичками. А может, это действие того загадочного корнеплода. Гадость какая… Какого чёрта Феодал взял с собой такого неумелого повара? Или это один из бойцов Юмио, наскоро окончивший кулинарные курсы? Ксо, последний вариант слишком похож на правду. В таком случае, лучше бы горе-кулинар скормил нам свой конспект лекций – было бы вкуснее.
Тело уже начинает требовать отдыха. На сколько меня ещё хватит? Не знаю. Но нужно держаться. Эта миссия как будто идёт по нарастающей – и физически, и морально. Для последнего дня случилось слишком много. Ночь раздумий после разговора с Феодалом окончилась, превратившись в утро находок. И что потом?
Радость – я нашёл её! Растерянность – что мне сказать, как объяснить? Как не спугнуть? Спокойная реакция… Может, она рассчитывала, что я всё ещё не знаю, кто меня лечил, или это только спектакль в мою честь? Нет, вряд ли. Это не было секретной информацией. Злость – вероятно, у неё кто-то есть. Соперничество – когда этот кто-то оказывается человеком, к которому я не питал дружеских чувств и до того, как увидел ревность, бушующую у него в душе. Ярость – когда Ли предложил Сакуре встречаться. Когда он это сделал перед экзаменом на чунина, мне было пофиг. А теперь у меня просто снесло крышу. Если бы не её глаза прямо напротив моих – не знаю, что бы я сделал. Смог бы я отпустить её? Как Сай Хинату?
Помню, как он, стиснув зубы, смотрел вслед им с Наруто. Помню его сведённые судорогой скулы. Эта картина до сих пор стоит у меня перед глазами. Нет, конечно, меня радует, что у этого малохольного блондина, что стал мне ближе, чем даже брат, всё хорошо с девчонками. Ему крупно повезло – Хьюга, влюблённая в него чуть ли не с пелёнок, внимает каждому его слову, как Гласу Божьему. А он улыбается ей в ответ, наслаждаясь новым чувством. Но Сай, бесчувственный Валет АНБУ, бессильно сжимающий и разжимающий кулаки, ставшие белее, чем обычно… Сай, охотящийся на меня тогда в катакомбах… мой новый напарник Сай, дери его черти с его дурацкими шуточками… напомнил меня самого в тот день, что последовал за НАШЕЙ ночью. Когда я понял, КТО был доктором и ПОЧЕМУ всё произошло так… глупо…. Если бы не её поспешное бегство, если бы не моя идиотская уверенность в собственных выводах… Наверное, прошёл бы мимо, а не потащил за шканцы в ближайший бар. Это был первый раз, когда я так напился. Бармен, просто побоявшийся не продать нам саке, вначале прятался под прилавком (Шаринган всегда производит впечатление!), но когда убедился, что всё проходит без дебоша, стал подносить новое.
Странно, что единственная мысль, которую я помню с того вечера (незаметно оказавшегося утром), так это что ты, Сакура, не одобрила бы такого поведения. Жутко хотелось увидеть своего медика, пусть и отчитывающую меня за пьянку, которую мы учинили. Злобной, дерущейся, шипящей от злобы – но рядом.
А тебя не было. Была только Ино, ошалевшая, когда два «самых красивых парня Конохи» в три часа ночи потребовали продать им пятнадцать (почему именно пятнадцать, как мы считали?) корзин белых хризантем, чтобы положить их к могилам всех погибших в бою шиноби Деревни, Скрытой в Листве. Всё потому, что в процессе распития пятой (или шестой?) бутылки, мы пришли с «моим новым лучшим другом» к однозначному вердикту: женщины – жутко коварные существа, всеми правдами и неправдами влезающие в нежное и ранимое мужское сердце, а потом разрывающие его на части. Предательницы и твари неблагодарные, которые выгрызают у тебя всю душу. Вот.
Вот на душах-то мы и вспомнили о погибших собратьях («Души предков смотрят на нас, а мы тут с тобой пьянствуем…» – «А пошли их проведаем? Заодно и извинимся»). И поплелись к обелиску воздавать почести. А на полпути поняли, что не можем заявиться с пустыми руками. «Надо купить что-то, иначе души обидятся», - сказал Сай. И добавил, что он художник и в таких вещах понимает, а я с непривычки ему поверил.
К слову, нам всё-таки продали эти чёртовы хризантемы. У Сая так развязался язык, что он даже уговорил эту блондинку с чёлкой, как у Дейдары, организовать немедленную доставку. Кажется, этот диалог настолько его вымотал, что он уснул там же, где уговаривал – возле прилавка. Ну а я, прихватив всего пару цветков из «лучшего заказа года», побрёл на кладбище в одиночку. К могиле родителей, спящим на которой меня и нашёл один из клонов Наруто, появившийся там около обеда и что-то вопящий о пропущенной тренировке…
Почему, собственно, я думаю о Сае? Наверное, утром я себе напомнил его. Смотрел тебе в спину и ничего не мог поделать с тем, как тебя кадрят. А возле лестницы… Опять спина. Это был почти срыв. Если бы тот охранник ничего не сделал, я бы зашёл дальше. И плевать на остальных. Ведь главное – ты не отстранилась, не убежала. Стоять и слушать, как твоё сердце забилось быстрее, было так упоительно.
Но через пару часов, в процедурной, когда я расколотил твою реторту, ты избегала даже смотреть на меня. Испугалась самой себя, своей реакции на мои прикосновения, на мою близость. Задним числом пожалела, что не отошла? Понимаю. Сейчас ты уверена в себе, и этой уверенности хватает на то, чтобы играть с Ли и Юмио. Ты к ним ничего не чувствуешь, поэтому не боишься обжечься. А со мной так не получится. Слишком много боли досталось тебе в нашей прошлой игре.
И я знаю только один способ исправить это – начать новую.
Я повёл себя агрессивно, заставив тебя отступать. Дёргаться. Предполагать. Планировать. Короче, открыть счёт. И провести игру, в которой не должно быть проигравших и победителей. Только победители. Но сумею ли я так сыграть? Так, как Наруто во время боя за Коноху?
Время идти. Твоя комната недалеко от моей, можно не спешить, но ноги сами по себе переходят на быстрый шаг. Стучусь. Ты открываешь быстро, как будто стояла под дверью.
- Заходи, - знакомый хриплый голос.
Мне не нужен Шаринган, чтобы понять этот выжидающий взгляд. Решила посмотреть, как я начну себя вести. Пытаешься не показать своего напряжения, но я чувствую это даже спиной.
- Спасибо, - в отличие от моей комнаты, здесь просто рай холода. Хочу себе такую же. – А у тебя мило.
Маленькие морщинки, на секунду возникшие в уголках её уставших глаз, тотчас же исчезают, будто бы их и не было. Наверняка хотела сказать какую-то колкость, но вместо этого я слышу только:
- Спасибо. Присаживайся. Чай, Кофе?
Лучше потанцуем. Но в качестве предлога сойдёт пока и такое горячительное.
- У тебя есть кипяток? – надо же, а мне повар не дал. Наверное, мстил за пренебрежение к его кулинарному таланту. – Давай чай.
Термос. Ну конечно. Как предусмотрительно.
- Всё равно надо было клянчить у повара баночку. Чай есть только в пакетиках.
Интересно, нашлась нужная баночка или нет? И если нет, то как она выкрутилась?
- Сойдёт, – я вообще всеядный. И чай в пакетиках могу без кипятка трескать, если очень надо. – А ты?
- Я утром. Иначе не хватит…
- …на кофе, - ну ещё бы! Этот запах, исходящий от твоих губ, ещё долго преследовал меня. Возле каждого кофейного автомата вздрагивал, будто призрака... унюхал. – Я помню, что ты пьёшь по утрам.
Лёгкое недоумение в твоих глазах только придаёт пикантности происходящему.
- Откуда?
Это совсем просто.
- Во время слепоты обоняние обостряется. Когда ты приходила ко мне утром в палату, от тебя пахло уличной пылью и кофе.
Чай уже заварился. Интересно, что это за травы? Странный, слегка кисловатый привкус. Изюм? Да, точно, изюм. И ещё что-то, не могу разобрать. Но вкус освежающий, лёгкий. Надо будет потом спросить название.
- Ты решил играть в открытую?
Ах, да. Я же ещё не говорил ей настолько прямо, что давно знаю личность человека, поставившего меня на ноги.
- А ты хотела, чтобы я играл в тёмную?
Пожалуй, начни я играть с тобой в тёмную, ты никогда бы мне этого не простила. Может, именно поэтому я и затеял этот разговор. Чтобы открыть карты. Достаточно с нас блуждать в темноте. Не хочу больше быть слепым.
- Отвечать вопросом на вопрос невежливо.
Уводишь тему? Ну попробуй...
- Не отвечать вообще – тоже.
Выход – молчать. Иногда в тишине смысла больше, чем в пустых словах. Но для того чтобы понять, ты должна хотя бы раз решиться и посмотреть мне в глаза без страха.
Из окна дует слабый ветерок, развевая лёгкие занавески на окнах. Странно, кому пришла в голов мысль их повесить, если нет стёкол? Здешние Феодалы – большие чудаки...
А вот вид на пустыню у тебя лучше. Закатное солнце, раскрашивая барханы в охристо-красные тона, не поскупилась на палитру. Жаль, что чай почти закончился.
- У тебя северная сторона. Здесь хорошо, прохладно…
- У тебя не так? Здесь вообще не жарко.
Зябко передёргивает плечами... Замёрзла? Если и так, то не показывает, держит спину прямо. Не хочет казаться слабой.
- У меня южная сторона. Солнце за день так накаляет комнату, что даже ночью там невозможно находиться.
- О чём ты хотел поговорить?
Тёмные круги под пронзительно-зелёными глазами. Вначале я подумал, что это макияж осыпался. Оказывается, настоящие. Сколько ты уже не спала? Сутки? Двое?
- О многом. Но сейчас ты слишком устала…
Ну же, дай мне повод прийти ещё раз! Скажи, что хочешь спать!
- Ничего, на один разговор меня хватит.
Если бы один…
- Как скажешь.
Ты смешно подкладываешь руки под себя. Кажется, ещё чуть-чуть – и сожмёшься, став похожей на зародыш. Так беззащитно…
Опускаюсь, чтобы во время разговора не нависать над тобой. «Не казаться доминантом», как говорит Сай. Вообще, предпочитаю видеть глаза, а не макушку. Мне хочется коснуться тебя, но настороженность, сквозящая в твоей позе, слишком заметна, поэтому осторожно кладу руки на колени. Ксо, так вот почему ты как деревянная!
- Ты совсем замёрзла. У тебя колени холодные.
Так глупо – растирать твои ноги. И всё же это шанс стать чуть-чуть ближе к тебе.
- А у тебя – взгляд.
Посмотри мне в глаза, не бойся!
- Разве?
Если бы два года назад на мне не было повязки, всё могло бы сложиться по-другому. Но, может, это и к лучшему, что всё получилось именно так. Кто знает, стала бы ты для меня настолько важна, если бы не наша игра и наше противостояние.
- Саске, я…
Замирает, набирает в грудь воздуха. И выдыхает, так и не решившись.
- …я по-прежнему жду. Что ты хотел мне сказать?
Что ты нужна мне, хоть это и очень глупо – нуждаться в ком-то. Что ты так же одинока, как и я. Что только когда ты перестанешь от меня сбегать, мы сможем это прекратить.
Одеяло, должно быть, лежит там же, где и у меня – в массивном угловом шкафу со скрипучими дверками. Укутывать тебя, глядя на твоё изумлённое лицо – это весело.
- Спасибо.
Но забота – слишком незнакомое слово, слишком непривычное…
- Не за что. Не хочу, чтобы завтрашние переговоры сорвались из-за твоего постоянного чихания.
И проявлять её в открытую пока безумно тяжело. К тому же, я от природы не очень ласков. Скорее уж – раздражителен, и моё безразличие – только обратная сторона медали. Лучше уж ничего не говорить, не выражать и не показывать, чем всё время драться с кем-то из-за очередной язвительной реплики. Миляга Кабуто, умудряющийся не конфликтовать даже с теми, кого он посылал на убой, волком выл от моего нрава. Терпеть меня может только Наруто с его добродушием, Сай со своим пофигизмом, и ты, Сакура – играя с огнём, умудряясь как-то избегать его.
- Давай ближе к делу.
Странно, что спать всё ещё не хочется. Неужели всё-таки обещанные Ли несколько часов повышенной активности?
- Хорошо.
Рассказывать придётся долго. Сажусь на стул и смыкаю пальцы в замок перед лицом. Дурацкая привычка. Сай, решивший нарисовать меня, долго с неё ржал. «Поза мыслителя, решающего судьбу мира, - выдало это чудовище. – Сделай лицо попроще, а?» Как я его не убил тогда?
Молчание, снова наполнившее комнату, даёт мне время, чтобы собраться с духом. Начинать тяжело.
- Кто тебе рассказал, что доктором была я?
Устроишь «палиле» взбучку по возвращению?
- Наруто.
- Я так и думала! И как это было?
Как обухом по голове!
- Это было… неожиданно.
Вспоминать те события и горько, и сладко.
- После того как ты ушла домой, я уснул. На утро никто не пришёл, только санитарка, охнувшая при виде «особо опасного» пациента, злобно меряющего палату шагами. Исходя из твоих слов, ноги уже не должны были отняться, но я всё равно начал тренироваться, как ты показала. Хотя бы чтобы перестать думать о том, почему ты бросила свою миссию.
- Какую миссию?
Теперь уже понятно, что никакой.
- Сакура, я больше трёх лет скитался по базам Орочимару и Акацки. Было бы естественно подослать ко мне человека, который бы втёрся в доверие. Чтобы выведать информацию, которой я не желал делиться с руководством Конохи.
- Почему?
- Потому что старейшины, отдавшие приказ моему брату Итачи вырезать весь клан, не входят в число моих друзей!
Кажется, металл, зазвеневший в моём голосе, заставил её вздрогнуть. Мотает головой, не желая верить в услышанное:
- Нет, почему ты не поверил МНЕ, что я просто лечу тебя?
- Потому что таких докторов не бывает. Потому что ни один медик не стал бы рисковать ради моего здоровья своей жизнью. Проще было предположить наличие миссии и определённых целей. Тем более, когда они так очевидны.
- А тебе не могло прийти в голову, что цели могут быть ЛИЧНЫЕ?
- Я много думал об этом. Но, во-первых, не знал, выжила ли ты в том взрыве, а во-вторых, ты слишком сильно изменилась за это время. Меня лечила девушка, которую я не знал. Стопроцентно уверенная в себе, язвительная, умная, с железной силой воли и не боящаяся ничего. Та Сакура, которую я знал, только пряталась за спины друзей, не способная защитить даже саму себя. Да и твой голос сыграл злую шутку…
- Это из-за ожога.
Ты всё-таки обняла свои колени и в этой позе похожа на эмбрион.
- Да, это мне уже рассказали, - Цунаде потом прочла целую лекцию о рубцах на костно-мышечных тканях. Ну, чтобы пояснить, какой я дурак. – Но тогда я этого не знал. И тот факт, что я не мог тебя видеть, только подлил масла в огонь. Ты издевалась надо мной, пользуясь своей безнаказанностью. Втаптывала меня в грязь и не боялась расплаты за это.
- Это просто такой метод…
Её голос сейчас хрипит больше обычного.
- Тот, кто лечил меня, чувствовал себя в безопасности. Вероятно, поддержку ему пообещали на самом высоком уровне.
- Саске, ты противоречишь сам себе. Как я могла втираться в доверие, оскорбляя тебя? Для этого надо было... ну, льстить, что ли…
- И это бесило больше всего. Кто-то, выдумавший эту дьявольскую схему, знал меня слишком хорошо. Ему не смог помешать даже Наруто, потому что Удзумаки никогда не позволил бы этого. Этот кто-то знал, что я не доверяю лести и не поверю во внезапную дружбу. Только в соперника!
- Как и любой нукенин…
Конечно, когда у тебя нет друзей, остаётся доверять только врагам. И всё же есть нюансы.
- Нет! Беглецы дерутся по разным причинам. А мой доктор или тот, кто её послал, настолько хорошо знали, что именно цепляет меня за живое, что у меня не оставалось другого выхода, кроме как бороться.
- Это чтобы ты начал ходить. Только в борьбе, когда тянешься из последних сил… тянешься, даже когда их нет, можно было заставить пойти твои ноги.
- Ну я же этого не знал! Я не медик, Сакура, и ничего не смыслю в этих методиках!
- Так было нужно.
У неё в глазах стоят слёзы. Не могу смотреть на них. Никогда не мог, даже в детстве. На экзамене на чунина один вид её плачущей смог вернуть на место открывшуюся печать. Но сейчас она не заплачет. Не в моём присутствии, во всяком случае.
- В тот день я решил добиться от тебя ответа. Как угодно, пусть даже силой. Кто ты, кто тебя послал, что вам нужно? А вместо этого…
Каждый раз, когда я вспоминаю ту ночь, мне становится тяжело дышать.
- Не надо. Я помню, что было потом.
Я тоже. И хотел бы забыть, да не могу. Такое не забывается.
- Просто хочу, чтобы ты поняла, - придвигаюсь ближе, чтобы она не могла отвести взгляд, - я не планировал это заранее, для меня самого произошедшее стало… тем, чего я не ждал.
Мы вспыхнули оба. Одно твоё прикосновение к губам, и я уже горю. И ты горишь вместе со мной.
- Я тоже не думала, что так всё получится.
Ты едва шепчешь, но в комнате так тихо, что я всё слышу.
- Я не знал о твоих мотивах. Что это было настолько личное. Если бы я догадался, что меня лечит моя напарница, то всё было бы ясно. Вы с Наруто были моей семьёй, а ты всегда обо мне заботилась.
Вернее, любила. Во время моего ухода бежала за мной до самого выхода из Конохи. Если бы я не вырубил тебя, то ты пошла бы за мной к этой мрази, Орочимару. Искать силу, мстить – не для тебя. Это – моя судьба. Точнее, БЫЛА моя судьба. Пока в неё не вернулись Наруто и ты.
- Я думала, что достаточно откровенно показала свои чувства…
- Брось, Сакура, - сейчас её лицо совсем близко, и видно, как дрожат её губы, - откуда мне было знать, что это настоящие чувства, а не хорошо разыгранный спектакль? К тому же, девушки, у которых ещё никого не было, не ведут себя, как кошки весной. От страсти можно опьянеть, только когда хорошо знаком с ней…
Она снова заглядывает в мои глаза. А я – в её.
- Саске, ты не прав.
Ресницы, как маленькие пики – черные, острые, слипшиеся от влаги. Губы, искусанные во время нашего разговора – опухшие, как от поцелуев.
- Знаю.
Почему я не умею красиво извиняться? Так, как начитавшийся умных книжек Сай? Фальшиво, но достойно. Признавать свою вину и ошибки так, чтобы все вокруг были уверены – бедненький, он сам пострадал, он не виноват, он сделал все, что мог...
- Это всё, что ты хотел мне сказать?
Похоже, эти паузы заставляют тебя нервничать. Ведь никогда не знаешь точно, что я выкину в одной из них, не так ли?
- Нет. Тем утром, когда ты не пришла, я не мог понять, что заставило тебя бросить миссию. Мне пришлось продолжать тренировки самостоятельно. К вечеру, когда никто так и не появился, меня начала одолевать злоба. Даже санитарки, на которых я обычно не обращал внимания, боялись заходить… Потом пришла Цунаде, дала медикаменты, чтобы колол себе сам. Пообещала снять повязку через пару дней. Сказала, что восстановление каких-то там колбочек проходит отлично. На вопрос, где предыдущий доктор, ответила, что не знает. Впрочем, я не поверил…
- Зря. Это правда. Я никому не сказала, куда ушла. Хотя бы потому, что не знала, куда пойду.
- Это стало понятно уже потом. А тогда я жутко злился, что все оборвалось… так глупо. Тому, что ты исчезла, было только одно объяснение – что я чего-то не понял или сделал неправильные выводы.
Вечером второго дня мне хотелось разгромить больницу голыми руками, только бы вновь услышать твой хриплый голосок.
- Я спрашивал Цунаде, как зовут моего предыдущего медика, но она стала орать, что это не моего ума дела и чтобы я тренировался больше, а меньше думал.
Мы тогда чуть не подрались. Смешно бы было: я с тремя каплями чакры, которая только начинала восстанавливать циркуляцию, и очень злой саннин, у которого сбежала лучшая ученица. К счастью, Пятая – умная женщина. Поорали, отвели душу. А осыпавшуюся штукатурку потом убрали санитарки.
- Знаешь, когда сняли повязку и я увидел почти синие ноги… шрамы по всему телу… швы, остатки гипса… понял, каких трудов тебе стоило вытащить меня с того света.
- Я только с ногами. Остальное – Пятая.
- Не прибедняйся. Годайме потом рассказала, что если бы не ты, я бы остался калекой на всю жизнь.
- Что поделаешь, клетки отмирают, и если они не делятся, то ткани атрофируются…
Ага, и окрашиваются в голубой цвет. Это я видел.
- Ты спасла меня.
- Так ты пришёл, чтобы поблагодарить меня?
- Спасибо, конечно, но нет. Если ты устала, давай перенесём разговор.
- Устала, конечно. Но всё ещё жива. Наверное, тот странный корнеплод и вправду действует как энергетик. А ты как?
Наверное, мы думаем синхронно.
- Тоже грешу на чудо-корнеплод.
Она улыбается мне, и я опять чувствую, как это переворачивает мне душу.
- Продолжай. Извини, что перебила.
Продолжаю.
- Когда меня выписали, прибежал Наруто, потащил меня к Хокаге, ничего мне не объясняя. Представляешь, хотел попросить у неё миссию по поиску тебя. Там же и выяснилось, что меня лечила именно ты.
Я стоял посреди кабинета Годайме, как громом поражённый. Не мог поверить, что девочка, смотрящая на меня щенячьими от восторга глазами, стала ТАКОЙ… Другой.
- Наруто знает, из-за чего я ушла?
- Знает. Я рассказал.
Иначе бы этот идиот ушёл из деревни – искать «сестричку».
- И он оставил тебя в живых?
- Это не значит, что он не попытался. Меня тогда спасло только то, что Шаринган уже восстановился.
Довольно хмыкает себе под нос. Немного злорадно, но это радует тебя.
- Как он там?
- Нормально. Встречается с Хинатой. По-прежнему бредит постом Хокаге.
Твоя улыбка похожа на солнечный лучик, который выглядывает в непогоду из-за туч.
- Это хорошо, что хоть у кого-то всё хорошо.
Это точно.
- Я пообещал ему, что верну тебя в Коноху. Ты вернёшься после миссии?
- Нет. Коноха осталась позади.
Потому что там я, не так ли?
- Почему?
- Сам видишь, я не могу бросить Каями-саму. У меня есть определённые обязательства. Подчинённые. Любимая работа, где есть простор для творчества и…
- …и одинокие вечера в полупустой комнате, где никто не ждёт. Я знаю.
Удивлена? У меня – то же самое.
Если ты сможешь дать мне шанс доказать тебе, что я не такое чудовище, каким кажусь... если сможешь довериться мне... я не сделаю тебе больно. Веришь? Только поверь...
Преодолеть расстояние в один шаг, что отделяет кровать и стул, – это тяжёло. Этот шаг бесконечно длинный и рискованный, но так необходимый нам обоим. Нужно, чтобы кто-нибудь его сделал. И, поскольку твои ноги замотаны одеялом, это предстоит мне.
- Сакура, – её лицо в моих руках такое холодное, - ты нужна мне. А я нужен тебе. Поверь мне. Пожалуйста...
Я понимаю, что ты не хочешь больше этой боли, что боишься разрешить себе чувствовать. Не хочешь, чтобы я снова значил для тебя ТАК ЖЕ много, так ТОГДА. Как мне показать, ЧТО ты значишь для меня?
Попытаться быть нежнее, наверное. Твои губы такие мягкие, сладкие. А когда глаза закрыты, я как будто возвращаюсь на два года назад. Но сейчас всё по-другому.
Знаю, что ты не моя. Знаю. Но когда мои губы скользят по твоим – влажным, горячим… когда ты приоткрываешь их, коротко вздрогнув… когда наши языки касаются друг друга, играя… когда я слышу этот короткий, невольный стон… я чувствую…
Моя. Моя. Моя. Только. Моя.
Сейчас даже не понятно, как я мог обходиться без тебя всё это время? Без твоего ехидства, без твоих насмешек? Без этого рта, отвечающего мне, несмотря ни на что…
Этот поцелуй, как наркотик – не могу оторваться. Попытка быть осторожным, не напирать на тебя, провалилась, как только твой ответ стал таким… требовательным.
Почему ты остановилась?
- Саске, - хриплый голос дрожит, а в кошачьих зелёных глазах поровну страсти и... отчаяния, - прости. Я не верю. Не могу...
Я снова глажу тебя по лицу, просто чтобы успокоить. Обнимаю.
- Что мне нужно сделать, чтобы ты смогла?
Если ты надеялась, что я сдался просто так, то ошиблась.
Качаешь головой. Только посмей сказать «ничего»!
- Не знаю.
Это значит – «нет» пока не прозвучало.
- Что ты завтра делаешь после переговоров?
- Толку отраву в ступе…
Не понял…
- Что?
Слегка шмыгнув носом, декламируешь:

Толку отраву в ступе.
Кто знает, может быть,
Твоей любимой любе
Придётся это пить.
Толчёная отрава,
Конечно, это бред,
Но я имею право
На счастье или нет?

После общения с Феодалом все начинают любить стихи? Хм. Интересно, стих больше про отраву или про мою гипотетическую любимую любу, которую кто-то с радостью напоил бы ядом собственного приготовления?
- «Толчёная отрава»? Ты о чём?
Иногда прикинуться дурачком – лучшая тактика.
- О том, что завтра после переговоров я буду готовить новую порцию вакцины.
Так вот почему та разбитая реторта была так важна...
- А что не так со старой?
Я точно помню, что было три большие коробки. Неужели протухла в здешнем дурацком климате?
- Всё так. Но её мало. Катастрофически мало.
Вряд ли Феодал, считая, сколько понадобится медикаментов, мог так круто промазать.
- Что-то случилось? Почему вдруг понадобилось больше?
Твоё лицо приобретает деловито-мрачное выражение. Что ж, всё лучше, чем растерянно-несчастное. Смотреть на него досадно. Ведь ты же не такая…
- Эпидемия, из-за аномально высокой для этого времени года температуры воздуха, распространилась по гигантской территории. Но мы узнали об этом только сегодня. Лекарств нужно больше.
Температура… аномально высокая… что-то знакомое… Нет, не помню.
- А ингредиентов хватит?
Если эта зараза будет распространяться и дальше, то вряд ли. Сколько не вези, всё равно понадобятся новые поставки.
- Посмотрим, что скажут завтра представители Ветра.
- В любом случае, если тебе понадобится моя помощь или поддержка – обращайся.
Судя по взгляду, которым ты меня наградила – не обратишься. Скорее удавишься.
- Постараюсь справиться.
Не сомневаюсь в этом.
- Просто знай – я всегда рядом.
И именно это тебя и смущает, да?
- Спасибо. Завтра увидимся.
Уже выгоняешь? Впрочем, ты уже зеваешь, да я и сам чувствую обещанный «упадок сил».
- Спокойной ночи, Сакура, - её лицо всё ещё рядом. Прощальный поцелуй – сухой, короткий, лёгкий. Не соблазняющий – обещающий. Намекающий – это так просто не закончится. – Приятных снов.
Завтра я никуда не исчезну. И сегодня тоже.
Захлопнув за собой дверь, выдыхаю.
Ну, вот и всё. Вот и поговорили. Всё могло бы быть и хуже, не так ли, Саске? Так.
В моей комнате уже прохладнее – и перед сном можно немножко подумать, мозги не вскипят. До дежурства ещё есть немного времени.
«Нет» я так и не услышал. Иногда было холодно, иногда тепло, а во время поцелуя – совсем горячо. Было… непривычно. Эта детское желание не выглядеть слабой… не я ли развил в тебе этот комплекс, назвав когда-то давно «слабачкой»? Такое странное желание – заботиться о ком-то. Непривычное. Будет тяжело заставить тебя поверить в то, что для меня появилось что-то важнее собственных планов. Самому тяжело было в это поверить. Для этого нужно время. Доверие – это вообще странное чувство, но без него невозможно…
Не успеваю додумать мысль.
Действительно, странное чувство. Почему у меня так резко заболел живот?