Солнце скрылось за серыми тучами. Шумели деревья. В воздухе пахло дождем. Птицы перестали щебетать. Нарушая тишину, гремит гром. Вдалеке периодически сверкает молния, как бы предупреждая всех, что скоро начнется буря. Такую картину видела Куренай, перед собой, когда смотрела в окно из палаты больницы. Женщина не боялась грозы, но ветер разыгрался не на шутку. При закрытии окна, она услышала стук в дверь.
- Войдите.
В палату вошел подросток с длинным шарфом на шее.
- Здравствуйте, Куренай-сама.
- Конохамару, здравствуй. – Куренай улыбнулась подростку, с ее лица ушла улыбка, и она спросила: - Проводили?
- Да. Куренай-сама, ребята просили Вам передать.
Подросток вытащил из куртки альбом и три письма и передал их женщине.
На обложке альбома были нарисованы маки. Куренай, поблагодарив подростка, взяла альбом и письма, прижав их к сердцу, и вспоминала разговор, который произошел за несколько часов до отправки.
- Здравствуйте, Какаши-сенсей, - хором приветствовала команда восемь копирующего ниндзя.
- Ну, где еще можно найти команду номер восемь?! Ах да, я встретил Тен-Тен, она вас разыскивала. Завтра утром не опаздывать, - кивнул головой шиноби.
- Куренай-сенсей, нам пора.
Киба, подмигнув Куренай, сказал:
- Какаши-сенсей, надеюсь, вы тоже не опоздаете.
- Эх, молодежь-молодежь. Грешно смеяться над учителями, – ответил Хатаке, улыбаясь сквозь маску.
Шиноби усмехнулись, Акамару радостно залаял.
- Ребята, подождите. – Куренай смотрела на своих учеников, обдумывая, какие слова сказать своей команде на прощание.
Какаши чувствовал, что в этот момент он лишний в палате, и попытался выйти, но около двери чуть не споткнулся об Акамару. Клану Инузука было дано официальное разрешение свободного прохода в больницу с собаками.
-Какаши, останься.
Женщина подошла к Инудзука, положив руку на его плечо.
- Киба, временами между мной и тобой возникали споры, но в споре, как известно, рождается истина. Иногда людям обидно от твоих слов, но за грубостью скрывается огромное и доброе сердце. За своих друзей ты готов пойти и в огонь, и в воду. Киба, ты надежный товарищ! Помни, от твоего нюха и твоих техник будет зависеть много жизней!
Затем к Абураме:
- Шино, порой кажется, что ты одиночка. Но это не так. Ты переживаешь за своих друзей и всегда стараешься им помочь. Шино, ты верный друг! Помни, ты отличный разведчик и прекрасный аналитик, твои способности будут нужны твоим товарищам!
А после к Хьюга:
- Хината, моя милая Хината, за твоей стеснительностью и неуверенностью скрываются превосходные способности, которые ты постоянно улучшаешь. Я точно знаю, что ты своих товарищей не бросишь. Помни, от твоей интуиции, твоих техник, твоего мужества будут зависеть жизни друзей!
А потом улыбнулась Акамару:
-Акамару, полноправный четвертый член команды номер восемь, и хотя ты говорить не умеешь, но ты все слышишь и чувствуешь. Ты ощущаешь, когда нам плохо и стараешься поднять настроение. От твоих боевых способностей зависит жизнь людей, дорогих для тебя!
Акамару поднял переднюю лапу, как будто давая слово, что присмотрит за друзьями.
Команда поклонилась Куренай и вышла из палаты. При выходе группы, Какаши заметил в глазах Кибы и Хинаты слезы, а глаза Шино всегда были закрыты темными очками и пол-лица не видно из-за высокого воротника, но юноша постарался еще больше спрятать лицо при прощании с Куренай.
- Удивительно, как быстро они выросли. Кажется, еще вчера меня назначили командиром в группу восемь, а сегодня ребята уже готовятся к отправке на войну. Даже Акамару - и тот вырос за эти четыре года. Странно, нас назначают командирами команд, мы обучаем их, бывает и так, что и сами учимся у наших учеников, привязываемся к ним, видим, как они взрослеют. И все равно не перестаем удивляться, как взрослеют наши ученики, - вслух размышляла Куренай, смотря на дверь, ей так много еще хотелось сказать своим ученикам.
- Но теперь это не просто ученики, а наши боевые товарищи. Взросление команды номер восемь прошло на твоих глазах, да и я видел их взросление, в отличие от команды номер семь. Наруто в течение трех лет тренировался с Джирайя, Сакура стала ученицей Тцунаде, Сай - он уже пришел в команду отличным бойцом.
- Но ты забыл еще одного ученика – Саске Учиха?
- Саске Учиха? – как бы переспрашивал копирующий нидзя.
- Какаши, хотя лицо твое скрывает маска, но ты не можешь скрыть свои чувства. Ты до сих пор переживаешь за этого «мстителя». Вот только пытаешься это чувство спрятать глубоко. Я помню, в каком состоянии ты вернулся после последней встречи с Учихой, - сказала женщина.
Шиноби подошел к окну и ударил кулаком по подоконнику. Из его правого глаза покатилась слеза.
- Ведь слезы идут не потому, что ты поранил кисть, а от душевной раны. Несмотря ни на что, ты продолжаешь верить в Саске. Да к тому же один из учеников упорно верит, что сможет вернуть Учиху в Коноху, - продолжала Куренай.
- Но всегда ли только вера позволяет добиваться своей цели? Я знаю одну девушку, которая на протяжении многих лет любит одного балбеса, а тот никак не поймет, почему красная девица в обморок падает, когда с ним разговаривает. - Копирующий ниндзя, рисуя рукой узоры на подоконнике, улыбнулся сквозь маску.
- Хм, а, может, этот оболтус хоть и кричит, что влюблен в девушку, у которой удар руки такой силы, что временами диву даешься, как у ее друзей голова до сих пор не треснула, но на самом деле влюблен в другого человека, хотя и не подозревает об этом?
- То, как упорно пытается Наруто вернуть Саске, даже когда практически никто не верит. Куренай, ты что, на яой намекаешь?– удивился Какаши.
Но лицо женщины стало настолько серьезным, при этом цвет глаз изменился до ярко-красного, что Какаши стало не по себе.
«Это я, кажись, зря сказал, тем более беременной женщине. Беременность, гормоны и все такое, тем более передо мной Куренай, спец по технике Демоническая Иллюзия», - размышлял ниндзя, видя, что Куренай стала приближаться к нему.
- Ну не драться же против беременной женщины?! – воскликнул шиноби.
Твое счастье, Какаши, что я не Сакура Харуно, - сказала Куренай и на ее лице вновь появилась улыбка. - Причем тут вообще яой? Между двумя твоими учениками существует удивительная связь.
- Связь?
- Да, именно, связь, но не связь влечения, а совсем другая связь. Про это как-то Хината обмолвилась. На тот момент еще был жив Асума, видя мою задумчивость по этому поводу, он мне и рассказал одну занятную историю. Если тебе интересно, Какаши, садись, история длинная.

Спустя 10 минут.

- Не может быть! - вскочил потрясенный до глубины души Какаши. Он стал быстро ходить из стороны в сторону. А потом задал вопрос Куренай:
-Но откуда Асума узнал про это?
Не забывай, он - Сарутоби, из-за этой истории отчасти между отцом и сыном были натянутые отношения.
- А Хината? – не унимался нидзя.
- Хината всегда была очень наблюдательной девушкой, у нее поразительно развита интуиция. Последняя встреча между Наруто и Саске еще раз показала ей, что она не ошиблась.
- Подожди, но Хьюга не было при последней встрече. Откуда она знает, что там произошло? И, кажется, что ребята в курсе о той беседе. Насколько я знаю, Наруто никому не рассказывал про тот разговор с Саске.
- Какаши, ты, похоже, плохо знаешь ребят из команд восемь, девять и десять. Кто, кроме Наруто и тебя, там был? – усмехнулась Куренай.
- Сакура! Но ее Наруто попросил ничего не говорить ребятам, - ответил Какаши.
- Ну, в общем правда, но как только Узумаки отправили на славный остров, то ребята во главе с Шикамару придумали гениальный план и мило поговорили с Сакурой.
- Но, насколько я помню, в госпиталь никто из ребят не поступал? – изумился копирующий ниндзя.
- Так я же говорю, что план был гениальный, благодаря чему ребята не имели ни ссадин, ни царапин, но при этом умудрились сохранить теплые отношения с Харуно и узнать про ту беседу, – улыбнулась Куренай, а потом продолжила: – После того, как узнали про ту беседу, ребята задумались. Теперь они так же как и Хината верят в эту связь между Узумаки и Учихой. А самое главное - они верят, что Наруто сможет сделать невозможное.
- А они знают правду?
- Нет, я даже Хинате ничего не рассказала. Асума взял с меня слово, что никто, кроме тебя, Какаши, правды не узнает. Очень мало людей знает про это, если не ошибаюсь, в неведении оставался и всемогущий Данзо.
- Но откуда ты знаешь про план Шикамару, веру ребят? Хината поведала?
- Не совсем. Ребята после разговора с Сакурой пошли обедать в Ичираку. А мне тогда очень захотелось рамена. Там я их и встретила. Они все вместе мне и поведали.
Говорить о том, что в последний месяц беременной женщине постоянно хотелось рамен, Куренай рассказывать не стала.
- Похоже, я и вправду плохо знаю ребят из наших команд.
- В этой задумке и Сай поучаствовал, так, может, ты и группу номер семь плохо знаешь? – лишь улыбнулась Куренай.
- М-да, мне точно пора на пенсию! – усмехнулся копирующий ниндзя.
- Не торопись, ребятам нужна твоя помощь. Эх, Какаши, если бы ты знал, как я хочу быть там вместе с вами, – грустно ответила женщина.
- Куренай, ты знаешь предупреждение Тсунаде.
- Не переживай, я не настолько глупа, чтобы беременной мчаться на поле боя. Да и после родов забот будет немало. Если я брошу малыша, то Асума не поймет, – ответила женщина, гладя свой живот.
- Ладно, мне пора. Береги себя и малыша! – направился к выходу шиноби, но его остановила просьба женщины.
- Какаши, знаю, там много проблем будет, но все-таки попрошу. Присмотри за командой номер восемь, десять, и командой Гая, да и своих не забудь. И еще. Возьми эти два кулона, пусть он оберегает тебя там. А второй отдай Гаю. Ребята, я хочу, чтобы вы вернулись домой живыми! – сквозь слезы говорила куноичи деревни скрытого Листа. Шиноби обнял плачущую женщину. Он знал, что будет трудно там, на поле сражения, но тяжелее всего будет в тылу, сколько не от работы, а от ожидания.
-Сестренка, поплачь, будет легче. Ничего, все будет хорошо! – успокаивал копирующий ниндзя. В присутствии учеников ни он, ни Гай никогда не обращались так к куноичи. Но когда командиры были одни, они позволяли себе такую вольность.
- Ты права, Куренай, по поводу того, что мы не перестаем удивляться нашим ученикам. Даже не знаю, кто за кем присматривать будет. Мы постараемся! Береги себя и малыша, – Какаши подмигнул и вышел из палаты.
Куренай очнулась от своих воспоминаний, в палате не было Конохомару: подросток решил не тревожить свою тетю.
- Асума, я знаю, ты слышишь, прошу, приглядывай там за нашими друзьями и учениками, – попросила женщина, глядя в окно.
На улице шел сильный дождь.

Пару дней спустя.

«Ну, Учиха, берегись! Вот я выберусь отсюда и обязательно тебя найду», - размышляла красноволосая девушка, прыгающая с одного дерева на другое.
Карин сбежала из тюрьмы Конохи, а так как карту деревни она не захватила, то уже целый час тщетно пыталась найти выход из деревни.
«Побег побегом, но при сбитой дыхалке далеко не ускачешь», – подумала куноичи и, приметив широкую ветку дерева, решила немного отдохнуть. Ненависть переполняла ее душу, нет, девушку не трогали тюремщики, злость была к одному человеку - Учиха Саске. Прислонившись к дереву и закрыв глаза, красноволосая обдумывала план дальнейших действий. Но вместо плана в голову лезла только одна мысль, которую Карин уже несколько дней пыталась забыть. Хотя она и была пленницей Конохи, ей почему-то было уютно в этой деревне, так ненавистной Саске. Вот и теперь она слышала радостное щебетание птиц, шелест листвы и музыку ветра - колокольчики, которые были развешаны на разных уровнях роста деревьев. Вдруг до ее слуха донеслось пение женщины. Что-то притягательное было в этом голосе, и хотя разум говорил, что нужно идти дальше и, наконец, найти выход, сердце просило подождать. Внутренняя перепалка закончилась победой сердца. Девушка решила поближе подойти к источнику пения. Песня закончилась, но Карин очень хотелось еще услышать этот голос, немного хриплый, но удивительно красивый, будто идущий от самого сердца. На какой-то момент затихли птицы, зазвенели с новой силой колокольчики: толи от того, что висели на разных уровнях, то ли от размера, но звуки были различные. Вдалеке, несмотря на ранний час, послышался стук молотка и трель дятла. Сквозь,радостное щебетание птиц девушка услышала журчание воды. Под этот удивительный аккомпанемент пение продолжилось.
Появляясь на этой планете,
Скорее ты раскрой глаза,
Чтоб все узнать, хоть всего не понять,
И всего никогда не сказать.
Огромный мир ждет открытий,
Делай их поскорее, мой друг,
Светит солнце с небес,
Столько здесь чудес.
Вступаешь ты в этот вечный круг.
Вьется эта тропа -
Жизни вечный круг,
Место в нем свое
Скорей найди.
Вера и любовь,
Пусть с тобою будут.
Так надейся
И дальше иди.
Слова проникали в душу куноичи, пробуждая то, что было спрятано за огромным замком, а ключ давно утерян.
- Понравилось? – услышала Карин. И вдруг из дерева появилось лицо женщины. От неожиданности девушка оступилась и полетела вниз. Но красноволосая упала не на землю, а на что-то мягкое. Она подняла голову: перед ней стояла беременная женщина с черными волосами и удивительным цветом глаз.
- Не ушиблась? – спросила ее женщина.
- Да вроде нет, - ответила Карин.
- Ой! – вдруг женщина положила руки на свой живот, - кажется, воды отошли.
Девушка знала: это ее шанс сбежать, но внутренний голос говорил обратное.
«Карин, этой женщине нужна помощь! Неужели ты сбежишь? А если она и ребенок погибнут? Может, хватит смертей?! Не бери грех на душу. Карин, ты же медик!»
Девушка глубоко вздохнула: ей казалось, что прошло много времени, но оказалось, что прошла всего минута.
«Ладно, Саске, ты подождешь!»
И со словами: «Пожалуйста, успокойтесь! Я медик» подошла к женщине.
«Так, главное, не навредить!» – размышляла Карин.
- Это парк больницы, если позвать на помощь, то люди услышат, - тихо сказала женщина.
- Как вас зовут? – спросила куноичи, а после добавила: - Меня зовут Карин.
- Юхи Куренай, - ответила женщина.
- Все будет хорошо, Куренай-сама, - улыбнулась шиноби, а затем, глубоко вдохнув, она во всю мощь закричала «на помощь».

Спустя 2 минуты.

- Что случилось? – услышала Карин, и перед ней появились две запыхавшиеся девушки.
- Куренай-сама, почему Вы здесь? – дрожащим голосом спросила медик.
- Вопросы будут потом! Сейчас нужна вода, простыни, перенести ее мы уже не успеем. Придется принимать роды здесь, - сурово ответила Карин. Строгий голос и серьезное лицо красноволосой успокоил девушек-медиков.
И хотя лицо куноичи было серьезным, но ее сердце бешено стучало, еще чуть-чуть - и оно выпрыгнет из груди, а разум так матерился, что если бы эту брань услышал Хидан, то почувствовал бы себя просто мальчишкой, который знает всего три матерных слова.
«Так, эмоции потом!» - мысленно скомандовала своим чувствам Карин, зажав при этом сильно кулак.
Но девушку удивило поведение Куренай. Женщина старалась успокоить и Карин, и девушек-медиков. А потом вдруг начала петь:
Вьется эта тропа,
Жизни вечный круг,
Место в нем свое,
Скорее найди.
Вера и любовь,
Пусть с тобою будут,
Так надейся,
И дальше иди.
Через какое-то время громкий крик разнеся по парку. Это был крик новорожденного мальчика.
И опять затихла природа на какой-то момент, а затем с новыми силами, новыми звуками она приветствовала рождение нового человека.
После пережатия пуповины, малыша приложили к груди матери.
Видя счастливое и немного уставшее лицо Куренай, лицо мальчика, радостные лица своих помощников, Карин перестала сдерживать эмоции, и из ее глаз потекли слезы.
«Что это?» - испугалась Карин своих слез. Девушка забыла, когда в последний раз плакала. После гибели родителей она перестала плакать, зная, что слезы ей ничем ни помогут. Было одно желание выжить.
А теперь девушка плакала и чувствовала, что уходит из ее сердца ненависть к Саске, что эти слезы смывают ту маску, которую, она носила столько лет. И вдруг Карин почувствовала, что ее кто-то гладит по голове. Это была Куренай.
Чуть позже Карин сама вернулась в тюрьму, немало удивив охранников. Ей больше не хотелось убегать.
«Будь, что будет», - подумала куноичи и с улыбкой зашла в камеру.

Две недели спустя.

- Ирука, ты знаешь, не отстану, пока не дашь разрешение. Я очень упряма.
- О Ками, за что мне это. Куренай-сенсей, вам надо малыша воспитывать, а вы в школу проситесь.
Такой разговор повторялся каждый день, уже вторую неделю - Куренай просила Умино дать разрешение на преподавание в академии. Ирука был назначен главным за академию. Но видя упрямство Куренай, он порой задумывался, прав ли он был, соглашаясь на эту должность.
- Ирука, пойми, может произойти так, что этих ребят могут направить на фронт. Даже несмотря на приказ не отсылать генинов. Но никто не знает, как поведет себя наш противник. Ребята должны быть готовы. Да к тому же, много учителей отправилось на войну. На тебе три класса, тренировки, практика, преподавание. Ирука, посмотри на себя, ты от усталости едва стоишь на ногах, - не унималась Куренай.
Но даже ангельскому терпению Ируки пришел конец.
- Сдаюсь, Куренай-сенсей. С завтрашнего дня приступаете к преподаванию. Занятия в 8.00. Прошу подойти в 7.50.
-Спасибо, Ирука, даю слово не ныть. Я справлюсь.
Ирука глубоко вздохнул, с его сердца упал огромный камень.

На следующий день.

- Браво, Куренай-сенсей, вы даже раньше подошли.
Женщина улыбнулась. Благодаря народным умельцам Конохи, придумавшим и сделавшим кенгурятник для ее сына, Куренай не расставалась с ним. Хирудзэн - так назвала женщина своего сына (ее отца звали Дзэн, а отца Асумы - Хирудзэн, так что малыш был назван в честь обоих дедушек, легендарных шиноби Конохи).
- Пойдемте, Куренай-сенсей, я покажу ваш учебный класс.
Светлый и большой класс. Рядом с окном стояла ширма.
- А это что? – спросила куноичи у Ируки, показывая рукой на ширму около окна.
- А вы посмотрите, - ответил Ирука.
За ширмой стояла детская кроватка, удобная кушетка, кресло, пеленальник и небольшое мусорное ведро. На окне весели занавески.
- Ирука! Огромное, огромное спасибо! – смогла лишь сказать Куренай.
Ирука улыбнулся и лишь добавил: - У меня для вас сюрприз!
-Карин, здравствуй! – обрадовалась Куренай.
-Здравствуйте, Куренай-сенсей! – ответила девушка.
- Куренай-сенсей, это наш новый преподаватель Карин. Так что мы теперь коллеги, - сказал Ирука и добавил: - Тсунаде-сама разрешила! Вот ее письмо.
В течение двух недель женщина навещала девушку в тюрьме. Куренай знала,что Карин могла убежать, но не сделала этого, решив помочь во время родов. Женщина чувствовала, что под маской преступницы скрывается настоящий друг, который так необходим в эти трудные минуты для Конохи. Поэтому она и Ирука рискнули и написали письмо Пятой Хокаге.
- Куренай-сенсей, Ирука-сенсей, спасибо! – лишь смогла ответить Карин, по ее щекам текли слезы.
Немного успокоившись, Карин протянула три письма Куренай.
- Вы рассказывали, что ветер унес эти письма, вот они. Не надо меня благодарить, без помощи Ируки-сенсея я бы их не нашла.
Карин и Ирука видели в глазах Куренай ту благодарность, которую не выразить ни какими словами.
Потрясенная Куренай прижимала эти письма к сердцу, хотя она знала наизусть каждую строчку из этих писем, но когда ветер унес эти письма, ей стало страшно: вдруг команда номер восемь не вернется в Коноху? Поэтому каждый день она искала их в парке. Когда отчаяние охватывало ее, она садилась на парковую скамейку и начинала петь. Веря, что если найдет письма, то все будет хорошо, веря, что если будет петь, то ветер донесет ее слова до ее учеников и друзей. И в самый трудный час, они воспрянут духом и будут сражаться до победы.
Прижимая эти письма к сердцу, теперь Куренай точно знала: сколько бы ни длилась война, ее ученики, ученики Какаши, Гая, Асумы, ее друзья обязательно вернутся домой.