Война. Одно слово. Несколько букв. Быстрая обреченная мысль. Руины. Слезы. Страх. Понимаешь, только когда с этим сталкиваешься. Да, война. Еще не страшно бежать, со всей силы, не обращая внимания на всепоглощающую ноющую боль, на бешеную дрожь в ногах. Еще не страшно, когда волосы встают «дыбом» от ясного присутствия смерти за своей спиной, от ощущения ее холодного дыхания на коже. Еще не так страшно умирать, истекая кровью, ведь знаешь, за что отдала последний вздох. За долг шиноби. Еще не страшно слышать отчаянные крики, бесполезные истерики, безумные молитвы, со временем к ним привыкаешь.
Страшно смотреть им в глаза. В глаза ребенку, перед которым лежит безжизненное тело его погибшей матери. В глаза молодой девушке, которая увидела как погиб он – ее единственный. В глаза поседевшей за одну секунду матери, которая закрывает веки мертвому сыну. И при этом она не кричит, не плачет, не истерит… из ее груди вырывается… нет, не стон, — скул, жалобный, безутешный скул. Вот это страшно. От мысли, что ты ничего не можешь сделать, изменить рассудок напуганной собачонкой бежит прочь, прочь, прочь… но всюду только смерть.
Каждая минута, нет секунда на счету. Вот только счет этот давно потерян. Не думай, что ты можешь это представить, такое постигается лишь через ощущения на своей тонкой, кажущейся бесполезной, шкуре. Кровь всюду. Даже закат, кажется, наливается кровью. Природа отвергает любые попытки укрытия и защиты в ее когда-то радушных объятиях. Теперь она чувствует отвращение к собственному детищу – человеку.
А мы дальше воюем за чужие явно никчемные идеалы. В жилах словно бурлит раскаленная смола. С слезами на глазах ты идешь в бой, с которого не вернешься. Наверняка, в последний бой. И вены выступают на висках, когда орешь на небо оглушительной молитвой. Но небо, словно стеклянное. Мы недостойны быть услышанными. Никогда не думала, что буду завидовать мертвым.
И смелым, но обреченным движением ты бросаешься в борьбу. Отбитые атаки противника, кажутся насмешкой судьбы – «не сейчас, так секундой позже». Жалкие попытки ухватиться за жизнь руками, ногтями, зубами – хоть чем-то, каким-то чудом увенчиваются успехом. И ты идешь дальше. От физического или морального истощения не замечаешь, как твой шепот: «За Волю Огня!», срывается на крик и десятки бойцов подхватывают его эхом. Друзья… нас было так много.
Опять удар. В глазах помутнело. Предательски подкосились ноги. Слезы подкрались к глазам, то тяжелые веки сомкнулись, не выпустив их наружу.
Покой… я устала, мне нужно отдохнуть. Напуганная собачонка слабо, но умоляюще заскулила – рассудок настаивал встать, он жаждал, требовал жить. Мне пришлось пройти девять кругов ада, прежде чем посчастливилось оторваться от земли, поднять свои свинцовые ноги. И на этот раз — выигрыш. Но какой ценой?
Ночь вяло раскинула свои сети, кровавый закат канул в вечность, но завтра новый день… и… завтра еще война.
