Тёплое сентябрьское утро приятно радовало лёгким дуновением ветерка и доносящимся из полей запахом свежескошенной травы. В такое утро не хотелось ни о чём думать, а тем более, ничего делать. Но, как говорится, положение обязывало.
На прочной капроновой верёвке, натянутой около отдельного выхода из логова Акацуки, сушились шесть абсолютно одинаковых чёрных плащей с красными облаками. Пейн, одетый в одни лишь семейные трусы насыщенного красного цвета, возлегал в стоге свежего сена, закинув руки за голову.
Из распахнувшейся с громким стуком двери, на улицу выскочила разъярённая Конан со сковородой в руке и набросилась на Лидера с непонятными упрёками.
- Да сколько же будет продолжаться этот беспредел? Я вам что, в домработницы нанималась? Ну, одного напарника обстирать и накормить – ещё куда ни шло, но за что мне шестеро троглодитов на хрупкие женские плечи? – заголосила она похлеще, чем несчастная вдова, потерявшая единственного кормильца.
Приподнявшись и окинув взглядом своего Риннегана так называемые «хрупкие женские плечи», владелица которых в одиночку могла расправиться с десятком шиноби рангом не ниже Джонина, Пейн лишь невыразительно махнул головой. На это ушла вся накопленная им за утро жизненная энергия, и он снова лениво упал на стог сена.
- Да что же это такое? Ты меня игнорировать вздумал? Так вот тебе! – после возмущённого крика Конан нечто тяжелое, на поверку оказавшееся всё той же сковородой, опустилось на голову ничего не подозревающего Лидера. Тихо крякнув, тот медленно погрузился во тьму.
Прийдя в себя от того, что его бесцеремонно макают головой в таз с холодной водой, Пейн обнаружил себя связанным по рукам и ногам, в неудобной позе сидящим на довольно старом деревянном стуле. Гневно глядя на Конан, подвергающую одно из его прекрасных тел истязанию, он «ласково» спросил её, зачем она это делает.
- Какого хрена ты меня связала?! – заорал он, попытавшись лягнуть девушку левой ногой.
- Я объявляю вотум недоверия правительству. Вот и произвела захват заложника, с целью предъявить свои требования в обмен на его освобождение, - отскочив на безопасное расстояние и глядя в глаза любимому преданным взглядом, заявила куноичи.
- Э-э-э-э-э-э, подожди, что-то я не въехал. Ты захватила Меня, и у Меня же требуешь что-то, чтобы отпустить на свободу Меня? – плохо соображая, переспросил Пейн.
- Вот именно, - широко улыбнулась Конан. Если бы Лидер не был на сто процентов уверен, что фиолетовый – естественный цвет волос девушки, он бы решил, что она - это крашеная в столь экстравагантный цвет блондинка.
- Ладно, выдвигай свои требования, - после минутного замешательства выдавил он.
- Ой, я боялась что-нибудь забыть, поэтому всё записала, - обрадовано вскрикнула Конан и полезла в сумочку для кунаев, чтобы найти там маникюрный набор, упаковку салфеток, бутерброд с колбасой, брелок с сердечком, кактус в небольшом горшочке, плюшевого медвежонка, разводной ключ, термометр, тест на беременность и ещё массу полезных и необходимых для работы Нукенина вещей.
- О господи, а это как туда влезло? – в шоке прошептал Пейн, когда из довольно небольшой, казалось бы, сумочки, на свет божий появились вантуз и крышка от унитаза.
- Ха, вот ты издеваешься, а вспомни, сколько раз вещи из моей сумочки спасали жизнь всей организации. Вот взять хотя бы тот случай, когда Какудзу по дешевке скупил партию просроченных яиц. Что бы вы все делали, если бы у меня в сумочке совершенно случайно не завалялось пятнадцать рулонов туалетной бумаги? – с вызовом бросила коноичи.
- Хорошо, уговорила, выдвигай уже свои требования, - нетерпеливо бросил Лидер, порядком подуставший от пребывания в роли заложника. Девушка, перевернувшая в итоге сумочку вверх дном и вытрясшая из неё вдобавок к горке вещей полкило ирисок и довольно сильно подтаявшую шоколадку, в итоге вспомнила, что записку с требованиями она оставила на столе.
- Итак, я требую, чтобы хотя бы один из бездарей, которые сейчас тыняются по логову без дела, помогал мне со стиркой и с работой на кухне. А также я хочу стиральную машинку-автомат с загрузкой на пять килограммов, микроволновую печь, посудомоечную машину, моющий пылесос, машину с тонированными стёклами, безопасный проезд до аэропорта, самолёт на Гавайи…
- Э-э-э-э-э-э, деточка, ты это о чём сейчас говорила? – ошарашено промямлил Лидер. После помощи со стиркой и уборкой я не понял ни единого слова.
- А, прости, дорогой. Мне вчера приснилось, что я живу в Беверли Хиллз, у меня собственная яхта, машина, апартаменты с полным набором техники и полный дом слуг, которые стирают и убирают. А я имею всё это потому, что просто работаю моделью, - проворковала Конан на ухо пленника.
- Э-э-э-э-э-э, не пойми меня превратно, моделью чего ты работаешь? Откуда ты вообще набралась такого бреда? И в какой стране находится эта твоя деревня Беверли-Хиллз? – в полнейшем недоумении протянул Лидер.
- Пейн, ну до чего же ты несообразительный. Может же девушке присниться что-то волшебное, чего на самом деле никогда не было и быть не может. Такое, о чём можно только мечтать, - надув губки, протянула коноичи.
- Да мечтай, о чём хочешь, только сначала развяжи меня, чёртова баба! – сорвался на визг вконец выведенный из себя Пейн.
- Ах, вот как мы теперь разговариваем с той, которая убила на тебя бесценные годы своей юности! Да я же за тебя… а ты, неблагодарная сволочь! – слёзы градом хлынули из глаз разобиженной девушки. За годы, проведённые в обществе напарника, она прекрасно усвоила одну простую истину – он просто физически не мог выносить женские слёзы. Именно поэтому «несчастная» рыдала крокодильими слезами как минимум трижды в неделю.
- Конан, я бы с удовольствием сделал всё, что ты хочешь, но если я распоряжусь, чтобы тебе помогали по хозяйству, это будет отвлекать от выполнения миссий и поимки Джинчуурики. А это очень нецелесообразно в экономическом аспекте, - завершил свою оправдательную речь Пейн.
- А-а-а-ах, экономически нецелесообразно, - ещё более горючими слезами зарыдала Конан. Лидер только тихо вздохнул, одновременно пытаясь помассировать довольно туго связанные в кисти руки.
- Я знаю, это всё Какудзу. Это он тебе промыл мозги со своей экономией. Так вот, выбирай: или он, или я! – громко выкрикнув свой ультиматум, девушка побежала в сторону двери.
- Хорошо, ты! Конан, стой! – рванувшись всем телом, Пейн не рассчитал силы рывка и грохнулся на пол вместе со злополучным стулом. От соприкосновения с полом деревянное изделие разлетелось на части, а Лидер, довольно сильно стукнувшись лбом, начал проваливаться в темноту. Последней мыслью, перед тем как отключиться, было: «Ну всё, теперь уж Какудзу точно сживёт меня со свету».
Конан нежно баюкала пребывающего в отключке напарника. Её лицо, совсем недавно залитое слезами, на удивление быстро прояснилось.
- Ну что, Какудзу, этот раунд за мной, - торжествующе прошептала «леди ангел» с дьявольской улыбкой на лице…

- А-а-апчхи! – разнёсся по комнате довольно громкий звук, эхом отдаваясь в отдалённых уголках пещеры.
- Будь здоров, урод! – почти сразу же последовало доброе пожелание от напарника.
- А-а-а-апчхи! – ещё более громко чихнул Какудзу.
- Да чтоб ты сдох, козёл! Сколько можно чихать! Запарил уже. Я же говорил тебе, чтоб ты теплее одевался на последнюю миссию. Теперь лечить тебя придётся… хотя… - глазки Хидана масляно заблестели от нарисовавшейся в его воображении картины лечения напарника.
- И не надейся. Просто кто-то обо мне вспомнил, вот я и чихнул, - на корню пресёк разыгравшееся воображение Хидана казначей. Тот лишь расстроено скривил губы и сквозь зубы сплюнул на пол.
- И не плюйся здесь. И так после твоих ритуалов комнату еле отмываем, а это дополнительные расходы на чистящее средство, - недовольно пробурчал Какудзу.
- Кстати, насчёт расходов. По-моему, именно сегодня у нас выдача карманных денег членам организации, - заметно оживившись, подскочил к напарнику Хидан. Скривившись, словно от зубной боли, Какудзу полез во внутренний карман плаща. Отсчитав от довольно приличной стопки сотенных купюр пять бумажек, он нехотя протянул их напарнику.
- Ну, рожу-то мог бы и попроще сделать, - глядя на сцепленные зубы не успевшего ещё надеть маску напарника, протянул неубиваемый.
- Отвали, и так настроение мне испортил с самого утра. А будешь нарываться – убью! – рявкнул казначей, исподлобья глядя на гладко зачёсанного напарника.
- Можно подумать, у тебя получится, - уже скорее в силу привычки, чем пытаясь вразумить напарника, выдал свою коронную фразу Хидан. И тут у него, судя по вновь посетившему глаза масляному блеску, появилась новая, до гениальности простая идея.
- Хочешь подзаработать? – достав одну из пяти вожделенных бумажек и махая ею перед носом Какудзу, спросил он. Красно-зелёные глаза, словно намагниченные, неотступно следовали за купюрой. Наконец решив, что напарник достаточно налюбовался, Хидан молниеносно спрятал купюру в карман. Какудзу, офигев от такого действия, непроизвольно дёрнулся в сторону напарника, но так и замер, наткнувшись взглядом на три направленных в его сторону красных лезвия громадной косы.
- Что, как обычно? – хмуро поинтересовался он.
- Ага, так я пошел. Подготовлюсь как следует, - плотоядно облизнувшись, Хидан развернулся к напарнику спиной и направился в дальний конец комнаты, где на полу был расстелен довольно побитый жизнью и изрядно заляпанный кровью матрац.
А уже через пять минут пещера наполнилась громкими криками и стонами.
- Глубже, мать твою за ногу! – надрывался Хидан, извиваясь и корчась на полу.
- Да куда уже глубже, и так по самое основание! – бесновался раздраженный до невозможности Какудзу.
- И это ты называешь глубоко? – презрительно сплюнул на пол Хидан.
- Сколько раз я тебе говорил не плеваться на пол! – проорал закипающий казначей, после чего со всего маху врезал распростёртому на полу напарнику кулаком в челюсть.
- О да, истязай меня, бей меня! – не своим голосом заорал тот, и отзвуки его голоса эхом отразились от стен пещеры.
- Ну ладно, сам напросился, - злорадно хмыкнул Какудзу и продолжил начатое…

Дейдара никак не мог найти оптимальную точку для обзора. Стоять, согнувшись в три погибели, его не прельщало – быстро уставала спина. А если сидеть на корточках, то скоро начинало ломить ноги. Поэтому, постелив на пол край своего чёрного с облаками плаща, блондин плюхнулся на колени и прильнул правым глазом к замочной скважине.
Зрелище, открывшееся его глазам, было поистине феерическим: в дальнем углу пещеры, на расстеленном на полу грязном матраце, вокруг которого был обведён большой красный круг, раскинув руки в стороны, лежал Хидан. А рядом с ним, довольно регулярно вгоняя в тело напарника по самое основание лезвия косы, расположился Какудзу.
Увлёкшись открывшимся видом, Дейдара не сразу заметил невесть откуда появившуюся за его спиной юркую фигурку, одетую в такой же плащ, как и тот, что был на подрывнике.
- Дейдара-семпай, а что там такое? Что-то интересненькое? Дайте и мне посмотреть, - противно заныло нечто над левым ухом.
- Тоби, отвали, и без тебя тошно, - отмахнувшись рукой, продолжил наблюдение блондин.
- Ну семпа-а-а-ай, ну пожа-а-а-алуйста, - всё так же навязчиво ныло чудо в оранжевой маске, только уже возле правого уха.
- Тоби, я тебе сказал, чтобы ты мне не меша… ТОБИ! Какого хрена ты здесь делаешь? – Дейдара и сам не ожидал от себя такой бурной реакции на появление нового напарника. Того, однако, столь радостное приветствие ничуть, казалось бы, не покоробило.
- Я тоже хочу посмотре-е-еть, - всё тем же нудно-просительным голосом протянул Тоби.
- Так, во-первых, я сюда первым пришел, во-вторых, маловат ты ещё для просмотра таких вещей, а в-третьих – вали отсюда, пока я тебя не взорвал на хрен!!! – во всю мощь своих лёгких заорал Дейдара на непонятливого напарника.
Тоби бочком, вжимаясь в стеночку, начал потихоньку отползать в сторонку. Резко распахнувшаяся дверь за спиной Дейдары, отвернувшегося в сторону напарника, заставила подрывника нервно вздрогнуть. А раздавшийся вслед за этим хриплый голос, словно стальной проволокой прошелся по оголённым нервам подрывника.
- И что это мы тут делаем? Или мы читать не обучены? – вкрадчиво поинтересовался Какудзу, тыча под нос Дейдаре табличку, висевшую на дверной ручке. Ниже черепа и скрещенных под ним костей, на табличке жирными иероглифами сверкала надпись «220V. Не влезай. Убьёт». Должно быть, решив, что парочке в коридоре эта надпись должна была всё прояснить, казначей переводил взгляд своих красно-зелёных глаз с одного на другого.
- А мы это… того, - лихорадочно соображая, как бы поправдоподобнее соврать, мямлил Дейдара.
- Семпай потерял контактную линзу, и мы её ищем, - вовремя подоспел на помощь напарнику Тоби. Дейдара даже удостоил оранжевую маску коротким благодарным взглядом.
- Ищите свою линзу подальше от нашей комнаты! – рявкнул Какудзу. Едва лишь затихло эхо его голоса и стука захлопнувшейся двери, гулко отдающееся в извилистых коридорах, как отважные любители подглядывать в замочные скважины оказались в противоположном конце логова.
- Дейдара-семпай, а пойдемте посмотрим, как моются Итачи-сан и Кисаме-сан, - с улыбкой в голосе предложил неугомонный Тоби подрывнику, которого до сих пор колотила нервная дрожь.
- Тоби, подойди-ка сюда на секундочку, - почти так же ласково, как минуту назад Какудзу, обратился к своему напарнику блондин. Парень в маске сделал пару шагов по направлению к Дейдаре, но улыбка, появившаяся на лице напарника, его насторожила.
- А зачем? – застыв на одном месте, решил уточнить он.
- Поблагодарить тебя хочу. За ВСЁ, - сделал явный акцент на последнем слове подрывник.
- Спасибо, семпай, но я, пожалуй, пойду, - потихоньку пятясь, пробормотал Тоби. Решительно развернувшись, он припустил по коридору подальше от напарника.
- Поздно, сладенький, - тихо прошептали губы подрывника. А после столь же тихо произнесённого «кац», из дальнего конца коридора донеслись звуки довольно продолжительной серии взрывов и постепенно затихающий болезненный вопль.
- Кхм. А вот теперь можно и на Итачи с Кисаме посмотреть. Если Зецу снова не занял самое удобное место для подглядывания, - пробормотал себе под нос Дейдара и решительной походкой направился в сторону душевой…

Клубы пара витали по всему пространству небольшой, обложенной синим кафелем комнатки. Кисаме, разлёгшийся в просторной ванне, на поверхности которой плавала густая шапка пены, с благоговением взирал на видневшуюся из душа голову напарника.
Принимая душ, хладнокровный Учиха, чтобы согреться, регулировал температуру воды, устанавливая её около отметки, максимально приближенной к кипятку. Именно поэтому через пять минут в ванную к напарнику плюхнулось нечто, скорее напоминающее вареного рака, чем гения клана Учиха.
- Итачи-сан, Вы снова издеваетесь над собой, - заботливо, словно курица-наседка, закудахтал Кисаме.
- А-а-а-ах, как хорошо, - расслабленно откинувшись в ванной и совсем не слушая напарника, прошептал тот.
Немного покиснув в ванной, Итачи решил заняться маникюром. Ведь хорошо распаренные кипятком ногти были готовы терпеть над собою любое издевательство. Удалив кунаем кутикулу и тщательно вычистив грязь из-под ногтей, Учиха решил, что не мешало бы их немножко подпилить.
- Кисаме, дай мне, пожалуйста, свою пилочку для ногтей, - как всегда безупречно вежливо обратился он к напарнику. Хошигаки неохотно вложил в руку напарнику Самехаду. Он знал, что ещё пару дней после этого меч будет дуться на него, а заодно может и устроить какую-нибудь пакость во время боя, но отказать Учихе не мог.
А Итачи, зная эту слабость напарника, использовал её на полную катушку. Именно поэтому каждое утро шаринганистого гения начиналось со сладкого чая в постель и свежего круассана. А завершала завтрак большая плитка молочного шоколада, который так обожал Учиха. Кисаме же обожал наблюдать, как после поедания шоколада его напарник тщательно облизывает каждый палец, на котором осталась хоть капля сладости. В итоге, оба были удовлетворены сложившимся раскладом.
- Пожалуй, пора уже вылезать, - решил Учиха и начал приподниматься. Перекинув ногу через бортик, он случайно задел ногой кусочек детского мыла, лежавший на краю ванной. Тот скользнул по мокрому полу и отъехал на пару метров, в сторону душевой кабинки. Итачи медленно подошел к лежащему на полу бруску вплотную. Пока он плавно и грациозно нагибался за обмылком, глаза напарника, словно прикипев, ни на миг не отрывались от упругой задницы Учихи.
Но, похоже, не только Кисаме не мог оторваться. Внезапно из стены, находившейся напротив душа, вывалилось нечто, напоминающее человека, у которого на голове рос пышный куст с широкими зубчатыми листьями. В мгновение ока Хошигаки вылетел из ванной и прижал ошалевшего Зецу к стене, довольно сильно сжимая шею несчастного разведчика.
- Что ты здесь забыл? – хмуро поинтересовался он, всё сильнее сдавливая пальцы на горле Зецу. Тот лишь слабо трепыхался в объятиях Кисаме, не в силах вымолвить ни слова. Не каждый день разведчику приходилось видеть прямо перед собой разъярённого голого мужика с синеватой кожей, налитыми кровью рыбьими глазками и нервно раздувающимися жабрами.
Оставался единственный выход отсрочить преждевременную кончину. Именно им и воспользовался хитроумный лазутчик. Закатив глаза и обмякнув, Зецу медузой сполз по стеночке и остался бездыханной тушкой валяться на полу. Кисаме, справившийся с помехой, поскорее обернулся, чтобы продолжить созерцание прелестей Итачи. Но здесь его ожидало глубочайшее разочарование: Учиха, торжествующе держащий на вытянутой руке брусочек мыла, уже успел обмотать вокруг талии больших размеров махровое полотенце, полностью испортившее весь внешний вид.
- Ну что, пошли собираться. Нам ещё к Какудзу надо будет заскочить, получить денег на карманные расходы, - сказал Итачи и направился к выходу из душевой. Кисаме, просто убитый морально упущенной возможностью, со всей силы пнул ногой лежащего на полу Зецу, а затем, последовав примеру напарника, обвязался полотенцем и вышел из комнаты.
- Похоже, самое интересное я всё-таки пропустил, - тихо пробормотал себе под нос подошедший через пару минут к душевой Дейдара, застав там лишь бездыханное тело, в отключке валяющееся возле ванны.

Прекрасное сентябрьское утро постепенно перетекало в не менее замечательный, насыщенный событиями день…