Весенний призыв

После нажатия кнопки где-то внутри логова раздалась мрачная мелодия, под которую члены преступной организации привыкли извлекать Биджу из Джинчуурики.
- Упс, что сейчас будет. - Постепенно раздражение на лице девушки, едва заметное из-под зелёной маски, сменилось лёгкой паникой. В глубине коридора раздались шаркающие шаги, и вот уже на свет божий, одной рукой держась за боковую стенку, вышел, близоруко щурясь, высокий брюнет с тёмными полосками под глазами. Длинные волосы парня были собраны в хвост, а живописная пижама сиреневого цвета поражала воображение изображенными на ней тортами и пирожными.
- Ну, и кому я понадобился с самого утра? – угрюмо спросил Итачи, а это был именно он, поскольку ровно один звонок в дверь раздался этим утром со стороны двери. Растерявшаяся Конан боялась признаться, что именно она нажала на злополучную кнопку, зная, что по утрам гений, вырезавший весь свой клан, пребывает не в лучшем настроении. Но в этот момент в дело решил вмешаться столь долго простоявший за дверью посетитель:
- Разрешите представиться. Прапорщик Портянко, призывной пункт номер четыреста тридцать семь! – гаркнул он и приложил руку к зелёной пилотке, спереди которой сверкала небольшая красная звёздочка.
- А, чего? – в непонятках вылупился на гостя Итачи.
Конан в тихом шоке повторила подвиг коллеги.
- Гражданочка, да не напрягайтесь Вы так. Я здесь, между прочим, не груши околачиваю, а с вполне конкретной целью. По распоряжению командования я обязан доставить на призывной пункт всех лиц в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет, не прошедших службы в рядах нашей доблестной армии, - с апломбом завершил торжественную речь коренастый мужик в зелёной военной форме и выжидающе уставился на слушателей.
На этот раз шокированная реакция Итачи опередила Конан.
- А-а-а-а-а… давайте я отведу Вас к Лидеру, - сумела выкрутиться из ситуации ничегошеньки не соображающая Конан. Махнув рукой Учихе, чтобы возвращался в свою комнату, коноичи поманила за собой прапорщика и пружинистой походкой направилась по извилистым лабиринтам коридоров, ведущих в их с Лидером комнату…

Шесть тел, облачённых в одинаковые красные семейные трусы, мирно дремали на огромной кровати, занимающей половину комнаты. Но понежиться в тёплой постели подольше сегодня не удалось. Залетевшая словно ураган в комнату Конан начала сумбурным потоком вываливать на него массу информации, которая с большим трудом доходила до не совсем ещё адекватно соображающих мозгов Лидера.
- Конан, а можно ещё разочек с самого начала, только немножко помедленнее? – с трудом выдавил он.
- Пейн, ты НИКОГДА меня не слушаешь! Мне это надоело! – заорала девушка и выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью.
Всё ещё не до конца проснувшиеся шесть тел переглянулись между собой и многозначительно пожали плечами. В это время недавно захлопнутая дверь слегка приоткрылась. На пороге комнаты стоял мужчина лет сорока, выправка которого сразу выдавала в нём военного.
- А ты кто такой? Что ты здесь забыл? – удивился уже более-менее пришедший в себя Лидер, шесть тел которого быстро вскочили с кровати, поспешно натягивая на себя каждое по плащу.
- Разрешите представиться. Прапорщик Портянко, призывной пункт номер четыреста тридцать семь! – второй раз за утро произнёс незваный гость.
- Ну, и чего ты забыл в «Акацуки», прапорщик Портянко? – сквозь прищур глаз разглядывая пришельца Ринненганом, поинтересовался Пейн.
- По распоряжению командования я обязан доставить на призывной пункт всех лиц в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет, не прошедших службы в рядах нашей доблестной армии, - опять же, второй раз за утро, продекламировал отлетающие от зубов, словно заученные наизусть слова одетый в форму мужчина.
- Ну, допустим, это я понял, но мы-то здесь при чём? – уже чувствуя себя более уверенно, чем минуту назад, спросил глава Акацуки.
- Да как же это? Вот, извольте прочесть, - с этими словами прапорщик протянул Лидеру планшет для ознакомления.
Внимательно вчитываясь в сухие строчки изложенного материала, Пейн постепенно всё больше и больше мрачнел.
- Не могли бы Вы подождать немного в моём кабинете? – дочитав содержащуюся в бумагах информацию, вежливо поинтересовался он.
- Да сколько угодно, - согласился посетитель.
Лидер не знал, было ли это навеяно его бурным воображением, но в этот момент лёгкая улыбка, скользнувшая по губам прапорщика, напомнила ему оскал хищника, который, вцепившись в свою добычу мёртвой хваткой, уже бы ни за что её не отпустил.
Проводив гостя в кабинет, все шесть тел неуверенно переглянулись, после чего, словно придя к общему мнению, тело, находящееся ближе всех к столу, нажало на кнопку экстренного сбора…

Разномастная толпа, собравшаяся в мрачной пещере, просто поражала воображение. К успевшей уже смыть с лица маску и снять бигуди, но одетой всё в ту же воздушную сорочку Конан, а также облачённому в пижаму с «тортиками» Итачи успели присоединиться остальные члены Акацуки.
Кисаме, в плавках синего цвета с изображенными на них рыбками, о чём-то увлечённо перешептывался с одетым в расклешенную юбку из тростника Зецу. Хидан поражал воображение ночной рубашкой кроваво-красного цвета, на груди которой был изображен череп со скрещёнными костями. Какудзу, от нечего делать пересчитывающий деньги, внимательно огляделся по сторонам, проверяя, не смотрит ли кто, а затем спрятал пачку купюр в потайной карман бордовых семейных трусов, в которые был одет в данный момент. Дейдара, одетый в едва ли не более провоцирующую ночную рубашку, чем была на Конан, прожигал конкурентку недобрым взглядом неприкрытого чёлкой глаза.
Лишь Лидер и Тоби, всё так же закрывавший своё лицо дурацкой оранжевой маской, а в данный момент бесцельно нарезающий круги внутри пещеры, были полностью одеты в форму организации - чёрные плащи с красными облаками.
«Ой, что сейчас будет», - подумал Пейн и доложил собравшимся об утреннем госте и цели его визита. Как он и предсказывал, сразу же началось.
- Какой, к чёртовой бабушке, «весенний призыв»? – возмущенно завопил Дейдара, которого этот визит затрагивал в первую очередь.
- Что за хрень вы тут несёте? Кагого лешего от нас надо этому долбодятлу? – поддержал блондина никогда не сдерживающий себя в эмоциях и выражениях Хидан.
- Весенний призыв, весенний призыв, семпай уедет на весенний призыв, - скача на одной ножке и весело размахивая руками, напевал Тоби.
- Заткнись, идиот! – хором шикнули на оранжевую маску все члены преступной организации.
- А, может, того… откупиться? – как-то жалостливо спросил Дейдара, кавайными глазками глядя на Пейна.
- НИ ЗА ЧТО!!! Я не дам ни единого рё из средств организации! – громогласный рык казначея был грозен, а в глазах читались решимость и непреклонность.
- Но надо же что-то решать, мы ведь не можем отпустить нашего подрывника на целых два года неизвестно куда? – задумчиво проговорила белая половина Зецу.
- Ха, это почему это не можем? У него даже специализация есть – минёром будет, - не соглашаясь, хмыкнула чёрная половина Зецу.
- Не-е-е-е-е-е-ет! Я не хочу-у-у-у-у-у! – забился в истерике блондин, потихоньку сползая по стенке пещеры, от чего его ночная рубашка задиралась всё выше и выше, открывая взорам коллег кружевное бельё нежно-голубого цвета.
- Я не могу на это смотреть, сделай что-нибудь, - умоляюще глядя на Лидера, прошептала Конан.
- Парни, а вы сами как от армии откосили? – обратился к коллегам с животрепещущим вопросом Итачи.
- Ну, я в «дурке» полгодика отлежался, и, судя по всему, Тоби тоже сделал что-то подобное, - хором ответили обе половинки Зецу. Конан честно призналась, что её не призвали исключительно по половому признаку. Пейн, Кисаме, Какудзу и Хидан, хмуро переглянувшись, были вынуждены признать, что не смогли в своё время отмазаться, так что пришлось каждому из них подарить по два года своей жизни военной службе.
- Ладно, разговаривая здесь, вопроса мы не решим, - внёс свою лепту в обсуждение Итачи.
- И правда. Итачи-сан дело говорит. Надо бы нам с этим самым, который из военкомата, поближе пообщаться, - пробормотал Кисаме, бережно поглаживая рукоять Самехады. Видимо, воспоминания о службе не были самыми приятными в его жизни.
- Эй, Синемордый, ты откуда эту байду достал? Её же только что здесь не было. Из трусов что ли? – спросил Хошигаки вконец обалдевший Хидан.
- Считай это секретом. Моим и моих плавок, - загадочно подмигнул почитателю Джашина довольный Кисаме. - Ну, так что, мы идём? – спросил он у Лидера и остальных. Впоследствии Хошигаки сильно пожалел о желании помочь Дейдаре, но в тот момент он был преисполнен решимости вытащить коллегу из страшных лап военкомата. Посторонившись, чтобы пропустить вперед себя Пейна, Конан и Итачи, Кисаме решительно шагнул вслед за ними, направляясь к кабинету Лидера…

Прапорщик Портянко, удобно устроившись в мягком кожаном кресле, докуривал уже вторую за этот час папиросу «Беломор». Тонкая палочка ужасно чадила, а вонючий сигаретный дым витал по комнате, недостаточно хорошо вентилированной, чтобы запах мог исчезнуть в ближайшее время. Дверь в комнату резко распахнулась, и одетая, а скорее в разной степени раздетая толпа ворвалась в комнату.
- Кхе-кхе-кхе, - с порога закашлялся Лидер, а остальные члены организации поддержали его начинания, кашляя кто громче, кто чуть тише. За витающими по тесному кабинету клубами дыма было тяжело рассмотреть, кто же находится в кабинете.
- Это что, Сарутоби Асума? – Какудзу встал в боевую стойку, все сведения которого о Джонине сводились к его стоимости в тридцать миллионов рё и любви к сигаретам.
- Да нет же, это прапорщик Портянко, - протискиваясь к двери и приоткрывая её, чтобы хоть немного проветрить помещение, сказала Конан.
Когда дым немножко рассеялся, на военного с разной степенью заинтересованности, предубеждения и неприязни были направлены глаза всех представителей Акацуки.
- Ну так что, призывник уже готов? – как ни в чём не бывало, словно это не его прожигали взглядом все члены преступной организации вместе взятые, поинтересовался Портянко.
- А с чего это мы должны отпускать Дейдару служить в вашу долбаную армию? – набросился на военного Хидан.
- По распоряжению командования все представители мужского пола возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет, не прошедшие службы в рядах нашей доблестной армии, должны быть доставлены на призывной пункт, - всё, так же невозмутимо, уже третий раз за утро процитировал прапорщик.
- Ха, так это ж мужского пола, а наш Дей – баба, - ядовито хмыкнул Кисаме, бросая на подрывника презрительный взгляд.
- И ничего я не баба! – резко вскинулся прячущийся за спинами коллег блондин, в волнении теребя рукой край своей ночной сорочки.
- Ну-ну, и чем докажешь? – то ли насмешливо, то ли вопросительно приподнял бровь Хошигаки.
Блондин, и так уже порядочно взвинченный, готов был броситься на насмешника, но голос Лидера, раздавшийся в комнате, немного разрядил обстановку:
- Подождите минутку. Насколько я знаю, для службы в армии необходимо быть полностью физически здоровым, - сказал он.
- Ну да, а что, у призывника с этим какие-то проблемы? Есть заключение медкомиссии? – вскинулся Портянко.
- Да какая медкомиссия, смотрите сами, у него же только одна рука, - выталкивая вперёд засмущавшегося Тсукури, закончил Пейн.
- Ну и что, что одна, да я и одной… - закончить фразу возмущённому Дейдаре не дала ладонь Кисаме, плотно прижатая ко рту подрывника.
- Ты чё, идиот, сам напрашиваешься? – прошептал Хошигаки на ухо вырывающемуся блондину.
- Ну вот, видите, он сам говорит, что и одной рукой сможет держать винтовку, - довольно потирая руки, заявил Портянко.
Только сейчас сообразив, что натворил, Дейдара замер в удерживающих его руках.
- Ксо, и зачем я это вякнул? Эх, не вовремя мне ручку-то назад пришили, был бы совсем безруким – точно не призвали бы, - грустно пробубнил он себе под нос.
- Так в чём проблема? – Хидан, ни на секунду не растерявшись, ловким взмахом косы точно отсёк руку блондина, аккурат по месту недавнего сшива. Обрубок ещё несколько секунд поизвивался на полу, а потом затих. Зубы рта, расположенного на руке, были крепко сжаты: видимо, ему был неприятен процесс отделения от тела.
- Ха, а ты откуда косу-то достал? – поинтересовался Кисаме у Хидана.
- Ну, не только у тебя с твоими плавками имеются секреты. Мы с моей ночной рубашкой тоже не пальцем деланные, - хмыкнул тот, загадочно подмигнув.
- Это что такое было? – ошалело спросил у Акацуки прапорщик.
- Как это что? Наглядная демонстрация эффективности коллективного взаимодействия, - подбирая с пола руку Дейдары и пряча её всё в тот же потайной карман семейников, ответил Какудзу. - Как спровадим этого козла, я тебе её снова пришью, - тихо, чтобы не услышал военный, прошептал казначей на ухо подрывнику.
- Ну ладно, этот не годен. А как насчёт мальчика в оранжевой масочке? Я уверен, что он очень даже подойдёт для службы. И возраст вроде подходящий, – не желал оставаться без рекрутов Портянко.
Засмеявшись уже привычным всем идиотским смехом, Тоби подскочил к военному и протянул тому свой паспорт. Из документов следовало, что хозяину паспорта, которого звали вовсе не Тоби, а Учиха Мадара, совсем недавно исполнилось двести тридцать восемь лет. Обалдевший Портянко дважды дёрнул головой, чтобы убедиться, что зрение его не подводит. Как и всякий военнослужащий, он привык доверять официальным документам, поэтому ни на секунду не посмел усомниться в подлинности информации, содержащейся в бланке. Вернув паспорт владельцу, прапорщик в растерянности замер посреди кабинета, соображая, сможет ли он ещё хоть что-нибудь сделать в сложившейся ситуации.
- Вас проводить, или сами выход найдёте? – ехидно спросили хором все шесть тел Лидера, которого уже начинал пьянить вкус победы над ненавистной системой, над военкоматом и конкретно над этим вот, нагло заявившимся с самого утра, прапорщиком Портянко…

У выхода из логова собрались все до единого члены Акацуки. Их просто распирало от счастья, что удалось так классно наколоть армию и её непосредственного представителя.
Внезапно рация, висевшая на боку у прапорщика, зашипела, а затем раздался характерный треск вызова. Приложив трубку к уху, Портянко молча слушал и кивал головой. По мере получения информации, его лицо прояснялось, а губы начинала кривить злорадная улыбка.
Порывшись в планшете, прапорщик извлёк из самых его недр красную папочку, перевязанную синей ленточкой. И вот из папки было извлечено приличных размеров «Личное дело», по крайней мере, надпись на титульном листе сшива гласила именно так. Внимательно присмотревшись к фотографии, вклеенной в деле, Портянко быстрым взглядом окинул всех членов Акацуки. Затем его тяжелый взгляд остановился на Итачи, пригвоздив того к месту.
- Ха, так я и думал, что где-то уже видел этот портрет. Это Вы, Учиха Итачи? Возраст двадцать два года, место рождения – деревня Скрытого Листа? – полувопросительно-полуутвердительно заявил он.
- Ну да, это я, - ошарашенный напором военного, еле выдавил из себя шаринганистый гений.
- А Вы в курсе, что уже четыре года, как уклоняетесь от службы в рядах нашей доблестной армии?! – гневно набросился на неожидавшего такого напора Учиху разозлённый прапорщик.
- Да вы чего, совсем обалдели? Я в полиции работал, а потом ещё и в АНБУ три года отпахал! – возмущённо взвился гордый обладатель Шарингана.
- Служба в контрактных армиях и подобных им организациях не может быть приравнена к срочной службе, - процитировал строчку из устава прапорщик Портянко.
- Вот если бы Вы учились в университете с военной кафедрой – тогда было бы совсем другое дело, - тихо, будто в раздумье добавил он.
- Так он это… академию шиноби в Конохе окончил. Того… экстерном, - с нескрываемой в голосе гордостью за напарника вставил Кисаме.
- Академия не может быть приравнена к высшему учебному заведению с военной кафедрой, - отрезал военный, хмурым взглядом окинув синекожего заступника.
- Так, а это… насчёт здоровья, - решила вставить свои пять рё Конан.
А у этого-то что со здоровьем? Руки-ноги целы, насколько я могу видеть, - обратил свой хмурый взгляд в сторону коноичи прапорщик Портянко.
- Да он же слепой почти. Дальше трёх метров не видит ничегошеньки, - выдавила из себя осмелевшая девушка. Остальные члены преступной организации закивали, подтверждая истину её слов.
- А вот это уже окулист на медкомиссии скажет, видит он или не видит. То-то, я смотрю, глаза у него какие-то странные, красные, ещё и фигня внутри какая-то чёрная, - предоставил своё заключение слушателям мужик в военной форме.
Акацуки пытались привести очередные доводы в пользу того, что Учиха непригоден для службы в армии. Похоже, что прапорщику весь этот цирк уже изрядно надоел.
- МОЛЧАТЬ! РАВНЯЙСЬ, СМИР-НО! – гаркнул он так, что у всех присутствующих заложило уши. Все шесть тел Пейна, Кисаме, Какудзу и Хидан вытянулись по стойке смирно вдоль стены коридора. Остальные Акацуки, не служившие в армии, но тоже впечатлённые мощью лёгких Портянко, замерли на месте.
- Итак, по приказу командования, я забираю ЭТОГО на призывной пункт. Он напишет вам номер своей части после распределения. Счастливо оставаться, граждане, - с этими словами военный схватил за шиворот пижамы обалдевшего, а поэтому даже не сопротивляющегося Итачи и вместе с ним скрылся в проёме двери.

Отошедшие через несколько минут от стресса Акацуки только начинали приходить в себя. Конечно, ни Учихи, ни прапорщика, осмелившись наконец выглянуть за дверь, они не обнаружили.
- Да уж, лучше бы сразу отдали ему Дейдару, глядишь, до Итачи-сана и дело бы не дошло, - грустно пробубнил себе под нос Кисаме.
- Ну, связываться с армией – себе дороже. Да что там какие-то два года – пролетят, и не заметим, - Конан тщетно пыталась утешить расстроенного Хошигаки.
- Вот ублюдки, всех бы их принести в жертву Джашину! – бесновался Хидан.
Дейдара же, хоть и сочувствовал Итачи, был безмерно счастлив, что длинные руки военкомата всё же не дотянулись до него.

Месяц спустя…
Кисаме ещё раз пристальным взглядом окинул содержимое вещмешка: на самом дне, любовно и аккуратно сложенные, лежали четыре пары шерстяных носков и тёплый свитер синего цвета, большую часть сумки занимали банки с тушенкой и сгущенным молоком, а сверху, едва не вываливаясь из мешка, расположилась коробочка конфет «Вечерняя Коноха», которые Итачи любил больше всего. Тяжело вздохнув, Хошигаки застегнул вещмешок и закинул его на плечо.
Провожать синекожего вышла вся организация. Они долго махали вслед Кисаме своими чёрными плащами и выкрикивали приветы и пожелания, пока тот не скрылся за поворотом. А Хошигаки, уверенно шагая по дороге, уже красочно представлял себе грядущую встречу с напарником.
Улыбаясь, он шел на присягу Итачи-сана.