предыдущая глава
Глава третья: Разговор наедине
Сегодня вечером за стойкой Ичираку-рамен собралось четыре человека. Уже ставшая постоянной посетительницей этого заведения Харуми, получившая большую скидку от хозяина и бессовестно пользовавшаяся этой привилегией, угощала своих друзей ужином. Поводом стала победа над Копирующим ниндзя, принесшая девушке некоторую сумму денег, честно выигранная на ставках. Именно об этом событии сейчас наперебой рассказывали Сакура и Наруто, а сопровождающий Харуми капитан Ямато слушал их, недоверчиво косясь на свою девушку.
- А потом Какаши-сенсей собрал для Харуми букетик цветов, даттебаё! – чуть не падая от смеха с высокого стула, вещал Наруто. – Вы бы это видели, капитан Ямато!
- Да, вид у него был тот ещё! А когда Харуми его отпустила, он вообще ничего не понимал, - подтвердила Сакура. – Так и стоял столбом да глазами хлопал!
Ямато все ещё продолжал недоверчиво посматривать на хранившую тишину синеглазую девушку. Её загадочная полуулыбка, кажется, подтверждала слова этих двоих. «Вот как! Никогда бы не подумал, что она сможет одурачить самого Хатаке», - вновь подумал шиноби. Не то, чтобы он был невысокого мнения о способностях своей девушки. Напротив, он очень хорошо знал, на что она теперь способна и как хорошо она владела своим Кэккэй гэнкай. А какие незаурядные способности шиноби в ней таились – оставалось только догадываться. Но все же Копирующий ниндзя – Хатаке Какаши – был не новичок.
- Да хватит вам, - словно услышав мысли Ямато, сказала Харуми. – Я бы никогда не победила его в честной схватке. Но у меня была пара козырей в рукаве. Во-первых, с помощью Шарингана Хатаке пытался определить мои движения по мускулам. Но для создания и управления щупальцами я мускулы не использую. А чакру порядком скрывает слизь, из которой эти щупальца и состоят. Он заметил мою атаку, но просто не успел на неё среагировать. А во-вторых, я использовала эффект отвлечения внимания. Ну и ещё он, конечно, не рассчитывал, что придется сражаться всерьез. Но победителей не судят.
С этими словами она прикончила остатки своего ужина.
- Что это ещё за эффект отвлечения внимания? – поинтересовался капитан, внимательно смотря на свою спутницу.
- Мои голые ноги, - невозмутимо ответила девушка, вызвав смешки молодых шиноби, сидевших по правую руку от нее.
В своем рассказе Сакура предпочла опустить тот факт, что Харуми вступила в бой без верхней одежды, сочтя такую подробность лишней для ушей капитана Ямато. Но, похоже, саму Харуми такая вольность нисколько не смущала. Напротив, она расценивала это как стратегический ход. От природы стеснительный, Ямато издал неопределенный звук, и все замолчали.
Харуми с нежностью посмотрела на своего спутника и, заметив замешательство на его лице, накрыла своей теплой ладонью его руку, отчего шиноби тотчас просиял и успокоился. Её прикосновение или просто взгляд всегда на него так действовали. Хотя внутренне капитан Ямато ещё не мог привыкнуть к таким проявлениям нежности на публике, он понемногу начинал осваиваться с той близостью, которая образовалась между ним и его любимой.
Теперь он уже не мог точно припомнить, в кой же момент понял, что влюблен в эту загадочную девушку. Чем больше шиноби пытался в этом разобраться, тем больше убеждался, что началось все с их первой встречи, произошедшей как раз здесь, у Ичираку. Конечно, потом, на совместных тренировках, он попал под чары девушки и влюбился окончательно. Но началось всё именно здесь. Это стало понятно после того, как он был избавлен от очередной порции чакры Харуми с помощью Тсунаде. Чакра «любви» исчезла, а чувство осталось. Тогда-то он и понял, что попал в сети этой бестии окончательно и бесповоротно.
Но для того, чтобы признаться в чувствах этой холодной и отстраненной особе, какой она стала после праздника цветения сакуры, смелости одному из сильнейших шиноби деревни не хватало. Тем не менее, он не сдавался и стал для девушки другом и помощником. На него она всегда могла рассчитывать. Сначала на тренировках, а потом и на заданиях, которые им стала давать Тсунаде. Госпожа Хокаге боялась отпускать столь ценную находку далеко от деревни без должного сопровождения. Поэтому Ямато следовал теперь за ней повсюду, представляясь (а по сути, и являясь) охранником посла Конохи. Такую должность придумала для Харуми Пятая, чтобы та могла беспрепятственно встречаться с людьми, которые могли дать ей полезные сведения и секретную информацию.
Нужно отметить, что свою задачу Харуми выполняла блестяще, поскольку все секреты люди выдавали ей с улыбками на лицах, а потом даже забывали, что рассказывали собеседнице то, что ей знать не полагалось. Несмотря на многочисленные сомнения в кругу посвященных, этот план Хокаге работал без сбоев. Никто не жаловался на прекрасного посла. Помимо этого, девушка никогда не возвращалась в деревню без подарков и подношений, сделанных для неё новоиспеченными поклонниками.
Все эти сальные взгляды, которые бросали на девушку разномастные вельможи и феодалы, раздражали капитана Ямато. Он замечал, что и самой Харуми иногда уже не удавалось сдерживаться от излишнего внимания, а иногда и вольностей, которые могли позволить себе богатые люди. Унизительное положение, в котором зачастую оказывалась несчастная куноичи, вынужденная выслушивать очередное непристойное предложение какого-нибудь местного царька, породило новую стратегию поведения Харуми. Если кто-то позволял себе лишнего и выходил из-под контроля, Харуми изменяла чувство, вызываемое её чакрой, с «любви» на «страх», как будто просто поворачивала невидимый рычаг. Эту свою способность она обнаружила случайно. Свидетелем такого происшествия и стал Ямато, прибежавший на сдавленные крики, доносившиеся из кабинета, куда удались для беседы Харуми и очередной подопытный. Распахнув двери, Ямато остолбенел, шокированный увиденным. На полу корчился в муках человек, на котором «лица не было». Причину такого испуга можно было долго не искать. Над несчастным стояла девушка и безжалостно взирала на плод своих деяний. Щупальца, которые на тренировках шиноби видел в количестве не более двух, сейчас угрожающе развивались за спиной девушки и представляли собой клубок переплетающихся змей, сосчитать которых Ямато просто не смог. Они были настолько плотными, что прорвали кимоно девушки, выходя из спины, плеч и рук.
Сделав несколько осторожных шагов вперед, шиноби приблизился к разъяренной посланнице и позвал по имени. Харуми тут же опомнилась, многочисленные щупальца втянулись обратно в тело девушки. Осталось лишь одно, прикрепленное к мужчине на полу. Но тот продолжал кричать и метаться. Теперь, с близкого расстояния, Ямато заметил, что пугает беднягу не внешний вид девушки, поскольку он даже не смотрел на неё. Казалось, он вообще не видел присутствующих. Его руки беспомощно цеплялись за ковер, на котором он лежал.
«Это гензютсу?» - пришла первая мысль на ум Ямато, но он тут же её отмел, зная, что девушку этому виду дзютсу не обучали.
Тем временем, Харуми выпустила несчастного из своего захвата. Последнее щупальце пропало из виду. Человек на полу замолчал и перестал дергаться. Ямато набросил на плечи девушки свой походный плащ, чтобы скрыть порванную одежду. Подождав немного, он наполнил стакан водой из графина, стоящего на столе, и вылил его на лицо мужчине, лежащему без сознания. Через пару минут и нескольких легких пощечин он, наконец, пришел в себя. Ямато на ходу сочинил рассказ о том, что тот потерял сознание и упал на пол, что посол испугалась и позвала охранника на помощь. Мужчина переводил бессмысленный взгляд с одного лица на другое. В это время подоспели слуги, обеспокоенные суетой в кабинете хозяина. В общем, ситуация была улажена. Но Ямато и Харуми договорились хранить происшествие в тайне. А после долгих обсуждений, шиноби принял решение на себе испытать и это влияние чакры девушки, хотя та была против. Но оба понимали необходимость таких испытаний, ведь если оставить эту способность куноичи без внимания - неизвестно, чем это могло обернуться в будущем. Это было слишком опасно для окружающих.
После нескольких ужасающих для капитана Ямато попыток, Харуми смогла научиться брать под контроль и эту силу. Теперь на вооружении куноичи была не только «любовь и страсть», но нечто более мощное. То, что могло свести с ума за несколько минут сильного воздействия. Но на несчастном Ямато Харуми смогла отрегулировать силу этого воздействия, поэтому теперь особенно наглым вельможам иногда крепко доставалось от такой милой на первый взгляд девушки. Любая попытка распускания рук жестоко каралась минутой ужаса, после чего проходимец неминуемо падал в обморок. Далее все шло по отработанной схеме.
Эта маленькая тайна и связала двух людей. Они всё больше времени проводили вместе, в основном тренируясь. Наконец, капитан Ямато отважился пригласить свою ученицу и напарницу на ужин. С тех пор они почти каждый день встречались у Ичираку. После ужина они вместе шли домой, поскольку Харуми перебралась из больницы в общежитие. Здесь, у дверей её комнаты, он впервые позволил своим чувствам проявить себя, когда, пожелав девушке спокойной ночи, поцеловал её в щеку. Покраснев до кончиков ушей, Ямато хотел поспешно ретироваться, но был властно остановлен хрупкой рукой, придержавшей его. Тогда же он получил первую долгожданную награду за свою преданность и помощь, а ещё за искренность и нежность, от которой девушка отвыкла. Это был их первый поцелуй, за которым последовало множество других.
И хоть с этого момента прошел уже месяц, капитан Ямато все еще немного стеснялся прилюдно демонстрировать их отношения. Впрочем, Харуми и сама была достаточно сдержана в проявлении чувств, поэтому про то, что теперь их можно считать парой, знали лишь несколько человек. Двое из них сейчас и присутствовали здесь.
- Ну не злись! Это же просто тактика, - нежно улыбаясь, произнесла Харуми и поцеловала Ямато в щеку.
Капитан и не думал злиться. На неё он злиться просто не мог.
* * *
Хатаке Какаши зашел в свою маленькую квартиру, за четыре месяца его отсутствия нисколько не изменившуюся, разве что пыли стало немного больше. Но убираться ни сил, ни желания у шиноби не было. Подробный и обстоятельный доклад, который он только что сделал Хокаге, измотал мужчину сильнее любой тренировки. Тсунаде, казалось, не столько интересовали подробности их пройденной миссии, сколько результаты спарринга. Узнав о позорном проигрыше своего подчиненного, женщина помрачнела, что навело шиноби на мысль о сделанной ею ставке. Конечно, тот факт, что глава деревни поставила на него, льстил Какаши, но, с другой стороны, это было вполне естественное решение. Так ему, по крайней мере, казалось ещё пару часов назад. Очевидно, он ошибался. Дальнейший разговор с Пятой продолжился, окончательно сменив свою тему на «Харуми и её способности».
Заставив себя все-таки разобрать закинутый еще вчера в угол походный рюкзак с вещами, мужчина опустился на кровать, абсолютно не представляя, чем же можно сейчас заняться. А занять свою голову ему было просто необходимо ввиду присутствия в ней довольно назойливых мыслей. Мысли эти в основном вращались вокруг одного субъекта. Ничего удивительного в этом не было, последние месяцы эти мысли стали для шиноби привычным фоном для любого действия. Но теперь они приобрели несколько другой оттенок. И оттенок этот носил имя капитана Ямато.
К сожалению, не искушенному в любви мужчине было невдомек, что чувство, которое так прочно поселилось внутри и очерняло его сердце, звалось ревностью. Даже если бы кто-нибудь сказал ему об этом, он не поверил бы. Потому что поверить в такое, означало бы признать, что девушка, из-за которой эта ревность непосредственно и возникла, вызывает в нем некоторые чувства. Возможно, не любовь, но чувство собственничества уж точно.
Но ведь она не его собственность. Да какое там! Она вообще не его! Не его девушка, не его товарищ, не его друг. Так почему же он – Хатаке Какаши, джонин Деревни Скрытой в Листве – думает о Ней четыре месяца кряду.
«Это уже слишком, - решил для себя мужчина. – Нужно было рассказать об этом Тсунаде, когда она меня расспрашивала. Но теперь уже поздно. Буду выглядеть полным идиотом».
Эта и еще множество ей подобных мыслей лениво бродили в голове Хатаке, пока он не прогнал их все. Перемалывать все это снова и снова не имело смысла, нужно было решить, что же предпринять. Как и любой сильный человек, Какаши привык полагаться только на себя, но даже ему сейчас было совершенно очевидно, что без помощи в таком вопросе не обойтись. Прикидывая в уме кандидатов для такого непростого и очень личного разговора, мужчина неожиданно подскочил на кровати. Харуми! Вот кто может ему помочь! Это ведь так просто! Как он сразу не понял!
«Её чакра все ещё во мне, вот и причина всех моих несчастий. Ведь никто не знает, как долго она может оставаться в теле человека. Тсунаде говорила, что у всех всё происходило по-разному. У кого-то «влюбленность» проходила сама и в короткие сроки, кто-то не мог обойтись без помощи медиков. Может последний случай относится и ко мне?» - обдумывал он полученную информацию от Пятой. Надежда, загоревшаяся в глазах мужчины, придала ему новых сил. Преисполненный энтузиазма, он пошел в душ. Нужно было как можно скорее поговорить с девушкой, но сначала необходимо успокоиться и прийти в норму. А по собственному опыту мужчина знал, что ледяной душ как нельзя лучше справляется с этой задачей.
После экзекуции Какаши переоделся в чистый тренировочный костюм, накинул жилет, сунул за пазуху новую книгу, только сегодня купленную им, и пошел на поиски. Выйдя на улицу, он остановился и задумался, с какого места начать. Запаха Харуми его призывные собаки не знали, личных вещей девушки у него не было, так что пришлось обходиться своими силами. Памятуя о её непомерной любви к рамену у Ичираку, к которому она пристрастилась с самого начала их знакомства, мужчина решил отправиться туда, а заодно и подкрепиться. Подойдя к кафе, Какаши обнаружил, что четыре из шести стульев у барной стойки заняты посетителями. Спины Сакуры и Наруто он узнал сразу, а вот та, что располагалась слева от его учеников, невольно заставила шиноби напрячься. Даже после сегодняшней утренней встречи мужчина не смог унять волнения, нарастающего в нем наподобие того как снежный ком превращается в сокрушительную лавину. Кимоно нежно-голубого цвета, темные, чуть волнистые волосы, грациозный изгиб спины. В ту же секунду девушка внезапно обернулась и посмотрела на него. Взгляд её синих глаз оставался всё таким же холодным и непроницаемым. Сакура, обернувшаяся вслед за подругой, заметила учителя и приветливо помахала ему рукой. Какаши ничего не оставалось, кроме как подойти к компании.
- Добрый вечер, Какаши, - поприветствовал его Ямато, чью спину Хатаке заметил, но не успел идентифицировать. – Присоединишься?
- Да, конечно. Я то уж думал, что буду есть в одиночестве, - дружелюбно ответил шиноби, усаживаясь рядом с Наруто на свободный стул.
- Нам пора, а то в кино опоздаем, - обратилась Харуми к Ямато. С этими словами она поднялась со своего места и поблагодарила Таючи за прекрасный ужин. – Идем?
- Извините, нам действительно пора! Пока, Сакура, Наруто! – попрощался он со своими учениками и внезапно добавил, обращаясь к только что сделавшему заказ мужчине: - Можно с тобой поговорить наедине?
Заметив недовольно изогнувшуюся бровь своей спутницы, Ямато поспешил уверить её, что это ненадолго, и предложил ей идти вперед. Какаши последовал за ним, гадая, о чем же пойдет разговор. Отойдя на некоторое расстояние от кафе - достаточное, чтобы не быть услышанными, - Ямато перешел к сути дела.
- Я хотел тебя спросить кое о чем. Но если это слишком личное, можешь не отвечать, - капитан заметно волновался, осторожно подбирая слова.
- Спрашивай, там посмотрим.
- Ваши отношения с Харуми… Это было больше, чем дружба? – выдавил, наконец, Ямато, заметно краснея. – Просто ты ушел на миссию, а тут всё так закрутилось. Я её расспрашивал, но она ничего не говорит. Я боюсь, не вмешался ли я в…
- Не было у нас никаких отношений, - спокойно, но твердо перебил его Какаши. – Мне приказали находиться рядом с ней, я и находился. Мы не друзья. Мы даже не знакомы. По сути, я её и не знаю совсем. Так что не переживай.
- Ух, - облегченно выдохнул Ямато. – Ты не поверишь, как я рад услышать это. Просто по деревне столько слухов ходило. Особенно, когда выявились способности Харуми. Не знал, чему верить. Из Харуми то насчет этого и слова не вытянешь. Для неё ты прямо запретная тема.
- Ну, это я могу понять! Всё-таки я тоже испытал на себе часть её силы. Это было для неё несколько неожиданно. Для всех нас. Поэтому отношения окончательно испортились. Впрочем, это и не важно. Главное, чтобы у вас всё было хорошо!
Ямато покраснел ещё больше и заулыбался. Взгляд его уперся в книгу, которую Какаши всё ещё держал подмышкой.
- Это та, что вышла последней? У Харуми вся книжная полка в комнате книгами Джирайи уставлена. Всю серию скупила. Не думал, что ей так понравится его творчество.
Какаши ничего не ответил, лишь покачал головой в знак согласия.
- Ладно, побегу догонять её, а то рассердится! Спасибо, Какаши!
- Не за что.
На этих словах Ямато развернулся и побежал догонять любимую. Какаши же вернулся к ученикам, поджидающим его за стойкой. На их лицах читалось неподдельное любопытство, скрывать которое оба не считали нужным.
- Всё в порядке, Какаши-сенсей? – спросила Сакура.
- Конечно! Лучше и быть не может.
- Тогда можно вас спросить, что тогда произошло между вами и Харуми? – на одном дыхании выпалила Сакура.
Девушка обещала подруге не поднимать с ней эту тему, но никто не запрещал ей получить информацию из другого источника. Но, к её сожалению, Какаши хранил молчание, гипнотизируя свою тарелку, только что поставленную перед ним дочкой хозяина кафе.
- Сакура, давай больше не будем об этом говорить, хорошо? – наконец, ответил он, оторвав бесцельный взгляд от тарелки и посмотрев на ученицу единственно видимым глазом.
- Хорошо, - промямлила девушка, чувствуя себя крайне неловко. Любопытство в ней заиграло с новой силой. Что же это была за тайна, которую так усиленно скрывали эти двое?
Какаши же извинился и попросил хозяина упаковать ужин в коробку. Есть ему расхотелось, а в голове засела только одна мысль, связанная с комнатой Харуми и Ямато, находящимся там. Чем Ямато мог заниматься с девушкой в её комнате, щедрая фантазия шиноби рисовала во всех красках.
И только Наруто, на всякий случай притихший, с непониманием глядел то на свою подругу, то на учителя.
* * *
«Черт!» - ругался про себя мужчина, бесцеремонно кидая на стол коробку с остывшим ужином. Коробка открылась, и порция холодной лапши разлетелась по поверхности стола, образуя на ней масляные разводы. Какаши устало опустился на стул и принялся рукам лениво складывать остатки еды обратно в коробку. Процесс этот был достаточно однообразный, отчего мысли шиноби потекли более размеренно. Но аналитический склад ума не давал ему расслабиться окончательно.
«Я постоянно думаю о ней. Чтобы не думать о ней, мне нужно с ней поговорить. Но я не могу с ней заговорить, потому что постоянно думаю о ней! Какой-то заколдованный круг получился!» - негодовал про себя мужчина, ловко подцепляя пальцами очередную макаронину.
Когда, наконец, работа по приведению рабочего стола в нормальное состояние была закончена, мужчина удовлетворенно откинулся на спинку стула. Новая книга любимой серии, ещё хранившая запах типографской краски, требовала, чтобы мужчина уделил ей внимание. Пожалуй, это было лучшим решением для проведения остатка вечера, поэтому Хатаке взял книгу в руки и стал читать.
После прочтения пары страниц, шиноби ощутил дискомфорт: в комнате стояла ужасающая духота, солнце прогревало помещение весь день, а пыль, так и не убранная, мешала дышать. Поскольку в это время года тьма на деревню опускалась достаточно поздно, ничто не мешало мужчине выйти на улицу и насладиться чтением на свежем воздухе. Открыв нараспашку окно, чтобы к его возвращению воздух в комнате перестал напоминать камеру пыток, Какаши взял за пазуху книгу и вышел. Впрочем, далеко уходить он не собирался. Крыша общежития, где он проживал, давно уже стала для него любимым убежищем, где он мог проводить время уединенно, за чтением или просто размышляя о жизни. Поднявшись по узкой лестнице на чердак, он отворил маленькую дверь, ведущую на небольшую площадку, скорее напоминавшую балкон. Поскольку вся крыша имела покатую форму, этот балкон был единственной удобной для расположения частью крыши, как бы врезанный в неё. Площадь его составляла не более двух квадратных метров, с трех сторон площадку ограждали выступы крыши, отчего это место было необыкновенно уютным. Отсюда открывался чудесный вид, особенно на закате, так что Какаши уже мысленно предвкушал прекрасное завершение этого ужасного дня, ибо небо уже начало окрашиваться в нежные розовые тона.
Но вид, представший перед шиноби, открывшим маленькую, жалобно скрипнувшую дверь, словно по волшебству или чьей-то неудачной шутке, воплощал собой ту самую особу, мыслей о которой мужчина старательно пытался избежать.
Девушка, удивленная встречей не меньше, чем Хатаке, застыла в нерешительности. Впрочем, шок у шиноби вызвало даже не само присутствие девушки здесь, на крыше, а процесс, в котором он её застал. Перед девушкой, удобно устроившейся на очевидно специально принесенной сюда подушке, стояла наполовину пустая бутылка с прозрачной жидкостью и маленькая рюмка. Легкий запах, исходивший от Харуми, ясно свидетельствовал о содержимом бутылки и его градусах. В руках же она держала яблоко, не донесенное до рта. Запах саке вперемешку с яблоками заставил мужчину вспомнить о Тсунаде. Этот аромат его нос неоднократно улавливал в кабинете Хокаге, хотя та и старалась его скрыть.
Немая сцена с участием двух людей и яблока продолжалась, наверное, минуту. Наконец, девушка опомнилась. Рука с яблоком опустилась на колени, так и не дойдя до пункта назначения. Повисла неловкая тишина.
«Ну вот, ты же сам хотел с ней поговорить! Прекрасная возможность! – подбадривал себя Какаши. – Интересно, сколько она выпила? Надеюсь не полбутылки за раз, иначе разговор она вряд ли вспомнит. Впрочем, может, это было бы к лучшему».
- Привет, - не зная, как ещё подступиться к ней, сказал Какаши. – Извини, что помешал твоей трапезе.
Девушка ничего не ответила, только еще раз выразительно взглянула на него. А затем внезапно подвинулась, как бы приглашая сесть рядом. Этот простой, но такой неожиданный жест, заставил сердце Какаши забиться в усиленном режиме. Мужчина явственно ощутил, как вспотели его ладони, но всё же сел рядом.
Ситуация дошла до абсурда, когда Харуми, все ещё сохраняя молчание, протянула ему яблоко.
«Странно, что не предложила выпить. Я бы сейчас не отказался», - поймал себя на мысли шиноби, опуская край маски и кусая яблоко. Только тут он осознал, что открыл лицо. И хотя девушка, сидевшая рядом, уже видела его без маски, мужчина всё же почувствовал себя неловко, как всегда происходило, когда он оказывался с посторонними без этого элемента одежды. Ощущение неловкости усиливалось оттого, что Харуми беззастенчиво рассматривала его лицо. Её пристальный взгляд мужчина столь явно ощущал на своей коже, как если бы её лизали языки пламени. Какаши искренне надеялся, что краснота его щек, столь стремительно набирающая размах, не будет так заметна в розовеющем предзакатном свете.
Раньше, после такого вот проникновенного взгляда, неминуемо следовал провокационный вопрос. Так случилось и сейчас.
- Почему ты носишь эту маску? – спросила девушка, наливая себе очередную порцию саке. Голос её был твердым, что свидетельствовало о пока ещё трезвом рассудке.
- Да так, просто привычка, - пожал плечами тот, надеясь избежать дальнейших расспросов.
- Не ври, - посоветовала Харуми. – Я чувствую, когда люди врут.
- Я не обманываю, теперь это просто привычка.
- А раньше?
Какаши перевел дух. Как же сложно было с ней говорить. Она всегда задавала неудобные вопросы. Конечно, он мог и не отвечать, но… но всегда отвечал.
- Это связано с моим отцом. Я еще в детстве был очень на него похож. Из-за одного поступка, сделанного моим отцом, люди косо смотрели на меня, потому что я всегда напоминал им его. Мне и самому было трудно смотреть на себя в зеркало, поэтому и стал носить эту маску. Так было проще.
- Ясно, - просто ответила девушка, хотя Какаши совсем не понял, что же именно ей стало ясно из его туманных объяснений. Впрочем, он был только рад, что разговор на эту тему закончен. Теперь же он сам намеревался задать ей вопрос, который так и крутился у него на языке.
- А почему ты здесь сидишь одна, да ещё и пьешь в придачу? – поинтересовался он, не сильно рассчитывая на откровенный ответ.
- Это тебя не касается, - отрезала девушка, опрокидывая в себя содержимое рюмки. Затем она немного поморщилась, заставив Какаши невольно улыбнуться, и откусила яблоко. Помолчав несколько минут, она всё же заговорила:
- Я здесь прячусь.
Голос её показался Хатаке каким-то потусторонним, пропитанным печалью и грустью. Таким холодным, каким он никогда прежде не был.
- От кого?
- От мира, от себя, от людей, - тихо протянула она и криво усмехнулась. – Ты можешь не поверить, но меня не очень-то жалуют в деревне. Люди боятся меня, моей силы. А всего того, чего люди боятся, они избегают, не находишь?
Последнее предложение было с каким-то подтекстом, уловить который Хатаке не успел, потому что девушка продолжила:
- Нет, конечно, есть Сакура и Наруто, а теперь и Ямато. Они по-настоящему любят меня, но… Они меня не понимают. Я это чувствую. Они не видят того, что скрыто во мне.
- О чем ты? Что же еще в тебе скрыто? – непонимающе уточнил мужчина, задумчиво крутя в руке недоеденное яблоко.
- Тьма, - загадочно ответила она, и от этого слова по спине мужчины пробежали мурашки. – Ты ведь тоже чувствуешь это во мне, потому и не доверяешь.
Какаши уставился на неё своим правым глазом. Эта девушка говорила о том, что он всегда подсознательно чувствовал, но эти ощущения были так расплывчаты, что не могли обрести словесной формы. Тьма. То же он чувствовал и в одном из своих учеников, но не сумел тогда найти нужных слов, чтобы рассеять её.
Тем не менее, пора было переводить разговор в нужное русло, поэтому Хатаке собрался с силами и заговорил:
- Ты права, я не доверяю тебе. Но не это меня сейчас беспокоит больше всего. Есть некоторые другие… чувства, - закончил он, глядя на девушку и надеясь на её сообразительность. Но та продолжала выжидающе смотреть на него. Видя, что помощи ждать неоткуда, он пояснил: - Мне кажется, что твоя чакра все еще осталась во мне.
Девушка не смогла сдержать язвительной улыбки. Хатаке показалось на секунду, что передним снова предстала прежняя насмешливая Харуми, какую он помнил.
- Какое своеобразное признание в любви, Какаши-семпай! – усмехнулась она. – Долго же ты тянул. И Тсунаде соврал к тому же. Нужно уметь признавать свои… слабости.
Вдоволь поиздевавшись над мужчиной и заставив его покраснеть до кончиков ушей, мучительница сменила гнев на милость.
- Ладно, помогу тебе, так и быть. А то Ямато будет снова изводить меня своими расспросами. - С этими словами Харуми уверенно взяла руку мужчины и сомкнула на запястье свои тонкие прохладные пальчики. От её прикосновения Какаши еле ощутимо вздрогнул, но девушка сделала вид, что не заметила этого. Ей рука засветилась нежным розово-оранжевым светом, озаряющим их фигуры теплыми всполохами. Брови девушки сосредоточенно сдвинулись к переносице, лицо выражало внутреннее напряжение. Так продолжалось несколько минут, во время которых никто не издавал ни звука. Сделав короткую паузу и продолжая что-то обдумывать, девушка перенесла свою ладонь и прижала её теперь уже к солнечному сплетению мужчины. Операция повторилась. Какаши чувствовал, как приятное тепло разливается по его телу. Все земные заботы и проблемы вдруг отошли на второй план. Остались только он и она, прижавшая свою руку к его груди.
Наконец Харуми, видимо, закончила свою работу и отстранилась.
- Уже всё? – с некоторым сожалением спросил Какаши, всё еще ощущая легкую эйфорию, которая постепенно таяла и растворялась в его теле.
- Да, теперь точно всё, - ответила она, как-то странно посмотрев на него.
Явных перемен Какаши в себе не обнаружил. Впрочем, судить об этом было довольно трудно, поскольку предмет его мыслей сейчас находился непосредственно перед ним. Но глаза девушки по-прежнему казались ему бездонными и прекрасными, а губы манили своей нежностью. Все еще сомневаясь в эффективности «лечения», Какаши уточнил:
- А я сразу должен почувствовать перемену?
- В принципе, да, - уклончиво ответила Харуми, наполняя рюмку. – Но если сомневаешься, есть один простой способ проверить.
- Какой? – поинтересовался Какаши, чувствуя нарастающее волнение.
- Такой, - ответила она, залпом осушила сосуд и неожиданно проворно подалась к нему навстречу. Её изящные руки мертвой хваткой обвили его шею. В эту же секунду она поцеловала его.
Сказать, что такого Какаши не ожидал, это еще ничего не сказать. Но его губы сами задвигались в такт девушке, отвечая на поцелуй со всей нежностью, на которую только было способно его сердце.
Но поцелуй прекратился так же внезапно, как и начался. Всё еще несколько опешивший Хатаке старался ничем не выдать свое смятение.
- Ну, почувствовал что-нибудь? – спросила она, сохраняя серьезность в голосе.
- Нет, - машинально ответил Какаши.
- Вот и хорошо, - подытожила Харуми, вставая с места и собирая разбросанные яблоки. Затем она подобрала бутылку, подушку и пошла к двери.
- Всего хорошего, Какаши, - холодно обронила она на прощание, прежде чем закрыла за собой дверь.
Какаши не успел ничего ответить. Лишь когда шорох её кимоно окончательно стих, он позволил себе выдохнуть. Теперь, когда он остался на крыше один, Хатаке Какаши отчетливо понял, что ничего в его чувствах не изменилось. Здесь имелись две возможные причины: либо она солгала и не извлекла из него свою чакру, например, из мести, либо… либо он на самом деле влюбился в эту странную девушку.
