Глава 1. "Даже если вас съели, у вас есть два выхода".
Было хреново. Так ужасно, что дальше просто некуда.
Пошёл уже третий день, как Сакура лежала с распухшим красным носом и ноутбуком на груди, тупо читая всякий бред: анекдоты, котэ и прочая зараза. Причин для такого времяпрепровождения было три. Первая и самая серьёзная – она рассталась с парнем. Тем самым, которого долго добиваешься, тихо растворяясь в собственных розовых соплях, придумываешь себе о нём всякие идеальности, а он оказывается совсем другим. Неврастеником припадочным, матёрым эгоистом или, хуже того, любителем «Ранеток».
Её, в частности, оказался кобелём редкой кобелиности. И обнаружила она этот факт не где-нибудь, а на автостоянке, где они договорились встретиться возле его (на самом деле папиной) «Тойоты». Но происходящее в машине красноречиво свидетельствовало о том, что её благоневерному сейчас не до поездки в торговый центр, где они думали купить ему новые джинсы. Она даже на секунду опешила. А потом - словно чёрт дёрнул - постучалась в окно и гаркнула: «Старший дорожный инспектор Джонс, предъявите документы!» А когда резко дёрнувшийся авто-мачо чуть не выбил чёрненькой макушкой лючок, мило улыбнулась и сказала: «Ну, вы тут пока кончайте, а я за мороженкой сбегаю, ага?»
Конечно, добежала она только до ближайшего угла с лавкой, на которую плюхнулась и разревелась. А на следующий день изменник выдернул её с учёбы и повёл в кафе, чтобы расставить последние акценты (как думалось вначале) и окончательно добить (как в итоге вышло). Но, даже если из жалости к себе «несчастной-брошенной-изменённой» и ко времени, потраченному на окучивание экземпляра, Харуно и могла бы его простить, то, увы, её «подлец-подлец» горел праведным гневом. Он мог простить всё (особенно признавая за собой косяк-левак), кроме конфуза перед случайной избранницей, неизбежно случившегося после выходки Сакуры. Женщина подмочила святое – его непокобелимую репутацию героя-любовника. Но не говорить же об этом той, которую кинул, как последний базарный лохотронщик? В итоге всё вышло банально: кавалер долго рассказывал, что она никогда не понимала тонкой и ранимой кобелиной души, что все мужчины по природе своей полигамны и в современном обществе это давно уже пора узаконить, и вообще – грудь у неё маленькая, а попа из джинсов выпадает. Вот.
Разговор получался неинформативным. Молодой человек попеременно рыл копытом землю, метал из глаз искры и пытался казаться спокойным, превращая лицо в зулусскую маску смерти. А вот Харуно, сразу оценив тонкость намёков на толстые обстоятельства, абсолютно равнодушно строила в блюдце с мороженным непробиваемые бастионы своего спокойствия (уж как позлить своего милого, она знала наверняка). В конце концов, доведённый до белого каления, он выпалил:
- Чтоб ты подавилась своим мороженым! – и сбежал, не удосужившись даже заплатить за собственный кофе.
Увы, это было проклятие. И одновременно причина номер два, по которой Харуно Сакура уже столько времени лежала и мысленно благодарила изобретателей вайфая. Пожелание сбылось, хоть и не буквально: переев с горя «фисташкового с шоколадными каплями», девушка схватила ангину. Температура, насморк и соответствующее настроение прилагается.
Третья, и последняя причина убийственно плохого настроения была в письмах. На её ящик, имя для которого она так долго и упорно сочиняла, а пароль помнила даже лучше, чем номер собственной страховки, начали валиться «послания счастья». И ладно бы просто реклама (в спам уродов!), а то просьбы размножить и отослать всем друзьям не менее двадцати раз. Особенно удручала конечная угроза: если ты этого не сделаешь, то потолстеешь на десять килограмм. Сам отправитель, естественно, так рисковать не пожелал (и, даже более того, судя по количеству писем, он уже должен был стремительно приближаться к «минус-массе»).
Всё бы ничего, но три из этих десяти Сакура уже набрала (проклятое «утешительное» мороженое!). И каждый раз, когда новое письмо с нового адреса стучалось во «входящие», на ум приходили «прощальные слова» бывшего – и про зад и про грудь. И вообще…
Чем больше приходило посланий, тем хуже становилось на душе. Чем чернее становился «чёрный список» адресов, тем сильнее она злилась. В том, что это проделки одного и того же морального урода, она не сомневалась. Имя отправителя не менялось. В нём и было-то всего три буквы (к середине субботы Сакура уже горела желанием объяснить козлу, какие именно), но противник попался нетривиальный. Чередования нижних подчёркиваний, дефисов, строчных и заглавных букв делали банальное имя «Сай» самым уникальным во вселенной. Но пока Харуно, одновременно чертыхаясь от медленно, но неотвратимо подступающего бешенства и скуля от жалости к себе, чистила почту, всё решил случай.
На этот раз он принял форму подруги, неожиданно вернувшейся на историческую родину из-за рубежа, где та училась. Узнав о болезни и прочих неудачах по телефону, случай не испугался, оделся в марлевую повязку и бахилы, подвёл водостойкой подводкой глаза и завязал белые волосы в конский хвост а-ля Изи Стивенс. И пришёл, сверкая холёной кожей и свежим маникюром. Даже в костюме бакзащиты Яманако Ино умудрилась бы выглядеть привлекательно.
- Я тебе, лобастая, всегда говорила, что вы друг другу не подходите. Классический красавчик-мудозвон и симпатяга-зубрилка – ни разу не пара. Не знаю, как вы продержались вместе целых полгода. Ты – ангел!
Сакура жалко хлюпнула носом и отпила чаю из ведёрной кружки, которую бойкая подруга строго-настрого приказала выпить до последней капли. Осознание ошибки не приносило облегчения. Наоборот, чем дольше Харуно думала об этих отношениях, тем больше винила в произошедшем себя, углубляясь в комплексы и приходя исключительно к неутешительным выводам. Депрессия уже стояла на пороге, держа в руке бутылку коньяка и губительный шоколад, но приход Ино немного её отодвинул.
- Свинина, я и так страдаю, а ты добавляешь, - пригорюнилась больная. – Вроде и знаю, что он меня недостоин и что моей вины в этом нет, а всё равно обидно. И чем больше об этом думаю, тем хуже. Ладно, всё это фигня. Прорвёмся. Зато развлекушки я ему красиво обломала. И репутацию немного подпортила.
- Он именно поэтому тебе гадостей и наговорил! – с уверенным видом предположила Ино. – Подумать только, я же на первом курсе сама от него кипятком писалась. Вот дура-то была!
- Ты, в отличие от меня, быстро его раскусила, - снова пригорюнилась Сакура. – А я придумала себе идеал, надела на него лицо этого козла и сама себя кинула.
- Сакура, - с кислой миной прервала её подруга, - ты просто слишком веришь в хорошее. Оптимизм, конечно, рулит, но на некоторые вещи стоит смотреть реально: есть мужики, которые, даже если с ними рядом будет Мисс Мира, молчаливый шеф-повар с двумя высшими образованиями, влюблённая, как мартовская кошка, даже в этом случае они пойдут налево. Клянясь в любви и прося прощения, разводя демагогию про полигамию и традиции ислама. Ибо такие люди любят только себя. Будь у них возможность дотянуться - трахались бы сами с собой с утра до ночи. Ведь они такие классные!
Сакура улыбнулась. Доля правды в словах Ино была: каждый раз, выходя из ванной, «благоневерный» надолго зависал перед большим зеркалом, требуя оценить рельеф мышц и о@@ительность внешнего вида. От неё требовалось одно – изображать щенячий восторг в глазах. Лучше всего было, если подойдёшь, потрогаешь хилый бицепс и проникновенно так: «Ва-а-ау…». И сразу тащишь его в постель – типа, впечатлилась так сильно, что хочу прямо сейчас.
- Эх, Свинка, если бы ты не уехала в свою глупую Англию, я бы сейчас не сидела тут в слезах, соплях и лишних килограммах.
- Ай, перестань, - фыркнула Яманако, - килограммы твои сбрасываются буквально за пару недель. Выздоровеешь – похудеешь. Сядем на диету, пойдём в спортзал. Хочешь, я с тобой за компанию по утрам бегать начну?
- Хочу, - призналась Сакура, подозревая, что её собственная похудательная сила воли сдуется после первой же пробежки.
- Замётано!
Сакура чуть приободрилась. Депрессия, потоптавшись на пороге, решила всё же повременить с визитом: шумная, весёлая и бодрая подруга своими флюидами разгоняла неприятности и вселяла веру в себя, в светлое будущее и в людей вообще.
Прощаясь, она сказала:
- Главное – не будь жертвой. Не давай себя в обиду, и тогда все вокруг, включая парней, будут знать, что с тобой так нельзя. Дай сдачи, особенно тогда, когда они сами нарываются. И, Бога ради, не жалей о том говне, которое наконец-то от тебя отлипло!
Проводив подругу, повеселевшая Сакура снова отправилась в кровать и открыла ноутбук. На любимом форуме кипел холивар по какому-то пустяковому вопросу (лучше не встревать), анекдотные сайты изучены от корки до корки, нового в кинематографе и анимации тоже ничего… А «ящик» продолжал загибаться. На экране как раз мелькало новое: «Сара Дэвис из Иллинойса отправила это письмо двадцати своим родственникам, и через неделю, в полнолуние, на перекрёстке пяти дорог, чёрная кошка правой ногой указала ей на зарытый там…» Нет, не клад. О том, что зарывают коты (и кем, соответственно, является отправитель), Харуно намеревалась сообщить обидчику прямо сейчас. Прощальный совет подруги ещё звучал в ушах, и Сакура решила – эту войну начала не она! Агрессор встретит достойный отпор! Получи, фашист, гранату!
Она нажала «ответить», выбрав самый первый адрес из ставшего длиннющим «чёрного» списка. И началось!
«Уважаемый Сай, со всеми вашими звёздочками, дефисами и прочей дьявольской комбинаторикой! Вот уже несколько дней вы превращаете мою Интернет-жизнь в сущий ад. Пока я удаляла присланный вами мусор, у меня засох фикус, и умерла от голода канарейка. Хомяк сбежал из банки и, в поисках пропавшей без вести хозяйки, утонул в раковине. Прокисло молоко, и пропал суп. Теперь никто не встретит меня весёлым щебетаньем, в моей квартире не будет кислорода, а в организме будет дефицит кальция, белка и микроэлементов. Поэтому самым искренним образом я пересылаю вам все ваши письма назад и надеюсь, что когда вы не успеете разослать каждое из них двадцать раз, то превратитесь в разжиревшего бегемота, пальцы которого слишком толстые для работы на клавиатуре. С неуважением, не ваша Pink_flower».
Ответ пришёл буквально через полчаса…
***
Уже третий день Акаши Саю было скучно. Вначале эксперимент развлекал его – было даже забавно смотреть, как исходят на слюну и нецензурные выражения люди, не подозревающие, что пали жертвой программы дополнительного развития Психологического Клуба при Национальной Академии Живописи. Задание, собственно, было простое – выяснить, сколько писем (не спам с рекламой!) нужно отправить человеку, чтобы тот начал реагировать в ответ. Дополнительная нагрузка для отличников: если абонент вступает в контакт, попытаться классифицировать его по психотипу.
Вначале было забавно.
Впервые занявшись чем-то подобным, Акаши от души недоумевал, как какой-то кусочек безобидного текста, пусть даже и повторенный много раз, может вызвать такой сильный протест. Потом понял, что реакция людей, как и их ответы, до убожества однотипны. «Ах ты, урод, да я тебя…» Варьировались лишь угрозы и количество выплеснутой на него агрессии. Впрочем, свой запас матерных выражений он пополнил на год вперёд.
Но на третий день стало скучно. Отчёт уже был готов, новые данные лишь подтверждали его цифры, да и не отреагировавших оставалось всего парочка.
Он встал со стула и, открыв окно рядом с рабочим столом, сел на подоконник и закурил.
- Опять ты куришь в квартире! – сразу пробурчал Наруто.
Сосед по комнате, с которым они снимали жильё, не одобрял привычек Акаши. Ночные посиделки за компьютером, большое количество кофеина и никотина, любовь к чёрному цвету – Удзумаки прозвал его вампиром, но мирился. Потому что при всём этом сосед из Сая был неплохой – аккуратный, не шумный, вовремя вносящий свою часть за аренду. Понимающий – если была нужда уединиться с девушкой, мог пойти погулять на пару часиков. Вообще, если бы не постоянный запах краски от его художеств, Наруто считал бы, что сосед у него идеальный.
- Окурок, в отличие от пустой пачки из-под рамена, занимает мало места. Да и храню я их не по всему полу, а исключительно в пепельнице, - невозмутимо ответил Акаши, затягиваясь. – Так что, вместо того чтобы ворчать, лучше убери свой бардак. А то Хината снова упадёт в обморок при виде нашей берлоги.
Удзумаки насупился и пошёл за ведром. Откачивать свою впечатлительную подругу второй раз ему не хотелось. Сай, проводив его взглядом, стряхнул пепел, снова затянулся и посмотрел вниз. Высоты он не боялся, и одиннадцатый этаж никогда не казался ему Эверестом. Внизу мельтешили люди, пытающиеся защититься от промозглого сентябрьского вечера плащами и куртками. Изредка мелькали зонты – накрапывал лёгкий дождь, обещающий к ночи стать сильнее. Серая масса, порой разбавляемая чем-то ярким: ещё не успевшими облететь деревьями, вывесками, детскими колясками. Впору на холст, да только вот…
Парень глубоко вдохнул свежий воздух, задерживая его в лёгких чуть дольше обычного, потом резко выдохнул, затянулся последний раз и закрыл окно. Что «только вот», он не знал, и в этом была проблема. Именно поэтому он и пошёл в Психологический клуб – хотел разобраться в себе. А вместо этого пришлось участвовать в разных опытах и тратить время, которое хотел посвятить живописи.
Он сел за стол и, проверив входящие, улыбнулся. Последняя птичка впорхнула в клетку. Не ожидая ничего интересного, Сай бегло пробежал взглядом по тексту и… И вечер стремительно перестал быть скучным!
***
«Уважаемая Pink_flower! Приношу свои глубокие извинения за произошедшее с вами несчастье. Вместе с вами скорблю по вашим питомцам. Оплакиваю суп и молоко. Сострадаю дефициту кальция, белка и микроэлементов. Но, увы, ничем помочь не могу. Разве что вышлю вам своего питбуля, но он уже старый, беззубый и ссыт где ни попадя (особенно любит мягкую мебель и мозги мягкотелых девиц). Со взаимным неуважением, не ваш Сай».
Когда она прочитала ответ, Сакуре показалась, что она способна превратиться в двоичный код, протечь по проводам, найти козла, который посмел такое написать и задушить его цепкими лапками из нулей и единичек. Вот почему мужики, вместо того, чтобы просто извиниться, начинают ответный наезд? Или всё дело в том, что ей везёт на подобных типчиков? Чуть остыв (не едим мороженое, но усиленно думаем о нём!), она стала набирать ответ.
«Уважаемый владелец ссущего питбуля! Говорят, что питомцы отражают характер своих хозяев. Мои зверьки были мирными, добрыми и няшными. Они несли людям добро, счастье и семки за щеками. Но они умерли. А вот ваша беззубая тварь, похоже, с гордостью носит кличку Ктулху. С прискорбием констатирую, что мозг владельца она тоже не пожалела – высосала вчистую. Может, вы и есть та самая мягкотелая девица? Или вы – диван, который возлюбила ненасытная псина? По-прежнему с неуважением, Pink_flower».
Ответ себя ждать не заставил.
«Уважаемая владелица пустого (ночного) горшка и двух крошечных гробиков с мировым добром внутри! К сожалению, в ваш мозг, также попавший под атаку монстра, не может прийти осознание простого факта: если что-то происходит, и кто-то что-то делает, то это не просто так. Бывает, что всякие умные дяди дают людям такие вот странные задания – слать письма пачками. Но теперь, вместо того чтобы закончить работу, я вынужден бороться с лишним весом, что, безусловно, вашими молитвами, материализовался на моём когда-то стройном теле. Увы, с такими пальцами, как теперь, очень тяжело писать вам. Спасибо вам за недоброту и непонимание. Не ваш Сай».
После этого письма Сакура встала с постели, сделала себе новое ведро чая, щедро плюхнув туда пять ложек коньяку, и снова забралась под одеяло. Дело было не в питье – ей просто требовалось время, чтобы немного унять скрежет зубовный. На третьем глотке ей полегчало. Почти.
«Уважаемый человек-сарделька! В детстве нас всех учили, что врать не хорошо. Ваше детство, как я поняла, закончилось. Более того, воспитывали вас, скорее всего, промассонски ориентированные марсиане, не имеющие понятия о земных нормах честности, морали и нормальной работы в сети. Признайтесь лучше – вы психованное трололо, сетевой террорист и вообще, делаете восковую депиляцию. Вот прямо сейчас и делаете, стоя в позе пьющего оленя возле клавиатуры (волосатым марсианам без эпиляции на Земле никак). Дёрнете – и айда письма слать! И именно этот факт мутит ваш инопланетный рассудок и заставляет вступать в бессмысленные перепалки вместо того, чтобы просто извиниться и прекратить рассылать глупости. Остановитесь, пока не поздно! Взываю к вашим ложноножкам и ложноручкам (к мозгу аппелировать не буду, поскольку о съеденном либо хорошо, либо ничего). Всё та же, Pink_flower».
***
Откинувшись на кресле, Сай восхищённо пробормотал:
- Я – психованное марсианское трололо, делающее восковую эпиляцию прямо перед монитором!
Наруто, бегающий по комнате с ведром, споткнулся и закашлялся. Придя в себя, демонстративно покрутил пальцем у виска и сказал:
- Сай, если этой девушке, чтобы возбудиться, нужно ТАКОЕ… Забань эту извращенку, умоляю! А то на ближайшем сеансе вирта с тобой она попросит тебя одеться в костюм Гарри Поттера.
- Думаешь, мне не пойдёт остроконечная шляпа с очками?
- Думаю, волшебная палочка в твоём изложении будет не слишком аутентичной!
Акаши фыркнул, явно не соглашаясь, но спорить не стал.
- Удзумаки, не все, в отличие от тебя, постоянно думают о сексе.
- Если не все, то ты – точно, - хмыкнул приятель. – И вообще, думают об этом все, но кто ж признается!
- Все, говоришь… - пробормотал Сай, подвигая поближе клавиатуру. – Посмотрим.
***
Следующий ответ был так лаконичен и прост, что это граничило с презрительным щелчком по носу. Всего один лист вложения и никакого текста. С опаской открыв файл, Сакура удивлённо уставилась на фирменный бланк Национальной Академии Искусств, подписанный ректором и руководителем его Психологического Клуба. Полное описание задания прилагалось. В приложении со списком адресов её e-mail был тринадцатым. Извинения для невольных участников шли на последнем листочке, глубочайшие и искренние. Было убедительно, но…
«Уважаемый Сай (заметьте, на этот раз обращаюсь просто по имени, если это имя – ваше настоящее)! Письма, терроризирующие меня в последние дни, готова забыть как страшный сон. Чего не сделаешь ради науки. Но! Всё это не оправдывает того язвительного тона, который вы выбрали для общения со мной. Возможно, часть вины лежит и на мне, но, как мне кажется, моя реакция могла бы быть и более жёсткой (уверена, что в большинстве ответов вы видели совсем иной лексикон), особенно учитывая мои личные обстоятельства. К сожалению, у меня сейчас тонзилярная ангина с высокой температурой, проблемы на личном фронте, а тут ещё вы со своим научным троллингом… На мой взгляд, извинения с вашей стороны будут вполне уместны. Харуно Сакура».
Отправив письмо, девушка глубоко вздохнула, потрогала рукой лоб и поставила под мышку градусник. Цифры были неутешительными – уже тридцать восемь с половиной. Угрюмо кинув в остатки чая шипучий аспирин, Сакура взглянула на экран. Во входящих снова светилось непрочитанное письмо.
Но в нём была лишь одна строчка – аккаунт скайпа. Имя – «Dirty Painter».
- Уж больно ты грязен, как я погляжу, - пробормотала Сакура, посылая запрос на авторизацию. В личных данных она увидела возраст – двадцать два года, и город – тот же, что и у неё. – Землячок, блин…
***
DP: Привет. Сакура?
PF: Привет. Да.
DP: Надоело писать письма. Они у меня самого за эти дни уже в печёнках сидят. Если когда-нибудь поеду в Иллинойс, Саре Дэвис и её коту не поздоровится.
PF: Очередная жертва во имя науки?
DP: Скорее уж во имя моего хренового характера. Если не возражаешь, давай на «ты»?
Сакура на секунду задумалась: всего год разницы... Не велика шишка.
PF: Давай.
DP: Извини, что так получилось с ящиком. Если бы знал о твоих проблемах, попросил бы заменить адресата.
PF: Извинения по поводу писем уже принёс ректор. С тебя извинения за тон писем.
DP: :) Ты первая начала.
PF: А, брось! Хочешь сказать, что остальные реагировали более вежливо? Уверена, что в большинстве писем были такие посылы, что куда там бедной больной девушке!
DP: Вот именно, что большинство писем были обычными матюгальниками, на которые можно не обращать внимания. А твоё было настолько ехидным… Не мог не ответить!
Он подумал и добавил смайлик. Не помогло.
PF: Мог бы быть и повежливее!
DP: О, простите меня, нежнейшая госпожа, что оскорбил ваш хрупкий чуткий разум! Так сойдёт?
PF: «angry» Нет.
DP: А так: кто к нам с ехидством придёт, тот от него и подохнет?
PF: Блин! Ты вообще извиняешься или дальше хамишь? «angry» «angry» «angry»
DP: Ой, сколько «angry»! *в ужасе забился под стол* Нежнейшая госпожа оказалась изрядной Злюкой.
PF: Слушай, как ты с таким характером ещё сам себя не сожрал? С тобой же рядом, наверное, одни самоубийцы задерживаются!
DP: :) ага, задерживаются. Но ненадолго.
PF: Сочувствую твоей девушке.
DP: Не сочувствуй, у меня её нет.
PF: Не удивлена…
DP: Кто бы говорил. Цитирую: «Проблемы в личной жизни». Что, парень бросил?
PF: Не твоё дело.
DP: Значит, угадал. И знаешь, судя по нашей переписке, твой характер ничуть не лучше моего.
PF: Неправда!
DP: Правда.
PF: Я хорошая!
DP: А я вообще за@бись! Ох@енен, как котэ!
PF: Тогда почему ты сидишь без девушки и троллишь больных студенток?
DP: Троллю, потому что в Психологическом клубе состою, а без девушки… я не заморачиваюсь. Есть – хорошо, нет – тоже хорошо. Завтра будет, значит. А вам слабо?
Сакура задумалась. Хотела бы она уметь вот так вот выбрасывать из головы ненужные мысли о бывших? Однозначно, да!
PF: Это ты в психоклубе научился так легко от себя отпускать людей?
DP: Ага.
PF: Круто. Я так тоже хочу. К вам студентов из Медицинского не принимают?
DP: Нет. Увы. Было бы весело.
PF: Как переписываться со мной?
DP: Ага. Давно такого кайфа от перепалки не получал. Главное, ни ты, ни я на прямые оскорбления не скатились. Просто конфетка!
Харуно, припоминая всё написанное за сегодня, с удивлением осознала: а ведь и вправду, было весело! Даже несмотря на то, что внутри кипело и рвалось негодование, она получала удовольствие от их обмена остротами. И, даже более того, это занятие если и не вернуло ей хорошего настроения, то уж точно привело в тонус. Ещё бы избавиться от мучений по поводу изменника…
PF: А ты в курсе, что сладости нынче дороги?
DP: Ты о чём это?
PF: Научи меня вот так же не заморачиваться. И будем считать, что инцидент исчерпан.
Минуту он думал. Потом пришло:
DP: Тяжело очень?
PF: Да.
DP: Долго встречались?
PF: Полгода.
DP: Он тебя или ты его?
PF: Застала его с другой на автостоянке, в машине. Но послала вроде как сама.
Следующая пауза была ещё дольше.
DP: Хорошо. Но ты должна будешь честно отвечать на вопросы.
PF: Договорились.
DP: Только давай не сегодня начнём? Мне ещё отчёт по опыту исправить надо.
PF: Завтра?
DP: Ок, завтра.
PF: Тогда до связи. Пока.
DP: Пока.
Сакура закрыла крышку ноута и, дёрнув подушку вниз, плавно перетекла в лежачее положение. Интересно, получится что-то из этой затеи или она зря решилась? Ещё немного поразмыслив на эту тему, Харуно пришла к выводу, что хуже не станет. Потому что хуже – просто некуда.
***
На следующий день Сакуре полегчало. Горло болело уже не так сильно, обильное питьё перебивало аппетит, поэтому набранные килограммы начали рассасываться сами по себе. В общем, проблем осталось даже не две, а полторы, что говорило о существенной положительной динамике. А там, кто знает, может, вечером её новый знакомый подскажет чего-нибудь умного, и динамика превратится в тенденцию. Немного нервничая, Сакура с трудом дождалась семи часов.
DP: Привет! Ну что, к сеансу психоанализа готов?
PF: Привет! Всегда готов!
DP: Тогда начнём с самого начала. Рассказывай, как вы познакомились?
PF: На вечеринке у общих друзей. Он пригласил меня потанцевать, проводил, спросил номер. Потом перезвонил, пригласил сходить в кафе. Так всё и завертелось.
DP: Как думаешь, на что он обратил внимание в первую очередь?
PF: Тут и думать нечего. Отплясывала я тогда лихо. Веселилась и шумела от души.
DP: Чем для тебя выделился он?
PF: Даже не знаю... Красивый парень, обаяния – море. Умный, начитанный, обходительный. Умеет сделать так, чтобы девушка почувствовала себя королевой. Впрочем, последующая революция и казнь, оказалось, тоже входили в набор :(
DP: Когда пошли первые ласточки раздражения? Ну там… чавкает… пукает…
PF: Да вроде не было ничего такого…
DP: Не было или не замечала?
PF: Сейчас уже трудно сказать. Может и были звоночки, но их сигналы я тогда интерпретировать не пыталась.
DP: Ты не замечала изменений в его отношении?
PF: Ну-у-у… Месяца через два я заметила, что он стал от меня… отмахиваться, что ли. Коротко и скупо отвечать на звонки, а встречи… как будто одолжение делал, что время нашёл.
У Сакуры от воспоминаний пересохло в горле, но она держалась. Слишком мало прошло времени, чтобы копошиться в подобных вещах можно было безболезненно.
PF: Начал вести себя так, будто я – отработанный материал. Ну, ещё не совсем, но скоро. И поэтому можно особо не стараться. Это стало бесить.
DP: Часто ссорились?
PF: Вообще не ссорились.
У Харуно задрожал подбородок. Она терпела, потому что боялась поверить в то, что её обманули. Так хотелось быть любимой! Какая же она трусиха… И дура, дура, дура!
DP: Вы на тот момент… уже?
PF: Да.
DP: Не было ощущения, что ему хочется попробовать чего-то поновее, чем старая добрая классика?
Сакура в момент вспыхнула.
PF: С чего ты взял, что была только классика? Намекаешь, что я - маленькое толстое брёвнышко? И ушёл он за горячим раскованным сексом со стройной длинноногой мулаткой где-то на заднем сиденье?
DP: Брось, я ни в чём тебя не упрекаю. Уверен, что ты старалась, как могла.
В глазах предательски защипало. Ага, старалась… Как в том анекдоте: «Не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет!» Она всхлипнула.
DP: Сакура?
Слёзы сами закапали из глаз, застилая буквы.
DP: Сакура?
Капли катились по щекам и падали на клавиатуру.
DP: Ты что там, плачешь?
Молчание.
DP: Блин, прекращай немедленно! Не надо думать, что парни бросают девушек только потому, что им недостаточно огня в постели.
Сакура уже ревела во всю. Где-то на заднем плане мелькала мысль, что нервы стали ни к чёрту, что надо прекращать, что надо будет попить валерьянку… Но чтобы утешить её сейчас, этого было мало.
DP: Сакура, разнообразие в интимной жизни – это не самоцель отношений между мужчиной и женщиной. Люди ищут себе пару и живут вместе не поэтому!
Она дрожащей рукой набрала:
PF: Но и поэтому тоже…
DP: Блин, если бы всё было так просто – горячий, разнообразный секс и ничего больше не требуется! – то я бы был счастливым человеком. Уж найти подругу для этого не проблема. Но ведь мы не только тела, свершающие физические потребности. Есть ещё и потребность души видеть рядом с собой близкую душу, быть понятым, быть поддержанным. Чтобы кто-то о тебе заботился просто потому, что ты ему нравишься, со всеми своими странностями и тараканами. Чтобы кто-то думал о тебе.
PF: Правда?
Слёзы потихоньку начали отступать.
DP: Правда. Более того, уж поверь мне как парню, если девушка не может расслабиться с тобой в постели, это значит, что либо она не готова к такому вообще (и тащить её надо в кино, а не в койку), либо проблема в тебе самом. А уж если ты, красавец задрипанный, освоил три позы и полагаешь себя мачо, имеющего право гулять, как тебе вздумается, то вины девушки тут нет вообще.
Последний раз всхлипнув, Харуно растёрла остатки слёз по щекам.
PF: Три позы, говоришь…
Сай улыбнулся.
DP: :) Злюка, только не говори, что сейчас ты считаешь :)
PF: Четыре. Хотя нет, три. Хи-хи-хи :)
Ему почему-то показалось, что она сейчас улыбается, и эта улыбка обязательно должна быть похожа на солнышко после дождя – робкое, неуверенное. Он решил закрепить успех.
DP: Такие люди всегда подсознательно ощущают собственную убогость в этом плане, но гордыня не даёт им признать ошибку и прогрессировать. Поэтому они пытаются качество заменить количеством. Доказывают таким образом, какие гиганты.
PF: Так думаешь, проблема была не в этом?
DP: До сути проблемы мы ещё не дошли. Когда вы встречались, куда ходили?
PF: Да никуда особо. Иногда в кафе забежим. Пару раз в клубе были. Работа-учёба, времени мало.
DP: А он?
PF: Учится. Работает на папиной фирме.
DP: То есть, не работает :)
PF: То есть, да :)
DP: А были такие привычки, которые тебя раздражали? Курение? Пиво-футбол? Бесконечные друзья-тусовки? В начале и в конце.
Сакура задумалась.
PF: Намекаешь, что возомнившее о себе дерево вишни начало доставать человека тем, на что раньше не обращала внимания? «Вынеси ёлку, май на дворе»?
DP: Да.
PF: Не было такого. Знаешь… У меня отец много курил, мать ругалась. Ну и доругались до развода. Мне было тринадцать лет. Я тогда решила, что никогда не буду пытаться перекраивать людей на свой лад. Моё понятие «хорошо» - узенькое платьишко. Не на всех налезет. Поэтому я и не предлагаю носить его всем подряд.
Сай задумчиво уставился на тлеющую в руках сигарету. Со сколькими девушками он расстался потому, что они пытались навязать ему свой уютный мирок, в котором не было места алкоголю, никотину и кофеину, взывая к его разуму и книге «О вкусной и полезной жизни»? Со многими. Приходят в твою жизнь, начинают качать права, переделывать тебя по своему лекалу идеального парня. Когда начинаешь делать так же в ответ – обижаются, что не ценил такой, как есть, и уходят.
PF: Сай?
DP: Задумался. Блин, идиот твой парень.
PF: :) Я тоже так думаю. Ты на время смотрел?
Он глянул в угол экрана.
DP: Ох, блин. Тебе завтра на работу?
PF: На учёбу, потом на работу. Хватит валяться в кровати, раз температура спала. А тебе?
DP: Тоже.
PF: Тогда до завтра?
DP: До завтра.
Сай выключил компьютер и лёг на кровать. В голове неожиданно появилась мысль о том, что найти девушку, которая не будет вырывать у него сигарету из пальцев, было бы большой удачей. С этим и уснул.
***
Следующий сеанс тоже начался поздно. Акаши, решив не тянуть кота за хвост, поделился первыми выводами.
DP: Я считаю, что ошибка была в исходном посыле.
PF: В смысле – ошибка?
DP: Он увидел, как ты веселишься, шумишь, танцуешь. Словом, ведёшь себя как любительница потусоваться. А на поверку ты оказалась студенткой-работягой, отличницей и просто паинькой. Совсем не такой, как ему показалось вначале.
Сакура задумалась. Доля правды в этих словах была, но…
PF: Но он же понял, кто я есть, и не ушёл. То есть не сразу ушёл. И даже говорил, что ему надоели пустые и глупенькие девочки.
DP: Тяжело признавать своё фиаско. Но пускать тебе пыль в глаза и дурить голову становилось всё тяжелее. Ты воспринимала его всерьёз, а не как временного партнёра. Поэтому отношения требовали либо развития и полной вовлечённости с его стороны, либо прекращения. Он, как мудак, выбрал нечто среднее.
PF: Сай, а как распознать, притворяется парень, что вовлечён всей душой, или нет?
DP: Ну, ты же сама говорила – стал отмахиваться, избегать. В этом и была твоя ошибка – ты предпочла не увидеть очевидного и закрыть глаза на то, что ваши отношения стали ему в тягость. Признайся, струсила? Испугалась?
PF: Чего мне бояться?
DP: Своих комплексов. Они говорят, что дело в тебе. Спрашивают изнутри: может, это я некрасивая? Неумелая? И, конечно же, ТОЛСТАЯ! Вот скажи мне, почему все девушки, особенно обладающие вполне нормальной фигурой, свято уверены в том, что какой-то глупый лишний килограмм может поменять общую картину?
PF: Потому что это так и есть. Тем более, когда килограммов этих пять...
DP: То есть, если я тебе сейчас скажу, что ты толстое закомплексованное уродливое брёвнышко, ты с этим согласишься?
PF: Что-о-о???
DP: Тогда почему ты с этим соглашаешься, когда это говорят твои страхи?
Сакура задумалась и честно ответила:
PF: Не знаю. Такой уж я человек.
DP: Знаешь, это самая глупая отмазка, которую я когда-либо слышал.
PF: Сам дурак.
DP: :) вы так любезны, дорогая :). Но, возвращаясь к теме, скажи: ты ведь наверняка решила, что стоит немного постараться, и всё наладится? Похудела, сходила в косметический салон? Освоила глубокий минет?
Сакура сидела перед монитором красная, как вареный рак.
PF: Давай остановимся на похудении и салоне.
Акаши ухмыльнулся: угадал, угадал!
DP: :) Ты ужасно закомплексованная.
PF: Может, скромная?
DP: Одно и то же, как по мне.
PF: Ближе к теме.
DP: Этим ты сделала только хуже. Он видел, что рядом с ним – умная, красивая девушка, умеющая делать… хм, полностью его удовлетворяющая, вдобавок любит его (конечно, любит – если бы не любила, разве стала бы… ну, ты поняла). Но, учитывая, что он по-прежнему не хотел ничего серьёзного (то ли ссыкло, то ли просто дебил), это создало в нём внутреннее напряжение: сам себя начал козлом чувствовать. Как следствие – чувство вины и попытка сбросить его, доказав всему миру (на самом деле только себе, и то, не факт!), что он гордый мачо и крутой одинокий волк, который трахает всё, что движется, и никто ему не нужен.
Сакура, перечитав последнее сообщение дважды, задумалась. Неужели с самого начала они были обречены? Ничего бы не вышло?
DP: Сакура? Только не говори, что ты опять в слезах!
PF: Нет, просто задумалась. Выходит, всё было бесполезно?
DP: Ну, почему же, глубокий минет тебе ещё в жизни не раз пригодится!
PF: Сай! Прекрати!!!
DP: :) Монашка. Перед кем я тут распинаюсь? Иди, помолись, отстегай себя веригами и на боковую.
Сакура взглянула на часы.
PF: Ох, блин, ухожу! Чёрт, опять не высплюсь!
DP: Я же говорю – иди спать. Келья ждёт.
PF: Извращенец. Спокойной ночи.
DP: Всегда к твоим услугам, Злюка! Спокойной.
***
Потом они два дня не состукивались – оба были заняты, и статусы «не беспокоить» стояли насмерть. Зато, освободившись, проболтали почти целый вечер и ночь. Он долго объяснял ей, что она – идиотка, а она терпела и – о, ужас! – иногда даже соглашалась. Потому что умные девушки не идеализируют своих кавалеров, окуная их в чан со своими кипучими мечтами, а пытаются понять их внутреннюю мотивацию. Она, в частности, только сейчас осознала, что её бывший боялся ответственности вообще и строгого папы в частности. Что жизнью этого мерзавца управляли такие страхи, как: казаться немужественным, серьёзно привязаться (ибо это означало брать на себя ответственность), довериться избраннице (а вдруг она как папа? Чуть что не понравится, так сразу – сиди дома и думай о своём поведении!). В общем, трусом он был ещё тем, но и она была не лучше. Так обросла комплексами, что в любой проблеме винила исключительно себя, не принимая в расчёт волю и действия других людей, также существующих с ней в одной объективной реальности; так неуверенна, что любое коленце гулящего идиота легко приводило к депрессии и унылым мыслям о собственной никомуненужности, полном одиночестве в этом мире и смерти без стакана воды в каком-нибудь убогом доме престарелых; в конце концов, так наивна, что верила – искренняя любовь к кому-то может чудесным образом повлиять на человека.
И вообще, выяснилось, что вела она себя кардинально неправильно. В тандеме с Эксом ни в коем случае нельзя было подпитывать его эгоизм, показывая, что она восхищается, млеет и принадлежит ему с потрохами, потому что этому типу мужчин всегда интереснее покорять непокорённое, чем обживать завоеванное.
Сакура возражала, что если любишь, то любишь, и потроха в этом деле тоже участвуют. Сай говорил, что, конечно, если уверена, что партнёр любит в ответ не меньше, то можно и без игр, но она-то уже на втором месяце заметила изменения! Харуно твердила, что когда влюбляешься, то теряешь голову и готов ради любимого на всё, с первых же дней. Акаши отвечал, что влюблённость – романтичная отмазка, придуманная, чтобы двоим было удобно заниматься сексом. Это быстро проходит, если в реальности партнёры друг другу не нужны ни как люди, ни как друзья. Они друг другу даже не подходят, но, веря в миф об идеальной половинке, продолжают мучить себя и вторые пятьдесят процентов, обижаясь, если те не могут угадать, что вечером кому-то хотелось тортика, а не суши. Такие «влюблённые» обычно не хотят понимать другого, а хотят, чтобы другой понял их. Ведь если любит, то должен, не так ли? В общем, именно эта зубодробительная пилорама обычно и называется «влюблённость». А глубокое доверие, свойственное настоящей любви, сразу возникнуть не может по определению, ибо люди – редкостной мерзости твари, с ними надо держать ухо востро и присматриваться, ой, как присматриваться!
В конце концов, Сакура оказалась перед дилеммой: если бы она любила своего парня по-настоящему глубоким чувством, то факт того, что ему нужна другая женщина, воспринимался бы иначе, ведь она желала бы ему счастья, даже в ущерб себе. Или можно было признать, что её чувство, пусть и не было пустоголовой влюблённостью, до вселенских масштабов не доросло, загнувшись в самом начале. Но тогда получалось, что у неё не страдания, а вопли униженного самолюбия: Мне! Посмели! Изменить! Когда я! Столько для него сделала! Так старалась! Так себя мучила, закрывая глаза на очевидное!
Скрипя зубами, Сакура всё же признала, что второй вариант как-то больше походит на правду. Лучше быть имеющей шанс на выздоровление эгоисткой, чем безраздельно любящей и потому страдающей клушей. Тем более, когда агнец уже показал, как легко становится козлищем. Пусть самолюбие, пусть ущемлённое эго, зато свои, родные. Да, над этим нужно работать. Но когда рядом такой интересный психолог…
Сай пообещал помочь в нелёгком деле воспитания из неё человека, но за это потребовал ответную услугу. В начале Харуно даже не поверила, какую. Но, поскольку за время их общения парень стал если не другом, то очень-очень близким приятелем, отказать не могла.
DP: Понимаешь… Я не очень-то эмоционален. Так уж произошло, что я скорее понимаю, что такое чувства, чем чувствую. Но очень хочу научиться. С дружбой мне повезло, я живу с человеком, которого искренне считаю своим другом, и эта связь – самое ценное, что у меня есть. Но вот с любовью… Я очень хочу понять, что это такое. А ты – достаточно эмоциональный, но при этом неглупый человек, чтобы рассказать именно о том, что мне нужно.
Сакура обалдело переваривала полученную информацию. В голове не укладывалось, как это можно – не чувствовать? Как тогда жить? Как вообще строить отношения с другими людьми?
PF: То есть, как это – не чувствуешь? Почему?
DP: Трудное детство, чугунные игрушки.
PF: Я серьёзно.
DP: Я тоже. Детская травма. Не хочу рассказывать.
Сакура хлопала глазами и глядела в монитор. Этот человек, видящий всё без прикрас и так логично раскладывающий все её эмоции по полочкам, что иногда казалось – её читают как открытую книгу, на деле даже не сапожник без сапог, он…
PF: Погоди, то есть ты как проститутка: можешь удовлетворить любого, но сам не кончаешь?
И тут же пожалела, что это написала. Даже боевитая внутренняя Сакура прикрыла голову руками, ожидая: ох, сейчас он ответит! Ох, и пройдётся по тому, кто тут проститутка!
Но Акаши, вопреки ожиданиям, почти не отреагировал.
DP: Хех… Это не худшее, что я о себе слышал. Ну, так как, поможешь?
Харуно, подавившись яблоком, которые она теперь взялась жевать вместо шоколадок и мороженого, всё ещё не верила своим глазам. Она бы за такую фразу убила на месте. Несмотря на внешнюю хрупкость, слабость и прочую женственность, её хук правой был страшен. Особенно в ярости. Но эта спокойная реакция… Значит, не врёт и не прикалывается. И зная, какой должна быть настоящая любовь, он всё же вынужден искать подтверждения у людей, её практикующих.
Сам собой отпал вопрос, почему Акаши не сказал ей об этом сразу. Тогда ни о каком понимании не могло быть и речи. Кроме того, не зная его достаточно хорошо, вряд ли она поверила бы. И, даже поверив, не стала бы помогать. Но теперь, когда девушка чувствовала себя в долгу перед ним…
PF: Минуточку! Значит, всё твои шутки… Ложь?
DP: Нет, почему же. Юмор я начал понимать уже очень давно. А вообще, я просто говорю то, что думаю. Кому-то это кажется грубым, кому-то смешным. Иногда смешно даже самому.
PF: Как во время нашей переписки?
DP: Именно. Хотя, конечно, часто приходится притворяться человеком, который… ну, который просто может говорить всё это. Так проще войти в контакт с людьми, взаимодействовать, строить хоть какие-то отношения. Жить как-то надо…
Сакура всё ещё раздумывала: задача предстояла нетривиальная. Она сильно сомневалась, что круг людей, посвящённых в его проблему, очень широк, но всё же, почему именно она?
PF: Это… А спросить у друга? Наруто, да?
DP: Он выдал: «Ну, типа… Классно это!» Увы, увы…
PF: Погоди, а как же ты тогда с девушками встречаешься?
DP: Есть два варианта: сказать сразу или подождать, пока сама догадается. В первом случае остаются преимущественно оптимистические идеалистки, настроенные спасти меня, во втором – реалистки, как-то привыкшие ко мне такому вот.
PF: И что, ни у кого не получилось?
DP: Один раз мне показалось, что получилось, но… При ближайшем знакомстве со мной она решила, что для неё это слишком. Так что помощь тебе в реабилитации была ещё и из раздела «Я там тоже был, сочувствую».
Харуно улыбнулась. В начале Сай показался ей заносчивым и надменным, но когда она поняла, что он действительно хочет помочь, то перестала обращать внимания на колкости, и за ними обнаружился интересный небезразличный и умный человек, в котором Сакура никогда не заподозрила бы бесчувственности. Вероятно, она – из оптимистических идеалисток. Или по привычке питает собственные иллюзии. Всё может быть.
PF: Что ты хочешь знать?
DP: Расскажи о том, что чувствуешь, когда любишь. Ведь ты, хотя это было и не совсем так, верила в это.
Сакуры скептически хмыкнула: не он ли сам сегодня ей доказывал, что настоящая любовь есть нечто иное, а она в бирюльки играется?
PF: Про бабочки в животе рассказывать?
DP: Те самые, которые по ночам пробираются по венам вверх и съедают девушкам мозг? Не надо.
PF: Тогда скажу так: для меня это как тепло под ложечкой. Радостное спокойствие, ведь теперь ты не одинока, потому что есть кто-то важный для тебя. Кто-то, о ком заботишься, за кого в каком-то смысле отвечаешь.
DP: Как тогда быть с друзьями и девушками – друзьями? Всех важных записывать в любимые?
PF: Нет, этот – самый важный. Для тебя он особенный, каким бы он ни казался другим. Его недостатки кажутся забавными или не стоящими внимания, а ещё ты доверяешь ему и можешь простить почти всё. Наверное, чем сильнее любовь, тем больше можешь простить человеку.
DP: Твой парень был таким уникальным для тебя явлением? Ты могла ему всё простить?
PF: Не всё. Не очень-то сильной была моя любовь. Но это мы уже обсуждали.
DP: Скажи, а секс в этом плане что-то изменил? Обострил чувства?
Сакура задумалась и надолго. Где-то в глубине сознания мелькнул вопрос: тяжело ли заниматься сексом, не ощущая никакого трепета в душе? Но она побоялась его задать, подозревая, что не стоит ездить по любимой мозольке.
PF: Ну… В начале, наверное, да. Наш первый раз… Было ощущение, что я доверила ему себя, а он сделал то же самое в ответ. Но это быстро прошло.
DP: Почему? Секс был плохой? У него был маленький?
PF: Сай!!!
DP: Нет, серьёзно, если он тебя не удовлетворял…
PF: Удовлетворял. Всё было нормально.
DP: Тогда что ушло? Новизна? Никогда не поверю, что за жалких полгода можно всё перепробовать!
PF: Я перестала чувствовать, что это для него по-прежнему много значит. А когда начался процесс распада, и он стал делать это чисто механически…
Она вспомнила, как пыталась вернуть то чувство обоюдного доверия во время их занятий любовью: её попытки, его непонимание…
DP: …то ты тоже скатилась на примитивное получение оргазма вместо акта близости, поддержки и единения душ?
PF: А надо было бросить любимого человека, сославшись на то, что мой оргазм стал не таким душевным, как раньше? Хотя, да, надо было… Представляю себе его морду в этом случае! Но, к сожалению, я всё-таки питала тогда к нему то, что сейчас не могу назвать любовью. И надеялась, что ошибаюсь, и всё это мне только кажется.
DP: Когда ты поняла, что любишь его?
DP: Не знаю. Может, когда увидела его улыбку. Может, когда улыбнулась в ответ. Или когда он полез на дерево, чтобы снять забравшегося туда котёнка.
DP: Может, когда решила, что доверяешь?
PF: Вполне вероятно. Сай, времени уже… Глаза слипаются, а голова не варит. Я ответила на все твои вопросы?
DP: Нет, конечно.
PF: Давай завтра продолжим, а?
DP: Давай. Привет веригам.
PF: Спокойной ночи, извращенец!
… Уже лёжа в кровати, Сай думал о том, что Сакура из тех редких девушек, для которых «любить» означает «отдавать». А ещё она, что удивительно, понимает его, и он со своей проблемой не кажется ей странным или отталкивающим. Акаши понял, что мысли об этом доставляют ему странную радость. Ну, не то чтобы понял… Скорее почувствовал. И очень удивился.
