предыдущая глава
ПАРАНОЙЯ.
Придя домой счастливый до безумия, я сразу лёг спать. Хотелось поскорее встретить новый день.
Однако, как только я лёг, надеясь заманить к себе сон, как услышал стук в окно. Я встал с постели. Подошёл к окну, осмотрев его. Ничего не было. Видимо, у меня начинаются галлюцинации.
Я вновь лёг на кровать, закрыв глаза, с намерением заснуть. Но у меня не получалось. Воображение рисовало в моём мозгу лицо Кушины, возвращая меня к реальности. Я вновь открыл глаза. Тёмнота вокруг меня стала привычной, и я мог различать предметы. За окном, сквозь крыши зданий и листву деревьев просвечивалась одинокая луна.
Интересно, что сейчас делает Кушина? Я всегда задавал этот вопрос, когда скучал по ней. Эта ночь будет трудной. Я чувствовал, что не засну, посвятив себя мучительным мыслям о безответной любви.
Мне тяжело от неизвестности. Я страдаю от того, что не знаю, что будет дальше. От того, что не уверен в ответных чувствах. Сердце сжимается всякий раз, когда я начинаю думать, что потеряю её. Навсегда потеряю. А что ещё хуже, так это, что она вообще никогда не будет моей. Мне хочется всегда видеть её взгляд, слышать её голос, быть уверенным в её чувствах.
Душа кричит, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы с губ не слетело такое знакомое любимое имя.
Безысходность, неизвестность, боль… Все эти чувства окутывают меня, сжимают в своих объятьях. Я словно в плену. В плену своей любви.
Нет ничего ужасней, чем не знать, не быть уверенным.
Отчаяние сжимает меня в своих объятьях. Я не знаю, что мне делать, я готов уйти с головой в свои страдания. Я мучаюсь, потому что не знаю, что она чувствует ко мне. Впервые она приняла мои ухаживания, не превратив их в игру. Впервые она взглянула в мои глаза с какой-то нежностью, несвойственной ей лаской. Она благодарила меня взглядом, благодарила и что-то ещё. Я не мог разобрать что.
Но ведь остаток вечера прошёл как обычно. Она вела себя точно так же. Просто приняла цветы, восхищалась ими, а потом посвятила всю себя беседе со мной. Она быстро забыла о моём подарке и вновь стала прежней Кушиной. Кушиной, которая любит играть со мной. Я не пытался во время разговора быть ближе к ней, как делал это обычно. Я просто смотрел в её глаза, пытаясь угадать, что скрыто внутри неё. В глубине её души.
Я ушёл от неё разбитый и разочарованный. Она вновь вселила в меня надежду на взаимность и вновь её убила. Только на этот раз не своим звонким смехом или умоляющим взглядом, а простой беседой, которая вообще не имела отношения к нам.
Удивительно, как одно незначительное слово, один короткий взгляд может разбить сердце. Разбить на мелкие осколки.
Я никогда не теряю надежды, редко когда позволяю грусти взять верх, но сейчас настал именно этот момент. Момент, когда я буду страдать. Ночь и тишина, меня никто не видит, я один, я могу страдать сколько угодно.
Больше всего мне сейчас хочется услышать опровержение моих мыслей. Больше всего хочется услышать голос Кушины, которая говорит, что благодарна мне за цветы, которая чисто и искренне смотрит на меня, не превращая всё в игру. Но Кушины нет рядом. Есть только пустота, которая давит на меня, которая убивает меня. Я наедине со своим горем.
Тоска, отчаяние, боль…
Я скучаю по ней. Скучаю по её взгляду, по её робкой улыбке. Двенадцать часов. Всего двенадцать часов, даже меньше, и я увижу Кушину. Но все эти двенадцать часов представлялись мне как двенадцать лет. Я не мог и секунды прожить без неё.
Я мучился, потому что не знал, что точно думает обо мне Кушина, потому что она не сказала, что я сделал ей приятное своим подарком. Я хотел услышать всего лишь восхищение. Что-то вроде: «Минато, какие замечательные цветы!» или «О, боже, никто не дарил мне таких подарков!»
Я хотел выглядеть в её глазах исключением, хотел, чтобы она думала, что я лучше других парней. Я просто хотел хотя бы ответной симпатии с её стороны, не говоря уже о любви. Я хотел большего, чем простое спасибо, сказанное ей.
Я был ненасытен и устал ждать. Никогда не знаешь, в какую сторону подует ветер, так и с Кушиной. Никогда не знаешь, как она будет себя вести.
В голове эхом отдаётся её «спасибо». Перед глазами крутится её робкий взгляд. Нет, нельзя верить, что такая девушка, как она, специально играет со мной! Специально причиняет мне боль! Я не хотел в это верить.
Я вновь закрыл глаза, попытавшись сконцентрироваться на чём-то другом. Но ничего не получалось. Все мои мысли были только о ней. Я ругнулся про себя. Что за чушь! Веду себя, словно пятнадцатилетняя девчонка.
Надо рассуждать здраво. Хотя, как мне это сделать, если я не могу понять, что именно чувствует ко мне Кушина. Она сегодня была необычно мила. Скромно приняла мой подарок, ласково и робко мне улыбнулась. Как же я любил, когда она вела себя так! Как же я любил, когда она бывала скромной и застенчивой. Но, увы, такие моменты бывали редко.
Интересно, что она чувствует ко мне? По её изменчивому поведению было сложно понять что-либо. Я ничего не знал о любви. В моём понимании это было светлым прекрасным чувством, заставляющим тебя летать. Но я ничего не знал про поведение влюблённых. Я сейчас влюблён, но мне трудно судить о своём поведении. Чтобы это сделать, надо увидеть себя со стороны, а я этого не мог.
Мне оставалось только гадать над чувствами Кушины. Но я ведь не гадалка, надо быть серьёзным.
В последнее время я перестал себя узнавать. Всё время смущаюсь, всё время думаю только о ней. Что она делает, о чём она думает? Все мысли сводятся к Кушине. Куда же пропала моя самоуверенность? Сколько я себя помню, я всегда чувствовал себя комфортно в обществе девушек. Флиртовал с ними, словно ловелас со стажем пяти лет. А вот с Кушиной я превращался в скромное существо, которому была необходима ласка. Я веду себя неправильно. Мне, чёрт возьми, не пятнадцать лет, и я не девчонка с разбитым сердцем!
Я вздохнул и перевернулся на другой бок. До моего слуха стало долетать неторопливое тиканье часов. Меня всегда успокаивал этот звук, а сейчас он раздражал. Я понял: нет ничего ужасней, чем чувствовать, что куда-то опаздываешь. А я сейчас чувствовал именно это.
Если я не потороплюсь, Кушина достанется другому или вообще никому. Если я не приму жёсткие меры, она никогда не станет моей. Словом, я опоздаю. Я боюсь этого, боюсь, что Кушина не будет со мной.
Сон всё никак не желал приходить ко мне. Мне стало смертельно скучно. Голова уже устала от раздумий. Я открыл глаза. Надо чем-нибудь себя занять. Встав с постели, я зажёг ночник. Тусклый жёлтый свет разлился по комнате. Я подошёл к окну. Благодаря свету, который источал ночник, мне почти не было видно ночи за окном. Только огромная белая луна, висевшая на небе, не могла скрыться от моего взора.
Задвинув шторы, я отошёл от окна. Занять себя чем-то было сложно. Я посмотрел на часы. Почти полночь. Чувствую, ночка предстоит мне длинная.
Я стал бесцельно ходить по комнате, смотря в пол. Сколько времени прошло с тех пор, как я перестал отмерять круги, я не знал. Я остановился, когда мой взгляд наткнулся на какую-то книгу, лежащую на полу.
Я не знал, откуда она здесь взялась и почему лежит на полу. Книг я почти не читал, особенно таких, как эта. Название говорило само за себя. Очередной скучный женский роман о запретной любви. Я подобрал книгу с пола и стал рассматривать её. Обложка была в пыли и вся потрёпана. Открыв книгу, я обнаружил, что листы были не в лучшем состоянии. И откуда взялась эта книга? В библиотеки я не хожу, вариант, что кто-то мне её дал, а я забыл, тоже отпадал. Из моих знакомых никто не увлекался подобной чушью. Мой взгляд пал на имя автора. Я закатил глаза - теперь всё ясно.
Очередная пошлая книга моего учителя. Этих было полно в моём книжном шкафу. Он дарил их мне просто так, а я не мог отказаться из приличия. Я усмехнулся и подошёл вместе с книгой к книжному шкафу. Но только я решил поставить книгу на полку, как меня взяло любопытство. Я резко отдёрнул руку, в которой была книга. Наверное, это неправильно. Да и потом, что сказала бы Кушина, если бы узнала, что я читаю такие книги, но… во-первых, я достаточно взрослый, чтобы решать за себя, во-вторых, сейчас ночь и заняться мне нечем. Ну и в-третьих, никто не узнает, я ведь сейчас один.
Крепко сжав в руках книгу, я подошёл к креслу и, раскрыв роман, стал читать. Вначале я ничего не понял. Видимо, я взял продолжение, но ставить книгу на место не собирался. Какая разница, я ведь не собираюсь становиться фанатом творчества Джирайи.
К середине книги, когда я перевернул пятидесятую страницу, я покрылся краской стыда. Сцена была очень и очень откровенной. Я даже не знал, что можно так в красках, подробно описать «это».
Краснея, как рак, я не переставал водить глазами по строчкам. К счастью, постельная сцена кончилась спустя три страницы, и я вздохнул с облегчением. Ну, Джирайя и даёт!
Так я читал, то краснея, то бледнея. Книга была полна событиями, главные из которых были связаны с кроватью. В общем, я не заметил, как перевернул последнюю страницу. Что ж, теперь у меня есть богатый опыт в отношении с девушками. Всё-таки книги Джирайи не бесполезная порнография. Я положил книгу в шкаф и взглянул на часы: почти четыре утра. Отлично, время пролетело незаметно.
Я зевнул. Спать не хотелось, и меня по-прежнему одолевала скука. Я выключил ночник и, раздвинув шторы, сел на подоконник. Небо всё ещё было тёмным, но огромная луна исчезла.
Внезапно сердце сжалось, а на душе кошки заскребли. Что, чёрт возьми, происходит? С чего это вдруг? Утро было спокойным, так почему же у меня на душе буря? Мои мысли стали крутиться вокруг Кушины. Сейчас что-то с ней происходит. Я был уверен в этом. Не может человек в четыре утра просто взять и забеспокоиться. Что-то не так.
Я никогда не страдал паранойей, но сейчас, похоже, делал именно это. В голову стали лезть неприятные образы. Кушина в крови на полу своей квартиры. Я встал с подоконника и стал одеваться. Что-то случилось, я это чувствовал. Поспешно одевшись, я выбежал из дома, забыв запереть дверь.
На улице было свежо и тихо, но я ничего не замечал. Сердце ныло, и я бежал, боясь опоздать. Вот и дом, где находится квартира Кушины. Достигнув двери, я нервно нажал кнопку звонка. Дверь никто не открывал. Я стал бить кулаками в дверь и кричать:
- Кушина, открой!
Я взбесился от неизвестности. Что с ней происходит, почему она не открывает? Через несколько минут она открыла дверь и, сонно смотря на меня, недовольно промямлила:
- Чего кричишь?
Я успокоился. Слава богу, с ней всё в порядке. Радости моей не было конца и меня ничуть не омрачало сознание того, что я страдаю паранойей. От переполнявших меня эмоций я не выдержал и крепко обнял Кушину, прижав к себе. Она была удивлена. Её руки, словно руки куклы, висели беспомощно, и она не знала, ответить мне или отстранить. Я чувствовал это по биению её сердца, которое эхом отдавалось в моей груди.
Наконец она взяла себя в руки и отстранилась от меня, недовольно буравя меня взглядом. Она состроила свою знаменитую гримасу злости. Я только улыбнулся. Радостно и нежно. Её брови сошлись на переносице, а губы недовольно скривились. Всем своим видом она показывала, что зла на меня. А я улыбался, потому что знал, что она просто играет.
Внезапно она резко развернулась ко мне спиной. Её волосы поднялись в воздухе и несколько прядей хлестнули меня по лицу. Мне было приятно, так как её волосы были мягки и пахли необычным ароматом. Она закрыла перед моим носом дверь, разрушив всё моё блаженство. Я не уходил и как вкопанный стоял возле двери её квартиры, не зная, что мне делать. Неужели я обидел её?
Никогда ещё я не обижал девушек. А вот Кушина обиделась. Хотя, чего я ещё ожидал после того, как разбудил в четыре утра самое прекрасное создание на всём белом свете?
Я неторопливо зашагал прочь. Идя один по пустынной дороге, я, наконец, заметил спокойствие утра и чистый прохладный воздух, стоявший в деревне. Но как можно наслаждаться всем этим, когда девушка твоей мечты обиделась на тебя. И на этот раз это не шутка. Идя один по дороге, я изредка пинал мелкие камешки, попадавшиеся мне на пути. Я тяжело вздохнул. Что я за человек такой?
Сегодняшний день был скучен и уныл. Скучен, потому что я сидел без дела, уныл, потому что со мной не было Кушины. Я знал, что мне стоит извиниться перед ней и объяснить, что у меня сильно развита паранойя, но что-то останавливало меня.
Возможно, её реакция, возможно, я был уверен, что она просто не простит меня. Как же с ней тяжело!
Хотя мне нравилось завоёвывать её. Она была каждый раз разная, и я никогда не знал, что она выкинет в ту или иную секунду. Она переменчива, словно ветер. Я знаю её уже довольно долго и никак не могу понять её всю.
Слабый ветерок подул мне в лицо. Я сидел под тенью дуба, скрываясь от жары. Делать было нечего, а тренировать технику, которую я придумал, не хотелось. Я всё никак не мог довести её до совершенства. В общем, день был скучный, ужасно скучный.
Я облокотился о ствол дерева. Интересно, Кушина всё ещё злится? Может, она уже забыла всё. Хотя верилось с трудом.
Из-за дерева послышался знакомый смех, а затем и насмешливый голос:
- Давно тут сидишь?
Я повернул голову в сторону голоса и увидел Джирайю. Я улыбнулся ему и поприветствовал. Он сел рядом со мной. Улыбаясь и смеясь, он спросил:
- А где же эта рыжая хулиганка? Обычно ты всегда вертишься вокруг неё.
Я покраснел и вновь задумался. Улыбка сползла с моего лица. Я вновь вспомнил обиду Кушины. Она выглядела так натурально. Хотя частица меня отчаянно протестовала и утверждала что это очередная её забава. Девушки ведь любят обижаться.
- Я обидел её, - ответил я тихо.
С Джирайей я мог поговорить обо всём на свете. Он был самым близким мне человеком, после Кушины. Я всегда слушался его советов не только относительно тренировок.
На мои слова он бурно отреагировал. Удивлённо присвистнув, он ошарашено глядел на меня, словно не верил, что я способен обидеть кого-то.
- Что ж, обидеть девушку можно двумя способами: взять её против её желания и наградить её нежеланным ребёнком.
Я покраснел. Вечно у него одно и то же! Как будто других способов обидеть девушку не существует.
- Нет! – гневно произнёс я. Иногда начинала бесить его озабоченность. – Мы с ней не настолько близки.
- Тогда как ты её обидел?
Я вздохнул и рассказал подробности сегодняшнего утра. Выслушав меня, он засмеялся. Я не понимал что тут смешного. Мне от этого плакать хочется, а он смеётся.
- А ты что ожидал? – смеясь, спросил меня Джирайя. – Ты же знаешь её характер.
К сожалению, это было не так. Я не знал её темперамента, потому что он всегда бывал разный. Она могла краснеть до слёз и кричать, когда злилась, могла робеть, а могла и ударить. Она была загадкой.
- Ха-ха, - наиграно пробурчал я, строя недовольную гримасу. – Как смешно!
- Да ладно тебе! – проговорил Джирайя, закидывая свою руку мне на плечо. Он больно сжал мою шею.
Я не любил, когда он делал так. Вместе того чтобы дать совет, всегда говорил беззаботно «да ладно тебе!»
- Послушай, - произнёс он уже серьёзнее. – Женщин надо научиться понимать. Только тогда ты сможешь вертеть ими, так как тебе хочется.
- И как мне их понять? – иронично спросил я. Даже сами женщины редко себя понимают, так какой тогда толк в том, что я научусь их понимать?
- В этом тебе помогут мои книги! – весело произнёс учитель. Я закатил глаза. О да, они многому меня научили, но ничем не помогли.
- А других вариантов нет? – спросил я недовольно.
Джирайся стал серьёзным. Он убрал свою руку с моего плеча и, посмотрев на меня, серьёзно проговорил загадочно:
- Есть. Но только будь готов пожертвовать всем для этого!
Я недоумённо поднял правую бровь. Что такое он говорил. Впрочем, я редко когда понимал его до конца. Джирайя хитро подмигнул мне и проговорил серьёзно:
- Будь готов! Если хочешь понять женщин, слушай меня! Кушина прибежит к тебе как миленькая после недели наших тренировок!
Что ж, терять мне нечего. Доверюсь в последний раз этому извращенцу. Может и выйдет что-нибудь. С замиранием сердца я сосредоточенно кивнул учителю, показывая, что буду его слушать. В ответ он хитро улыбнулся.
