Когда я был маленьким, то часто представлял своих родителей. С наступлением темноты я закрывал глаза, и они приходили ко мне. Когда они погибли, я был слишком мал, чтобы запомнить их лица. Но внутреннее чутье и тоска по родителям вырисовывали образы, которые я и стал называть матерью и отцом. Отца я всегда видел первым. Он был моим идеалом – волевой, сильный, смелый. Скорее всего, именно такой мужчина является кумиром для большинства мальчиков моего возраста. Его торчащие в разные стороны светлые волосы и вечная усмешка на губах выдавали его непринужденность и открытость. Позже я узнал его в лице Четвертого Хокаге. Но я до сих пор сомневаюсь, что он – мой отец.
Мать отличалась от него буквально всем. В моих снах мама была красива и хрупка, как каждая женщина. У нее были мягкие волнистые волосы, спадающие на плечи, и добрые, как у меня, глаза голубого цвета. Даже во сне я чувствовал, как аромат духов моей мамы парит вокруг меня и ласкает чувствительный нос. Возможно, это покажется странным, но на те времена обоняние было моим самым развитым чувством. Долгое время я не мог понять, почему я вижу, чувствую и слышу лучше, чем остальные дети. Хотя я не мог тогда узнать, обладают ли мои сверстники такими же силами. И всё из-за того, что мой круг друзей сужался до того, что единственным моим товарищем был я сам. Мне было грустно и больно видеть, как ребята сначала принимают меня в свою группу, а на следующий день по неизвестным причинам вышвыривают вон. Однажды, когда я поспорил с мальчиком по соседству, его старший брат подкараулил меня в темном переулке и напал. Но, что самое удивительное, я, пятилетний мальчик без особых навыков ниндзя, победил рослого пятнадцатилетнего парня. После этого ко мне стали относиться еще хуже, но я уже не думал ни о чём. После той схватки во мне проснулась мечта стать ниндзя, а спустя еще полтора года я поклялся, что стану Хокаге. Твердо решив занять высший пост и стать сильнейшим шиноби, я отправился в знаменитую Академию ниндзя. Когда я вступил на территорию Академии, я увидел, что толпа детей вместе с родителями пришла сюда же. В глубине души я стал надеяться, что найду друзей именно здесь, но увидевшие меня родители стали кричать, а одна старушка даже кинула в меня камешек. Не помню, что я тогда сделал, но так вышло, что булыжник полетел рикошетом в бабушку, но попал прямо в маленького мальчика. Тот сразу же потерял сознание, и меня возненавидели еще больше. Видимо, этот малыш происходил из знатного рода, потому что после этого за мной гналась целая толпа телохранителей с неизвестным мне гербом на их одежде. А как говорится, «как начнешь, так и закончишь». На протяжении всего моего обучения меня либо боялись, либо ненавидели. Поэтому я пытался привлечь всеобщее внимание проверенным способом – кривлянием и выходками. Ведь всем приятно видеть насмешливое лицо с огромной улыбкой до ушей. Но никто не знал, что внутри непослушного озорника плачет и ноет душа, изрезанная тоской и одиночеством. Еще я узнал, что во мне живет демон. После этого мне стало сложнее, но я не сдавался.
Так продолжалось почти два года. И потом наступил момент, которого я ждал, как мне показалось, вечность, – экзамен на генина. Удивительно, но я его сдал. И тогда меня поместили в одну команду вместе с Сакурой Харуно и Саске Учихой. Команду номер семь, ставшую моим домом и семьей. Сакура мне нравилась. Красивая и смелая. А вот Саске мне не нравился. Высокомерный и хладнокровный. И тем мальчиком, в которого я угодил камнем, оказался не кто иной, как он. Я часто ссорился с Учихой. Часто не понимал переживания и страхи Сакуры. Но именно эти двое впоследствии стали моими лучшими друзьями. С ними я пережил все трудности. Саске часто делал мне больно. А Сакура залечивала эти раны и боль. Душевную боль… Хотя без него я бы не смог идти вперед. Я поднимался и вставал, мысленно проклиная моего надменного друга. Но именно он был тем барьером, который я был должен преодолеть, чтобы моя мечта сбылась. Благодаря моей напарнице – Сакуре, которую я любил и за которую мог отдать жизнь, – я всегда верил в себя и смог вернуть Саске назад. После его возвращения от Орочимару моя жизнь текла так быстро и скоро, что я и не заметил, как стал тем, кто я сейчас.
Вспоминаю всё это, и мне грустно думать, что та живость и жажда риска постепенно во мне угасают, ведь мне уже тридцать восемь лет. Я уже не тот Наруто, который со смехом убегал от Ируки-сенсея и Какаши-сенсея. Я уже не тот Наруто, который добивался любви от напарницы. Я уже не тот Наруто, который мечтал стать Хокаге. Потому что я уже стал им. Но я бы хотел вновь ощутить, как кровь закипает в моих жилах и как безустанно разучиваю прием за приемом, чтобы стать Хокаге.
Думаю о моём прошлом, и мне становится тепло на душе, ведь то, чего я добивался кровью и потом, сбылось. Я мечтал стать Хокаге – и я стал им. Я хотел, чтобы Сакура меня полюбила, – теперь она – моя жена и у нас двое детей. Я горд собою и мной гордится моя семья. А моя семья – это вся Коноха. Каждый житель теперь меня любит и уважает. Сейчас уже никто не вспомнит о том, как в меня кидали камни и ненавидели. Но в глубине души я всё тот же Наруто, просто мой пост не позволяет мне быть таким, каким я создан. Единственное, что во мне изменилось, – это страх умереть. Раньше я этого не боялся. Я боролся за жизнь, борюсь и сейчас, но вероятность, что в бою меня убьет случайный кунай, а в обед я выпью отравленный чай, очень велика. Я боюсь умереть, потому что мне страшно расстаться с женой и дочерьми, с друзьями и жителями деревни. Не знаю, почему эта мысль сейчас пришла мне на ум. Может быть, всё из-за подозрительного напитка, который мне кто-то прислал. Не исключено, что это лишь плод моей фантазии. Но я чувствую, что моя жизнь уже подходит к концу. Я еще относительно молод, могу прожить еще лет пятьдесят, но срок Хокаге недолговечен. Как печально это сейчас осознавать. Если бы я не стремился занять этот пост, то сейчас я бы спокойно лежал на кровати и читал какую-нибудь книгу. Порой я задаюсь вопросом: а что было бы, если бы я выбрал другой путь? Что случилось бы тогда? Если бы я не стал шиноби, а был обычным человеком с самым обыкновенным счастьем? Но я сделал свой выбор. И уже довольно давно. Теперь нет пути назад. Это – мой путь. Моя судьба.
Я себя неважно чувствую. Меня обливает холодный пот, и руки начали дрожать. Наверное, я не ошибся с подозрениями насчет того напитка. Почему же я не зову Сакуру, чтобы она извлекла яд из организма? Почему я еще тогда не отдал бутыль, а выпил всё её содержимое? Ответ прост – я устал… Устал от жизни. Но мне страшно умирать. Страх и желание противоречат друг другу, но я чувствую и то, и другое одновременно. И я не в состоянии объяснить всё это. Да и не надо. Ведь вскоре мой путь оборвется. Мне становится трудно дышать, в сердце покалывает. Я закрою глаза и больше никогда не вспомню мое детство и юность. И никогда не стану старым. Я готов умереть сейчас. Потому что я стал слишком сердобольным и мягкотелым. Раньше я не был таким. Кто мог знать, что Наруто Узумаки будет так ясно осознавать свой конец и бездействовать? Но я уверен, что так надо. Я шел по своему пути до конца. И пусть какой-нибудь мальчик тоже загорится моей мечтой и пойдет по такой же тропе жизни. Теперь, когда мне осталось жить всего пару минут, я четко понял, что моя жизнь была замечательной. Потому что это тот путь, который я выбрал сам… А сейчас пора сойти с него и идти навстречу новой жизни, не думая о прошлом. Прощай, Наруто Узумаки…