предыдущая главаЯркое летнее солнце, уже перевалив через высшую точку своего извечного пути, медленно склонялось к горизонту, но путь к нему был еще неблизким: тени только начали удлиняться. Небольшая полянка в густом лесу, вокруг – высокие сучковатые деревья. Несмотря на полдень и жару, лес совсем не кажется сонным – нет, жизнь в нем кипит, не умолкая ни на секунду: поют свои звонкие песни мелкие птички, уверенно выдает свою дробь красноголовый дятел. Вот с одной ветки на другую ярким рыжим пламенем перескочила забавная белка, сжимающая в лапах свежесорванный орех. В кустах – какое-то постоянное шуршание, непрекращающаяся возня, а про насекомых можно и не упоминать: они и так здесь повсюду.
Впрочем, всё это не особо интересовало Наруто, рассматривающего своего клона, рассевшегося в позе лотоса. Вся команда молча, скрывая нетерпение и внутреннее напряжение, чего-то ждет. Сакура, прислонившаяся к дереву и отстраненно смотрящая на белоснежные перистые облака, размазанные в высоком голубом океане. Чуть поодаль – Ямато: присев и сгорбившись, он что-то размеренно вычерчивает на земле найденной здесь же палочкой – видимо, просчитывает какие-то планы, но на лице, как всегда, уверенность и спокойствие. В стороне – восьмая команда: что-то оживленно обсуждают тихим шепотом, при этом Киба машет руками похлеще, чем многие мельницы крыльями, кричать шепотом – это явно про него. Наруто же, вновь оглядев клона, мазнул взглядом по Сакуре и в очередной раз проверил, легко ли кунай выходит из рукава, – это он уже делал в восьмидесятый раз за последние пять минут, при этом он сам не особо понимал, зачем кунай человеку, освоившему искусство отшельника и такой стиль боя как Фрог Фу.
«Черт, как же долго!!! Сай совершенно не торопится. Но ничего, он свое дело сделает, а потом… Потом моя очередь!»
Дважды громко гаркнула кукушка, давая понять, что это свои; еще минута ожидания, и на полянку мягким прыжком опустился Сай, вызвав, наконец, оживление у застоявшихся шиноби. Сам же вечно невозмутимый виновник переполоха, не обращая ни на кого внимания, быстро присел перед капитаном и, для наглядности вытащив кисть и бумагу, принялся отчитываться в результатах своих поисков. Говорил он, как всегда, своим извечно тихим говором, заставив всех остальных (включая даже неугомонного Наруто),
кто столпился вокруг него и капитана и жадно выслушивал его доклад, замолчать и ловить каждое его слово. Бывший шпион Корня докладывал коротко и четко, но не смог отказать себе в удовольствии и время от времени вставлял свежевыученные прилагательные.
- …Использовал мышей. Нукенины заняли позицию в заброшенном особняке какого-то феодала. Особняк каменный, одноэтажный, с обширным внутренним двором, обзора из него почти нет, и еще крыша развалилась. Судя по количеству ловушек в округе, используют они его уже достаточно давно. Нападения они не ожидают, но часовые есть, двое: один – на крыше, осуществляет общее наблюдение, второй – в кустах у входа. Основная группа в семь человек, отдыхают во внутреннем дворе, даже развели костер. Там же еще один, у стены со связанной девушкой, возможно, лидер. Во внутренних помещениях никого не нашел.
Угрюмый и задумчивый Ямато вновь глянул на нарисованный Саем план здания, губы сами растянулись, выражая недовольство.
«Что-то не то: они ждут удара, это ясно. Потому и в одном месте, однако, они не ждут нас и не знают, на что мы способны. Мы можем действовать быстрее, чем они среагируют. Но явно что-то не так, явно ставка еще на что-то, не знаю… плохое предчувствие. Но и тянуть нельзя».
Тензо, переводя строгий, но ободряющий взгляд с одного члена команды на другого, заговорил, а говорил он уверенно, с интонацией человека, абсолютно точно знающего, что делать.
- Ясно. Так, распределим задачи. Восьмая команда, занимаете позиции в лесу по периметру здания: если кто попытается сбежать, воспрепятствовать этому. Сай, твоя задача – часовые: бесшумно снимаешь их и, подав сигнал остальным, выходишь вот сюда на крышу, где, не выдавая себя, следишь за развитием событий и вмешиваешься только в случае неожиданностей. Наруто и Сакура, вы – основная ударная группа: по сигналу Сая врываетесь через главный вход, пользуясь внезапностью, наносите максимальный урон нукенинам и связываете уцелевших в бою. Я же займусь заложницей. Всем всё ясно?
Тензо вновь оглядел всех, затем, распрямившись, встал и легким движением размял плечи.
- Тогда приступаем.
Коротко кивнув, Сай первым скрылся в чаше, после пары взаимных ухмылок – мол, всех порвем – исчезли и Наруто с Сакурой, еще через секунду затихло и возмущенное бормотание Кибы, явно недовольного отведенной ему ролью. Ямато же тяжело вздохнул и постарался сосредоточиться – плохое предчувствие всё никак не хотело оставлять его, а опытный шиноби привык доверять своим чувствам. Вскоре и он, поспешив следом, скрылся в чаше.
Высокое холодное небо, совсем лишенное той мягкости и глубины, так присущей небу в стране Огня, мрачно нависало над землей, грозя вот-вот придавить ее своей холодной тяжестью. По этому воздушному океану, который совсем им не казался, мрачно и величественно с некоторой степенной неторопливостью плыли огромные, тяжелые, многоэтажные грозовые тучи. Как же эти тяжелые сооружения не были похожи на беззаботных белых барашков; впрочем, человеку, наблюдавшему за ними, были привычны как раз такие, темные, с трудом удерживающие в себе бессчетные тонны воды, тучи. Ему всё время казалось, что вот-вот одна из них зацепится за один из высоких, белоснежных горных пиков, над которыми тучи так неосмотрительно проделывают свой путь, но по некому странному стечению обстоятельств это всё не происходило.
Невысокий человек в темно-алом плаще задумчиво хмыкнул. Дюжина военачальников, которые обступили его со спины, полусогнувшись в своем почтении, вопросительно всматривались в его не слишком широкую спину. Вот уже третий час они терпеливо смотрели, как он неторопливо любуется тучами, о чём-то отвлеченно размышляет да поглядывает на колонну пехоты, медленно втягивающейся в узкое ущелье.
Наконец его ломкий юношеский голос разорвал давившую мертвенную тишину.
- Асаги, разведгруппы Райкаге войдут в соприкосновение с нами завтра, предположительно к полудню. Мне бы очень не хотелось, чтобы это стало неожиданностью для нас. Используй по полной возможности нашего нового друга, вы должны заметить их раньше. Как только будет контакт, доложишь лично мне. Я сам буду командовать операцией: это слишком важно, они должны увидеть достаточно… но не слишком много. Райкаге должен сделать те выводы, которые нужны нам. Остальные группы после первой не должны увидеть вообще ничего и не должны вернуться. Но не рискуй: у нас не так много шиноби, атакуй только после того, как будет достигнуто численное преимущество хотя бы в три раза. Это всё. Выполняй.
Один из двенадцати, кивнув и не выпрямляясь, мгновенно исчез. Не поворачиваясь, черноплащный обратился к следующему:
- Микудо, проследи, чтобы, когда появится киска, пехота не кинулась, куда глаза глядят. Проведи разъяснение командирам отрядов еще раз. И да, объявите по войскам, что впредь любое проявление трусости будет караться смертью на месте. Для поднятия духа проводите почаще публичные казни.
Всё это было сказано без изменения тона и интонации: всё так же мягко, словно он указывал нерадивому садовнику, как подстричь кусты.
Странное место для поместья: явно выстроено во время постоянных междоусобиц, потому и укрыто в лесу. Однако от ближайших деревьев его отделяет чистое пространство длиной метров тридцать, лишающее врагов шанса подкрасться незаметными. Наверное, когда-то на нем не росла даже трава, но сейчас оно поросло не только ей, но и множеством кустарников, а кое-где уже поднимаются молодые деревца. Само поместье сложено из больших серых необтесанных камней, сейчас они глянцево поблескивают под лучами яркого солнца, но в большинстве своем давно покрыты вьюном. Крыша давно обвалилась, лишь торчат еще кое-где толстые, потемневшие от времени балки ее каркаса. От всего этого поместье кажется давно покинутым, заброшенным, никому не нужным.
Сай короткими перебежками, словно неосязаемая тень, метнулся к ближайшему дереву, чуть выглянул на мгновение из-за него, заново оценивая обстановку. Его невозмутимый, холодный взгляд скользнул по кустам: в прошлый раз он заметил часового только по случайности. Не то чтобы Сай не любил случайности: такое чувство, как нелюбовь, было, в общем-то, мало знакомо ему, но он предпочитал, чтобы всё шло в точности как спланировано. Наконец, отвернувшись, он неспешно развернул свиток, легким давно набитым движением взмахнул кистью, холодный, лишенный эмоций голос прошептал дзюцу. Соскочив со свитка, по сочной зеленой траве заскользили белесые, тонкие змеи. Сай всё так же неспешно убрал свои инструменты, проверил, легко ли выходит из ножен вакидзаси, затем с легким любопытством поглядел на Наруто, уже оборвавшего технику клонирования и теперь скачущего от нетерпения подобно той лягушке, на которую он стал похож глазами. Художник привычно удивился такому возбуждению и вновь коротко выглянул из-за укрытия. Еще несколько секунд ничего не происходило, затем один из кустов судорожно и неестественно вздрогнул, послышался приглушенный шум – змеи сделали свое дело.
Находящийся с другой стороны Ямато отлично всё это видел, он был готов: ветви рядом с ним громко зашуршали, теряя листья. Часовой, до этого смотревший в сторону Сая, вынужден был отвлечься, отойти на другую сторону крыши, высматривая источник шума. Боец Корня только этого и ждал: мгновенный, бесшумный спринт – и он оказался под стенами особняка, ловкий прыжок – и его рука зацепилась за верхушку стены там, где обвалилась крыша, привычным движением он закинул на стену правую ногу и, бесшумно перекатившись, оказался на крыше. Казалось, дозорный всё же что-то почувствовал, начал оборачиваться, но было поздно: одним ловким неуловимым движением, словно пантера, совершившая прыжок из засады, Сай оказался за спиной нукенина, рукой зажал его рот и, не давая тому шанса достать кунай, аккуратным отточенным движением вогнал ему свой короткий клинок между ребер, пронзая сердце. Часовой тут же обмяк, так и не успев закричать, Сай бережно подхватил и бесшумно уложил его бездыханное тело на пол. Всё это было привычно для него, неспешно он вытер свой клинок об одежду убитого и, вогнав его в ножны коротким движением, подал знак остальным. Сам же затаился, наблюдая за внутренним двором.
В ту же секунду из-под прикрытия деревьев к поместью кинулись остальные члены команды. Наруто и Сакура оказались у главной двери; дерево ее давно прогнило, но на ней было столько металла, что и сейчас она смотрелась вполне надежной и неприступной. Отшельник призвал клона и протянул руку в сторону, позволяя тому сформировать чакру в расенган, большой расенган. Парочка, переглянувшись, обменялась кивками, на секунду всё застыло в тишине, затем ее разорвал резкий, наполненный яростью выдох. Металлическая дверь не рассыпалась от жесткого удара Сакуры, однако, сорванная с петель, вылетела во двор и, сбив кого-то неосторожного, врезалась в противоположную стену, отколов от той несколько камней. Ошалело проводив ее полет взглядами, нукенины всё же быстро пришли в себя и молча принялись подниматься, не отрывая взгляды от дверного проема, готовые к отражению атаки. Это их и погубило: атака была не оттуда, ведь жабий отшельник и не думал пользоваться дверью – в стремительном прыжке он перемахнул стену и набросился на них сверху. Удар огромного расенгана пришелся в самый центр их посиделки, в костер. Здание содрогнулась от грохота и силы удара, который в столь замкнутом пространстве поднял кошмарный ураган, разметавший разбойников и их пожитки. Кого-то кинуло об стену, переломав ему кости, кто-то напоролся на свой же кунай.
Вихрем не задело только дальний край двора, где растерянный шиноби, охранявший пленницу, наконец, начал действовать. Резким движением он выдернул кунай, грубо ухватил девушку за руку, жестко притянул к себе. Ямато, напряженный, сгорбившийся на одной из обвисших балок крыши, понял, что тянуть больше нельзя. Руки мгновенно принялись складываться в печати. Разбрасывая комья сырой земли, гибкие, темные полоски дерева с треском взметнулись вверх из почвы. В который раз Ямато понял, что что-то здесь не так.
«Слишком неестественно… Неужели… но как?!! Чёрт!!!»
Твердое дерево должно было обвить руку нукенина, занесенную для удара, но вместо этого прошло руку насквозь, вызвав на сером рукаве куртки лишь слабую рябь.
«Гендзюцу…»
Тут же иллюзия рассеялась.
- Вот чёрт, - простонал Тензо.
Сакура точным ударом добила последнего шиноби, еще делавшего попытки подняться, стоящий посреди двора Наруто растерянно огляделся.
- Капитан Ямато, что…
Вдруг удар, треск досок. Резкий пинок распахнул одну из дверей, приковав взгляды всех присутствовавших; над опустошенным двором нависла напряженная тишина. Вначале из тьмы показалась девушка: тонкая, в простом белом кимоно, темные волосы, беспорядочно рассыпанные по худому лицу, рот распахнут в беззвучном крике, в глазах – ужас. Она сделала шаг, и стало ясно, что она не одна: крепкая мужская рука уверенно обхватила ее тонкое тело. Шаг, и показался, ярко блеснув на солнце, кунай у ее шеи. Еще шаг, и стал виден он – судя по всему, лидер нукенинов: высокий, мускулистый, голый по пояс, используя девушку как щит, он вышел из комнаты, злобно оглядел двор. И хотя вся его шайка была перебита, он не выглядел испуганным, что-то придавало ему уверенность, быть может, кунай в миллиметре от шеи девушки.
- Сволочи… Если кто-нибудь шевельнется, ей не жить, - мрачно процедил он. - Уходите отсюда, а потом уйду я. Если через три дня я не буду чувствовать погоню, я отпущу ее.
Чуть сгорбившийся, весь напряженный, Наруто стоял напротив разбойника, брови его сошлись в гневе, дыхание участилось.
«Вот дерьмо… Стоит отпустить его, и никто уже не увидит девушку, но сейчас… сейчас все преимущества у него! Проклятье!»
- С чего это нам верить в то, что ты именно так и поступишь? - зло ответил он. - Мы не можем оставить ее в твоих лапах, ублюдок!!!
Мельком глянув на Наруто, вмешался Тензо:
- Отпусти ее, и я обещаю, мы дадим тебе уйти – слово шиноби.
Нукенин рассмеялся в мрачном веселье.
- Ты там, на крыше, еще движение – и ей конец!!! - затем полным ненависти взором он пронзил Ямато. - А с чего это мне верить вам, а, псы Хокаге?!! Пока она у меня, решать буду я!
Лицо Наруто отвердело в маске решимости, он чуть изменил позу, готовясь к броску.
«Я справлюсь! Кто, если не я? Я не могу допустить этого!!! Давай сейчас!!!»
Что-то мелькнуло, взвился огненный плащ, клон Наруто напрыгнул на противника сзади, действовал он мгновенно… но поймал лишь воздух.
Громкое, отрывистое «кай» Сакуры развеяло гендзюцу, Ямато тут же начал складывать печати… Настоящий враг стоял в нескольких шагах левее, на его лице появилась маска обреченности, а губы начали растягиваться в злобной усмешке, клинок судорожно дернулся к горлу девушки.
Лицо Наруто перекосилось в ужасе и отчаянии.
«Нет!!!»
Мгновенно он сконцентрировал природную чакру в ногах, одно неуловимое, размытое движение, и рука саннина перехватила руку, которая уже почти донесла сталь до горла несчастной. Ударом поверх ее плеча Узумаки отбросил врага, девушка же ошалело дернулась вперед… Отброшенный нукенин врезался с громким хлопком в стену, замедленно сполз по ней, на него прыгнул Сай, но он уже не вставал.
Наруто поймал девушку, падающую на него, она навалилась, он ухватил руками. Тут же он почувствовал что-то теплое, стекающее по нему, взгляд его встретился с взглядом девушки, и тут же его уже безумный взгляд упал на свои руки: они были в чём-то теплом и липком, в чём-то густом и красном. Резко и судорожно он отдернулся от несчастной, та медленно, неестественно медленно опустилась на колени, несколько раз безвольно качнулась и рухнула лицом в землю.
Но Наруто уже не смотрел на нее: его безумный взгляд был намертво прикован к своим окровавленным рукам, его пробил озноб, глаза остекленели, губы что-то бессвязно бормотали, медленно он пятился, смотря на свои руки.
«Это я, я убил ее… Нет, как же, я не мог! Как же так?.. Она мертва, из-за меня мертва, это я убил ее…»
Мимо него кто-то пробежал, но он не заметил – сейчас он вообще уже не мог ничего замечать. Не обращая внимания на быстро разрастающуюся лужу крови, Сакура опустилась перед телом, цепкие руки легко перевернули ее, тонкие пальцы прикоснулись к жуткой, разверзнутой ране, прикоснулись для того, чтобы мгновенно одернуться. На пальцах заиграла зеленая чакра, вновь она приложила руки, но не поворачиваясь, и произнесла сдавленным, словно не своим голосом:
- Он перерезал аорту, в полевых условиях это приговор…
Обширный несколько сумрачный зал, весь свет идет от высоких стрельчатых окон, за которыми невесомые снежинки прекратили свой вечный хоровод, дабы дать дорогу крупным хлопьям снега. В центре у дальней стены – большой камин, в котором весело потрескивают темные поленья; свет от пламени, пляшущего на них, веселый и праздничный. Напротив камина – глубокое красное кресло с высокой спинкой. В кресле – человек, задумчиво созерцающий вечную игру пламени. Внешность человека была необычной: светлые, почти белоснежные, длинные волосы в беспорядке, лицо, по которому невозможно угадать возраст, но оно казалось бы всё же молодым, если бы не глаза – именно они привлекли бы всё внимание постороннего наблюдателя – казалось, они светятся внутренним светом. На секунду оторвавшись от огня, он оглядел зал. Пол и стены, собранные из резных дубовых панелей, высокий потолок и люстры со свечами, красный ковер, устилающий пол. Но основой обстановки были полки и шкафы из темного дерева, заваленные бессчетными книгами самых разных форм и размеров, объема и цвета – большинство он написал сам. Еще на полках находились всякие безделушки, шкатулки, разноцветные кристаллы, серебряные блюдца, наполненные дивно подмигивающими драгоценными камнями, инструменты, черепа, бутылки, оружие… Всё это было каким-то очень домашним, совсем не похожим на огромные пустые и холодные залы в других частях его дома…
Чуть усмехнувшись, человек медленно потянул что-то красное из хрустального кубка, взгляд его снова был направлен на пламя.
«На этот раз я не имею права ошибиться. Забавно получается: кто мог подумать, что это еще живо… Но то, что я не сумел сделать тогда, я сделаю сейчас…»
Голова его устало опустилась, прошлое ясно стояло перед его глазами.
«Как же это было давно… На севере тогда существовало небольшое княжество, в общем-то, мирное, но искусство шиноби было им известно. И жила в том королевстве маленькая девочка, дочка феодала – наверное, можно назвать ее принцессой, но это неважно… А важно то, что однажды эта девочка… И тут нельзя не заметить, что она была наделена очень необычной внешностью: светлые соломенные волосы с легким, странным отливом цвета заката, пухлые губки, ледяные бирюзовые глаза, тонкий носик… она должна была вырасти безумно красивой. Да, однажды она играла в прятки со своими веселыми подружками и заскочила случайно в комнату, которая обычно была заперта, – эта комната была оружейной феодала. Заскочила и забыла обо всём, глядя, как солнечный свет играет на серебристом, холодном лезвии катаны. Заворожено она сняла клинок со стены и долго любовалась своим отражением на блестящей стали, пускала им солнечных зайчиков. А затем тоненький длинный пальчик прикоснулся к тонкому лезвию, которое, не заметив сопротивления, прошло до кости; девочка даже не вздрогнула: смотреть, как красные капельки падают на зеркальную поверхность клинка, было очень интересно. На следующий день она уломала отца и начала тренироваться в фехтовании наравне с братом… Еще через девять лет в холодное мартовское утро девочка отпраздновала свой семнадцатый день рождения; она выросла и, конечно же, в самом деле стала необычайно красивой… А еще через неделю моя армия вошла в обреченное княжество…»
Человек горько улыбнулся и вновь сделал глоток.
Солнце медленно заходило за далекий расплавленный горизонт. Небольшой луг, заросший высокой, кажущейся в вечернем свете изумрудной травой. В центре луга на небольшом пологом холме – высокий, раскидистый древний дуб, из-под темных корней которого, весело журча, выбегает игривый ручеек. Вдалеке – небольшая деревенька, рисовые поля.
Наруто сидел под этим деревом; внешне он казался расслабленным, распластавшимся в вальяжной позе, однако всё его тело напряжено, нервы натянуты, как струны. Усталые голубые глаза печально провожают заходящее солнце.
Нет, никогда он не забудет лицо того парня, его слова. И не забудет он ее последнего взгляда. Наруто яростно сжал кулаки, костяшки побелели, а ногти глубоко впились в кожу.
«Это моя вина: я не справился, не сумел. Я должен был ее спасти!!! Проклятье… проклятье… проклятье!!! В чём же дело?..»
Ему раз за разом мерещились ее темные глаза, застывший в них животный ужас и мольба, надежда… Он не мог прогнать это видение от себя. Он видел смерть, убивал врагов, но так… Чудовищный груз вины прижимал его к земле.
Он перевел взгляд на подножие холма: Ямато и остальные неспешно разбивали лагерь, но в каждом их движении читалась подавленность. Хината, странная, как обычно, то и дело в те мгновения, когда думала, что он ее не видит, бросала на него долгие взгляды, при этом всё валилось у нее из рук. Киба что-то бурчал себе под нос, и если бы Хината была не настолько отстранена, то давно бы была куда краснее многих помидорок. Ямато время от времени задумчиво чесал голову и, ловя себя на этом действии, резко отдергивал руку. По-настоящему спокойными оставались лишь Шино и Сай – вот уж кого сложно выбить из колеи. Взгляд саннина против его воли упал на Сакуру, одиноко сидящую у ручья, – та смотрела на него неотрывно, застывшая, разрываемая желанием подойти к нему. Наруто поспешил опустить лицо: он не мог на нее смотреть, не хотел, чтобы она видела его таким.
«Интересно, сколько бы я еще простоял так, если бы она не дала мне в морду? Сакура… Чёрт, что же творится?..»
Холодный голос в голове:
- Не помешаю? Да… бывает и такое.
- Рикудо… опять? Что еще? Чёрт!!! Разве ты не видишь, что мне не нужны собеседники?!! - Наруто был раздражен.
- Я и не предлагаю тебе их, зачем? - холодно заметил мудрец. - И ты не поверишь, но даже сам не навязываюсь в таковые – перейду сразу к сути: я хочу тебе помочь.
- Помочь? И что ты потребуешь взамен? Или ты занимаешься благотворительностью? - сдержанно процедил отшельник.
- Да, ты уже не тот доверчивый мальчик, - в голосе Рикудо чувствовался сарказм. - Ты не можешь мне ничего дать взамен, но я скажу тебе. То, что ты будешь делать, в моих интересах. Да, что бы ты ни делал в предстоящем пути, всё послужит во благо мне и моим планам, даже если ты будешь считать, что делаешь наоборот. Да, я знаю, очень неприятно… Но ведь ты помнишь то предсказание? Помнишь… и боишься… Тебе придется нелегко, но я могу помочь.
- Звучит не очень убедительно. И мне плевать на пророчества, я сам творю свою судьбу!!! - Наруто уже и не замечал, что достаточно подумать, чтобы собеседник услышал его.
- Я знаю, ты очень стараешься убедить себя в этом. Это твое право, но не стоит отвергать мою помощь. В мире нет больше никого, кто раскроет тебе искусство отшельника, ты и сам это знаешь: все, кто мог, давно мертвы. Подумай о друзьях, и… посмотри на нее, ведь она любит тебя, - казалось, в голосе мудреца проскользнула печаль. - Когда-нибудь, даже достаточно скоро она станет сильнейшей куноичи, и я знаю, о чём говорю. Но сейчас, сейчас она уязвима… Не задумываясь, будет она защищать тебя, но хочешь ли ты рисковать ею?
Темные молящие глаза девушки, полные ужаса, в который раз прошли перед лицом Наруто, и вместо того, чтобы прокричать о том, какое Рикудо дело до его жизни, он лишь сумрачно спросил:
- Чему ты можешь научить меня?
- Развить твои умения, в первую очередь, древние искусства. Тебе ведь говорили, что у тебя огромный потенциал? Странно, но не обманывали. Но не сейчас… - голос Рикудо внезапно стих.
Тут же Наруто почувствовал мягкое и теплое прикосновение нежной девичьей руки. Открыв глаза, он тут же встретился с успокаивающим, нежным взглядом зеленых глаз. Присевшая напротив Сакура провела тыльной стороной ладони по его щеке.
- Хватит. Я не собираюсь смотреть, как ты сидишь тут и поедаешь себя, - с болью вытолкнула она. - И плевать я хотела на то, как на это посмотрят: пусть думают, что хотят, чёрт с ними!!!
И, уже не сдерживая себя, она бросилась на него, обхватила, прижалась так крепко, как только могла, ее слезы бежали по его лицу. Он не мог не ответить, еще крепче прижав ее.
- Саку…
- Не говори ничего, молчи… Это не твоя вина, все мы ошиблись, но ты сделал всё, что мог… Я знаю, что от этого не легче… Но хватит, чёрт бы тебя побрал!!! Не убивайся так, пожалуйста… придурок… ради меня… Ведь я верю в тебя, чёрт бы тебя побрал!!! - горячо, сбивчиво шептала она.
«Она верит, я не могу ее подвести…»
Мягко он чуть отодвинул ее, зачарованно всматриваясь в ее изумрудные глаза.
«Сакура, я не могу тебя потерять, не могу…»
- Сакура… чан… у меня есть к тебе просьба…
Темный, можно даже сказать, мрачный лес. Невзрачные, угрюмые в ночной тьме хвойные деревья. Мерзкий, мелкий бесконечный дождик моросит, не переставая, не останавливаясь ни на мгновение. Из-за этого всё, на что падает взор, мокрое, влажное, холодное, темные капли матово поблескивают в те редкие мгновения, когда серебристое ночное светило пробивается сквозь черные тучи.
Дождь здесь шел всегда – столько, сколько люди помнили себя. Юугао зябко поежилась: разведенный для маскировки в яме костер совершенно не грел. И уж точно не мог высушить вещи. Ей давно уже казалось, что каждая часть ее одежды вобрала в себя столько влаги, сколько только возможно, и сколько бы она ни пыталась отжать или высушить их, вещи не становились суше. Теперь каждый порыв ветра пробирал до костей.
«Чёртова страна… Чёртов дождь… Трижды чёртова страна Дождя…»
В который раз она напряженно вслушалась в ночную тишь: разведчик уже четыре часа как должен был вернуться. И еще эта миссия… Ей предстояло поворошить эту страну, поворошить с малолетними несмышленышами, с которыми придется долго и мучительно нянчиться. Раздраженно куноичи поморщилась: ну никак она не могла понять, почему на эту миссию не перекинули ее разведгруппу. Они бы сделали всё четко и быстро. Но нет, сюда шлют две группы неопытных из молодежи, благо еще, не генинов – с Какаши станется. И Тензо… вечно спокойный, самоуверенный лупоглазик – так она его называла еще со времен общей группы Какаши.
«Тензо…»
Устало задумавшись, она подбросила подсушенный хворост в костер, чувства от того, что она увидит его, были странными и смешанными. Прошло три года, три пустых бессмысленных года, она всеми средствами избегала любого контакта с ним, старалась даже не вспоминать о нем, но сейчас… Сейчас она понимала, что всегда знала, что судьба рано или поздно вновь сведет их. И теперь Юугао испытывала некое несуразное, совершенно немыслимое возбуждение от этого.
«Тензо, чёрт…»
Еще тогда, в команде Какаши, она чувствовала, что он неравнодушен к ней. Спокойный и мужественный, он не мог не вызывать симпатию. Она была безумно увлечена им, да что скрывать, она его любила, первый ее поцелуй принадлежал ему.
С трудом ей удавалось сейчас сохранять лицо бесстрастным: боль переполняла ее, стоило только вспомнить о тех днях. А потом… потом была миссия. И она поняла: так быть не может, она совершенно не могла действовать разумно, миссия была провалена, Какаши, который вытащил их, был ранен трижды, чуть не потерял ногу. Нет, у шиноби не может быть чувств, эмоций, слабостей и привязанностей. Особенно в АНБУ.
И она поступила так, как должна была поступить, поступила правильно, и чертовски, невероятно глупо. Он всё понял, он посчитал, что не имеет права решать за нее, принуждать…. Глупец, какой же он глупец. А затем был Гекко, Гекко Хаяте, мгновение забытья в море безвыходности и холода… жалкое мгновение…
До боли она сжала кулаки.
«Клянусь, я отомщу, обещаю, я сдержу клятву! Я не знаю, кто убил тебя, но знаю, он еще жив, и узнаю, обязательно узнаю, кто это, и убью. Пусть это будет сам Казекаге… Я не могу иначе, пусть даже сейчас мы союзники».
Но сейчас – встреча с Тензо. Это казалось ей чем-то определяющим, невероятно важным, чем-то, что вновь изменит ее жизнь. Губы ее сами собой сложились в улыбку.
Негромко с секундным интервалом трижды ухнул филин, в ответ отозвались еще два выкрика ночной птицы. Оторвавшись от своих мыслей, куноичи замерла в ожидании, и уже через секунду взглянула на выскочившего из-за деревьев разведчика: тот дышал тяжело, с надрывом – явно, он очень торопился.
«Неужели что-то по-настоящему важное?»
- Капитан… армия… они двинулись…
Слова вырывались с трудом, с хрипом и кусками мокроты – шиноби бежал несколько километров на пределе, не жалея себя.
- Точнее… - коротко бросила девушка, выхватывая блокнот – сведения были чрезвычайно важными, и она прекрасно понимала, что чем раньше они станут известны Какаши, тем будет лучше…
- Мизуки, буди сокола…
Вновь резкий выкрик капитана – слова разведчика удивляли…
Легкий шорох, и тело дозорного, отправленное сильным толчком, приземлилось аккуратно в костер, но он уже не чувствовал это.
Сжав в руке записку, Юугао напряженно вгляделась во тьму и осторожно потянула катану из-за плеча. На полянку вышел невысокий, худощавый человек в черно-алом плаще: исхудалое, с запавшими щеками и острыми скулами лицо, бледная кожа, иссиня-черные спадающие на лицо волосы, тонкие губы. Взгляд ее встретился с его глазами.
«Чёрт… Но как?.. Этого не может быть!!!»
- Надеюсь, я не сильно вам помешал?
