Темноволосый парень, стоящий напротив, ступил шаг вперед, как вдруг почувствовал сильную дрожь и резкую боль в груди, нахлынувшую новой волной при вдохе. За ней последовал кашель, а во рту почувствовался, уже привычный, металлический привкус крови. Утерев кровь, он остановился и стиснул зубы так, чтобы напарник не заметил этого.
- Ну, говорю же, - ухмылка не сходила с лица Кисаме; казалось, он никогда не относился серьезно к делу, но это не мешало ему быть одним из сильнейших в Акацки. - Я сам приведу девчонку, тем более что Лидер-сама говорил, она согласилась без каких-либо доводов или уговоров.
Итачи только отвернулся и направился куда-то в темноту – туда, куда свет свечи не дотягивался. Хмыкнув, Кисаме захлопнул за собой дверь.
Учиха, медленно добравшись до кровати, сел, прислонившись к стене. Его дыхание становилось чаще: боль всё еще не стихала. Терпеть ее было сложно. Парень расстегнул плащ – дышать стало немного легче. Затем его рука медленно переместилась к небольшой тумбе у кровати. На ощупь найдя что-то похожее на ампулу, он открыл ящик и достал оттуда первый попавшийся шприц. Они всегда были с собой. Без уколов парень бы и двух дней не прожил. Это ведь был не первый приступ. Итачи уничтожала болезнь, уничтожала медленно и мучительно – такого никому не пожелаешь, даже самому злейшему и ненавистному врагу. Он был жив только благодаря медикаментам и упорству в достижении собственной цели.
Он занес дрожащую руку и рывком вонзил укол в ногу. Игла неприятно вошла в напряженную мышцу. Глаза заслезились. Наверное, зарыдать сейчас было бы самым простым решением… Введя всё содержимое, парень небрежно швырнул шприц на пол и попытался расслабиться.
Антибиотик подействовал не сразу, подвергая и без того осунувшееся тело страданиям. Почувствовав, что боль отступает, Итачи облегченно прикрыл глаза.
Сейчас он живет только ради одного момента – встречи с Саске. Вот почему он не давал побороть себя болезни. Он желал погибнуть от рук собственного брата, расплатившись за всё, за то, что терзало его столько лет.
Но где-то он ошибся. Не досмотрел. Итачи и предположить не мог, что его глупый брат станет просить силы у такого, как Орочимару! Учиха надеялся, что Саске добьется всего сам, но, видимо, это и было главной ошибкой. Не уберег… Сейчас Учиха-младший – одна из самых опасных угроз Конохе, которую так любил и защищал Итачи. Ради жителей которой он уничтожил собственную жизнь, собственную судьбу, променяв их на ничтожное существование без какого-либо смысла. Он стал преступником в глазах тех же людей. Выбрал вечное презрение вместо почёта, ненависть единственного кровного человека вместо его уважения и братской любви.
Он был героем, которых еще свет не видывал. Но сам Итачи не принимал этого. Жизнь – игра. И если уж ему повезло ввязаться во всё это – обязан доиграть свою роль до конца, не подавая виду.
Он, как и все другие, считал себя страшным преступником. Каждую ночь парень видел ужасающую любое воображение картину: ту ночь, ставшую роковой в жизни клана, а собственно, и его самого. Он видел лица отца и ни в чём не повинной матери, лица других членов клана, их глаза, а в них – застывший ужас. Он слышал крики, мольбы, плачь детей и матерей, чувствовал запах, паривший тогда в воздухе, – запах крови и смерти. От этих мыслей внутри всё сжималось, сердце кололо, отдавая горечью во все уголки тела.
Но самым ужасным для Итачи тогда стали ее глаза… Он понимал, что поступает правильно, что так будет лучше для деревни. Но ведь она… Она даже ничего не знала о заговоре клана. Полностью отдавала себя деревне, поддерживала, как могла, из последних сил… Лучший ниндзя-медик из клана Учиха. Она провинилась только тем, что имела шаринган?! Милая, хрупкая девушка с длинными волосами и глазами темно-кофейного цвета. Он так любил ее глаза! Их взгляд – гордый, возвышенный, но по-детски наивный. Он всегда хотел только защищать ее, чувствовать ее за своей спиной, только ее… Улыбка, ее голос казались Итачи самыми родными, самыми любимыми. Каждый раз он проклинал себя за то, что не мог быть с ней дольше, чем, в лучшем случае, пару часов…
В ту ночь, когда он появился, она беззаботно спала. Он так любил наблюдать за ней во сне. Но, видимо, почувствовав чьё-то присутствие, девушка открыла глаза и успела заглянуть в глаза ему. Итачи ничего не оставалось делать, как схватиться за катану, а потом побыстрее убраться от того страшного места.
Почему всё должно было случиться именно так? Почему жизнь вообще такая сложная штука, что даже ему, гению, не разобраться в ней? Зачем нужны эти войны? Каждый раз, задумываясь над этим, он не находил ответа. Как же ему хотелось впасть в забытье. Найти там то, что давно уже потерял…
Как он хотел снова обнять за плечи мать, посмотреть в глаза отцу, взъерошить волосы на голове маленького Саске и просто снова увидеть ее… Но вместо этого была лишь пустота. Их нет. Они погибли. С его легкой руки. И только Саске теперь – единственная его надежда на осуществление хотя бы одной мечты, до боли дурацкой мечты…
- Похоже, он уснул, - голос Кисаме звучал многообещающе бодро. - Идем.
- Я, пожалуй, останусь.
Итачи враз открыл глаза, почувствовав что-то знакомое.
- Не советую. Это не тот, с кем можно…
- Я останусь, - твердо ответила девушка.
- Как знаешь, - мечник пожал плечами и нехотя удалился.
В комнате царила тишина. Свеча догорала. Новоиспеченный член Акацки подошла к ней ближе. Играя с пламенем, она обратилась к находящемуся здесь же Итачи:
- Ты ведь не спишь.
Он не ответил.
- Хорошо, - через пару минут молчания продолжила она, - тогда я убью тебя.
- Думаешь, сможешь? - послышался холодный голос за спиной у девушки.
Она обернулась. Вмиг глаза Итачи расширились от удивления и даже некоторого шока, зрачки сузились, кисти судорожно сжались в кулаки до побеления костяшек пальцев. Но, быстро оправившись, он достал кунай и медленно потянулся к девушке, опустив воротник плаща, пробежался холодным стальным лезвием по белоснежной коже шеи. Она терпела, молча принимая своеобразное приветствие.
- Ты?
- Ты ведь можешь отличить иллюзию или копию от живого человека.
- Нет. Ты умерла. Я знаю.
- От твоих же рук…
- Как?
- Я тоже могу использовать шаринган. В темноте ты не заметил… Просто в последний момент подменила себя иллюзией, ну, или, если проще, другим трупом – я ведь еще и медик…
Глаза Учихи забегали. Он опустил кунай. Его взгляд остановился на девушке.
Обмануть таким простым приемом… Он не мог поверить, что перед ним сейчас стоит именно та, которую он так долго ждал, из-за смерти которой так переживал. Он хотел верить, что это именно она, действительно она… Но ведь теперь Итачи не может даже прижать ее к себе, взять за руку, не может почувствовать любимый запах ее волос. Если играть, то до конца. Он обязан убить ее. И теперь обязан.
- Зачем ты здесь?
- Это мой вопрос, Итачи. Зачем? Неужели ты именно этого добиться хотел?!
Он молчал.
- Я так долго ждала! Ответь же…
Он не сводил с нее черных глаз. То ли любуясь, то ли запоминая. Да, теперь он действительно хладнокровен. Жизнь научила. Смотрит трезво на происходящее. Может в мгновение избавляться от эмоций. Сейчас она для него – лишь иллюзия, которую нужно рассеять. Отголоски прошлого…
Антибиотик будет действовать еще около получаса, так что нужно спешить. Его рука переместилась на щеку девушки. Она вздрогнула и улыбнулась.
Эта улыбка… Как же он любил ее! Да, и даже сейчас не забыл. Она использовала самое жестокое оружие против него – снова возвращала чувства, свойственные только людям. Большим пальцем он смахнул ее невольно скатившуюся слезинку. Ее рука коснулась холодных тонких пальцев парня.
Всё такая же теплая… Она по-детски наивно смотрела ему в глаза, хлопая длинными черными ресницами. Итачи снова стиснул зубы от боли – от той душевной боли, которая сейчас разгоралась всё сильнее и сильнее.
Он прикрыл глаза. Шаринган багровым отблеском отражал свет затухавшей свечи. Улыбку на лице девушки сменила тоска.
- Прости… - прошептала она, не сводя глаз с него. - В этот раз всё получится. Так ведь нужно…
Рука Итачи с кунаем резко дернулась. Он почувствовал что-то теплое. Ноги девушки подкосились, и она замертво упала на пол. Один раз он уже потерял ее. Это второй. Теперь уже точно.
Это была последняя струна. Но и та лопнула. По благородному лицу скатилась слеза. Он отбросил окровавленное оружие в сторону и рухнул на колени подле нее.
Возможно, сейчас самый лучший момент, когда можно осуществить то, над чем он довольно часто задумывался? Не дожидаться мести брата или действия болезни? Возможно… Красивый конец… Феерия. Занавес. Аплодисменты.
- Итачи-сан.
Учиха открыл глаза.
- Вижу, Вам не лучше, - Кисаме стоял рядом с подобранным шприцем в руках. - Такими вещами не стоит разбрасываться.
- Не твое дело, - Итачи медленно поднялся с кровати.
Сон? Снова из-за лекарств?
- Кстати говоря, - Кисаме продолжил, не обращая внимания на замечание напарника, - эта стерва из Облака была просто приманкой. Лист и Песок объединились! Ох и досталось же мне! Хотя и у них без потерь не обошлось, - он довольно ухмыльнулся.
Итачи прикрыл глаза. Так всегда. Событие сменяет событие, а в душе – ничего, пустота. И только маленький огонек надежды. Надежды на одно – то, что когда-нибудь случится со всеми, то, чего не избежать, то, что подарило бы ему лучшую жизнь, просто покой…
