Очередное утро ничем не примечательного дня. Зецу проснулся и первым же делом поспешил к окну. Оно, как всегда, было распахнуто. Почувствовав на себе теплоту самых первых солнечных лучей, Зецу невольно зажмурил глаза. Те самые глаза, над которыми смеялись все мальчишки в округе. Все дело в том, что после некоторых процедур, на которые водили его родители, водили без его согласия, зрачки начали уменьшаться в размерах, а цвет глаз постепенно приобретал мутновато-желтую окраску. «Призрак», называли его, и постоянно тыкали в его сторону пальцем. Он вдруг вспомнил, как вчера, на ярмарке, одна девочка, едва увидев его, закричала: «Мама, мама, смотри - призрак! Тот призрак, что учится в моем классе. Помнишь… помнишь? Я тогда тебе рассказывала».
Зецу перебил это воспоминание, ведь сейчас он был на пике своего повседневного ритуала наслаждения солнцем, и он совсем не хотел осквернять его этим неприятным событием, вернее, даже воспоминанием о событии. Его кожа, обычно бледно-белого цвета, начала приобретать легкий зеленоватый оттенок, и по всему его виду можно было заметить, что в эти драгоценные секунды, именно в эти самые секунды он был по-настоящему счастлив. Почему? На самом деле, это было загадкой не только для его родителей, но и в первую очередь для него самого. Он вытянул руки из окна: тянул он их к солнцу, и тянул он их изо всех сил, как только мог; при этом его глаза по-прежнему оставались закрытыми. Очередной прохожий, который тащил товар на рынок и волей случая проходил мимо дома Нообу, при виде парня покрутил пальцем у виска и продолжил свой путь. Зецу очнулся и открыл глаза. Он весело, по-приятельски поприветствовал солнце и, залезая на подоконник, уселся на нем, непринужденно свесив ноги вниз.
В последнее время Зецу стал закрывать глаза все чаще и чаще: он мог прямо на уроке закрыть глаза и не открывать их на протяжении многих часов. Причем видеть при этом он не переставал. Все дело в том, что ему было крайне неприятно выслушивать над собой насмешки, и таким образом Зецу пытался избавиться от излишнего внимания к его необычным глазам, но вместо этого всего лишь получил очередное прозвище. Его стали называть «Чудик». Трудно сказать, было ли это прозвище обиднее предыдущего, или же нет. Ну да это и не интересовало парня, совсем не интересовало. Все, чего он хотел – спокойствия. Как все ходить в академию, как все играть во дворе, как все гулять по лесу. Последнее, нужно отметить, доставляло нашему герою особенное удовольствие. Он всегда чувствовал, что именно там он по-настоящему живет, и исключительно в нем, в этом лесу, его место. Но мама звала его домой, и он покорно подчинялся её воле. Он отрывался от заботливой атмосферы цветущих растений, словно листья деревьев от лучей уходящего солнца. И каждый раз словно рождался заново, когда приходил сюда вновь.
Зецу наслаждался своим долгожданным одиночеством. Его родители ушли на очередную миссию поздно-поздно ночью, и таким образом он остался предоставленным сам себе. Гибкие ветвистые лианы влезали на стену его дома и тянулись по её поверхности, желая достичь второго этажа, того самого, где сейчас находился он. Их кропотливое движение было совсем незаметно для обычного человека, но наш Зецу, как бы ему не хотелось, не был обычным. Он сидел на оконном подоконнике и смотрел на лиану. Она копила силы для очередного рывка. И он это чувствовал каждой клеточкой своего тела, но, судя по всему, еще толком не осознавал, что же он чувствует. На горизонте образовались фигуры детей, что шли на очередные занятия в академию. Это были его одноклассники, и он непременно должен был отправиться сегодня на уроки вместе с ними. Так говорила его мать, но у него на этот счет было свое мнение.
Детишки приближались к его дому. Вслед за ними, а точнее, опережая их, следовал шум. Эти крики, вопли, смех, слезы, все они были такие разные, и для него совсем непонятные. Зецу было неприятно чувствовать эту маленькую толпу. А чувствовал он весьма сильно, потому как даже дрожание травинки на другом краю селения для него было подобно чьему-то голосу за спиной. Он поспешил покинуть свой уютный подоконник. Быстро схватив с кровати подушку, он зажал ею уши. Но это не помогало. Тогда он залез под кровать, и все также продолжал зажимать свои слегка раскрасневшиеся уши до тех пор, пока толпа не миновала его дом. Не то чтобы шуму стало меньше, просто Зецу перестал слышать его настолько остро, как это было еще пару минут назад. Все дело в том, что странные способности то и дело атаковали парня, и временами даже не давали ему отдышаться. На этом поле боя он был одиноким воином, пытаясь бороться с ними, но ему все же время от времени приходилось идти на некоторые сделки.
Зецу немного пришел в себя и даже слегка улыбнулся. Он был рад, что все утихло в его голове. Неспешно выбираясь из-под своей кровати, он почувствовал что-то странное. Какая-то роща, волнение травы, шорохи… незнакомые ему шорохи. Но, не придав этому значения, он, весело попрыгивая, поспешил спуститься на первый этаж. Зецу прошел на кухню и начал рассматривать свои любимые комнатные цветы – петунии, что так аккуратно были высажены в горшочках. Набрав в стакан холодной воды, он отдал все его содержимое своим петуниям. В какой-то момент он заметил, что сегодня они необычайно сильно шуршат, а ведь это так на них не похоже.
Эти и другие схожие звуки растений слышал только он, и каждый раз, когда Зецу спрашивал кого-либо, слышат ли они звуки: звуки травы, звуки бамбука, звуки цветов, каждый раз он получал в ответ смех или обидную реплику. После множества разочарований и привкуса боли в душе Зецу перестал спрашивать, спрашивать у людей. Теперь он стал разговаривать с ними, с растениями, и уже у них спрашивать, слышат ли они людей. Растения были к нему более добры и снисходительны. Их мудрость и терпеливость восхищала его. Но были среди них и другие, совершенно необычные растения. Он чувствовал, что нечто черное и мощное произрастает в запретной роще. Там, куда путь закрыт, и куда в первую очередь именно ему не следует совать нос. Так говорил его новый учитель в академии, но ответный молчаливый взгляд Зецу всегда был не читаем для шиноби Травы. И поэтому учителя совершенно безнадежно считали, что их урок был усвоен. На деле же все обстояло совсем не так. Запретный плод всегда был сладок, и если бы не одна мощная техника, что держала рощу запечатанной, он бы давно туда проник.
Напоив, как следует, своих любимцев, Зецу выпил и сам пару глотков. Поставив стакан на стол возле небольшой записки, на которой была подпись «для Зецу», парень приятно потянулся руками вверх. Он почувствовал необычайно большой заряд сил в своем теле. И, так и не прочитав послание родителей, откинув все лишние сомнения прочь, юноша выбежал из дома и поспешил прямиком к той самой запретной роще. «Может быть, сегодня мне повезет», - подумал он.
Он бежал, и по мере приближения к роще его тянуло туда все сильнее и сильнее. И вот он настиг очередную поляну, и увидел здесь, на этой самой поляне, весь свой учебный класс. Его удивлению не было предела. Он так спешил, что, очевидно, совсем не слушал, что ему шептали зеленые разведчики. Он застыл на месте и, словно безвольная трава, ожидал последствий этой встречи. Учитель Рудо сразу заметил парня. Он повернулся в его сторону и сделал машинальный жест рукой, словно говорящий: «Эй, Зецу, давай, присоединяйся к нам». Вид сенсея ничуть не испугал Зецу, скорее, заставил задуматься. Рудо был довольно дряхлым стариком с серьезным ранением ноги, в связи с чем он всегда хромал. Из-за своей раны он уже не мог так активно и успешно участвовать в защите селения от постоянных набегов скрытого Камня, и поэтому был поставлен учителем в академии. Он был уже третьим учителем на этой неделе, который пытался хоть чему-нибудь обучить этих детей – детей Скрытой Травы. Зецу был удивлен, почему сенсей не отчитал его за прогул или за столь безответственное отношение к учебе, но, сославшись на обобщенную странность людей в целом, он откинул эти мысли и принялся разглядывать, чем занимаются все его ровесники. В это время все дети разучивали новое дзюцу, чем, судя по всему, должен был заняться и наш маленький герой. Зецу приблизился к группе, встав в сторонке.
Многие из детишек бросили свои занятия и принялись дразнить его. Они корчили рожицы, выкрикивали о нем всякие злостные шутки и всячески давали ему понять, что он здесь лишний – здесь, на их, как им казалось, территории. Зецу молчал. Учитель приказал прекратить издевательства, и детишки потихоньку угомонились, возвращаясь к своему недавнему занятию. Они изучали простейшую технику маскировки. В идеале каждый из них должен был создать такую технику, которая сделала бы его невидимым на фоне травы. Это была непростая задача, но их нынешний сенсей никогда не искал легких путей и всегда был ко всем, а в первую очередь к себе, очень требовательным. Детишки складывали руками жесты техники, и в результате получали какие-то эффекты. Зецу было смешно за ними наблюдать, однако мимика его лица ничего не выражала. У одного ученика камуфляжем покрылась одна нога, у другого только голова, у третьего все тело покрылось странными зелеными пятнами. В случае с каждым сенсей подходил и снимал остаточные эффекты неудавшихся техник своей коронной техникой, которая разрушала простейшие дзюцу маскировки. Все старались изо всех сил, один Зецу стоял и ничего не делал. Однако вскоре ему это наскучило. Он присел на корточки и своей ладонью начал водить по кончикам травы. Ему было приятно чувствовать её своим телом, так же, как и ей было приятно играть с его ладонью. Но сенсей перебил увлеченного игрой парня:
- Эй Зецу, может, попробуешь? Или ты настолько слаб, что даже это дзюцу тебе не по плечу? - немного ехидно спросил Рудо и тут же поспешил на помощь очередному горе-ученику. Зецу приподнял голову и посмотрел в сторону Рудо. Он определенно решил послушаться совета, ведь слова учителя не показались оскорбительными: ему стало интересно, сможет ли он создать эту технику. Человеческое любопытство заиграло внутри Зецу. «И почему они все так стараются? Должно быть, эта техника очень увлекательная и в ней что-то есть», - промелькнуло у него в голове. Зецу встал в полный рост и устремил свой взгляд в сторону.