Я вернулся домой рука об руку с Наруто, стараясь не пересекаться с ним взглядами. Правда, от самого дома – нашей деревни – практически ничего не осталось.
Наруто всё ещё старается держаться, пытается подбодрить тех, кто остался с нами, помочь тем, кто не может самостоятельно подняться и укрыться от дождя под обломками некогда жилых домов, пытается держать улыбку и повторять, что всё будет хорошо, что общими силами мы сможем восстановить деревню, что мы, как-никак, ещё живы. Но я замечаю, что его взгляд постоянно блуждает по округе, по чужим уставшим лицам, в надежде отыскать одно – знакомое и родное.
- Наруто-кун…
Джинчурики оборачивается, с радостью и улыбкой глядя на Хьюгу Хинату.
- Хината, ты в порядке?! – бросается к ней, трепетно осматривая каждую рану, каждый синяк на теле и лице.
- Я в порядке. Тебя искал Неджи-нии-сан.
Её голос звучит ещё тише и, кажется, писклявее, чем обычно. Она практически без сил.
Я отворачиваюсь от них, чтобы снова оглядеться, но вижу лишь чужие, никоим образом не волнующие меня лица. Я пытаюсь найти тебя, но сквозь плотную пелену дождя это сделать очень трудно. Звать по имени бесполезно – бешеный барабанный ритм дождя перебивает голоса так, что приходится буквально орать человеку, находящемуся в двух-трёх шагах.
Но я всё же ищу тебя. Наверное, ты лечишь раненых где-нибудь под разрушенной черепичной крышей, потому что от госпиталя ничего не осталось, где-нибудь в руинах чьего-то дома, может даже моего. Ты, конечно же, практически без сил и тратишь жалкие остатки чакры, чтобы остановить кровотечение.
Я ищу тебя. После безнадёжно выматывающей последней битвы с Мадарой мы с Наруто возвращались в деревню, преодолевая расстояние так быстро, как только могли, чтобы узнать, что осталось от нашего дома, что все наши знакомые и товарищи живы.
Я видел тело Инузуки с тусклыми янтарными стекляшками вместо глаз. Я видел Хьюгу Неджи, прижимающего к груди уже бездыханное тело Такахаши.
Сегодня можно плакать.
Я ещё должен буду вернуться за братом, чтобы похоронить его здесь, в деревне, чтобы видеть, как его имя вырежут на Мемориале Славы.
Но сначала я должен найти тебя.
Меня поддерживает мысль о том, что Вы всё-таки рядом.
- Нарутооо!
С мыслей сбивает чей-то истошный женский крик, частично перекрывающий даже гул дождя. Я оборачиваюсь, чтобы увидеть напряжённое лицо друга, который застыл на месте, вслушиваясь в посторонние звуки, чтобы услышать тот голос, что прозвучал сейчас. Я замечаю источник вопля раньше, чем он. Яманака, поскальзываясь на мокрой земле, на едва гнущихся окровавленных ногах мчится в нашу сторону. Даже сквозь пелену влаги от дождя я вижу её красные от слёз глаза, искусанные в кровь губы и выражение отчаяния и боли на лице.
- Наруто!
- Ино-чан!
Узумаки бросается навстречу девушке с тревогой ожидания на загорелом, грязном от размывающейся крови, лице.
Яманака обессиленно вешается ему на шею, стараясь спрятать рвущиеся из груди рыдания за короткими всхлипами.
- Что случилось, Ино?! – встряхивая девушку за плечи, орёт джинчурики. – В чём дело?!
Но ни одного вразумительного слова от неё мы не дождались, и я снова двинулся дальше.
Я ищу тебя.
Сейчас, когда всё, наконец, закончилось, когда мы ещё можем дышать и понимать, что ни Мадара, ни Акацки не омрачат наше будущее, я начал думать о тебе.
Ты меня по-прежнему любишь? По-прежнему ждёшь?
Я вернулся, Сакура. Я не могу сказать, что люблю тебя, потому что потерял тонкую грань чувств. Но точно скажу тебе, обязательно скажу, что ты дорога мне. Ты и Наруто. И, кроме вас двоих, ближе у меня нет никого.
Наконец, перед глазами расплывчато мелькают оставшиеся в живых медики. Кого-то несли на носилках, кого-то, из-за нехватки средств, на руках. Кто-то из твоей братии громогласно требовал те или иные медикаменты, которые доставлялись из под руин разрушенной больницы.
Где ты? Я не вижу твоих волос, которые ярким пятном выделялись бы на фоне хмурого, тусклого неба. Даже воздух, казалось, был серым.
- Пульса нет…
Слова, слетевшие с губ молодой медсестры, были также безжизненны, как и её карие глаза.
Рука Шикамару Нары, которую она пыталась удержать в трясущихся слабых ладонях, безвольно опустилась вниз, съехав по её коленям.
Я отвернулся.
Я ищу тебя.
- Где Харуно Сакура? – голос хрипит – я наглотался горячей золы во время боя.
На меня лишь мельком посмотрели несколько медиков, и только один кивнул куда-то вправо, тоже сразу отводя взгляд.
Я пытаюсь затолкать как можно глубже тянущее ощущение где-то в груди и почему-то внизу живота, как будто мои внутренности скрутило судорогой, пробежавшейся ордой мурашек по телу.
- Несите его сюда!
- Бинты и пилюли силы, Накамура-сан!
- Кладите на носилки!
Я пробираюсь через тела, как живые, так и мёртвые, через звонкий гомон и голоса, через чьи-то бессильные слёзы в том направлении, по которому мне указали на тебя.
Что-то скользнуло под ногами – прогнившая, старая деревянная балка, и я, не удержав равновесие, падаю на бок, но думаю не о том, что мне больно, не о том, что болит слабое, уставшее тело. Я пытаюсь понять,почему меня отправили именно сюда, в эту сторону, потому что никого, кроме трупов, здесь нет.
Чувствую правой ладонью знакомое ощущение – чья-то холодная, безжизненная рука. Словно испугавшись, брезгливо изворачиваюсь, отдёргивая ладонь и нехотя оглядываюсь.
На тебя.
Это была твоя рука.
Я нашел тебя.
Некогда глянцевые розовые волосы теперь были неказистыми, грязными, в крови и пыли, мокрыми.
Я присаживаюсь на корточки рядом с тобой, заторможенно понимая, что воздух как-то туго проходит сквозь лёгкие. Твои глаза полуприкрыты, ресницы закрывают от меня их безжизненный блеск. Осторожно тянусь ладонью к твоей руке, подвигаюсь ближе и перетаскиваю тебя себе на колени.
Ты умерла.
Ты ведь по-прежнему любишь? По-прежнему ждёшь?
Ты умерла.
Мне не больно. И в груди, вопреки всему, ничего не ёкнуло. Только глаза немного щиплет.
Осторожно убирая с мраморного лица пряди спутанных грязных волос, я пытаюсь разглядеть получше твои черты, чтобы они навсегда остались в моей памяти. Но почти сразу закрываю глаза, потому что не хочу, чтобы в память о тебе у меня сохранилась твоя бело-серая кожа и стеклянные кошачьи глаза. Не хочу помнить твои обескровленные, разбитые губы.
Ты умерла.
Я поднимаюсь с колен. Твой вес почти не ощущается на моих руках. Я хочу вернуться туда, где всё ещё сидит Неджи. Я хочу так же, как он обнимает её, прижать тебя к груди, переглянуться с ним коротким, понимающим взглядом и закрыть глаза.
Я не слышал тихого шёпота Наруто, который звал тебя по имени, неверящим взглядом скользя по твоему телу на моих руках. Не видел лица Яманаки, истинную причину слёз которой я сейчас прижимаю к себе.
Ты умерла.
Хьюга поднимает на меня тяжёлый взгляд уставших глаз, безучастно наблюдая, как я сажусь рядом, осторожно укладывая тебя на свои колени, прижимая твою голову к плечу. Он долго смотрел на тебя, бессмысленно, безотчётно перебирая каштановые прядки волос Такахаши.
Я опустил своё лицо вниз, к твоему, касаясь носом твоего лба.
Наруто, менее выдержанный, чем я, сотрясался всем телом, прижимая к себе Хинату, которая хоть и плакала сама, но пыталась успокаивающе гладить его по спине.
Закрываю глаза и представляю себе тебя. Ту, какой я тебя видел в последнюю нашу встречу – это было почти две недели назад. Тогда был такой же хмурый день, как и сегодня. Но твои волосы, глянцевые, живые, ярким пятном разбавляли серость суток. Зелёные глаза блестели, потому что ты снова плакала, потому что я в очередной раз сказал, что вычеркнул тебя из памяти.
Я вычеркнул тебя из памяти.
Ты умерла.
Твой образ останется только в оборванном огрызке моего сердца. Светлый образ, яркий и живой.
Ты умерла.
Последняя цель жизни, которую я хотел воплотить в жизнь вместе с тобой, ушла в небытие, потому что…
Ты умерла.
Я, наверное, люблю тебя. Как-то по-своему, по-другому. Как умею.
Странно тёплый поток воздуха, прокатившийся позади меня и опустившийся сверху, согревающий.
Как будто ты положила свои тёплые руки мне на плечи, прижимаясь к моей спине, как тогда, в Лесу Смерти.
Ты все ещё любишь? Все ещё ждёшь?
Теперь ты свободна, Харуно. Лети.
