Глава 12
Цунаде долго лежала, уставившись невидящим взглядом во тьму ночи. За окнами ветер выл так сильно, как будто скоро будет зима. Шизуне приходила вчера проведать её. Женщина горько усмехнулась. Опять вытаскивают из депрессии. Как она устала от всего этого. Сколько боли может выдержать одно сердце? Её сердце уже исчерпало этот лимит…
…Месяц назад. Центральная Больница.
Она лежала в постели, чувствуя тяжесть в груди. Ей было трудно дышать. Вокруг было очень темно, только странные звуки отвлекали сознание.
Кап, кап, кап.
«Может это вода? Где я? Надо вспомнить. Я ехала за рулем, потом был какой-то страшный шум. Почему всё тело так болит? Что случилось?» - Тревожные мысли не выходили из ее головы. Она думала о том, что что-то идет не так. Только не могла вспомнить, что именно.
Медленно открыв глаза, женщина попыталась сосредоточить взгляд на помещении, в котором она находилась. Взгляд бесцельно блуждал по кремовым стенам и медицинской аппаратуре, пока не остановился на нём.
- Джирайа? Где я?
- Ты в больнице. Пойду, позову врача. – Голос его был каким-то отрешённым, сломленным.
Джирайа вообще выглядел странно. Небольшие круги под глазами, слегка помятая рубашка – всё это было для него несвойственно.
Через несколько минут, в палату зашла взволнованная Харуно Сакура.
- Цунаде! Слава богу, очнулась. Я не знала, сколько еще ты будешь в таком состоянии…
- Сакура?! Что случилось? Почему ты здесь? Что…
- Ты попала в аварию. Машина на большой скорости свернула с дороги, и перевернулась, врезавшись в дерево. Тебя чудом успели спасти. Джирайа поехал за тобой сразу после награждения. Я согласилась подвезти его. Мы как раз проезжали лес, когда увидели все это… Поэтому теперь я твой лечащий врач.
Меньше минуты ушло на то, чтобы оценить ситуацию. Стало понятно, почему так болит тело.
- Сколько времени я провела без сознания?
- Три дня. Твой муж всё это время был здесь, правда Шизуне заставила его съездить домой за твоими вещами. Ему сейчас тоже нелегко…
- А… ребёнок? – неожиданно осипшим от напряжения голосом, спросила блондинка.
- Цунаде… мне жаль. Произошёл выкидыш.
Женщина не могла ничего ответить. Внутри у неё всё сжалось, и сердце захлестнула жгучая боль.
Неделю спустя. Утро выписки из больницы.
Сегодня она должна вернуться домой, но куда именно возвращаться?
К Джирайе? Он больше не навещал её в больнице. Казалось, он просто её избегает. Но, даже не смотря на то, что он изменял ей, не смотря на то, что он оставил её одну, когда она узнала о выкидыше, Цунаде боялась признаться себе – она его любит. И от этого легче не становилось.
Их брак был подделкой. Больше нет обязательств. Что же дальше? Развод? Но… разве она сможет жить прежней жизнью?
Нет. Потому что он стал частью её жизни. Потому что теперь он - её жизнь.
В итоге за ней приехал лимузин Джирайи. Водитель отвёз женщину в её загородный дом.
Здесь всё выглядело чужим – даже вещи, разложенные по своим местам, казались лишь тенью её прошлой жизни.
Пройдя на кухню, Цунаде не увидела ничего необычного. На столе была бутылка коньяка, и небрежно брошенная почта. Женщина мельком посмотрела конверты – непримечательные письма от знакомых, открытки, реклама, счета – и забросила их в ящик стола. Внимание её привлек большой желтый конверт, видимо, с документами. Открыв его, она не смогла произнести не слова.
Это были документы на развод.
Он уже подписал их.
Пустой дом молчал, угнетая своим безразличием.
Не в силах больше выносить эту мучительную тишину, Цунаде опустилась на пол и разрыдалась.
Так прошел месяц.
Сегодня Шизуне пришла рано утром. В последнее время, она очень часто навещала её, несмотря на то, что жила на другом конце города. Это напоминало время, когда умер Дан. Взгляд Шизуне всегда был полон сочувствия, хотя она знала, что подруга этого не выносит. Она переживала за неё, ведь та лишилась не только ребенка, но ещё и мужа.
Поскольку Цунаде была на больничном после аварии, в медицинском университете её временно заменяла Сакура.
Казалось, жизнь перестала существовать. Особенно тяжело было подписать документы на развод. После этого в её запасах на несколько бутылок вина стало меньше.
Время тянулось очень медленно, постоянно вызывая в памяти воспоминания о Джирайе. Но бывали в этот месяц и редкие хорошие дни, когда она улыбалась и даже смеялась, вспоминая какие-то забавные эпизоды. Потом опять начинались депрессия и апатия. Женщина боролась, старалась не поддаваться и, бывало, побеждала тоску на несколько часов или дней. Но приходила случайная мысль, случайное воспоминание – и снова начинались слёзы. Такими стали её будни. Это было почти невыносимо. Это было намного сильнее её, и больше всего на свете ей хотелось прекратить бессмысленную борьбу.
Сакура оказала ей большую поддержку. Она почти с той же регулярностью как Шизуне постоянно наведывалась в гости, стараясь отвлечь новообретенную подругу от неприятных мыслей. Днём, Сакура по привычке забежала на несколько минут и, прямо перед уходом, напомнила Цунаде об одной не очень приятной теме:
- Ты давно проверяла почту? Твой почтовый ящик явно не выглядит пустым… Кажется, почтальон уже складывает газеты возле него. Ну, я побежала. Не забудь про почту!
Уже месяц она не интересовалась письмами. Всё, что было связанно с письмами, заставляло вспоминать желтый конверт – тот самый в котором были документы на развод.
«Когда-нибудь всё равно придется этим заниматься, – устало напомнила себе блондинка. – Так что, лучше разобраться со всем прямо сейчас».
Открыв бутылку вина, женщина забрала почту из ящика.
Ничего особенного – реклама, письма от друзей, приглашения на вечеринки, счета. Полностью разобрав всю почту и выкинув лишнее, она вспомнила про несколько писем в ящике стола. Захватив конверты и вино, блондинка направилась в спальню. Отбрасывая лишние письма, она наткнулась на маленький непримечательный конверт. Открыв его и быстро пробежав глазами, Цунаде услышала звук бьющегося стекла – бутылка с вином выпала из её рук. Не обращая на это внимания, женщина принялась читать:
«Милая моя, я ничего не могу сделать. Во всём, что случилось, виноват я. Знаю, ты можешь не поверить, но, пожалуйста, попробуй – я никогда не изменял тебе с ней. То, что ты видела, была её жалкая попытка попрощаться. Ты не представляешь, каково было видеть тебя в больнице. Я от всей души желал, чтобы ты выздоровела. Потеряв ребенка, я не мог бы потерять ещё и тебя. Теперь же, снова не хочу потерять тебя, но и не хочу принуждать к чему-либо. На столе папка, я подписал документы. Решай сама. Через четыре дня я уезжаю по делам с Какаши, не знаю, захочешь ли ты видеть меня. Прости. Всегда буду любить тебя. Джирайа».
Цунаде всё ещё стояла около кровати, широко распахнув глаза, из которых катились слезы. Если есть шанс, она должна попытаться.
Вечер. Здание фирмы «Ича-Ича компорайсис».
Анко Митараси сидела на своём обычном месте, листая страничку криминальных новостей в интернете. В последнее время её начальник почти не занимался бизнесом, что давало возможность немного расслабиться. Женщина беспокоилась за своего работодателя, в конце концов, они были хорошими друзьями. Она была на его свадьбе и даже пыталась помочь, когда узнала о его разводе с женой. Джирайа же, предпочитал не говорить об этом, и стал чаще приглашать Какаши, чтобы он вместо него обсуждал дела с Анко. Но сегодня Какаши уехал по делам, и они увидятся только завтра. Поэтому женщина старалась занять себя новостями. На сайте криминальных происшествий говорилось о покушении на некую Шаннез, которая выжила, но на данный момент находится в тяжелом состоянии в коме.
От компьютера секретаршу отвлекли шаги в коридоре.
Когда Цунаде прошла в приемную к секретарше, то увидела, что там ничего не изменилось. Только в этот раз Анко была в серых расклешённых от колен брюках, и главный акцент в одежде был сосредоточен на чёрно-фиолетовой рубашке с широким вырезом у груди.
По-видимому, секретарша узнала её:
- Здравствуйте, Цунаде. Я знала, что когда-нибудь, вы придете. Ещё можно всё исправить. Он в кабинете. Удачи.
- Предлагаю перейти на «ты». Но откуда ты знала, что я приду?
- В день свадьбы ты была слишком счастлива. Да и в тот день, когда мы впервые увиделись, уже было ясно, что ты в него влюблена… ну, или что скоро влюбишься. Ты же чуть не убила меня, когда я просто сказала, что он не сможет тебя принять!
- Прости за тот случай. Я постараюсь всё исправить. - Сказав это, женщина распахнула дверь его кабинета.
«Господи, как же пуста моя жизнь…» - подумал Джирайа, и эта мысль пронзила его невыносимой болью.
Уже месяц он пытался жить без неё, и, надо признать, не очень-то удавалось. Мужчина в очередной раз прошёл к тяжелому столу из дубового дерева и налил себе виски. Поднёс к губам, но так и не смог выпить. Уже месяц он не мог пить. Без неё всё стало другим. Каждый день тянулся как неделя, каждое воспоминание заставляло умирать его душу.
Дверь распахнулась без стука, и в кабинет вошла Цунаде. Она была одета в короткое кремовое кашемировое платье с длинными рукавами. Волосы свободно распущены. Слегка бледная на вид, уставшая, но сосредоточенная.
- Джирайа… нам нужно о многом поговорить.
- Согласен. Но о чём?
- Прежде всего…
Полтора часа и несколько бутылок коньяка спустя.
- Теперь я всё знаю. Но что это меняет?
- Ты ещё не знаешь самого главного, - заметила Цунаде.
- Например? - Джирайа по привычке высоко поднял брови.
- Я люблю тебя, - произнесла женщина тихо.
Внезапно ей стало совершенно непонятно, как она могла так долго держать это в себе.
На лице её бывшего мужа возникла самая замечательная улыбка, которую можно себе представить. Самая добрая и светлая.
- И давно?
Над этим блондинка очень много думала весь последний месяц.
- Вероятно, всю свою жизнь, - вздохнула она. - Ещё раньше, чем тебя узнала.
Секунду помедлив, он сказал:
- Ты же знаешь, что я не стал бы изменять тебе?
- Я хотела в это верить, но, когда увидела, как ты целуешь Шаннез, решила, что ошиблась.
- Я никогда не смогу быть с кем-то другим. Мне жаль, что я причинил тебе столько боли. Ты когда-нибудь простишь меня? - тихо спросил Джирайа.
- Я простила тебе всё, как только ты стал моим мужем. Ну а ты простишь…
- Замолчи, - нежно сказал Джирайа и так пылко поцеловал Цунаде, что у неё подогнулись колени. Она всё крепче прижималась к нему, наслаждаясь вкусом его губ, запахом его кожи, моментально забыв о том, из-за чего плакала, забыв вообще обо всём на свете, кроме него. Он снова и снова осыпал женщину поцелуями, которые становились глубже и глубже. Наконец, наклонившись так, что Цунаде чувствовала на своей щеке его частое горячее дыхание, Джирайа зашептал женщине на ухо:
- А что там с Даном?
Цунаде прикрыла глаза.
- Он остался в прошлом, - с трудом выговорила она. - А ты - моё будущее.
Джирайа, улыбнувшись, схватил её в объятия.
- Ну а теперь, когда мы всё обсудили, - произнесла она много позже, когда он, наконец, оторвался от её губ и поднял голову, - не можешь ли выговорить ещё всего три слова: «я тебя люблю»? Знаешь, я так ждала, что услышу их, с тех пор как…
- Я люблю тебя, - неистово выдохнул он.
- Я люблю тебя, - прошептал он еле слышно, касаясь губами её шеи. - Я люблю тебя, - простонал он, целуя ее губы.
Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя…
Эпилог
- Согласны ли вы, Джирайа, взять в жены эту женщину? Любить и оберегать, в богатстве и бедности, болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?
- Согласен.
- Согласны ли вы, Цунаде, взять в мужья этого мужчину? Любить и оберегать, в богатстве и бедности, болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?
- Согласна.
- Объявляю вас мужем и женой. Жених, можете поцеловать невесту.
Священник смотрел, как мужчина, одетый в элегантный, облегающий, чёрный, как сама ночь костюм, целует свою прекрасную жену. Женщина в простом приталенном платье цвета тёплой карамели, с длинными золотистыми волосами и глазами жидкого золота, в обрамлении пушистых чёрных ресниц, сияла мягким, приятным светом.
- У меня для тебя подарок.
Джирайа протянул своей жене коробочку, обшитую белым атласом. Внутри был самый большой рубин из всех, которые она когда-либо видела, прикрепленный к тонкой золотой цепочке и ограненный в форме сердца.
Цунаде обвила руками его шею, и со всей любовью поцеловала в губы.
Женщина не хотела спешить, боясь, что обманывается в своих ожиданиях.
Однако скоро… ей снова нельзя будет принимать алкоголь.