предыдущая главаПосле похорон Саске Сакура стала сама не своя. Она уже забыла о ребёнке, о Наруто, о дочери, обо всём, что составляло её жизнь. Она помнила только о Саске. Только Саске был для неё жив.
Внешне она была такой же, как раньше, только стала молчалива. Она подолгу сидела, словно оторванная от мира, смотрела в одну точку и с отсутствующим взглядом что-то шептала. Её никто не мог понять.
Тяжелее всего видеть эту перемену в Сакуре было её дочери. Мать была так добра с ней последнее время. Девочка знала, что мама не любит её так сильно, как любила покойного брата, но после всех обид ей было достаточно и такой любви. А теперь, видя, как мама ничего не помнит, она была в отчаянии. Сначала она пугалась её, а потом поняла, что ей придётся принять странное поведение матери. Тем более что отец сказал ей: «Мама теперь у нас другая. Не бойся её. Может, она вновь станет прежней?»
Но Сакура прежней не становилась. У неё помутилось в уме. Все мысли были обращены к Саске, она никого не видела, кроме Саске. Когда перед ней говорили о чём-нибудь, она иногда спрашивала: «А Саске тоже был там?» или «Саске тоже делал это?» Наруто не знал, что на это отвечать, поэтому обычно разговор затихал и более не начинался.
Когда Сакура была на седьмом месяце беременности, она дошла до того, что начала говорить сама с собой. По крайней мере, так это выглядело со стороны. Она сидела одна в комнате и говорила с кем-то, не называя его по имени. Это и не требовалось, ибо Наруто, увидев в первый раз подобный разговор, с горечью подумал: «И это я виноват! Бедная Сакура. Она, видимо, думает, что разговаривает с Саске».
Наруто ужасно замучила совесть. Она преследовала его каждый час, где бы он ни был. Стоит ему только остаться одному, стоит только напомнить про Саске, стоит только увидеть Сакуру - и его съедала совесть. Он не мог себе простить того, что сделал, и иногда даже отчаивался настолько, что готов был покончить с жизнью. Его всегда останавливало одно: Сакура. Он умрёт, а что будет с ней? Что будет с дочерью и с ребёнком Саске? Наруто знал, что ему придётся заменить малышу отца.
Не давала покоя ещё одна мысль: когда Сакура придёт в себя (а он был в этом уверен), она не захочет видеть в Наруто отца её ребёнку и что тогда делать? Наруто стал отчаянно бороться с её недугом. Он приглашал психологов, сам подолгу говорил с ней, но никаких результатов не было. Она, словно ребёнок, думала об одном. И это был Саске.
Сакура не понимала, что от неё хотят все эти люди. Они задавали ей какие-то вопросы, на которые она ничего не могла отвечать. Она могла говорить только о Саске.
Как-то раз произошёл неприятный для Наруто случай. Был вечер, Сакура сидела в спальне на кровати. Когда Наруто проходил мимо спальни, Сакура посмотрела на него и с нежностью в голосе произнесла:
- Иди сюда!
Наруто подумал, что ему показалось, но все же остановился. Он ошарашено смотрел на Сакуру, и в голову закралась мысль, что она стала прежней. Он не спешил радоваться, поэтому осторожно зашёл в комнату.
- Смелее! – проговорила Сакура нежно. Она улыбалась, и в её глазах горела нескрываемая чистая радость.
Видя нерешительность Наруто, Сакура встала с постели и протянула руки ему навстречу, с мольбой и радостью смотря в голубые глаза.
- Ты так давно не приходил ко мне! – улыбаясь, сказала она. – Обними меня! Я люблю тебя!
Тут засиял Наруто. Она его любит! Это никак не укладывалось в голове. Значит, она забыла о Саске, вновь стала нормальной и возможно и думать забыла о том, что в её жизни был когда-то Учиха Саске! Наруто подошёл к Сакуре, и так же нежно смотря в её глаза, прижал к себе. Он обнял её сильно и нежно, вкладывая в прикосновения свою любовь, которая лишь частично проявлялась.
- Я тоже люблю тебя!
Но тут Сакура резко оттолкнула его и обиженно пробормотала:
- Нет! Другой! Другой!
После этих слов она схватилась за волосы и вся дрожа с ужасом уставилась в одну точку. Её голос дрожал, она опустилась на колени и громко произнесла:
- Не Саске! Не Саске! Саске обнимает по-другому, у него другой голос! Не Саске!
Затем она зарыдала во всё горло. Безумие проходило, и Сакура стала всё вспоминать. Вспомнив объятия Саске, она поняла, что теперь никто так не обнимет её, вспомнив его бархатный голос, она поняла, что не сможет его слышать. И, вспомнив его поцелуи, поняла, что больше никогда его губы не будут ласкать её. Она рыдала громко и отчаянно. Все чувства, что были спрятаны в ней, внезапно проснулись, и она стала рыдать всё сильнее. Она вновь одна, Саске мёртв, и на этот раз это не шутка!
Она всё сильнее сжимала волосы руками и, задыхаясь от слез, бешено шептала:
- Саске! Саске! Нет! Не оставляй меня одну! Не оставляй!
Но Саске ушёл навсегда, и этот факт Сакура боялась принимать. Что же теперь будет с её любовью? Что же осталось у неё? Воспоминания. Только воспоминания. Вдруг она почувствовала толчки в животе и вспомнила про ребёнка. Да, у неё останется ребёнок и она должна жить ради него. Ради её ребёнка. Ведь отец этого ребёнка - самый дорогой для неё человек.
Толчки становились всё сильнее, и ей уже стало больно. У неё начались схватки. Она скорчилась от боли и издала протяжный стон. Наруто тут же подбежал к ней и с заботливым видом произнёс:
- Сакура, ложись.
Он взял её на руки и донёс до постели. Уложив её и накрыв одеялом, Наруто выбежал из комнаты.
Сакура слышала, как он отдаёт кому-то приказания, и по щекам текли слёзы. Сейчас родится ребёнок, ребёнок Саске, но Наруто станет его отцом, а не Саске. Она устала бороться, тем более что силы покинули её, поэтому прекратила сдерживаться. Ей хотелось кричать, и она кричала. Ей хотелось рыдать, и она это делала. В голове крутилась одна и та же мысль: «Саске, Саске, Саске!»
Вдруг острая боль заглушила раздумья, и она громко вскрикнула:
- Саске! Мне больно!
Она извивалась на постели, громко стонала, цеплялась за простыни и, вся выгибаясь, кусала губы до крови. Она родила двоих детей, и оба раза было не так больно, как сейчас. Видимо, возраст у неё не тот. Сакура знала, что в подобных случаях, когда роды проходят тяжело, умирает либо мать, либо ребёнок. Чтобы ребёнок умирал, ей не хотелось, а вот ей уже жить незачем. Она отчаянно кричала и ждала, когда же придёт помощь.
В комнату вбежала Манами с полотенцами и тазом с водой. Она стала вытирать пот с Сакуры и всё время утешала её. Но Сакура не слушала её. Ей нужен был только Саске, а его не было. Она кричала всё сильнее.
Её мучения длились два дня. И седьмого ноября в семь часов вечера на свет появился мальчик. Как только Сакура услышала его писклявый плач, она слабо улыбнулась и, тяжело дыша, прошептала:
- Саске, у нас мальчик.
Ребёнка завернули в полотенце и подали Сакуре на руки. Но она отказалась его брать. Отрицательно покачав головой, Сакура тихо прошептала:
- Саске…
А затем навсегда закрыла глаза.
Похороны состоялись через три дня после смерти Сакуры. В тот день было холодно, дул прохладный ветерок, и небо было затянуто тучами. На похороны пришли только близкие друзья: Ино и Сай с детьми, Хината, Шикамару и Темари, ТенТен и Нейджи.
Могила Сакуры располагалась рядом с могилой Саске. Надгробная плита была из чёрного мрамора, и на ней бронзой было высечено: «Сакура». Ничего больше Наруто не хотел. Он знал, что Сакура не хотела умирать Узумаки, поэтому просто заказал высечь её имя.
После того, как Сакуру похоронили и на свежей могиле появились цветы, все стали потихоньку уходить. И только Наруто с дочерью, да Хината остались. Наруто с печальным выражением лица смотрел на надгробие и всё думал, что виноват в этом только он. Наруто коснулся рукой холодного мрамора, провёл пальцами по имени возлюбленной и тихо прошептал её имя. Затем перевёл взгляд на могилу друга и, улыбнувшись с горечью, произнёс шёпотом:
- Храни её. Я знаю, вы теперь вместе. Позаботься о ней.
Внезапно Наруто почувствовал, как его штанина намокает. Он посмотрел вниз и увидел Сорано сидящую на корточках и спрятавшую личико в ткани одежды отца. Наруто трогательно улыбнулся и, сев рядом с дочерью, взял руками за её маленький подбородок:
- Детка, посмотри на меня.
Сорано подняла на отца голубые глаза полные слёз.
- Я… знаю, - проговорила Сорано всхлипывая, - что мама в лу… лучшем мире… но… но я не могу… не плакать.
Наруто прижал девочку к себе и, гладя её светлые волосы, произнёс шёпотом:
- Успокойся, девочка моя. Мы теперь с тобой одни остались. Поэтому мы должны позаботиться о твоём новом братике.
Сорано кивнула, но успокоиться не могла. Наруто сильнее прижал к себе дочку. Видно, она сильнее его переживала потерю матери, любовь которой только что завоевала и тут же её потеряла. Ей всего пять лет, а она выплакала уже столько слёз.
Хината, видя страдания семьи, другом которой была, которую любила, не могла просто стоять на месте и смотреть на это. Она искренне привязалась к девочке, всё ещё любила Наруто, и хотя она не сильно переживала из-за смерти Сакуры, ей было жаль её.
В какой-то степени Хината понимала Сакуру. Желание быть с человеком, которого любишь тоже всю жизнь владело ей. Но, в отличие от Сакуры, она никогда не пошла бы на измену. Да и зачем ей? Хинате было двадцать девять лет, а она до сих пор ни с кем даже на свидании не побывала. У неё не было своих детей, поэтому она сильно любила их. В троих детях Неджи, её племянниках, она души не чаяла.
Хината неуверенно подошла к Наруто и легко коснулась рукой его мужественного плеча. Наруто вздрогнул и обернулся. В его глазах застыли слёзы.
- Можно поговорить с тобой? – слегка краснея, спросила Хината.
Наруто кивнул и, отстранив от себя девочку, сказал, чтобы та подождала его здесь. А сам он встал, вытер глаза руками и направился вместе с Хинатой на лавочку под деревом, где когда-то Сакура оскорбила его. На него вновь нахлынули воспоминания, и он еле удержался от слёз. От этого он ещё сильнее себя возненавидел.
Наруто с Хинатой опустились на лавочку. Наруто сразу опустил плечи и голову и угрюмо уставился в землю, а Хината с состраданием смотрела на мужественное тело любимого человека и невольно в душе содрогалась. И это тот Наруто, которого она любит? Ведь Наруто, которого она любит, - сильный Хокаге с серьёзным лицом, но, в то же время, с весёлым взглядом. Нет, тот, кого она любит, никогда не опускает руки, даже в буквальном смысле этого выражения. Хината еле нашла в себе смелость сказать:
- Наруто… я понимаю, что тебе тяжело… но… я не узнаю тебя…
Наруто в ответ пожал плечами и ничего не ответил. А что ещё ему отвечать, если он сам себя не узнаёт.
- Ты должен жить… бороться… разве не ты всегда это говорил?
- То, что я говорил, больше не имеет значения! – холодно и угрюмо ответил Наруто.
Хината отвела взгляд. Где же тот жизнерадостный человек? Где же тот взгляд ярких глаз? Где тот мальчишка, который свёл её с ума? Должно быть, спит где-то внутри него. И Хината попыталась разбудить его.
- Но разве не ты говорил мне и всем, что ты сильный! Что никогда не сдаёшься?! – горячо воскликнула Хината, ничуть не краснея.
- Говорил. Я был дураком.
- Это сейчас ты дурак! – крикнула Хината, вставая с места. Такого она от себя не ожидала, а потому через мгновенье зажала рот руками и, страшно покраснев, скромно села на прежнее место и тихо прибавила: - Извини. Я погорячилась.
- Это правда. Я дурак. Всегда им был и буду. Знаешь, почему я женился на Сакуре? Потому что был дураком! Я думал о чести, о доброте… Но ничего этого нет в мире! Ничего! Только ложь!
- Неправда! – с возмущением воскликнула Хината, краснея. – Это не ложь! Может доброты… и чести нет… но… есть кое-что… важнее… И это любовь!...
Тут Наруто вздрогнул. Он вдруг вспомнил, как Хината встала защищать его перед Пейном и призналась в своей любви. Она чуть не погибла из-за него. И для чего она это сделала? Чтобы видеть изо дня в день его жену, его любовь к ней - видеть и мучиться? Может она права, может любовь и правда существует, но почему тогда его любовь завела его в непроглядную тьму? Почему любовь его мучила?
- А почему тогда… - спросил Наруто холодно. – Почему ты так говоришь? Потому что любишь меня? Но ведь ты мучилась… мучаешься… из-за меня, из-за моей любви… Ты веришь в любовь?.. А её нет!..
Хината ещё больше покраснела и попыталась протестовать:
- Но… я ведь… живу… только поэтому… Мне достаточно видеть… твой взгляд… слышать твой голос… Я никогда не претендовала на большее… Потому что… знала, что… ты меня не любишь… - Хината помолчала, а потом продолжила с глазами, полными слёз: - А сейчас… Я мучаюсь… ещё больше… потому что… вместо Наруто… передо мной… сидит другой человек… и я… боюсь этого человека!..
Хината всхлипнула и повернулась, чтобы уйти. Она сделала было шаг, но её крепко обнял сзади Наруто. Она стояла в оцепенении, не смея пошевелиться. Наруто обнял её! Уголки губ приподнялись, но всё же она была удивлена, чтобы испытывать счастье целиком.
Наруто уткнулся лицом в её плечо и плакал. Плакал, всхлипывая навзрыд. Плакал так, как никогда не плакал в жизни. Как ребёнок, стоящий в углу, раскаивающийся в шалости, которую совершил.
- Я… я… - повторял он, всхлипывая, - стану прежним… Ты права… Хината… прости меня…
Последнюю фразу он произнёс тихо и нежно. Он почему-то почувствовал к Хинате что-то большее. Почему-то он никогда не испытывал подобного. Когда обнимал её сейчас, когда его руки коснулись её тела, когда он, уткнувшись лицом в её плечо, почувствовал её лёгкий запах, - Наруто чувствовал трепет. Из спины выросли невидимые крылья, ему почему-то казалось, что с этой женщиной он может плакать, смеяться, любить… С ней можно всё… Она поймёт…
Он осознал, что Сакуру никогда не любил. Может, в какой-то момент он действительно испытывал к ней настоящую любовь, но Сакура сделала всё, чтобы любви не стало. Он никогда не забудет Сакуру, в душе всегда будет чувство своей вины перед ней, и он всегда будет любить Сакуру, но иначе.
Он всегда ждал кого-то, придумал образ и думал, что Сакура - именно та, кого он ждал, именно этот образ. Но оказалось, что всё это время его образом была невзрачная Хината. Хината, которой он причинил много боли своей тупостью. Хината…
- Я люблю тебя!.. – прошептал Наруто, успокоившись. Он отстранился от её плеча и прошептал на ухо её имя.
Хината вздрогнула. Она всегда этого ждала, а теперь радовалась и не верила своему счастью. Она узнала голос Наруто. Его звонкий нежный шёпот. Звуки его голоса приятно щекотали её ухо… или это делала любовь?.. Хинате было безразлично, главное – всё позади, теперь она счастлива.
- Выходи за меня!.. – прошептал на ухо Наруто. – Выходи, милая… скажи что-нибудь!.. Хината…
Хината кивнула в знак согласия, и на ресницах появились слёзы счастья. Она счастлива, рядом с нею её Наруто, её любовь! Хината развернулась лицом к Наруто и, погладив его по щеке, прижалась губами к его губам. Наруто обхватил её талию руками и, отвечая на поцелуй, испытал всё то, что не испытывал от поцелуев Сакуры. И это было счастье, уверенность, что тебя любят, что ты любим, что ты соединён с кем-то духовно, соединён чистой неразрывной любовью. К Сакуре же он чувствовал только животную страсть и, может быть, братскую любовь. А Хината была единственной!
Он целовал Хинату и убеждал себя в том, что больше никогда не ошибётся. Он был дураком, и кто знает, может, если бы он отпустил Сакуру, её не забрала бы смерть. Но сейчас это не имело значения. Сакуру он не забудет никогда, точно так же, как никогда не бросит Хинату и не причинит ей боль. Больше он не ошибётся.
Эпилог.
Наруто и Хината объявили о своём решении по истечению срока траура. Наруто, конечно, скучал по Сакуре, но чувства, которые он принимал за любовь, были братской любовью, привязанностью и животной привлекательностью. Поэтому он с радостью избавился от траура. Для всех это была шокирующая новость, так что появилась новая сплетня, над которой все судачили.
Ещё одной проблемой, терзавшей Наруто ещё до того, как он официально был помолвлен с Хинатой, был ребёнок Саске и Сакуры. Мальчик был так похож на Саске, что не вызывало сомнений, что он и есть его ребёнок. Наруто об этом не думал, когда записывал мальчика на имя отца. Он дал ему имя Хикару. Так в Конохе появился единственный Учиха. Соответственно, по деревне ходили слухи об изменах. Но Наруто было всё равно. Мальчика все любили и сочувствовали ему.
После свадьбы у Наруто и Хинаты родился мальчик, которого назвали Акира.
***
Стоял жаркий июльский день. Лёгкий ветерок гулял по Конохе, но он нисколько не спасал от жары.
Сорано встала сегодня очень рано. Почти на рассвете. Сегодня был день её Рождения – девушке исполнялось семнадцать лет. Она встала рано не от предвкушения праздника, а потому что именно сегодня решила пойти на могилу к брату и матери без посторонних. Сорано быстро оделась, привела себя в порядок и, взяв из вазы большую охапку разных цветов, которые она приготовила для могил родных ещё вчера, отправилась на кладбище.
Сорано на цыпочках, чтобы никого не разбудить, проходила мимо комнат отца и Хинаты и братьев. Проходя мимо комнаты Хикару, девушка услышала его звонкий голос:
- Сестричка, ты куда?
Сорано вздохнула, обернулась и, посмотрев в чёрные глаза мальчика, решила, что придётся взять его с собой. Хикару видел своих родителей только на фотографиях, знал об их жизни столько, сколько полагалось знать при его возрасте (Хикару было двенадцать). Могилы отца и матери всегда наводили на него тоску, но именно они помогали ему представить, какими были его родители при жизни.
- Я иду на кладбище, - сказала Сорано печально.
Хикару ничего не ответил, только посмотрел серьёзно на сестру и опустил голову.
Сорано любила своего брата. Хоть он и был ей сводным, но она сразу к нему привязалась. Когда он родился, ей было пять лет, и она ещё не знала многих вещей относительно детей и того, откуда они берутся. Но даже её было сложно обмануть. По мере того как рос Хикару, менялась его внешность, и Сорано часто задавала себе вопросы, почему её брат не похож на её отца. С десяти лет (когда она стала кое-что понимать в половых отношениях) её мучили подозрения, что отец Хикару - Саске, с которым её мать проводила много времени. И только в пятнадцать, когда она осмелилась спросить у отца про брата, ей всё рассказали. Она была удивлена и недовольна матерью. Плюс её стал мучить стыд, когда она ходила с Хикару гулять и их видели её друзья. Было несложно догадаться, чей это ребёнок. К тому же фамилия у него была Учиха.
Но Хикару хоть и знал своих родителей, но всё же называл Наруто - «папа», а Хинату - «мама». Они действительно заменили ему родителей, и Хикару их очень любил. Он был благодарен им за то, что они не скрывали его происхождения, хоть и иногда чувствовал себя одиноким от сознания того, что его воспитывают ненастоящие родители.
Эта печаль охватывала его всякий раз, когда он слышал о своих биологических родителях. Как и сейчас. Хикару знал, что Сорано идёт на могилу их матери.
Сорано, видя печальный вид мальчика, погладила его по чёрным волосам и сказала, стараясь быть весёлой:
- Пошли со мной! Мама наверняка по тебе скучает! Не вешай нос или ты забыл, что я сегодня именинница?!
Мальчика, однако, не мог вывести из раздумий весёлый тон сестры. Он был ей благодарен, но притворяться весёлым ему не хотелось. К тому же напоминаний о том, что сегодня день Рождения Сорано, заставило вспомнить его про день Рождения отца.
- Я не забывал. Ведь сегодня не только твой день Рожденья…
Сорано стёрла с лица улыбку и задумчиво посмотрела на брата. Ему должно быть сейчас очень больно. Он никогда не знал своих родителей, но и никогда не был одинок, и все же Сорано чувствовала, что Хикару ощущает себя чужим в этой семье. Конечно, ему все здесь родные и все его любят, но мальчику было бы лучше, если бы он жил с настоящим отцом и матерью.
- Сорано… - после некоторого молчания спросил Хикару, - можно мне пойти с тобой?
- Конечно, - ответила Сорано, нежно и печально улыбнувшись.
Девушка протянула брату руку, и Хикару, посмотрев на неё серьёзно, сказал:
- Я сам. Мне не пять лет.
Сорано пожала плечами. Хикару с пяти лет перестал проявлять к кому бы то ни было нежность. Девушка не знала, что на это его толкнуло: сознание, что он принадлежит не к этой семье или вывод, сделанный из-за одиночества, что надо помогать самому себе, иначе никто тебе не поможет.
У Хикару на это были свои причины: во-первых, он - потомок клана Учиха, легендарного клана деревни, во-вторых, у него особые способности. Хикару знал про Шаринган от Наруто и с нетерпением ждал, когда в нём проснётся эта сила. В-третьих, он был самым сильным среди сверстников, и от этого почти все девчонки бегали за ним. На это Наруто не раз замечал, что Хикару «весь в отца». Это действительно было правдой, хотя и от матери он унаследовал кое-что. Впрочем, пока он не отдавал себе в этом отчёта. От Сакуры он унаследовал склад психики. Хикару заводился всякий раз, когда что-то шло не так, как ему надо, к тому же он был способен полюбить одну-единственную на всю жизнь. Из внешности он унаследовал от Сакуры широкий лоб, и разрез глаз был такой же, как у неё.
Сорано с братом направились на кладбище. Сначала Сорано планировала навестить могилу покойного брата. Единственного брата, который был одной с ней крови. Она очень мало знала его и почти не помнила, но она всегда любила его. Иногда ей хотелось, чтобы её брат был жив. Хотелось до боли увидеть его повзрослевшего, услышать его голос. Сорано знала, что если бы он был жив, ей было бы легче. Не раз она представляла его - пятнадцатилетнего красивого юношу. Не раз ей снилось, как она делится с ним самыми сокровенными секретами, которые у неё были в большом ассортименте. От воспоминаний о брате в глазах всегда застывали слёзы. Иногда она их сдерживала, иногда уходила в свою комнату и рыдала.
Дойдя вместе с Хикару до могилы своего покойного брата, Сорано достала из охапки цветов восемь жёлтых лилий и положила их возле надгробия. Она в течение пяти минут стояла, смотря на могилу младшего брата, и из глаз её текли слёзы от сознания того, что никогда она не сможет увидеть своего брата взрослым и счастливым.
- Сорано, - тихо сказал Хикару, - а твой… то есть наш брат… от чего он умер?
- Отравление, - сказала Сорано, вытирая слёзы руками. Убедившись, что она окончательно успокоилась, Сорано погладила надгробие и сказала, обращаясь к Хикару:
- Пошли теперь к твоим родителям?
Хикару кивнул, и они вместе двинулись в сторону большого дерева с пышной листвой. Под деревом стояли две могилы. Дойдя до них, Сорано положила на обе могилы восемь белых лилий. Она молча смотрела на могилу матери, вспоминая её лицо. Она навсегда запомнила её изумрудные глаза, смотрящие измученным и больным взглядом. Навсегда запомнила её голос, который то истерически кричал, то тихо и нежно шептал. Сорано никогда не слышала смеха матери, но была уверена, что смеётся она звонко и красиво. Как ей хотелось, чтобы и мать была жива! Как хотелось услышать её лёгкие шаги, её голос, произносящий имя дочери. Наконец, так хотелось вновь увидеть её и назвать её «мама».
Сорано посмотрела на Хикару. Он сидел на корточках и смотрел то на могилу матери, то на могилу отца.
- Пойдём, - сказала Сорано тихо. Хикару кивнул и, встав с земли, решительно посмотрел в глаза сестры, показывая, что он никогда не будет плакать.
Хикару повернулся, не сказав ни слова, и зашагал прочь. Сделав несколько шагов и заметив, что Сорано всё так же стоит у могил его родителей, он позвал сестру, но та сказала, чтобы он шёл дальше, она догонит его. Мальчик послушался и зашагал дальше.
А Сорано, погладив надгробие матери, произнесла тихо:
- Мамочка… я поняла тебя, наконец, поняла… Хикару… я обещаю, что всегда буду рядом с ним! И ещё: мама, я тебя люблю и скучаю по тебе…
Девушка изо всех сил старалась не плакать. Поняв чувства, которые испытывала её мать, поставив себя на её место, Сорано поняла, что поступила бы точно так же. И всё же поступок матери девушка никогда не одобряла. Не ей было судить, и Сорано понимала это, но в глубине души она всё ещё была недовольна матерью. Она сама испытывала безответную любовь и, понимая насколько тяжело было матери, жалела её. Сорано знала - пока она не побывает на месте матери, никогда до конца не сможет понять её, но кое-что она всё же, понимала и одобряла.
Сорано быстро повернулась и побежала за братом, с трудом сдерживая слёзы.
Конец.
