Его голос холодный: ни капли эмоции, ни частички заинтересованности – просто вежливость, просто так положено спрашивать. Ее взгляд почти пустой, но страха нет – только воспоминания и боль.
- Я обещала.
Снова эта ухмылка на его лице, такая жестокая, такая уничтожающая всё внутри. Она поняла, что это срослось уже с ним, и уже ничто его не изменит. Как же она ее ненавидит. Это портит его, такого идеального в ее мечтах, в ее иллюзиях, которые сейчас по крупицам рассыпались от осознания того, что всё изменилось, оттого, что он уже не такой, как прежде.
Они не спешат: еще успеют перерезать друг другу глотки, покамест можно поговорить.
- Ну сколько раз я уже говорил: всё это бессмысленно.
Она всё еще спокойна, почти никак не реагирует на его слова. Только лишь странно прищуривается, а затем язвительно произносит, словно выплевывает слова:
- Я и не собиралась тебя возвращать.
Кажется, на секунду в его глазах показался интерес или что-то еще, непонятно. То, что совсем недавно вспыхнуло, так же резко и погасло, но он всё-таки задал вопрос:
- А зачем тогда?
Говорят, время способно излечить любую рану, но только не ее. Она всё еще так же болезненно кровоточит, воспоминания всё так же душат ее изнутри, понимая, что уже ничего не исправить, что он убил Наруто и этого уже не вернуть. Но внешне она спокойна. Ни капли эмоций.
- Я же сказала: у меня обещание.
Это уже не ее Саске, не тот Учиха, которого она любила. Он другой, он изменился. А может, он всегда был таким, она просто предпочитала верить лишь обвертке, не заглядывая внутрь и не подозревая, что там – обычная глыба льда, окутанная пустотой. Теперь она действительно поняла, что это не то, что было раньше.
- И какое, интересно?
Она спокойно прикрывает глаза, сцепляет пальцы в замок, а затем разгибает, как бы делая разминку. Последнюю, предсмертную. Косточки пальцев неприятно хрустнули, а глаза окутала какая-то призрачная пелена из крови. Его крови, на ее руках. Воспоминания.
***
- Наруто… - едва слышный шепот ее губ.
Он ей улыбается, искренне, как раньше, по-детски. Создается такое впечатление, что его рана не смертельно кровоточит, а это лишь маленькая царапинка. Хотя он знает, что умирает. Ведь слезы из ее глаз не могут обмануть, такие горькие, полные боли. Он не хочет, чтобы она плакала, но ничего поделать не может. Надо признать, что даже нескончаемая чакра Девятихвостого не сможет залечить столь серьезную рану.
- Не плачь, Сакура.
Её дыхание становится более глубоким, пальцы сплетаются вместе с его пальцами. Затем она щурится, как бы пытаясь сдержать слезы, не заплакать, но потом шепчет:
- Прости, Наруто…
Он лишь продолжает ей улыбаться, этой Сакуре, его Сакуре, за которую он отдал жизнь. И сделал бы это тысячу раз еще, если бы не слезы на ее глазах. И не брать в счет того, что жизнь всего лишь одна.
- Я люблю тебя, Сакура…
Он знает, что не услышит в ответ такого же признания, но всё равно говорит, потому что это самые важные слова в его жизни, в его последние минуты жизни.
Она хочет что-то тоже сказать, но слезы и комок в горле мешают, не дают этого сделать.
Он наконец ощутил, что потеря крови была действительно слишком большой, сознание резко начинает улетучиваться, и поэтому в отчаяние, как бы хватаясь за последние минуты, он шепчет последние слова:
- Пожалуйста, обещай, - он кашляет, уже кровью, - обещай, что ты вернешь его, не дашь ему уйти полностью во тьму, в которую он уже идет бесконечно долго. Пожалуйста, я тебя очень прошу. Знаю, что не смог выполнить свое обещание, прости, но обещай...
Она кивает головой, не задумываясь: всё равно исполнит просьбу, иначе и не может быть.
А затем Узумаки прикрывает глаза, которые бессмысленно открывать, зная, что там будет лишь стекло. Холодное стекло. Которое так не подходит к его улыбке на лице.
- Обещаю.
Покрытые застывшей коркой крови губы шепчут слова в пустоту.
***
Она открывает глаза снова: тот же спокойный, столь не привычный для ее образа взгляд. А затем ровно произнесенные слова:
- Обещала не дать тебе сделать то, что и так уже не исправить, то, куда ты уходишь с каждой секундой, отдаляясь от меня и от него.
Он снова ухмыляется, хотя в глазах что-то появилось какое-то веселье. Ведь это он убил Наруто. Он оставил его умирать с раной в животе и словами: «Я уже говорил, что не вернусь». Это уже не тот Саске, которого она знала в двенадцать лет и в которого беспамятно была влюблена.
Недавние секунды, натянутые струной вечности, медленно уходят сквозь пальцы, как вода. А затем начинается бой. Ловкие, отточенные движения, звон оружия и решительность в действиях – вот что заполняет пустоту. А затем столкновение. Удар в сердце – его сердце, ее сердце. И поцелуй. Она действительно убедилась, что это не тот Саске, которого она знала, которого уже не любит. А потом – яркий белый свет и те они в двенадцать лет, когда были прежними, когда любили.
