предыдущая глава
- Какая трагедия! Можно подумать, я позволю вам это сделать…
Никто не понял даже откуда они явились… Соткались из молочной белизны окружающих стен и электронного поблескивания системы Центра… Девять человек. Восемь Пустых… И Шино Абураме. Стеклянный взор его, неестественная - в струнку - поза, натолкнули меня на мысль о том, что он находится под контролем у Ичимару, Высокий, тощий, черноволосый бледный человек из прошлого смотрел на меня. И из диких колодцев его угольных глаз на меня вдруг глянула Вечность…
- Честно сказать, у меня была слабая надежда на то, что ты утратил эту свою способность… И вы не найдете общего языка, - Пустой был спокоен, зная, что ни один из нас не двинется с места, пока у него в руках наш Шино. - Увы… Увы… «Окулюс» по-прежнему предана тебе как собака, жаль, что эта собака очень больна и практически издыхает у твоих ног. По твоей же, заметь, воле, Алессан Ди Эссамаррен, последний наследник трона Пустоты…
- Как вы прошли? - тон Ди Эссамарена был настолько же холоден, насколько пафосен был его оппонент
- О, в ее конструкции достаточно мертвых зон, куда не проникнуть твоему всевидящему оку и всеслышащему уху, - усмешка превратила тонкие губы Ичимару в сплошную кривую линию.
- С чего это ты так веселишься, никчемный кукловод? Ты же знаешь, что обречен на проигрыш, пока с нами она, - Сабаку-но Гаара, похоже, единственный, кто был во мне на сто процентов уверен.
- А с того, мой милый юноша, - Пустынного аж подбросило от ярости при таком обращении. - Что вы и шагу не сделаете без моего разрешения. Иначе ваш драгоценный друг пострадает… Но умереть я ему не дам, не волнуйтесь… Жаль, что жизнь после этого ему покажется адом, а гибель - желанным выходом… И не для того я так долго шел к этому дню, чтобы в мой план впутывались такие глупые дети, как вы…
- Излишняя болтовня всегда была твоим пороком, Самаэль… Если уж мы решили отбросить эти новые клички… - безмятежно прервал излияния соплеменника Алессан. - Не нужно этих долгих вступлений, говори, чего хочешь, и убирайся. Ты мешаешь.
- О, боюсь, вот здесь у нас возникает неразрешимый конфликт… Патовая ситуация, так сказать… - сладенько улыбнулся черноволосый Пустой. От этой улыбки мороз продрал по шкуре, будто хороший крупный наждак. - У вас есть то, вернее, та, что нужна мне, а у меня тот, кто нужен вам. Живым. И здоровым.
- Тебя снова понесло, - бесцеремонно напомнил белоголовый, чуть не зевая от несколько театральной скуки, написанной на его живом и благородном лице.
- Черт бы тебя побрал, Алессан! Ты всегда умудрялся испортить самый лучший момент… - у предводителя наших противников, фигурально выражаясь, опустились руки. Он отошел от Шино и присел на одну из пирамидальных конструкций в зале. Напряжение покинуло его тело. Молчание затягивалось… И я решилась уже было на отчаянный рывок в его сознание, как ясный и глубокий взор его остановил мое начинание…
- Не стоит, милая леди… Что ж, раз ты так настаиваешь, мой самовольно сложивший с себя все обязанности и всю ответственность бывший принц, я все объясню… В лучших традициях пошленьких книжек, которые так любят читать эти глупые люди с поверхности, - ухмыльнулся он, заметив почти шепотом, про себя: - Какая ирония…
Он проснулся от сильных подземных толчков, сотрясающих саркофаг. Система жизнеобеспечения была в порядке и работала стабильно, но ИИ (*для тех, кто не в курсе, ИИ - искусственный интеллект) на всякий случай все же позволила себе прервать тысячелетний сон одного из оставшихся в живых представителя древнейшей цивилизации на планете.
Откинув непрозрачный купол, он сел и осмотрелся. Слева, где раньше белели ряды других саркофагов, в том числе и тот, который больше всего ему был дорог, чернела теперь сырая земля, завалившая часть помещения.
Мельком взглянув на таймер, указывающий текущую дату, он тихо выругался. По его расчетам, бестии, оставленные Роем, были еще активны.
Холодный пот прошиб его на мгновенье, когда вспомнилось, в какой спешке он перегружал память их принцессы в новое тело… В младенческое тело… Да, он помнил, инструкции это жестко запрещали, но иного выхода просто не было. Нужно было только немного подождать, чтобы оно созрело до необходимого физиологического возраста, но времени… времени у них тогда не было.
Между «Окулюсом» и «Примой» связь оборвалась в первые же минуты атаки Роя… И надо же ей было броситься на передовую, никому ни слова не сказав! Великий Абсолют, а что, если бы он тогда не узнал ее, не вытащил? Но даже едва не погибнув, она оставалась великой и в этом… Удерживать больше двух тысяч тел Роя в течение полутора часов не смог бы никто, кроме нее. Какая же боль терзала ее сердце? Боль за допущенные ошибки, жажда все исправить, но… Не ценой же собственной жизни!
- Самаэль, не надо… Я запрещаю тебе! - шепот рвался с ее окровавленных губ, но он не слушал. - Довольно с меня смертей… Я устала…
Хрупкое тело рыжеволосой госпожи было помещено в пирамиду ЦПАП, во вторую был загружен кювез с подготовленным тельцем-приемником. Это тело они выращивали на всякий случай, той же модификации, что и все остальные - максимальная совместимость с группой Тонких тел и Абсолютной памятью Астры…
Он едва успел вынести ее тогда, крошечную, завернутую в мягкое одеяльце, девочку с наполненными болью и страхом глазами. За спиной жахнули цистерны с горючим… Опалило затылок…
Он понимал, что навязал ей еще один срок жизни, будто тюремный, но отступить не мог, да и не хотел. Все необходимо исправить. Возродить. Восстановить эволюционную справедливость… Абсолют создал Человека и Человечество для счастья и любви, у всех была одна судьба: здоровье и долголетие. Но люди слишком быстро забыли Его. И это забвение привело к столь плачевным результатам, что даже Посланники Его на Земле не справлялись и гибли… гибли… непонятые и непринятые. Но она… Она ведь смогла достучаться до сердец и душ! Один раз смогла, значит, необходимо дать и второй шанс. Просто подождать, пока это все не закончится. Они могут. Подождать…
И вот теперь он бежал по коридорам и переходам, поднимаясь все выше и выше к выходу на поверхность. Он чувствовал, почти знал, что землетрясение выбросило ее саркофаг туда. К людям… Великий Абсолют, если они таковы, как он о них думает, то ему суждено рыдать над растерзанным младенческим телом любимой госпожи.
«Отец Наш! Умоляю… пусть она будет жива… Пусть только будет жива!» - отчаяние перехлестывало через край горячими слезами, капало с подбородка. Он ожесточенно отирал их, всхлипывал, и никак не мог остановить…
В каком-то полузабытьи, долго путая коды выхода наружу и входа внутрь, он возился с внешним шлюзом… Может быть, эта задержка все и решила тогда…
Когда он, наконец-то, выбрался на поверхность, то успел лишь заметить спины группы людей, а у одного из них - высокого темноволосого, красиво сложенного мужчины - на руках была она. Вон он, краешек одеяла… Сделав несколько шагов к ним, он почувствовал дурноту и вспомнил, что уже четвертые сутки ничего не ел и не пил. Пытался ползти, звать, издать хоть какой-то звук, но кроме еле внятного мышиного писка не смог выдавить из себя ничего. Сознание отключилось…
Его, полумертвого, нашли и выходили какие-то добрые люди. С ужасом Самаэль понял, что утратил часть памяти и способностей. Он мог только считывать их намерения, кусочки, клочки, обрывки мыслей… И совершенно не понимал языка. Мучился неизвестностью… Терзал себя думами об Астре-Софии. Каждый упущенный день наносил его сердцу нестираемые шрамы. Каждый упущенный день все уменьшал шансы на то, что ему удастся найти принцессу вовремя… До того, как разовьется вторая личность. Вернее, первая… В этом был весь запрет на использование младенческих тел. Ибо как только такой ребенок открывал глаза первый раз, он уже обладал собственной душой, а подселенную пытался вытолкнуть… Чаще всего это заканчивалось плачевно и для подселенца, и для носителя. Однако если тело выращивалось в криостазе до физиологического возраста 21 года непробужденным, оно делалось лишь оболочкой без наполнения, и было безопасным вместилищем для перемещаемой Души. Никто не знал, почему так. Но так было.
Долгие, долгие годы были посвящены поискам младенца с развалин Холодильника. Это название он узнал, когда изучил в совершенстве язык людей с поверхности. Со временем вокруг него сама собой сложилась легенда, которую он и не думал развеивать. Мол, иностранец, да, друг семьи, ищет ребенка, оставшегося в живых после гибели родителей…
Но и когда он взял след, ведущий к ней, то столкнулся со множеством препятствий… Бюрократия и мздоимство, жестокосердие и глупость людей, чернота их мыслей, деяний и низость желаний первое время изумляли его и заставляли протестовать. Потом… потом он просто привык… И даже научился этим пользоваться.
Было время, когда он все оглядывался на себя прежнего, пытаясь сорвать с себя ту маску, которая так и норовила прилепиться к коже, прирасти намертво и навсегда изменить его… Но и это прошло.
Прошло тогда, когда он, запутавшийся, но все еще решительно идущий к своей цели - возрождению народа Пустых через возрождение Астры-Софии - узнал, что Алессан Ди Эссамаррен, возлюбленный супруг его госпожи, жив. И не просто жив, но и не спит.
Однако оказалось, что помочь Ди Эссамаррен не просто не желает, а категорически отказывается… Печальный остов человека, вот что увидел Самаэль, найдя его на «Окулюсе». Он так и не смог простить ей, своей любимой, ту первую, последнюю, роковую ошибку. И укрепился во мнении, что прошедшее не вернуть, и Пустые никогда не будут вновь жить, радоваться, любить, существовать на этой планете… Тем более жестким сделалось его сопротивление, когда он узнал, что их принцесса была помещена во младенческое тело… И этой девочке уже тринадцать лет.
Последние годы он потратил, разыскивая уцелевшие саркофаги и пробуждая оставшихся в живых. Вместе они восстановили часть «Примы» и «Окулюса». Алессан не препятствовал, но и не помогал. Постепенно в голове у Самаэля сложился четкий и воистину дьявольский план того, как заманить эту девушку, называвшуюся теперь Фудзивара-но Рю сюда. Но для этого требовалось немало денег, хитрости и лживой игры с человеческими умами.
Одурачить совет оказалось совсем просто. Достаточно было сыграть на их ненависти к этому милому чудовищу - Казекаге. И вот, когда он почти добрался до девчонки, неожиданно наткнулся на препятствие в виде организации, носившей название «Астро». Пришлось устранять их членов. Одного за другим.
Ее даже взяли в Совет и вот-вот должны были отправить в длительную командировку, как все карты смешал этот рыжий дьяволенок. Заявив, что она под его опекой и присмотром и он ни в коем случае не допустит ее длительного отсутствия, мальчишка отказался подписывать документы о командировке.
Это не остановило Самаэля, тогда уже известного как Ичимару. Шаг за шагом он приближался к своей цели, используя все и вся. Не гнушаясь никакими методами, свято веря в правильность и справедливость того, что он делает.
- Именно с того момента одно к одному начали складываться известные вам события, приведшие к такому финалу, - завершил Пустой. - Я знаю, у вас ко мне масса вопросов, но, увы, здесь не время и не место обсуждать тот путь, на который я встал и по которому прошел.
- А мои видения? Они ведь не во всем совпадают с тем, что вы говорите! - запротестовала я.
- Значит, процесс уже начался, - слова Ди Эссамаррена медленным ядом втекали в мои уши.
- Я не дам вам разрушить то, что создавал с таким трудом, - Самаэль встал. - Отдай мне модуль управления системой, Алессан. Я верну нам Астру-Софию, я верну народу Пустых его бывшее величие. Если с нами будет она, все можно возродить! Она помнит утраченные технологии выращивания тел, она сможет помочь нам вернуть к жизни тех, чьи саркофаги вот-вот перестанут функционировать… Да, нас мало, но мы можем выжить, расселиться по поверхности, в конце концов!
- Она не хотела этого… Ты ведь сам сказал, что Астра была против того, чтобы ты продлевал ей жизнь, - ни малейшего отзвука раздражения не было в тоне Кайму. Он будто уговаривал несмышленого ребенка отдать ему опасную игрушку… - Все когда-нибудь заканчивается, Самаэль. Прими это. Смирись с этим. Ничего уже не вернуть. Прошлое осталось в прошлом. С его ошибками и с его победами.
- Она была не в себе, мало ли что люди несут в состоянии стресса… И мы не знаем, что она сказала бы сейчас, - возразил его оппонент. - Подумай, Алессан! Включи голову! - мужчина принялся мерить шагами помещение. Множество напряженных глаз следило за каждым его движением. - Что значит гибель этой девчонки с поверхности, жизнь которой протечет скорее, чем вырастет из семени одно дерево, по сравнению с жизнью той, которая вернула нам нас самих? Она повернула нас, блуждающих во тьме, к свету! И ты хочешь, чтобы мы все оставили как есть? Стерли ее, забыли о ней, сделали вид, что никогда не было Астры-Софии?
- Глупец… Или ты забыл в КАКОМ теле развивалась эта личность? - голос Ди Эссамаррена неожиданно наполнился силой, загремел, зарокотал, сделался голосом бури, предвестником страшного обвала, погребающего под собой все живое… - Несмотря на все искажения, которые она могла внести в себя, система ее Тонких тел довольно стабильна, и даже если срок ее жизни будет втрое короче нашего, то это все равно чрезвычайно много для этого времени и этого мира. Для этих людей… Она может немало сделать для них… Может повернуть ИХ к свету. Не нас… Наше время прошло… Как бы горько ни было это осознавать тебе или мне…
Никто не решался вмешаться в этот спор двух гигантов. И в самом деле, что мы могли сделать? Первая же наша атака отразилась бы на Шино, а этого мы желали менее всего. И я стояла, завороженная, словно и не обо мне вовсе речь, будто не моя жизнь и судьба сейчас летает, как мячик в детской игре, от одного к другому… Это могло бы продолжаться бесконечно долго, но я чувствовала, как стремительно убывает отпущенное мне время разумного мышления. Может быть, это был просто страх после всего того, что они мне тут наговорили…
- Постойте, послушайте… - я устало сжала голову руками, закрывая уши, чтобы не слышать их голосов больше. - Я не хочу жить для чего-то или кого-то… Я хочу жить для себя… Просто жить. Дышать, пить, есть… Любить. Я люблю эту жизнь. Мне нет дела до ваших великих целей и планов. Я просто человек. Не великий, не величайший, не правитель… Я не хочу никого поворачивать к Свету, потому что понятия не имею, что это такое в вашем понимании. Я хочу пройти свой Путь и достойно его завершить. У меня есть любимый человек, которому дорого мое существование в этом мире. В это время… И если нет другого выхода, то я не собираюсь жертвовать собой во имя какого-то призрачного блага, - совсем сморщившись от перспективы выдержать взгляд этих подземных жителей, я внутренне уговаривала себя заткнуться. Но внезапно голос мой изменился, и я ощутила, как изнутри нарастает волна негодования и в то же время безмерной жалости к этим живым еще останкам давно мертвой цивилизации. И я поняла, что это больше не я, а она… - Ибо благими намерениями устлана дорога в Ад, - ее голос посыпался шорохом дождя, все нарастающим, ливнем, смывающим, очищающим, великолепным… - Самаэль, друг мой, разве ты настолько ослепил сам себя, оскопил себя, что не видишь более, что Путь твой привел тебя к гибели? Или ты забыл, что станет с тобой, когда физическое твое тело отработает свой срок? Ты думаешь, что эти люди не от Абсолюта? И у них нет Душ и Ангелов? Я глубоко скорблю о том, что ты так и не сможешь присоединиться к нам, там… В лоне Матери Вселенной… Не тебе разрушать то, что создал не ты. Оставь ее проявить ее волю, ибо этой волей наделил ее Абсолют. Как и каждого живущего…
- Но они не ведают, что творят! Пожалуйста, позволь нам вернуть тебя, моя дорогая леди! - отчаянный его призыв был более страстным, чем любая молитва любому из богов самого нуждающегося человека. - И я буду знать, что моя неизбежная гибель не бессмысленна. Я согласен на Ад, если только так можно…
- Оставь их воле их самих. Самаэль, говорю тебе, когда придет время, и среди них появится Мессия, чтобы дать Свет, - голос ее стал слабеть и стихать. Последние слова можно было расслышать уже с трудом, хотя я изо всех сил старалась… помочь ей… - Отпустите меня, ибо срок, отпущенный мне, истекает, - она повернула мое тело и вгляделась в глаза любимого. - Прости меня, родной. Ты был прав. Ты постиг Истину более, чем я. Но почему не остановил меня, даже зная, что волю свою я употребляю во зло?.. Почему… не остановил?..
