Вот уж не думала, что в пустыне такие красивые рассветы. Цвет неба варьировался от нежно-голубого до розоватого. Одиноко плыли перистые облака, столь редкие в пустынях.
В то время как мои сокомандники мирно посапывали в соседней комнате, я уже была готова к началу переговоров: одета пусть и как всегда, зато более-менее официально: белая блузка на пуговицах и наполовину обтягивающие темно-зеленые, почти черные штаны и протектор со знаком селения на плече. Все необходимое - тетрадь размером с две обычных, листы которой были скреплены спиралью, и ручка (согласитесь, писать пером при таких обстоятельствах не очень-то удобно) – лежало на тумбе подле кровати. Мне оставалось лишь неподвижно стоять, сложа руки на груди, неизменно смотреть в одну точку и думать.
Я где-то его видела. Это точно. Такого, как он, невозможно просто так забыть. Нужно только понять, с чем он может быть связан.
- Ты чего так рано? – послышался привычно хриплый с утра голос Джей-Кея. От неожиданности слегка вздрогнув, я обернулась. Джей-Кей сидел, опершись на локти, смотря на меня только одним левым красновато-карим глазом – второй он прищурил от резкого света солнца.
- Да так, просто привычка. Сколько еще?
Он перевел взгляд на стоящий на тумбе будильник. Часовая стрелка была в промежутке между семью и восьмью.
- Полтора часа. Учитывая, что резиденция недалеко, мы выйдем без десяти девять. Еще много времени впереди, отдохни.
- Я не хочу спать.
- Я и не говорю про сон, просто приляг. Почитай что ли. Попробуй предположить, какой он, Казекаге. Ты же любишь это делать.
В принципе, он прав. Это действительно интересно для меня. Человек – головоломка, которую нужно разгадать. Кто-то попроще, кто-то сложнее. На этот раз попался действительно кто-то стоящий.
Усевшись на кровать, я взяла с тумбы те самые тетрадь и ручку. Пролистав исписанные и местами изрисованные страницы, я дошла до новенькой, чистой. Я прикрыла глаза и стала прокручивать события ночи. Важно было все: от его выражения лица и позы до пробора волос. Что-то записывая, что-то зачеркивая, я постепенно заполняла и эту страницу.

Как и договаривались, мы вышли без десяти девять. Небо приобрело привычный голубой оттенок, солнце начало припекать, благо дул слегка прохладный ветер. И опять – тошнотворный запах пыли и духота. На улице уже вовсю блуждали прохожие. Кто куда: на работу, в академию, в резиденцию за миссией, а кто на переговоры.
Войдя в кабинет, я вновь увидела его, что-то пишущего, с безразличным лицом. Даже когда он заметил нас, оно мало поменялось.
- Казекаге-сама, - начал Джей-Кей, - мы отряд шиноби Амегакуре но Сато прибыли для заключения мирного договора между деревнями.
- Я помню, - прервал он. – Присаживайтесь.
Возле стола напротив его кресла стояли четыре почти таких же. Видимо, заранее приготовили. После того как мы уселись, Казекаге сцепил пальцы рук в «замок» и выжидающе глядел на нас, переводя взгляд с одного на другого. Пытаясь сделать свои действия как можно естественнее, я открыла тетрадь на нужной странице и стала делать записи. Успев перехватить его взгляд, я по-быстрому зарисовала его глаза.
- Я полагаю, нам сперва нужно представиться. Я Джей-Кей, а это мои ученики: Сакояма Синдзиро, Марико и Надзура Сайхо, - говорил он, показывая рукой на нас.
- Мое имя Сабаку но Гаара.
Меня вдруг осенило. Точно, его имя… как я могла забыть? Верно, это он. Иначе быть не может.
- Нам нужно обговорить первоначальные условия договора.
Гаара-сама слегка кивнул.
- Для начала вопрос: какую цель вы преследуете? Какую выгоду вы ждете от союза между деревнями? – прищурив глаза, он в упор посмотрел на Джей-Кея.
- Полагаю, лучше рассказать правду, чем говорить общими фразами. Есть предположение, что вскоре случится нечто ужасное. А первое, что напрашивается, – это война. Как известно, деревня Дождя переживает некоторое упадничество после смены власти, - Гаара-сама все это время смотрел со своей, как полагаю, привычной холодностью, но при этом выражал некоторое подобие понимания, - да и как противник селение Дождя не так уж сильно. Поэтому союз для нас с двумя деревнями из пятерки сильнейших крайне выгоден. Что же касается выгоды для вас, думаю, наша помощь тоже имеет какой-то вес.
- Двумя деревнями? – без особого удивления спросил он.
- Да, и, если не ошибаюсь, с Конохагакуре но Сато вы также состоите в союзе.
Казекаге утвердительно кивнул, но при этом выражение его лица слегка изменилось, словно он был немного смятен, вспомнив или подумав о чем-то.
- Думаю, было бы неплохо, если бы это был союз трех деревень. Вы так не считаете?
- Да, думаю, это было бы выгодно для деревень. Что ж, теперь нам стоит приступить к обсуждению начальных условий договора.
Джей-Кей достал свиток из рюкзака, который несла Марико, и протянул его Казекаге. Они начали обговаривать минусы и плюсы пунктов, составленных Такехито-сама. Откровенно говоря, я ничего не понимаю в политике. На это есть Синдзиро, который раз за разом предлагал новые условия. А моя задача – наблюдение. Мне не важно, что он говорит, а важно, как. И почему-то возникает какое-то странное ощущение, когда он говорит. Вроде речь у него уверенная, складная, видно, что не первый день пост Каге занимает, но… Это очень странно, словно ему хочется поговорить с кем-то, но не о политике или экономике. Но он слишком скован. Нужно будет как-то его спровоцировать. Но потом.
- Также на некоторое время мы можем выполнять миссии в вашей деревне.
Казекаге приподнял бровь.
- То есть мы будем выполнять ваши задания, но при этом прибыль с них будет оставаться у вас, - у Каге на лице словно всплыл вопрос: «Зачем? По-вашему, мы и сами не справимся?». – Таким образом мы попытаемся хоть как-то возместить вашу помощь нам в будущем.
- Хорошо, - согласился он. – Вы, как я полагаю, Джонин?
- Именно. Так же, как и Синдзиро и Марико. Сайхо – Чунин.
Он оценивающе осмотрел нас. Видимо, прикидывает, насколько мы сильны. Меня, наверное, с таким званием только на миссии С-ранга будут отправлять. Тогда как я буду анализировать его характер? Может, стоит возразить?
- Извините, конечно, что прерываю, - подала голос я, выглянув из-за тетради, - но пока Вы не приняли решение о нашей миссии, я бы хотела сказать, что в деревне от меня будет больше пользы. Я вполне могу быть кем-то вроде посыльного, работать с документами, с архивами или стенографистом.
Повисла тишина. Казекаге как-то холодно посмотрел на меня. Действительно, какая-то выскочка-чунин говорит ему, Каге этой деревни, как поступить лучше.
- Извините ее, - нарушил это молчание Джей-Кей, - ей просто не хватает воспитанности и чувства такта. А так она, на самом деле, неплохо справляется с бумажной работой.
Он вновь оглянул меня. В его светлых, словно стеклянных, глазах, на самом дне, таилось явное недоверие к моей персоне.
- Хорошо, - произнес он, откинувшись на спинку кресла и скрестив руки на груди, - я подумаю.
Непонятно было над чем: над тем, что бы вообще допустить меня к работе с бумагами, или над тем, какую работу мне дать. Но спросить я не решилась – не хотелось казаться глупой.
- Можете быть свободны, кроме, - он сделал небольшую паузу. Видимо, вспоминал, как зовут, - Сайхо. Остальные будьте готовы к миссии, - после этих слов Синдзиро вопросительно посмотрел на меня. Я лишь тихонько пожала плечами.
Когда Джей-Кей, Марико и Синдзиро вышли, я повернулась к Казекаге лицом.
- Вы что-то хотели? – у меня было ощущение, словно меня сейчас, как провинившуюся, будут отчитывать.
- Это насчет твоей работы. Ты ведь не знаешь, что здесь и где располагается?
Я утвердительно, но немного неуверенно кивнула головой. Он слегка обреченно вздохнул.
- Тогда тебе придется подождать.
- Чего подождать? – я немного склонила голову на бок.
- Вскоре с миссии вернется Канкуро. Он и будет тебя сопровождать.
- Понятно. И где мне его ожидать?
- Здесь, - он показал рукой на одно из кресел.
Я присела. Разомкнув руки, он склонился над лежащими на столе бумагами и, подперев лицо кулаком, вернулся к своей рутинной работе.
Как это странно. Никогда такого не ощущала. Я никогда не уважала кого-то только лишь из-за ранга, но чтобы я еще боялась сказать что-то лишнее. Это очень и очень странно. Наверное, это и называется уважение. Пусть он и моего возраста, ощущение, что в опыте нас разделяют десятилетия, никак не пропадает. Мне начинает казаться, что узнать про него что-нибудь – задача, непосильная для меня. Кажется, что я ни скажу, он запросто раскроет меня. Особенно сейчас, пока я с ним наедине. Меня прикрыть некому. А Джей-Кей придумал бы что-нибудь. Или Марико, на крайний случай. Нет, лучше сейчас вообще ничего не говорить.
Решив, что неплохо бы записать свое впечатление о нем, я вновь открыла тетрадь. Негромкое, но сильно заметное в такой тихой обстановке, шуршание привлекло Казекаге. Он воззрился на меня холодным взглядом прозрачно-бирюзовых глаз. Поймав поток мыслей, я начала писать на слегка желтоватом от времени листе слова, формирующиеся в предложения. На середине второй строчки я вздрогнула.
- Что ты пишешь? – опять этот голос, как у взрослого. Низкий и слегка хриплый. Баритон, наверное. Но не о том мне надо было думать. Что важно, что ответить? - Что ты пишешь? – так и не дождавшись ответа, повторил он, но уже более холодно.
Я сначала испугалась и даже надумывала рассказать правду, но, успокоившись, сообразила, как можно более-менее выкрутиться из этой ситуации.
- Вот, возьмите, - закрыв тетрадь, я протянула ее ему. Ему очень трудно на слово доверять людям. Нужно действовать. Главное было сделать все естественно. – Признаться, Вы мне очень интересны. Как личность, - в это время Сабаку-сама пробегался взглядом по исписанным страницам тетради. Казалось, он даже был смятен подобным заявлением. – Как видите, я анализирую поступки, действия, характер людей и затем записываю сюда. Так сказать, утоляю свое природное любопытство.
- Если и так, тогда зачем ты записывала все во время переговоров? Хотя нет, даже не так. Какова твоя роль в этой миссии? Для обсуждения достаточно и одного человека.
А он не глуп. Совсем не глуп.
- Вы слишком недоверчивы. Я здесь как раз на тот случай, если будет нужна моя помощь.
Он все с тем же недоверием вернул мне тетрадь. Сомневаюсь, что это не особо складное оправдание хоть как-то убедило его. За стеной послышались усталые шаги. Это было заметно по их звуку – некто за дверью, словно не шел, а катился на лыжах. Без стука в кабинет вошел парень на вид чуть старше Казекаге и еще двое постарше. Первый уверенно прошел ближе и, достав из сумки, закрепленной на бедре, свиток, протянул его Каге.
- Вот отчет с миссии.
Тот взял его и, развернув, мельком пробежался по содержимому.
- Канкуро, останься, - обратился он к нему, - остальные, можете выйти.
Проводив своих товарищей взглядом, парень развернулся лицом к Сабаку-сама. Вид его, как и ожидалось, был уставший. Было заметно, что какие-либо задания ему будут в тягость. Хотя, признаться, я была удивлена, что он так свободно держится перед правителем этой деревни.
- Это Сайхо, - представил он меня, кивнув в мою сторону.
На лице парня возникла некая ухмылка.
- Что, еще одна?
Не знаю, что именно, но что-то смутило меня в этом его «еще одна».
- Нет, - невозмутимо ответил он, - она из деревни Дождя и некоторое время будет работать здесь. Ты будешь ее проводником по нашей деревне. Покажи ей деревню, - даже не попросил, а приказал он ему.
Канкуро, прикинув в уме, сколько он потеряет времени, которое мог бы потратить на сон, обреченно выдохнул и, пожав плечами, кинул: «Ладно».

Примерно за два-три часа мы обошли лишь небольшую часть, где-то четверть деревни. День был в самом разгаре. Толпы невыразительных людей заполняли улицу, толпясь, как муравьи в муравейнике. Тела их, раскаляясь на дневном светиле, казалось, источали еще больше тепла, создавая ощущение, будто ты находишься в сауне. Пожалуй, будь здесь лишь на несколько десятков градусов холоднее, дыхание обращалось бы в пар и вздымалось кверху, образуя невесомые облака.
Канкуро без особого энтузиазма рассказывал, что это за здание, которое мы только что прошли, а я в это время схематично перерисовывала его очертания на один из тетрадных листов, ставший для меня картой, и помечала его последующей цифрой, а в левом нижнем углу, на месте сноски, записывала, что это за место. Что я заметила, он был несколько развязнее Казекаге, что позволяло мне особо не задумываться, как лучше разговаривать с ним.
- А можно поинтересоваться? – пройдя очередной переулок, спросила я.
- Чего?
- Что означало ваше «еще одна» тогда, в кабинете?
Он лишь многозначительно ухмыльнулся и, не стесняясь, ответил:
- Я было подумал, что ты очередная фанатка Гаары.
Я с непониманием воззрилась на своего провожатого.
- Ну, - пытался пояснить он, - Гаара же Казекаге, при этом, как они говорят, молодой и симпатичный. И, поверь, чтобы потерять голову таким зеленым девушкам этого более чем достаточно.
- Понятно, - я посмотрела под ноги, на дорогу, пыльную и покрытую трещинами от частой засухи. И вновь подняла взгляд на своего временного собеседника. – А я разве так похожа на фанатичную девушку?
- Ну, - он пожал плечами, - не каждый день к нам прибывают девушки из других стран, чтобы работать. А вот поклонницы – ежедневно к нему заходят.
- Слушайте, - я решила уйти от этой темы, - а Вы близко знакомы с Казекаге?
- Да, а что? Только учти, сближать вас я не буду.
- В данной ситуации, после такого диалога, подобная просьба была бы просто нелогична, - я тряхнула головой. – И я вообще не об этом. Просто Вы обращаетесь к нему на «ты» и заходите в кабинет без стука.
- Ну, возможно, дело в том, что я его старший брат.
Я вновь посмотрела на него. Шатен, почти черные глаза, телосложение крепкое.
- Странно. Вы так не похожи. Даже характером. Вы более развязны и общительны, в отличие от него.
И тут я заметила, насколько меня иссушила здешняя жара. Появилось острое желание освежить свой организм, выпив стакан другой прохладной воды.
- Знаете, мы вроде недавно проходили кафе, Вы не против, если я сейчас зайду домой, возьму деньги и перекушу в закусочной? Разве что нынешнее место проживания находится возле резиденции.
Канкуро почесал рукой затылок.
- Да, действительно, идти далеко. Могу, конечно, предложить зайти ко мне домой на чай, если не против.
Я была немного удивлена такой гостеприимностью, но все-таки согласилась.
- Было бы неплохо.

Дом у них, пусть и мало чем отличался от остальных, зато был довольно красив. Внутри было уютно и прибрано. Солнечный свет, пробираясь в комнаты через окна, освещал светловато-желтые стены, отчего появлялось ощущение теплоты. Не жары, а именно теплоты. Пока Канкуро несколько по-хозяйски возился на кухне, я решила пройтись по гостиной. На небольшом коричневатом журнальном столике стояла оформленная в рамку фотография молодой женщины. Взяв ее в руки, я повернулась лицом к Канкуро, который нес в руках две кружки с зеленым чаем.
- Это ведь ваша мама? – спросила я, присев на стоящий рядом диван, обтянутый мягкой, цвета густой зелени, тканью.
- Да.
Я посмотрела на ее лицо. Женщина мило, по-доброму улыбалась, и даже ее синеватые глаза источали доброту и заботу. Мне стало отчасти горестно.
- Она, наверное, очень гордится, что ее сын уже Каге.
- Ты только при нем так не скажи, - сказал он, отпив немного из своей кружки, поставив вторую на стол.
Я склонила голову на бок и непонимающе посмотрела на него.
- Она давно умерла.
Я почувствовала себя виноватой, что затронула эту тему. Но все-таки это тоже информация, необходимая для сбора.
- А…
- Отец тоже мертв, если ты об этом.
Меня поразило, как он спокойно об этом говорил. Словно это не его родители умерли. Или, может, просто скрывает свои переживания?
- Соболезную, - посочувствовала я и, взяв кружку, начала вертеть ее в руках, разглядывая отражение на поверхности. – Нелегко, я думаю, вдвоем жить.
- Втроем, - поправил он меня.
- У вас еще кто-то есть? – я подняла на него глаза.
- Да, сестра старшая, Темари.
- Темари?
- Да, а что?
- Нет, просто, кажется, до этого ее имя где-то слышала. И Ваше с братом тоже, - я сделала лицо как можно менее осведомленного человека, но пытающегося что-то да вспомнить. Интересно, выведет ли Канкуро разговор на эту тему?
- Чего уж Казекаге-то не знать?
- Нет, - я немного нахмурилась, - немного раньше. Года три-четыре назад. Кажется, когда-то тогда.
Воззрившись на потолок, я сосредоточила свой взгляд на лампе, что в этот солнечный день была выключена, делая вид, что вспоминаю.
- Ах да, точно, - я ударила кулаком по ладони. – Экзамен на степень Чунина, примерно три года назад.
Канкуро немного удивленно посмотрел на меня.
- Ну да. Мы там как раз втроем участвовали.
- Вы, должно быть, очень сильны, раз дошли до третьего этапа. Только почему-то я не помню Вашего боя…
- Ну, я просто отказался, - немного беззаботно ответил он.
- Понятно. А какие у Вас способности?
- Я использую марионеток, которых контролирую при помощи нитей чакры. А марионетки, в свою очередь, являются моим оружием, которое содержит в себе отравленные иглы, пропитанные ядом клинки, так что о смерти противника можно не беспокоиться, - было видно, что он увлечен этим. Ведь никто, даже самые талантливые в своем деле, не расскажут с таким энтузиазмом, будучи равнодушными к своему делу.
- Это, наверное, трудно.
- Не особо, - немного хвастливо сказал он.
- А Ваш брат тоже, вероятно, силен, если занимает такой высокий пост?
Канкуро поставил кружку на стол и, вздохнув, откинулся на спинку кресла, стоящего напротив дивана.
- Да, силен. Чего скрывать, сильнее меня.
- А как Вы думаете, почему он Вас младше, но при этом сильнее? В чем его сила?
- Ну, - сказал он, немного пораскинув, - у него очень хорошая броня. Хотя она и затрачивает огромное количество чакры, действует она эффективно.
- Огромное количество чакры? – переспросила я. – А откуда у него столько?
Канкуро немного замешкался.
- Э… ты это, чай пей, остынет.
- А, точно, - будто случайно вспомнив, я залпом выпила все содержимое кружки, - спасибо за гостеприимность, но я, пожалуй, пойду.
- Да, конечно, можешь идти. Надеюсь, еще увидимся.
- Взаимно.

На улице было невыносимо жарко. Казалось, что все вдали расплывается. Поскорее бы ночь. Ночи здесь красивые. Приятный прохладный ветер, белоснежные звезды на фоне иззелена-синего темного неба и огромная желтоватая луна. Не то, что день – смертельно жарко, ветер царапает, обжигает и иссушает. И начинает казаться, что смерть – не самое ужасное, что может случиться. Небо пусть и красивое, приятного голубого цвета, но солнце… Такое чувство, что здесь их не одно, а десять. Словно пять пар глаз в упор на тебя смотрят, будто ты натворил что-то эдакое, и хочется сгореть со стыда. И ты сгораешь. Каждую минуту одна твоя клеточка потихоньку превращается в пепел. И когда-нибудь, кажется, от тебя ничего не останется, кроме этой горстки пепла, давно растворившейся в пустынном океане, и отвратного запаха пыли…
Интересно, сколько душ унесла с собой эта пустыня? Все жители этой деревни, верно, не думали об этом. Для них пребывание здесь – дело обыденное. Хотя странно, что у многих тон кожи, как максимум, смуглый. Но и особо бледных я не встречала. Кроме Казекаге. Он вообще как-то сильно выделяется на общем фоне. Надеюсь, в своих доводах я не ошиблась.
Придя в свое временное жилье, я обнаружила, что дома лишь Марико.
- Привет, а где остальные? На миссии?
- Привет, - сказала она, выйдя из комнаты, - да, брат и Джей-Кей все еще на задании.
Выглядела она немного потрепанной: обычно убранные светлые волосы были взлохмачены, кожа местами обгорела, а кое-где облезла, о чем свидетельствовали выступающие белые частички кожи на покрасневших участках, руки и стопы ног были в грязи из-за смеси пыли и пота.
- Ты сама только что с миссии? – предположила я. Зная Марико, она бы никогда себе не позволила быть неухоженной. А уж тем более, грязной.
- Да. Миссия была вроде и легкая, только обстановка уж больно непривычная. Ну а ты как? Разузнала что-нибудь о нем? И какие выводы сделала?
- Ну да, есть немного. На этот раз дело обстоит немного труднее – Казекаге не так-то прост. Хотя от этого только интересней, - сказала я, подойдя к окну.
- Может, поделишься? Или подождем Сина и Джей-Кея?
Я обернулась.
- В принципе, я могу и сейчас рассказать, - я открыла тетрадь и присела на кресло, стоящее напротив окна. – В общем, так: «Тело стройное, слегка накачанное. Не крепкое и не особо развитое. Очевидно, что рукопашный бой не входит в его предпочтения в сражении. Возможно, преимущественно или даже всегда использует техники ниндзюцу. Бой ведет пассивный, нежели средней или высокой активности, о чем говорит его статичность и умение долго находиться в одной позе. Но, судя только по этому, я бы назвала это лишь догадками. О ранее сказанных фактах также, возможно, свидетельствует чрезмерное спокойствие и полное отсутствие возбужденности, что свойственно флегматикам, коим он, по-видимому, является. Но вряд ли бы он использовал данную тактику, будучи неуверенным в собственной безопасности. Значит ли это, что он явный обладатель оборонительных техник?» Здесь пока что все, поскольку я не успела дописать. Но могу добавить, что да, у него действительно имеются подобные техники. Это подтвердил его старший брат. Но что более в его рассказе меня зацепило, так это факт того, что эта же броня растрачивает огромное количество чакры. И напрашивается сам собой вывод, что у него этот запас чакры имеется, причем в разы превосходящий затраты этой техники. Я акцентирую внимание на слове «огромное». Как у подростка шестнадцати лет мог взяться огромный запас чакры? И ладно бы, если Канкуро, его брат, явно преувеличивал. Но это не так. Он вообще не производит впечатление человека, переоценивающего и признающего чьи-либо способности. По крайней мере, пока не увидит человека в действии. Но он все равно бы не переоценил. Значит, у нашего, скажем так, объекта действительно огромный запас чакры. Но, что волнует, откуда?
- Как я поняла, сейчас ты делала выводы о нем, как о шиноби?
- Нет, я хотела описать жесты, но он сам прервал меня. А позже времени не было. Вкратце сказать, он холодный, замкнутый, недоверчивый и слишком взрослый для своих лет подросток. Хотя он внушает уважение. Его привычные жесты – скрещивание рук на груди, например, – подтверждают это. Остальное я запишу ночью.
- Хорошо, дело-то твое. У нас ведь неделя впереди.
- И да, Марико, вспомни, пожалуйста, экзамен на Чунина в Конохе три года назад.