Тишина и покой на этой земле.
Лишь гранит – как символ былых нападений,
А на могиле родителей – беленький змей.
Шкурка тонкая в руках у меня серебрится,
В небе ясном быстро слетаются птицы.
Почему мне печально? Мне жалко змею.
Неужели и я, как она, как и все, – однажды умру?!
Я гляжу на учителя – он мне чужой,
От него пахнет старостью и табаком.
Он, пытаясь меня утешать,
Говорит мне пустые слова:
- Не тревожься, малыш, ведь эта змея –
Символ вечной удачи, возрождения жизни.
Может быть, где-то мама твоя
Вновь сажает душистые лилии.
- Возрожденье и жизнь? И я не умру?
Как печально, я знаю, что мне снова лгут.
Ошибаетесь, гады! Я не так уж и глуп!
Я смешаю цвета и свет создам тут!
Изменю я весь мир, я убью всё страданье,
Чтобы юность весны цвела в мироздании!
Почему жизнь хрупка? Как первый цветок,
Расцветает на час, чтоб уйти в небосвод.
Ваши цели, мечтанья летят в пустоту,
Иронично, но снова я стираю слезу.
Камень лиц трех Хокаге – до чего же смешно.
Сохранить облик в мраморе, стершись в порошок.
Мой пронзительный взор безразлично скользит.
Только ночью, когда деревня вся спит,
Я сижу в темноте, свитки передо мной.
Я вникаю в их тайны, одну за другой.
Кожа белого змея. Обновленье мое.
Да, я гений. Но время, увы, не мое.
Есть один только способ, и игра стоит свеч.
Тяжело будет мне, но груз спадет с плеч.
Я творец! Я создатель! Я сверхчеловек!
Не сравнится никто со мною вовек!
Мое тело прекрасно, прекрасен и дух!
Ну же, слейся со мной, с совершенством, мой друг!
Человек умирает, но сила кипит.
Ту энергию жизни воссоздам я в крови.
Да, возможно, ужасно превращение то,
Всё же это немного, десять за одного.
Люди, важные мне, простите меня.
Вы, возможно, умрете. А возможно, судьба…
Будет к вам благосклонна. Изменившись душой,
Станет тело другим, обретя образ злой.
А сейчас я тебя попрошу об одном:
- Анко, не обижайся, котёночек мой.
Много лет пролетит, но поймешь ты: я прав!
Я желал вам лишь счастья, плечо надкусав.
Вот и Саске Учиха. Потерял я покой,
Как Итачи увидел в битве с собой.
Этот чудо-геном, красный глаз – будет мой!
И, увы, пораженье. Но шаг вновь за мной!
Я добьюсь своей цели, обещаю себе,
Я к тебе шел сквозь муки, терзанья в судьбе.
Для тебя мои руки горели в огне,
Исцелен я, но снова ношу боль в себе.
Мое тело почти на пределе, я уж долго живу,
В моем личном пространстве спасенья ищу.
Все, кто дороги мне, ушли от меня.
Кими умер, а Анко с Учихой – предатели. Да…
Видел в душах я тьму и надежду дарил.
Сладкий яд моих слов одиночество скрыл.
Я желал стать Хокаге, Акацуки я был.
А сейчас звук вокруг от врагов утаил.
Убивая Хокаге, я мыслил добро.
От тирана избавить деревню. Я знал только то,
Что неверный он путь показал мне по жизни.
Многих гениев он истребил, мой несносный учитель.
Будь же проклят ты, Третий! В аду вечно гори!
Я тебя не спасу, как меня не моли!
Я кричал в исступленье, а в ответ – лишь одно.
Я жестокий убийца. Да, стал я такой!
Путь стрелой в небеса оказался на дно.
Змей летать не умеет, и прекрасная кожа
Не спасла никого от мучительной дрожи.
Капля яда змеи избавляет, губя.
Но превышена доза. Укусил сам себя…
Как я мог ошибиться? Учихи… За что?!
Ты тупой ученик, а был ведь мечтой.
Всё равно я возьму твое тело, просто из принципа.
Лох по жизни ты был, возомнив себя принцем.
Лишь Кабуто один понимает меня.
Но ревнует ужасно, не зная себя.
А ведь я не хочу ни восторга, ни даже быть богом.
Не хочу, чтобы требовали с меня слишком много.
Я ведь змей-альбинос, а был человеком.
Я хочу отдохнуть, немного ведь это!
Может быть, моя плоть принесет еще счастье,
А сейчас – тишина… Подарите мне просто участье.
Я стремился когда-то к любви, вечной жизни и раю.
Что теперь? Ничего. Просто я умираю.
Шкура белого змея сползает с руки,
В мрачном небе кровавом летают орлы…
