С селеньем жизнью жить одной.
Но, видимо, в моей природе
Не то заложено судьбой.
Я – кукловод, художник, мастер,
Искусства раб и повелитель.
Сам человек я лишь отчасти.
Святая вечность – мне обитель.
Я – царь и бог марионеток,
Влюблённый в свой священный труд.
Живу спокойно в мире этом,
В котором слабые – умрут.
Людская жизнь – материал,
Людские чувства чужды мне.
Я сам свой путь себе избрал,
Спалив былое, как в огне.
Пусть человек лишился жизни –
Он не лишается лица.
Искусству вплоть до самой тризны
Служить – вот счастье для творца.
А узы – что семья, что дружба –
Давно уж не волнуют кровь.
Всё человеческое чуждо,
Искусство – вот моя любовь.
Увидев в этом цель свою,
Отринув прочь свои сомненья,
Я сделал из себя броню,
Стал совершеннейшим твореньем.
Живу без сердца, без души.
Живу войной, огнём сраженья.
Но в сей убийственной тиши
Мне не найти своё спасенье.
Я с прежней жизнью распрощался.
Мое искусство мне порукой.
Но сколько бы ни забывался,
Моё бесчувствие – лишь мука.
А потому убей меня,
Родная кровь, душа родная.
Я не смогу убить тебя…
Всё тщетно я себе внушаю,
Что вовсе я не человек.
Нет, я живой – ведь как иначе?
Я сам на боль себя обрёк,
Я сам и смерть свою назначил.
Прошу, не обвиняй меня:
Вся жизнь моя – страданье, злость.
Прощай – сверкнула сталь меча,
Биенье сердца пресеклось…
