предыдущая глава
- Нет.
Будто у него был выбор. Все одеяла, которые здесь были, уже использованы. Печь, конечно, помогает, но в комнате все равно холодно. Хотя хозяин домика считает, что здесь даже жарко. Интересно, что бы он сказал о Суне. Казалось, девушку стало трясти еще сильнее.
«Прости, Темари, но сегодня твое мнение не учитывается», - Шикамару обошел постель (хорошо хоть, она достаточно широкая) и начал расстегивать меховую накидку.
Накидка, куртка, жилет…
С каждой снятой вещью глаза девушки, казалось, все больше расширялись. Нет, он же не собирается… Рубаха отправилась к остальным вещам. Что дальше? Брюки? Он потянулся к ремню. Темари резко отвернулась. Черт, почему в такой момент она настолько слаба?
«Стоит здесь, понимаешь ли, раздевается, а я даже наорать на него по-человечески не могу».
Кровать немного прогнулась. Черт, черт. Из последних сил девушка попыталась подняться, но сильные мужские руки не дали ей это сделать.
- Темари, не дури! – с этими словами Шикамару крепко прижал ее к себе. Спиной она ощущала его тело. От него исходило тепло, живительное тепло, столь необходимое ей. Понимал ли он, какую бурю эмоций вызвал в ее душе своим поступком? Благодарность смешалась с гневом, осторожность - с безрассудством. Чем больше ей хотелось прижаться к нему, тем сильнее хотелось оттолкнуть. Смятение. Как понять себя, когда приходится бороться со столь противоречивыми желаниями?
Ей было неудобно, положение, в котором находилось ее тело, не позволяло расслабиться, а маленький халатик, в который она была одета, перекрутился и ужасно мешал.
«Лучше бы его вообще не было», - пронеслось в голове девушки. Он будто прочел ее мысли.
- Не сопротивляйся, - шепнул он ей.
Да как можно? На сопротивление не было ни сил, ни желания.
***
Развязав пояс, Шикамару стянул с нее холодный халат. В подобной ситуации от него только хуже. Казалось бы, он рассуждает вполне логично, но где-то на кромке сознания было страстное желание прикоснуться к ней. Пусть даже лишь для того, чтобы согреть, пусть даже без ее согласия. Расположившись удобнее, он осторожно притянул ее к себе и накрыл их обоих одеялом. Темари продолжало трясти, ее кожа была холодна, как лед, но, несмотря на это, оставалась нежной и бархатистой. От ее волос шел дурманящий и уже ставший знакомым запах. Аромат, который сводил Шикамару с ума. Глубоко внутри него начало разгораться желание. Более неподходящее время и место было трудно представить.
***
Он так близко. Уже находиться в одной комнате было для нее тяжело, а теперь… Как хорошо, что у нее нет сил пошевелиться, иначе… Боже как она хочет повернуться к нему лицом, поцеловать, прижаться всем телом. В своем воображении она давно рисовала себе подобные картины. Но их отношения и без того были слишком сложными. Они из разных деревень. Когда-то они были врагами, и никто не может гарантировать, что подобное не повторится вновь. Сражаться против него не на жизнь, а на смерть. Даже сейчас она сомневается, что смогла бы выполнить подобный приказ. Если они станут ближе, это все только усложнит. Но почему тогда, когда он рядом, сердце выпрыгивает из груди, от его взгляда бросает в дрожь, от прикосновений внутри разгорается пламя?
***
Он неподвижен, она неподвижна. В эту ночь ни один из них не сможет уснуть.
***
В это время старый лесничий пил сакэ со своим другом.
- Никогда не любил эту гадость.
Это замечание он предпочел проигнорировать. У всех свои вкусы.
- Рэй, а ты уверен, что мы поступаем правильно? Возможно, ей нужна медицинская помощь, а мы бросили ее как…
- Сказал бы уже, что она тебе понравилась, и дело с концом.
- Да причем здесь это, - от такого замечания Кэлвин даже покраснел. - Я ведь серьезно. Ее накрыла лавина. После такого все что угодно может случиться! Сотрясение мозга, переломы, внутренние повреждения, кровоизлияние в мозг.
- Во-первых, по нашим меркам, это и не лавина вовсе, так, присыпало снежком. Люди выживали и в более серьезных случаях. Во-вторых, не забывай, что она не просто красивая девушка, но и опытный боец.
Кэлвин состроил недовольную гримасу. Будто не замечая этого, старик продолжал:
- Она - шиноби. Им и не такое приходилось выносить. В-третьих, я ее осмотрел. Нет у нее никаких переломов, внутренние органы не повреждены. Я бы сказал, она отделалась легким испугом.
- Но она же…
- Все, что ей сейчас нужно, так это согреться, - перебил его Рэй, - и что-то мне подсказывает, (старик ухмыльнулся) что это совсем не проблема.
От этих слов Кэлвин еще больше смутился.
«Чертов Шикамару Нара, отхватил себе такую девушку. А я, вдобавок ко всему, еще и помог ему ее найти».
Глядя, как насупился юноша, старик рассмеялся.
***
Тишина. Такая давящая, такая ненавистная. Он молчит. Уснул? Нет, вроде бы, нет. О чем он думает? Никогда раньше Темари так сильно не хотелось это узнать.
«Шикамару, ты всегда был для меня загадкой. Ребусом, который никак не можешь решить, отчего мучаешься и злишься, все дальше удаляясь от разгадки».
Темари слегка повернула голову. Ни какой реакции. Какое разочарование. Неужели ее близость не оказывает на него никакого эффекта?
«Нечестно».
***
«Нечестно», - думал Шикамару. Она дышит ровно и спокойно. Уснула? Может быть. Голова девушки на его плече. От ощущения ее обнаженного тела кружится голова. Она слегка повернулась. Во сне? Возможно. Теперь их губы разделяли лишь несколько сантиметров. Повинуясь минутному порыву, он легко дотронулся до ее губ своими.
Мгновение, и ее глаза раскрылись. От того, что он прочел в них, сердце Повелителя теней замерло, после чего вновь забилось с умопомрачительной скоростью. Желание. И что-то еще. Мольба? Возможно ли? Ее губы раскрылись, и, не в силах удержаться, Шикамару поцеловал девушку. Он припал к ее губам, как припадают к живительному источнику. Его язык исследует глубины ее рта, а руки уже блуждают по ее телу.
«Что я делаю?»
Он попытался привстать с кровати, но в результате лишь ближе прижался к Темари. И вот она уже сидит на его коленях, неистово отвечая на поцелуи.
Преграды рушились одна за другой. Его причины, ее причины. Вдали от дома они кажутся столь незначительными.
Безрассудно? Возможно. Но бессмысленно сопротивляться, когда их языки переплетаются, когда тела горят огнем и рассудок постепенно умолкает.
«Ошибка. Утром они оба пожалеют об этом».
Собрав остатки благоразумия, Шикамару оторвался от ее губ и, удерживая ее на расстоянии, произнес:
- Останови меня, иначе…
Прижав палец к его губам, она не дала ему закончить фразу. Он просит остановить его? Нет, она не в силах. Познав вкус его поцелуев, почувствовав, как его губы сомкнулись вокруг ее соска, как его руки скользят по ее телу, пробуждая доселе неведомые ощущения. Как после всего этого остановиться? Разве можно сопротивляться?
И, понимая, что сжигает за собой мосты, она прошептала, глядя ему прямо в глаза:
- Возьми меня.
Время и место больше не играли значения.
Крик боли. Это рвется последняя преграда, разделяющая их.
- Теперь ты моя.
Его прикосновения, такие ненасытные и обжигающие. Он стал двигаться, приподнимая ее бедра, стремясь заполнить ее собой. Движение. Ритм, древний, как сам мир.
…пока не закончатся все силы, пока из груди не вырвется стон наслаждения. Единение тел, слияние душ. Состояние полуобморока, полусна и сладкая нега…
Одна? Нет, только не сегодня, не сейчас. Сейчас не одна.
