Флёр

- Ты не умеешь мыть посуду! 
- Угу. 
- Ты постоянно разбиваешь тарелки! 
- Точно-точно. 
- Ни одной целой пиалы не осталось после того, как ты взял губку! 
- Верно. 
- А ещё у тебя мерзкий характер! 
- Да-да. 
- Ты же меня не слушаешь! 
- Ты права. 
- У тебя сопля на носу повисла. 
- Угу… Погоди, что?! 
Ошеломлённо моргая, Минато повернулся к супруге, уловив в её тоне резкую перемену. Она стояла, скрестив руки на груди, и ехидно усмехалась, притоптывая ногой. В тонкой ручке был зажат увесистый половник, который Кушина с радостью пустила бы в ход, но наверняка жалела кухонную утварь, которой, к слову, действительно осталось мало после последнего «похозяйничать» Намикадзе. Кто ж виноват в том, что жена в тот раз была на миссии, и Хокаге, стремясь её порадовать по возвращении (а заодно уберечь свою голову от тумаков за непотребный вид захламлённого жилища), решил прибраться. Нет, порядок он, несомненно, навёл, но только Кушина почему-то была явно не в восторге, когда приползла домой едва живая от усталости и обнаружила, что её стратегические хозяйственные запасы знатно поубавились за счёт отсутствующей посуды. 
Теперь Минато чувствовал себя не в своей тарелке, потому что с одной стороны на него давила работа: отчёты, донесения, рапорты и прочие бумажки, а с другой – жена, которая была не в самом радужном расположении духа. Кстати, не первый день уже в этом самом расположении. 
Вздохнув, мужчина отложил очередной доклад и встал со стула, стараясь как можно более радушно улыбнуться. Хотя он прекрасно понимал, что уж его-то жена не купится на жалобную моську и бровки домиком. 
- Я всё прекрасно слушал, не преувеличивай. – Он чуть повёл плечами, стараясь стряхнуть рабочее напряжение. – Ты какая-то нервная в последнее время стала. 
Девушка вдруг резко напряглась, лицо её окаменело, словно муж сейчас сказал такую гадость, за которую и убить не грех. 
- Ну, давай, добавь! – Кушина упёрла кулаки в бока и чуть наклонилась вперёд, ядовито усмехаясь. 
- Добавить что? – опешил Намикадзе, глупо моргая. 
- Что я и раньше подарком не была, а теперь совсем с ума сошла, - фыркнула она, прищуриваясь. 
- Да я об этом даже не думал! – выставив вперёд руки, воскликнул Минато, будто стремясь уберечься от намечающегося скандала. 
- Ага! – победно вскинув половник, провозгласила Узумаки. – Значит, не отрицаешь! Ах вот ты как, да?! 
- Да ты… да я… - совсем растерялся Хокаге, боясь вообще хоть что-то произнести, чтобы не получить в ухо увесистой кухонной утварью. Хотя он успел порадоваться, что это не сковородка. 
- И даже не отмазываешься? Дожили. – Супруга поджала пухлые губки, всем своим видом демонстрируя глубокую обиду. – Значит, я истеричка, да? Хорошо, я запомню. 
- Да о чём ты вообще?! – Минато взъерошил волосы, силясь уцепиться хоть за какую-то логичную мысль в этом полностью нелогичном скандале. 
- О том, что если я тебе так не нравлюсь, то мог бы и не жениться! – топнула ногой Кушина и, широко размахнувшись, запульнула в мужа половником. – Подумать только, лучшие годы потратила на тебя, неблагодарный! 
- Мы всего полгода женаты! – попытался возразить тот, едва успев увернуться. 
- Значит, вот как ты заговорил? – недобро усмехнувшись, прошипела девушка. – Значит, как сваливать на меня всю домашнюю работу, так пожалуйста, потому что я твоя жена! А как взять на себя ответственность за некоторые вещи, так «всего полгода женаты»?! 
- Что за муха тебя укусила?! – рассердился Намикадзе, стараясь разобраться в этом беспорядочном потоке упрёков. 
Узумаки затормозила на полуслове и закрыла рот, натужно сопя. В тёмно-серых глазах всё ещё сверкали жалящие молнии, однако с языка они больше не срывались, оставляя Четвёртому надежду на то, что он, возможно, уйдёт невредимым после этой стычки. Супруга вскинула голову, сжав губы, и твёрдо посмотрела на него. Округлый подбородок задрожал, а по щекам заскользили прозрачные слёзы, из-за чего Минато едва успел словить обеими руками летящую к полу челюсть. Да что, чёрт побери, творится с ней в последние дни?! С тех пор, как жена вернулась с последней миссии, жить с ней стало просто невыносимо! Она могла расплакаться на ровном месте или устроить такие выяснения отношений, что Хокаге потом до поздней ночи просиживал в резиденции, боясь возвращаться. Потом на пару дней устанавливалось шаткое перемирие – и снова в бой. Где потерялся здравый смысл?! 
- Прости, - выдавила Кушина, зажимая рот ладонью, чтобы спрятать трясущиеся губы, - я такая несносная. 
- Ч…что? – Намикадзе едва не упал от подобной перемены. От трагического инфаркта его спасло только то, что нужно было до завтра разобрать вон ту стопку бумаг, поэтому умирать сейчас – это как-то несвоевременно. 
Размазывая слёзы по щекам, девушка всхлипывала и причитала, бормоча что-то о том, что не понимает, как такой важный и уважаемый в деревне человек вообще женился на ней, прекрасно зная о том, какое именно сокровище берёт в жёны. У Хокаге медленно ехала крыша от подобного эмоционального диапазона. Настолько сильная встряска с утра пораньше была для него в новинку. «Надо пораньше на работу уходить, а не ждать завтрака» - пытаясь сообразить хоть что-то, чтобы утешить рыдающую супругу, подумал он. 
- Эм… Кушина? – Минато щёлкнул пальцами, привлекая внимание. – Милая, что с тобой творится? Это утро какое-то особенное? 
- Почему? – внезапно нормальным голосом поинтересовалась Узумаки, вытирая фартуком остатки слёз со щёк. Теперь о недавней истерике напоминали лишь чуть припухшие глаза. – Нет, всё в порядке. 
- Ох, понятно. – Намикадзе глубоко вздохнул и улыбнулся, направляясь к жене. Заключив её в объятия, он на некоторое время замер и, стараясь не обращать внимания на настороженный взгляд, произнёс: - Кстати, о твоих словах по поводу замужества и всего прочего. Узумаки Кушина, скажи мне такую вещь: разве может человек связать свою судьбу с другим человеком, если не будет считать его самым лучшим? 
Глядя в родные глаза, лаская взглядом родное лицо, чувствуя родной запах, исходящий от её волос, Минато хотел сказать, что полюбил её всей душой именно за несносный характер, за силу и несгибаемость, за способность противостоять трудностям, несмотря ни на что. Однако… 
- Я сейчас не в настроении, - скривилась жена, смешно наморщив нос. – И вообще, принеси мне половник, чтобы я им могла тебя стукнуть. 
- За что? – опешил Хокаге. 
И весь флёр романтичности лопнул, как мыльный пузырь, оставив в воздухе лишь брызги, которые тут же исчезли. Вот так обламывают в самых лучших побуждениях. 
- За то, что ты вместо того, чтобы заниматься работой, намекаешь мне тут о всяких непристойностях, - фыркнула Кушина и решительно отодвинулась от мужа. – У меня ещё дел полно, так что не мешай. 
Минато ещё несколько мгновений глупо моргал, уставившись на прямую спину девушки, затем вздохнул и развернулся к столу, чтобы собрать все документы, нужные в работе. Чмокнув супругу в щёчку, он попрощался и вышел на порог, вздыхая при этом так горестно, словно его вдогонку ещё скалкой исколошматили. Подумав о том, что ему, наверное, никогда в жизни не постичь тонкой душевной организации всех женщин в общем и своей жены в частности, Хокаге отправился на работу, тихо радуясь тому, что работа – это всё-таки превосходный предлог, чтобы улизнуть из дома, давая второй половинке остыть. 
Узумаки Кушина в это время мрачно намывала посуду и думала о том, что, наверное, пора бы обрадовать будущего отца, а то нервы у него и так не железные, а эти ср… нехорошие перепады настроения вообще его доконают. Хотя… Кушина улыбнулась, рассматривая вымытую дочиста тарелку. Наверное, надо ещё недельку подождать. Это будет месть за бардак, который он тут разводил в её отсутствие.