Залетев в дом, я стянул с плеч перепачканную в крови рубашку и небрежно швырнул её на пол, морщась от боли. Зеркало отразило несколько длинных красных полос, которые абстрактным узором украшали плечи и лопатки. Эта бестия исцарапала мне всю спину, оставив кучу бессловесных признаний в том, что я ей небезразличен.
Я и сам не знаю, почему пошёл к ней. Просто внезапно понадобилось, чтобы Сакура принадлежала мне не только душой, но и телом. С тех самых пор, как она кинулась между мной и Наруто в той битве, я не переставал думать об этом поступке. Какая-то часть меня ехидно усмехалась над этим, однако подсознательно я уважал Харуно за смелость: не каждый решится сигануть между драконом и яростью его.
Я старался избегать Сакуру, но вот сегодня почему-то завернул на улицу, где находился дом моей бывшей напарницы. И первая мысль, которая ясно отпечаталась в голове перед тем, как я бросился в омут, - моя. Была моей, есть и будет.
Отделавшись от назойливых картинок в голове, я залез в душ и быстро смыл запёкшуюся кровь, затем, вновь глянув в зеркало на ярко-красные полосы на спине, усмехнулся: Сакура ещё пожалеет о своём решении. И передумает.
Так началась забавная игра по выслеживанию Харуно, которая первое время даже привносила некое веселье в серые будни. Я мог найти её при помощи Карин, однако больше мне нравилось делать это самому. Я с маниакальным удовольствием искал эту девицу повсюду, в любое время суток. Мне нравилось подкрадываться к ней и чувствовать себя абсолютно безнаказанным. Иногда даже позволял себе подойти настолько близко, что мог вдохнуть исходящий от неё запах медикаментов, усталости и едва ощутимый аромат туалетной воды, которой до сих пор пахла моя рубашка. Каждый раз мне хотелось затащить бывшую напарницу в какую-нибудь подворотню и там изнасиловать, а потом ещё и ещё раз, пока самому не надоест. Хотя смутно догадывался, что мне это вряд ли может надоесть. Вспоминая лицо Харуно в самый пиковый момент удовольствия, я ощущал, как внизу живота становится горячо. И какого чёрта придумали все эти нормы морали?..
В один прекрасный момент я не смог найти Сакуру, что не могло меня не обеспокоить. Но я моментально успокоился, заметив Ино, вывалившуюся из больницы. Яманака вышла в смену подруги, значит, у неё плохое самочувствие или что-нибудь в этом роде. Не знаю уж, что там в женской физиологии могло такого случиться.
Вернувшись на свой пост, я привычно вздохнул, глядя на то, как ссорятся Карин и Суйгецу. Почему эта парочка вечно собачится?.. Что можно постоянно так яро делить?
Махнув на них рукой, я запрыгнул на высокий забор и замер, уставившись на мерное колыхание листвы окрестных деревьев. Это успокаивало и отвлекало от криков снизу.
Я до сих пор удивлялся, что меня подтолкнуло вернуться. Нет, я не воспылал внезапным патриотичным огнём, не простил никого. Но что-то было такое в тех словах Наруто, да и Сакура со своим безумным поступком… Признаться, первой мыслью было то, что она старалась уберечь Узумаки. Это вызвало волну отвращения по отношению к бывшим друзьям. Но дальнейшая речь уссоратонкачи внезапно задела какую-то струну внутри, о существовании которой я успел позабыть. Мне вдруг захотелось доказать Наруто, что… Что? Не знаю. Мне просто стало нужно, чтобы выражение голубых глаз сменилось при взгляде на меня. Чтобы стало хоть вполовину так, как было раньше.
Прошло достаточно много времени с тех пор, Коноха почти ожила, а я только утвердился в мысли, что то моё решение было правильным. Карин, Суйгецу и Джуго сперва обалдели от перспективы стать жителями Деревни Листа, однако недолго сопротивлялись. В конце концов, это - меньшее из зол. Тем более, их никто насильно не привязывал, и ворота всегда открыты на случай, если кто-нибудь из них захочет уйти.
Джуго моментально нашёл себя, устроившись к главным воротам, где был подальше от людей и поближе к природе. А Карин и Суйгецу стали ругаться ещё яростнее. Видимо, общая умиротворённость и тоска, пришедшая следом, действовали на них неблагоприятно. Когда мы путешествовали, то у них порой сил на грызню не оставалось – усталость заполняла собой всё существо. Мы могли молча шествовать сутками. Однако теперь всё поменялось в худшую сторону… Заставить их, что ли, ров вокруг ворот выкопать, а потом засыпать? Хоть какое-то занятие.
Услышав шорох, я даже голову не стал поворачивать. Во-первых, в случае опасности Карин всенепременно подняла бы тревогу, а во-вторых, я просто привык, что это - Сай. Член Корня АНБУ, который некоторое время состоял в команде номер семь, являясь моей заменой. Скосив глаза, я глянул на равнодушную физиономию наёмника и почувствовал, как на затылке начинают шевелиться волосы. Неужели они не могли найти кого-нибудь получше? Этот парень пугающе неэмоциональный.
Сай молча присел рядом и уставился вглубь леса. Он частенько в последнее время стал наведываться, видимо, и на него неблагоприятно действовала мирная обстановка. Шиноби на данный момент использовались только в качестве охраны, поэтому я отвоевал себе место у главных ворот, ориентируясь на Джуго. Если бы мне пришлось сидеть дома без дела, я бы лучше убился. Слишком много лет провёл в состоянии полной боевой готовности. Ведь если вытащить катану из ножен на пару сантиметров и оставить так на несколько лет, то потом её обратно не вставишь. Сай, видимо, тоже чувствовал себя так же. Будучи членом Корня, сложно расслабляться.
Я внезапно подумал про Сакуру. Куда могла запропаститься эта девчонка? Слежка за ней хоть как-то меня развлекала, а сегодня, чувствую, придётся заскучать. Может, эта ходячая маска что-то знает? Повернув голову к Саю, я секунду поколебался, а затем всё-таки задал животрепещущий вопрос. Реакция АНБУшника меня в некоторой степени удивила: он вытаращился на меня, как дед на репку, затем медленно покачал головой. Я что, спросил что-то неприличное? Плюнув на это недоразумение с кисточкой, я вновь вернулся к созерцанию чащи. Ничего, завтра Харуно обнаружится.
Однако на следующий день я опять не смог найти эту бестию. Бестолково попрыгав у госпиталя, я заприметил Ино и снова нахмурился. Что за чёрт?
Метнувшись к дому бывшей напарницы, я с удивлением обнаружил, что её там тоже нет. Тогда, пораскинув мозгами, отправился к дому Яманаки. Раздражение и непонятная злость переполняли меня, поэтому я едва сдержался, чтобы не разнести дверь в щепки, и постучал. Не открывали достаточно долго, затем раздались шаркающие шаги, и моему взору предстало нечто с опухшими красными глазами и бледным до синевы лицом. Лишь по розовым волосам я догадался, что это Харуно Сакура собственной персоной, только почему-то похожая на ходячий труп.
Глаза девушки чуть расширились, превращаясь в правильные окружности, рот приоткрылся в удивлении. Пробормотав что-то про глюки, она уже стала закрывать дверь, однако я успел шмыгнуть внутрь, самодовольно ухмыльнувшись на её ещё более офигевший вид. Однако бледность лица Харуно стала меняться в сторону нежно-зелёного, что не могло меня не встревожить. Чуть подавшись вперёд, я вгляделся в её красные глаза, силясь понять причину столь бурной реакции.
- Ты заболела? – предположил я.
Сакура открыла было рот, но вдруг опрометью метнулась в сторону уборной, скинув плед. Я только бестолково моргал, пытаясь хоть что-то понять. Осторожно подкравшись к туалету, я послушал дивные арии желудка бывшей напарницы, а затем шагнул внутрь, глядя, как она поднимается на дрожащие от слабости ноги. Посмотрев на себя в зеркало, она тут же заприметила меня и нахмурилась, сжав губы в полоску. Лицо Харуно стало принимать более живые оттенки, периодически переливаясь от нездоровой синевы к ещё более нездоровой зелени. Что, чёрт возьми, с ней творится? На логичный вопрос о самочувствии она внезапно огрызнулась, чем разозлила меня окончательно. Я и так задолбался искать эту барышню, так она ещё и рычит на меня ни с того, ни с сего.
- Я забираю тебя к себе, - пробормотал я, пытаясь оторвать это привидение от раковины, в которую она намертво вцепилась, чтобы не упасть.
- А не пошёл бы ты, Учиха?! – рявкнула она, сопротивляясь изо всех сил.
- Успокойся, Сакура, - я почувствовал, как в висках начинает пульсировать боль, поэтому отошёл на безопасное расстояние, чтобы не сорваться.
Этот детский сад мне надоел. Надо срочно что-то менять, иначе я кого-нибудь убью. Кого-нибудь с розовыми волосами.
- Успокойся?! Да чтоб тебя! Чтоб тебя и не раз! И даже не два! Как же я устала всё время что-то чувствовать к тебе! Всё время на что-то надеяться! Сначала в детстве влюбилась, как последняя идиотка, таскалась за тобой, подвывала в унисон со всеми: «Саске-кун»! Знал бы ты, как больно ранили меня твоё равнодушие, твой эгоизм! Но я терпела! Терпела, как законченная мазохистка! Терпела и верила, что ты, видя, как я к тебе отношусь, видя мои старания, видя, каких успехов я достигаю, чтобы нравиться тебе, прозреешь, наконец! Посмотришь на меня другими глазами! Но ты ушёл. Ты даже не подумал, что глубоко обидел своих преданных друзей. Погнался за химерой! Я все эти годы верила! Верила, не смотря ни на что, ни на кого… я знала, ты вернёшься. Я просто это знала. И вот ты здесь. Как всегда самоуверенный, наглый, эгоистичный… и, тем не менее, бесконечно любимый и долгожданный! И что ты сделал первым делом? Чуть не уничтожил свою родную деревню! Родную, понимаешь?
У меня началась мигрень от этой тирады, высказанной таким тоном, будто бы я должен был сейчас же упасть ниц и начать просить прощение. Не дождёшься! Это Коноха мне должна, как земля колхозу, за все те годы, которые я потратил на то, чтобы казнить невиновного. А ещё эта грёбанная деревня должна моему брату. Так что просить прощение за то, что старейшины испортили мне жизнь, я не собираюсь. Пусть не надеются.
Пробормотав в ответ, что я сейчас не в том настроении, чтобы выслушивать подобное, получил новую порцию обвинений, размазавшую меня по косяку, на который я опёрся, сдерживая ревущую внутри лавину раздражения и злости.
- Не настроен? Нет, ну вы только подумайте! Он не настроен! ОН!!! А я? Как же я? Как же Наруто? Как же все те, кто тебя любил? Ты бессердечный, холодный, бесчувственный, обнаглевший вконец эгоист! Я устала от твоего «Я»! Мне надоело всё время выслушивать то, что хочется тебе! Ты хоть раз подумал о ком-нибудь, кроме себя? Ну, хоть разочек? Ма-а-аленький такой? Я так и подумала. Ни разу! Ни разу ты не подумал о тех, кто нуждался в тебе… в ком нуждался ты сам… Всегда только самодовольное «Я», всегда твоя любимая и самая близкая подруга, даже почти любовница – месть…
Сакура опустила на колени, обхватив дрожащие плечи руками. По бледным щекам катились крупные слёзы, заставляя меня чувствовать себя последним ублюдком. Не рассчитывал я на такое, когда решил прийти. Не рассчитывал я и на то, что она так легко откажется во второй раз от моего предложения.
- Ненавижу тебя, как же я тебя ненавижу! – вдруг произнесла Харуно, захлёбываясь собственными слезами, по-детски всхлипывая. – Подавись ты своим эгоизмом! Оставь меня в покое, наконец! Не хочу больше, надоело… надоело… устала… как же я устала…
Меня буквально вынесло из дома этими словами. В ушах звенело, перед глазами водили хороводы чёрные точки. Надо было срочно кого-нибудь убить. Немедленно! Она меня ненавидит? Нет, вы только подумайте! Коноха лишила меня детства и семьи, а Сакура ненавидит меня! Либо это не мой день, либо мир сегодня устроен чертовски неправильно.
Налетев на кого-то, я моментально отпрыгнул назад и одним неуловимым движением достал из ножен катану, которая мелодично звякнула и, хищно сверкнув идеально ровной поверхностью, нацелилась в грудь внезапного противника. Сфокусировав взгляд, я увидел, что им оказался Суйгецу, который недоумённо таращился на остриё, чуть скосив глаза к переносице.
- Ты коры поел, Саске? – изумлённо спросил он, переводя ошалевший взгляд на меня.
Я невнятно буркнул что-то, возвращая катану в ножны. Его мне сейчас совершенно не хотелось видеть: драться с ним бесполезно. А мне страстно хотелось начистить кому-нибудь физиономию. Ярость клокотала внутри, вырываясь наружу сдавленным сиплым дыханием, от которого болело горло и саднило лёгкие. Как она смеет меня ненавидеть?! Я в это не верю, слишком это всё неправдоподобно после произошедшего. Да и вся эта тирада только доказала то, что она неровно ко мне дышит. Но почему же так задели слова про ненависть?.. Такое ощущение, будто бы Сакура сковырнула старую болячку, открыв ранку, которая сейчас саднит и злит тем, что ещё не до конца затянулась.
Шагнув за порог дома, я пришёл в себя. Надо же… и не заметил, как добрался. Повернувшись, чтобы закрыть дверь, чуть не вздрогнул, наткнувшись на любопытствующий взгляд Хозуки. Он что, так и ходил за мной по деревне, как хвост?
- Чего тебе? – буркнул я, не пропуская напарника внутрь.
Мне хотелось побыть одному, чтобы разобрать на мельчайшие волокна всё сказанное мне в лицо. Надо было провести тщательный анализ каждого слова, чтобы понять, как действовать дальше. А этот субъект приклеился ко мне, как банный лист к…
- Ты послан в пешее эротическое путешествие? – ухмыльнулся мечник, чуть прикрыв глаза.
Злость ярким всполохом мелькнула в мозгу, что я едва не захлебнулся этим чувством. Пришлось буквально руками себя обхватить, чтобы сдержать рвущуюся наружу ледяную ярость. Сжав зубы до глухого скрипа, я зыркнул на парня так, что он должен был просто моментально умереть от сердечного приступа, однако тот только лупал на меня своими большими фиолетовыми глазюками и ухмылялся. Гад.
- Суйгецу, ты - труп, если через пять секунд не превратишься в лужу, - рыкнул я, потянувшись к ножнам.
На этот раз проявлять милосердие я не собирался. Размажу эту соплю по стене слоем в три миллиметра. Пусть потом судят, зато это удовлетворит мою жажду крови.
- Не кипятись, душка, я же любя, - он ужом проскользнул внутрь, опасливо отходя на более-менее безопасное расстояние.
- Сейчас я тебя тоже любя приглажу в пол, заодно пыль уберу, - прошипел я, поглаживая рукоять катаны.
- Да не ерепенься, - Хозуки сел на подушку у стола и сложил руки на коленях. – Я же угадал? Тебя послала барышня?
- И откуда ты такой проницательный? – всё ещё сердясь, буркнул я, но руку от ножен убрал.
В конце концов, Суйгецу не убьёшь таким простым методом, а тратить чакру и разносить в щепки половину своего района мне как-то не хотелось – убираться потом запарно. Поэтому я подошёл к столу и сел на соседнюю подушку. Присутствие напарника уже не раздражало, его в любом случае можно выгнать, если будет слишком докучать.
Скосив глаза на довольную физиономию Хозуки, я напрягся, заметив, что он едва сдерживает смех. Убью!
- Давай разберёмся, почему же тебя послали, - справившись с собой, выдавил он.
- Ты подозрительно добрый и щедрый на советы сегодня, - я отвернулся, сетуя на то, что позволил этому студню просочиться сюда.
- У меня свои мотивы, - загадочно протянул парень и повернулся ко мне. – Я бы никогда не стал такого делать, если бы не получил своей выгоды. Это тебя успокоит?
- Вполне, - я кивнул.
- Так давай разберёмся, - Суйгецу с видом заправского психолога повернулся ко мне и принялся выспрашивать все интересующие его детали.
Меня бесила эта медленная пытка с вмешательством в личную жизнь, но одновременно было любопытно, что из всего этого получится. Многие подробности я умышленно скрыл, считая, что любопытному Хозуки и так слишком много счастья перепало.
Напарник, закончив допрос, устало вздохнул и, откинувшись на пол, простонал:
- Какой же ты дуб!
- Повторишь подобное ещё раз и тут же узнаешь, как летают птицы в грозу, когда в задницу стреляет молния, - я сразу напрягся, ощущая, как пальцы покалывает от желания долбануть этому засранцу между глаз Чидори.
- Я любя, - отмахнулся тот. – Ты умудрился довести девушку всего двумя фразами. Двумя!
- Да что я такого сказал-то? - меня вдруг разобрала досада оттого, что Хозуки нашёл что-то неправильное именно в моих словах, а не в её.
- Во-первых, ты сказал девушке сразу после замечательного, наполненного любовью утра, что она моментально должна родить тебе сына, - Суйгецу приподнялся на локтях и глянул на меня прокурорским взглядом. – Это звучит как: «Эй, пупсик, будешь моей свиноматкой?» Саске, твоё предложение выглядит, по меньшей мере, оскорбительно. Я бы после такого не просто послал, а ещё и пенделя волшебного вдогонку дал.
- Скажи спасибо, что я не буду тебя оплодотворять, - мне даже обидно стало от его слов. Это же почётно, когда последний из клана Учих предлагает тебе стать продолжателем рода. Ну, может, надо было немного перефразировать. Но, блин, я не мастер изящной словесности, уж простите.
- Спасибо, - кивнул Хозуки. – Во-вторых, ты посмел нарушить спокойствие сей особы во второй раз самым гнусным образом. Не спросив разрешения, вломился в её пространство и заявил, что выдёргиваешь её оттуда для услады собственных эгоистичных происков. Это выглядит как: «Твоё мнение меня не волнует, поэтому к ноге, Тузик».
В тот момент меня и вправду её мнение не интересовало. Я был слишком раздражён, слишком зол, слишком устал. Мне требовалось только закинуть сопротивляющееся тельце на плечо и утащить к себе. А уж что Сакура сказала бы после – это дело десятое. Наверное, мне должно было стать стыдно после слов напарника, однако я вновь испытал приступ глухого раздражения. Да что за фигня-то? Почему они все меня учат?
- Поэтому, Саске, тебе бы следовало извиниться…
- Чидо…
- Или попытаться спрятать собственные просчёты за ухаживаниями, - моментально исправился Суйгецу. – Ты же упомянул, что твоя барышня простудилась. Вот приноси ей какие-нибудь вкусности, травки и прочую шелупонь – бабы от этого тащатся. Вот увидишь, она просто визжать от счастья будет.
- Да с какого мне вообще надо что-то делать? – разозлился я. – Она меня дважды отшила, так я ещё и ухаживать за ней должен?
Хозуки вздохнул и встал, вперив в меня сердитый взгляд. Пару мгновений он просто молчал, а затем выдал:
- Никакая война не оказалась бы выиграна, если бы все командиры рассуждали так, как ты. Ни один дом не был бы построен, если бы строители думали так, как ты. Попробуй мыслить логически. Вот, смотри, тебя послали дважды. И ты сдался. Всё? Можно сматывать удочки? А куда девать чувства? Куда их затолкать? Молчишь? Правильно. Возьми в пример меня и Карин. И не делай такие невинные глазки – ты прекрасно догадывался о том, что я не зря достаю эту рыжую, - напарник меня явно переоценил – я и вправду не понимал, почему он не отстаёт от Карин. - Думаешь, зачем я стал тебе помогать? Карин уверена на миллиард процентов в том, что влюблена в тебя, а я хочу эту барышню переубедить. Меня посылали бесконечное количество раз, но, тем не менее, я всё равно возвращаюсь к началу и аккуратно прокладываю путь заново до следующего посыла. Знаешь, как говорят: если не пускают в дверь, то влезай в окно. А ты даже в дверь не стучишься. Вот возьми, оторви задницу от пола, сгреби свою гордость в маленький узелок и засунь в то место, на котором сидишь, для баланса, и кончай ныть! Ты ведь не сдался, потеряв весь свой клан, ты отомстил всем, даже тем, кто ни в чем не виновен. Почему же ты сдаёшься сейчас, когда цель от тебя на расстоянии вытянутой руки?
Я замолчал, придавленный тирадой напарника. Видимо, сегодня всё-таки не мой день. Даже не так: это не мой день, не моя неделя, не мой год, не моя жизнь. И как-то всё через одно известное место. Внезапно все захотели меня научить уму-разуму. Итачи, Наруто, Сакура, теперь ещё и Суйгецу. Я - гений клана Учиха, последний из рода, который сумел победить Змеиного Саннина и двух членов Акацки. Какого чёрта они все решили, что я нуждаюсь в чьих-то советах?
- Пошёл вон, Хозуки, - устало протянул я.
- Не обижайся, душка, я же любя, - ухмыльнулся напарник и вышел, крикнув напоследок: - Пособирай лечебные травки, как умная коровка. Твоя барышня будет благодарна, вот увидишь.
Мне оставалось только швырнуть ему вслед подушку, а потом ещё несколько минут слушать заливистый хохот. Пусть будет благодарен, что это не Чидори, иначе ржать было бы уже нечем.
Облокотившись на стол позади, я запрокинул голову и вздохнул, глядя в потолок. Много лет прошло с тех пор, как я был ребёнком. Наверное, просто отвык воспринимать чужое настроение и мнение с должным уважением. Погружаясь в пучину собственных переживаний и мыслей, перестаёшь улавливать чьи-то посторонние эмоции. Ненависть, страх, боль, одиночество – мои постоянные спутники. Я не знаю любви – я знаю страсть. Я не знаю нежности – я знаю чувство долга. Я не знаю ничего из того, что говорил Суйгецу. Соперничество помогало мне в любых начинаниях, однако сейчас я был в глубокой растерянности. Мне нужна была именно Сакура. И я заполучу её любым путём. Даже научусь тому, чего не умею.
Вечером я осторожно прокрался к дому Яманаки. Зачем я это сделал – лучше не спрашивать. Однако меня тянуло туда, невыносимо тянуло. Я запрыгнул на подоконник и осторожно приоткрыл створки, которые едва слышно скрипнули. Возле стены на широкой кровати лежала Харуно, изредка вздрагивая во сне и что-то бормоча. В лунном свете было заметно, что её кожа покрыта испариной. Нахмурившись, я пригляделся: глаза под закрытыми веками быстро вращались, губы кривились, как будто от боли, а грудь часто вздымалась от судорожного дыхания - наш гениальный медик метался в бреду.
Я моментально очутился рядом, чтобы укутать это безответственное создание в плед. Вот балда! Она же ученица Пятой, так почему ни фига не лечится? Сакура извивалась и громко стонала, изредка истерично всхлипывая. Я не особенно прислушивался к тому, что она говорила, удерживая горячечное тельце в объятиях. Признаться, чувствовал я себя в этот момент крайне глупо, но что-то мешало развернуться и покинуть комнату. Я долго думал над словами Хозуки и сейчас каким-то чувством понимал, что делаю всё правильно.
Под утро Сакура, наконец, уснула, подобрав под себя одеяло и уткнувшись носом в подушку. А я смог спокойно уйти. Хотя нет, я был совершенно неспокоен. Смятение, помноженное на шок от собственного поступка, бурлило внутри, отзываясь в ушах переливчатым эхом от частого биения сердца. Наверное, Суйгецу всё-таки был прав… Превозмогая собственные устоявшиеся убеждения, я могу научиться чему-то. Сай же учится чувствовать.
Днём я заглянул в аптеку и купил некоторые травы, которыми мама лечила меня и Итачи, когда мы болели. Взгляд аптекарши, узнавшей меня, - неописуем. Сложилось впечатление, будто бы я пришёл и купил розового слоника, набитого до отказа мармеладом. Да, Учихи тоже болеют, представьте себе.
Сжимая в кулаке пакетик, я отправился по уже знакомому маршруту – к дому Ино. Некоторое время посомневавшись, я вновь запрыгнул на подоконник и чуть не вывалился обратно, глядя, как Харуно пьёт чай и трескает шоколадку, сидя на кровати и болтая ножками. Будто бы и не было никакой болезни и ночного бреда.
- Сакура, - я решил привлечь к себе внимание, но не ожидал, что так перепугаю свою бывшую напарницу.
Она вздрогнула и судорожно проглотила кусочек шоколадки. Затем повернулась ко мне и выпучилась так, словно я стоял голышом и размахивал причиндалами под какую-нибудь фривольную песню. Я почувствовал, как злость, вызванная таким непривычным для меня смущением, стала подниматься по ногам к шее, постепенно сдавливая всё на своём пути. Ну какого чёрта она так смотрит?!
- Как ты? – я сделал ещё одну попытку вернуть Харуно дар речи, однако прогресс был прямо противоположен – девушка ещё больше распахнула глаза, словно стремясь выронить их из глазниц. – Я принёс тут… ну, немного трав лечебных… Мне сказали, что они… помогают… - смятение достигло критической массы, разливаясь на щеках лихорадочной краснотой.
К бывшей напарнице не вернулся ни дар речи, ни нормальный вид. Что я такого сказал? Надо будет потом спросить у Суйгецу – все ли девушки так реагируют на ухаживания. Если да, то я категорически отказываюсь учиться этому ремеслу. Слишком непредсказуемая реакция. Ещё как удар шарахнет. Причём не её, а меня.
Сакура вдруг протянула руку к пакетику с растениями и пробормотала слова благодарности. Мне оставалось только кивнуть, сжав губы в нитку. Как же это, оказывается, сложно… Харуно улыбнулась и, встав с кровати, внезапно позеленела. Бросив кулёк с травами на пол, она пулей выскочила из комнаты и унеслась покорять унитаз. Да сколько же можно уже кормить канализацию? Странная болезнь у тебя, Сакура.
Я подобрал свой презент и чуть сам его не выронил от внезапной догадки. Если её тошнит уже который день, то вдруг это вовсе не болезнь? Я, конечно, товарищ дерево в медицинских дзюцу, да и в медицине в целом, но кое-что знаю о женской физиологии и некоторых симптомах. В ушах стало звенеть, ноги сами понесли меня к туалету, где Сакура уже вставала с пола, опираясь на раковину дрожащими руками.
- Часто с тобой такое? – спросил я, беглым взглядом ощупывая её фигуру.
Получив утвердительный кивок, я приблизился и снова пристально осмотрел свою бывшую напарницу. Никаких изменений в размерах пока не наблюдалось, да и рано ещё, наверное. Это случилось около трёх недель назад, так что… А вдруг?..
- Жаль, что у меня нет Бьякугана, - пробормотал я и вдруг усмехнулся, представив себя отцом.
Самое невероятное чувство, незнакомое и такое пугающе желанное… Диагноз ещё не подтвердился, а внутри меня уже разливался сладостный привкус триумфа. И никуда ты теперь от меня не денешься.
Тонкие бровки Сакуры поползли к переносице, а я, воспользовавшись моментом, запечатлел на сжимающихся губах быстрый поцелуй, ощущая, как что-то непередаваемо волнительное щекотится где-то в области желудка. Вдруг я и вправду стану отцом?
- Я ведь даже рот прополоскать не успела, - слова Харуно долетели до меня сквозь призму собственных мыслей, ворвавшись в голову непрошенными гостями.
Я моргнул, пытаясь осознать сказанное, а затем едва не согнулся пополам. Пришлось отвернуться от напарницы к стене, чтобы скрыть совершенно идиотский смех. Неужели она думает, что меня это волнует? Я два года жил в убежище Орочимару, наблюдая за всеми его «рыгательными» дзюцу. Он, конечно, не лез ко мне целоваться, иначе умер бы значительно раньше положенного срока, но к подобным делам я давно привычный.
Еле справившись с собственным дурацким весельем, я шарахнул по стене кулаком, отрезвляя голову болью. Затем повернулся к Сакуре, схватил её за руку и потащил на кухню, чтобы напоить отваром из принесённых мной трав. Она послушно пошла следом, затем с какой-то щенячьей доверчивостью следила, как я готовлю отвар. Потом всё так же послушно выпила содержимое кружки, оставив в моей душе отпечаток чего-то тёплого и светлого. Я будто бы очутился в каком-то плетёном коконе, на который не действовали внешние раздражители. Эта атмосфера, это непривычное, почти позабытое чувство домашнего уюта…
Оставив распоряжение на вечер, я отправился домой и, войдя в пустое помещение, пахнущее отнюдь не домашним уютом, понял, что картина проясняется. Мне постепенно становилось ясно, почему именно на Сакуру пал выбор. Она была светом, теплом и уютом. Она могла оживить этот дом и меня. Я научусь у неё всему тому, что за эти годы растерял.
До конца недели я исправно каждое утро приходил, чтобы напоить Харуно отваром. Наблюдал, как на бледных от болезни щеках постепенно появляется румянец, как глаза начинают блестеть при виде меня. Не получилось у тебя обмануть себя, Сакура. Ты всё равно любишь меня. Эта мысль грела меня, добавляя каждому посещению ещё больше пикантности. Я ждал, когда эта своенравная девица сдастся и признается, наконец, в своих чувствах. Это требовалось ей, это требовалось мне.
Однако в одно прекрасное утро, когда я как всегда вспрыгнул на уже ставший родным подоконник, я застал свою бывшую напарницу в слезах. Неприятное предчувствие наполнило голову и сердце, отчего я весь напрягся, готовый в любой момент броситься на защиту… Осталось только узнать – от кого.
- Что с тобой? – я придвинулся ближе, вглядываясь в бледное девичье лицо. – Кто тебя обидел?
Однако ответа не последовало. Девушка встала с кровати, хмуро глянула на меня и… вышла из комнаты. Это ввело меня в ступор, отодвигая на задний план все защитнические замашки. Что?.. Что опять произошло?
Я двинулся следом, как привязанный, разглядывая напряжённую спину Сакуры. Харуно не оглядывалась, однако я был уверен, она прекрасно знает, что я иду следом. Мягкий ковёр, устилавший пол, заглушал шаги и скрип половиц, отчего казалось, будто мы плывём по облаку. Я даже немного отвлёкся от тревожных мыслей… ненадолго.
Сознание вернулось, когда перед моим носом захлопнулась дверь уборной. Я недоумённо таращился на деревянную плоскость, окрашенную в тёмно-ореховый цвет, затем опёрся спиной о стену, ожидая, когда Харуно выйдет из убежища. Голову разрывали на кусочки тысяча мыслей, но ни одна не казалась мне правильной. Я взъерошил волосы, пытаясь прощупать каждое предположение. Кто мог обидеть её? Неужели кто-то вечером приходил? Или что-то случилось ночью? Вдруг какие-то плохие вести? Но нет же, нет, нет! Сакура обязательно сказала бы мне, если бы дело было в этом. Тут что-то другое. Тот сердитый взгляд и сурово поджатые губы. Видимо, дело в другом.
Внезапно по ушам хлыстом проехался посторонний звук. Я дёрнулся и прислушался, чуть повернув голову. Доли секунды хватило, чтобы понять: это из уборной. Секундой позже я распахнул дверь и увидел лежащую на полу Сакуру. В голове помутилось, руки сжались в кулаки, однако никакого противника не наблюдалось в наглухо запертой ванной комнате. Ни окон, ни сквозных дверей не было, поэтому до меня быстро дошло, что Харуно просто грохнулась в обморок. Вот только из-за чего? Взгляд наткнулся на две белые полоски, лежащие на раковине. Я шагнул ближе, едва не наступив на бывшую напарницу. На обеих полосках ярко выделялись по две бордовые чёрточки. Я покосился на раздербаненные коробки, валяющиеся в корзине для мусора, и, достав одну из них, выудил инструкцию.
Подхватив Сакуру и все следы преступления, я пошёл в гостиную. Там уложил девушку на диван, а сам присел в кресло напротив, чтобы разобраться во всём этом безобразии.
- Тест на беременность, - вслух прочитал я и моментально опух.
Значит, моё предположение было верным? Ах ты ж… На ум не приходило ни одного цензурного слова. Я переводил взгляд с ровных букв инструкции на Сакуру, затем на полоски, а следом снова на инструкцию. Ох, что-то мне подсказывает, что сейчас будет весело. Итак… «Набрать в ёмкость мочу». Угу, допустим. «Опустить тест-полоску в ёмкость до указанной линии». Внимательно посмотрев на полоски, я увидел аж дофига линий. До какой именно опускать? Ладно, Сакура наверняка в курсе. «Подождать три-пять минут». Так долго? Или это ещё мало? Что же в этом тесте такого-то?! «Если проявилась одна полоска, то тест отрицательный; если проявились две полоски, то тест положительный». И я завис, разглядывая две яркие бордовые чёрточки. Ох**ть… Я стану отцом…
Шорох привлёк моё внимание. Я перевёл почти безумный взгляд на диван, где зашевелилась Харуно. Повернув голову в мою сторону, она испуганно замерла, расширив глаза, затем вскочила и тут же зашаталась, схватившись за ушибленную голову. Однако мгновенно сориентировалась и затравленно посмотрела на меня, кося одним глазом в сторону лежащих на кофейном столике полосок. Я едва сдержался, чтобы не усмехнуться. А это стоило неимоверных усилий, однако я сумел справиться с чувствами и сдвинул брови к переносице, придавая взгляду нужную долю суровости. Чтобы эта своевольница подчинилась, нужно её запугать для начала, а дальше будем танцевать по ситуации.
- Ты беременна, - припечатал я, отметив, как дрогнули пальцы левой руки Сакуры.
Словно в замедленной съёмке, она заторможено кивнула, не отводя испуганного взгляда от инструкции в моих руках. Совсем ещё девчонка… да и я не шибко взрослый. Какие из нас сейчас родители?.. Но уже поздно размахивать аргументами. Дело сделано. Придётся учиться.
- И давно тебе это известно? – чтобы хоть как-то нарушить тишину, спросил я.
- Я… Я только сегодня сделала тест, - голос бывшей напарницы дрожал, как и руки, которые она тщетно пыталась спрятать.
- Теперь ты точно пойдёшь со мной, - я едва сдерживал довольную ухмылку, однако дальнейшие слова бывшей напарницы повергли меня в ярость, перекрыв всю тихую радость от происходящего.
- Ни за что.
- Не раздражай меня, Харуно, я и так слишком зол на тебя, - я старался говорить спокойно, однако клокочущая внутри злость мешала мыслить трезво.
Опять?! Как она смеет снова отказываться?! Я никогда в жизни не был так настойчив, нежен и заботлив, а эта балда продолжает сопротивляться, хотя сама буквально светится, стоит мне переступить порог этого дома. Тем более, теперь у неё пропали все козыри: она носила моего ребёнка, значит, просто обязана была подчиниться мне.
Я стал приближаться, сжимая и разжимая кулаки, чтобы хоть как-то успокоиться. Сакура сделала два шага назад и плюхнулась обратно на диван, глядя на меня, как кролик на удава. Правильно, бойся!
- Ты. Пойдёшь. Со. Мной, - с каждым словом я старался усмирить собственное раздражение, но лишь больше распалял его.
- Саске, а с чего ты взял, что это твой ребёнок? – вдруг хихикнула она.
Моё лицо словно окаменело. Я буквально чувствовал, как каждый мускул наливается свинцом, даже глаза заболели от желания применить Шаринган. Глупая самодовольная девчонка! Ты ещё и врать вздумала?
- Я, кажется, просил тебя не злить меня, - я вцепился похолодевшими пальцами в нежный девичий подбородок, впитывая излучаемый Сакурой страх.
Зелёные глаза потемнели от ужаса, ноздри трепетали, словно у загнанной в угол лошади, а плечи чуть дрожали. Ещё ни один человек не посмел уйти безнаказанным, когда обманывал меня. Даже один из троицы Санинов познал смерть, попытавшись обманом вселиться в моё тело.
- Знай, Сакура, я следил за тобой, - каждое слово было похоже по тяжести на свинцовые слитки. – Если бы хоть кто-нибудь посмел притронуться к тебе или хотя бы приблизиться на недопустимо близкое расстояние, то сейчас кормил бы уже червей.
- Я - куноичи, Саске, - срывающимся голосом огрызнулась Харуно, облизнув пересохшие губы. – Я всё прекрасно заметила. Беда у тебя с маскировкой!
Всё, абзац. Сейчас сорвусь.
- Значит, добровольно не пойдёшь? – ох, как мне хотелось сейчас использовать Аматерасу.
Девушка, не отводя взгляда, покачала головой. И тут меня прорвало. Красная пелена окутала мозг плотным багровым покровом. Я рванул Сакуру за руку и закинул себе на плечо. Суйгецу может подавиться своими советами, потому что ни фига они не действуют. Надо было сразу поступить так, как хотелось мне, а не тратить эту неделю на сопливые ухаживания, которые не принесли никаких результатов, а лишь осложнили мне жизнь.
Уже выходя за дверь, я услышал грозный девичий голос, который моментально отрезвил горящую в лихорадке голову. Подняв взгляд, я наткнулся на сердитые голубые глаза и моментально вспомнил, что забираю Харуно из дома Ино. Чуть приподняв бровь, я оценивающе оглядел предполагаемую противницу и усмехнулся, понимая, что она мне не соперница. Однако взгляд стоящей напротив девушки был холоден и грозен, словно за ней стояла армия Санинов.
- Я повторяю свой вопрос, - Яманака скрестила руки на груди и сверкнула глазами, отчего показалось, будто в безоблачном небе мелькнула яркая молния. – Какого чёрта здесь происходит?
- Я увожу свою беглую жену домой, - я постарался придать голосу максимум небрежности и даже почти добродушно ухмыльнулся.
- Ж…жену? – блондинка ошалело выпучилась на меня и глупо моргала, стараясь сохранить грозную позу обвинителя.
- Да, поэтому пока что мирно прошу – не мешай, - Ино моментально расслабилась и даже почти кивнула, однако тут Харуно решила перестать изображать из себя мешок с картошкой и вырвалась из моих цепких объятий. Встав напротив, она ткнула пальцем мне в грудь и принялась орать так, словно мы уже как минимум несколько лет были женаты. Я постарался состроить как можно менее скучающую физиономию, а затем, когда Сакура выдохлась, глянул на её подругу, которая едва сдерживала улыбку, переводя взгляд с меня на Харуно. - Вот видишь, - совсем будничным тоном сказал я.
Яманака кивнула и чуть отошла, освобождая нам дорогу. Беспомощный взгляд моей бывшей напарницы трудно было описать словами. Такая смесь обиды и разочарования во всём мире, что захотелось прижать это разобиженное создание к себе и утешить. Рыча на меня, как разъярённая пума, девушка, задрав нос, прошествовала мимо подруги в сторону квартала Учих.
- Обидишь её – прибью, - прошептала Ино, когда я двинулся следом за Сакурой.
Я только усмехнулся. Если бы я хотел обидеть эту бестию, то сначала получил бы в зубы непосредственно от неё, поэтому дополнительные угрозы Яманаки выглядели крайне смешно.
Переступив порог особняка, я посмотрел на дрожащие губы бывшей напарницы и несколько удивился такой реакции. Складывалось такое впечатление, словно ей противна сама атмосфера моего дома. Это немного покоробило, но… пока терпимо. В принципе, неудивительно, ведь этот дом долгие годы пустовал. Некому было приводить тут всё в порядок.
Я ходил следом за Харуно, пока она исследовала своё нынешнее жилище, попутно рассказывая о предполагаемом применении того или иного помещения. Спина девушки была напряжена до предела, а руки – сжаты в кулаки до такой степени, что стали подрагивать. Я не понимал подобной реакции, но и не осуждал её. В конце концов, мне тоже было сперва не так уж уютно, когда я прибыл в убежище Орочимару. Забавное сравнение, однако…
Сакура зарулила на кухню и замерла, разглядывая наполняющимися слезами глазами обстановку. Плечи обречённо поникли, даже руки разжались. Мне показалось, что она с чем-то смирилась и, словно соглашаясь сама с собой, расслабилась. Скривившись, как от боли, я подошёл ближе и обнял Харуно за плечи, прижимая её спиной к своей груди. Бывшая напарница вздрогнула, но промолчала, с трудом сглотнув.
- Тебе здесь не нравится, - незачем было спрашивать, поэтому я сказал это в утвердительном тоне.
- Здесь всё чужое для меня, - пробормотала она в ответ, вновь напрягшись.
Я даже удивился немного. Неужели боится моей реакции на эти слова?
- Привыкнешь, - я и сам позавидовал своему уверенному тону, потому что понимал: сейчас требуется взвешивать каждое слово, чтобы ничего не испортить.
- Саске, я никогда не привыкну к холодному обращению, никогда не привыкну к отсутствию тепла. Меня воспитали так, чтобы я дарила радость окружающим меня близким людям. При этом получая взамен такую же радость и теплоту. Мне в новинку ледяное равнодушие, - Сакура почти шептала. – Прости, но мы вряд ли уживёмся вместе.
Я почувствовал себя так, будто меня ударили, но постарался затолкать мгновенно вспыхнувшее глухое раздражение подальше. Развернув девушку к себе, я заглянул в блестящие от непролитых слёз зелёные глаза и увидел там то, что заставило меня расслабленно выдохнуть: Харуно тонула в своих противоречиях, пытаясь выбраться самостоятельно, но безуспешно. Она будто молила о помощи, не говоря ни слова. Безмолвный крик – самая большая проблема сильных и гордых людей. Ни я, ни Сакура не избежали подобной участи…
Бывшая напарница вдруг подняла руку и осторожно коснулась кончиками пальцев моей щеки. Я чувствовал, как она дрожит, но не знал, как помочь. Был только один способ, который не подразумевает слов. Дотронувшись до нежной кожи внешней стороны ладони, я чуть повернул голову и поцеловал внутреннюю сторону запястья настолько нежно, насколько умел. Это вызвало волну мурашек, которые мимолётным ураганом пронеслись по телу Сакуры, заставляя её вздрогнуть. Это лишь подтвердило все мои мысли.
- Я умею дарить тепло. Только смотри, не обожгись, - прошептал я, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на неё.
Дальнейшее трудно описать словами. Нежность, страсть, обещание чего-то большего… Я отдавал всё, что мог, брал взамен всё, что смел. Я понимал, что любил и был любимым хотя бы в данный момент. Тихий ласковый шёпот, горячее дыхание, заставляющее сдерживать яростное желание завладеть всем без остатка. Я существовал и одновременно был мёртв, испытывая неизведанные ранее эмоции. Это больше, чем чувства – это откровение, которое нечасто можно ощутить. Впервые в жизни мне ничего не нужно было. Весь мир сузился до размеров моей кухни, где свершалось что-то невероятное, не поддающееся словесному описанию, потому что слова лишь опошляют сам факт…
Через восемь с половиной месяцев случилось ещё большее волшебство, которое сучило крохотными ручками и ножками, пищало и требовало внимания. Я держал в руках своего сына, который смотрел на меня ясными зелёными глазами так сердито, словно я уже делал что-то не так. Смешанные чувства овладели всем моим существом, мешая осознать – счастье это или что-то большее. Я растеряно смотрел на маленький белый свёрток, потом переводил взгляд на уставшую Сакуру, а затем снова на свёрток.
- Ты своего добился, - улыбнулась Харуно… хотя нет, уже Учиха.
- Пока ещё нет, - усмехнулся я, присаживаясь на край кровати и передавая сына в руки матери.
Жена удивлённо приподняла бровь, прижимая к себе кряхтящий свёрток. Вот как ей объяснить, что мне мало одного сына? Я хочу ещё детей, хочу дочку и ещё пару сыновей. Вот только говорить сейчас это измученной родами Сакуре было крайне опасно. Измождение измождением, а силу равную силе Цунаде ещё никто не отменял, да и ребёнок у неё в руках, так что гнев бывшей напарницы был опасен в любом своём проявлении. Поэтому я лишь усмехнулся и осторожно поцеловал её в лоб.
Выходя из больницы, я вдохнул полной грудью чуть прохладный утренний воздух и, оглянувшись, увидел сидящих на лавочке Ино и Сая, которые о чём-то тихо переговаривались. Яманака хмурила тонкие брови и воинственно пыхтела, придерживая руками большой живот. Видимо, выбирают имя будущему малышу.
На выходе из ворот госпиталя меня подкараулил Суйгецу, который выскочил из-за поворота, как чёрт из табакерки. Широкая улыбка и хитрый блеск фиолетовых глаз – в своём репертуаре.
- С кем поздравить?
- С ребёнком, - сдержанно отозвался я, направляясь к посту.
Хозуки стал было возмущаться по поводу моей немногословности, но потом сам замолчал, вдыхая тёплый воздух, наполненный нежными ароматами цветов. Я искоса глянул на него, отмечая, что взгляд напарника как-то уж непередаваемо мечтательный, словно…
- Осада пала? – я улыбнулся уголком губ.
- Куда бы она делась, - заулыбался парень. – Поняв, что ты теперь недосягаем, она внезапно обзавелась зрением и разглядела во мне потенциальную пару.
- Прохвост, - я покачал головой.
- Я же говорил, что помогаю тебе, исходя из собственных целей, - Суйгецу подмигнул мне.
А мне оставалось только вздохнуть. Это тяжело – вновь принимать те эмоции, которые давно не испытывал. И хорошо, что своё путешествие в мир позабытого я начал именно с приятной стороны. Впитал чувства Сакуры, наполняя собственные вены её любовью. И, самое главное, я узнал, что счастье всё-таки есть. Оно почти ощутимо, его можно вдохнуть полной грудью, ощущая на языке сладковатый привкус удовольствия. Оно невероятное… Счастье… или что-то большее?
