Сказка на ночь от дядюшки Пейна 2

Пейн: «Еще пуще старуха бранится:
"Дурачина ты, простофиля!
Выпросил, дурачина, корыто!
В корыте много ли корысти?»
Какузу: Нет, конечно! Ай да бабуля! Мне бы такую…
Пейн: Уже половина двенадцатого, а вы должны были лежать в постелях в одиннадцать! Я больше вам читать никогда не буду!
Итачи (истерично): Нет!!!
Все удивлённо обернулись к Итачи.
Итачи: Ну, я в смысле, вы же любите сказки на ночь.
Кисаме: И откуда столько доброты?
Тоби: А Тоби знает! Итачи-сан берёт у Тоби книжки со сказками, а иногда играет с Тоби в «Барби!»
Итачи (набросившись на Тоби под всеобщий хохот): Заткнись, я же просил никому не говорить!
Пейн: Ладно-ладно, уговорили. Итачи, так и быть, я отдам тебе твою любимую куклу Саске. Не знал ведь, что ты так их любишь.
Итачи за несколько секунд изменился от ярко-красного до фиолетового от целой бури чувств, переполняющих его.
Пейн: «Воротись, дурачина, ты к рыбке;
Поклонись ей, выпроси уж избу".»
Какузу: Пффф… я то уж думал, что она попросит что-то большее… Ай!
Конан (потирая руку): Пейн, милый, продолжай!
Пейн: «Вот пошел он к синему морю,
(Помутилося синее море.)
Стал он кликать золотую рыбку,
Приплыла к нему рыбка, спросила:
"Чего тебе надобно, старче?"
Ей старик с поклоном отвечает:
"Смилуйся, государыня рыбка!
Еще пуще старуха бранится,
Не даёт старику мне покою:
Избу просит сварливая баба".»
Хидан: А если бы бабка его сейчас слышала…
Дейдара: Она бы давно подорвала бы старика…
Зецу: Вообще, не понимаю, почему она его ещё не съела со всеми потрохами. Может, потому что он такой тощий?
Пейн: Конан, успокойся и поставь стол на место! Парни, это и к вам относится, помолчите хоть немного!
«Отвечает золотая рыбка:
"Не печалься, ступай себе с богом,
Так и быть: изба вам уж будет".»
Итачи (тихо так, но чётко): И тут появляются тридцать три богатыря…
Хохот.
Дейдара: А ты откуда знаешь? Читал уже?
Итачи: Заткнись! Просто мне нравятся сказки Александра Пушкина! В этом нет ничего постыдного!
Кисаме: Конечно, а то, что «Репка» – это шедевр русского фольклора, и речи быть не может!
Итачи (со слезами на глазах): Я же просил не говорить! (Истерично уходит спать.)
Уже не хохот, а всеобщее ржание.
Пейн (вытирая слёзы от смеха, икая): Итак-ик! Итачи снова-ик! нас всех поразил своей… хо-хо-хо, начитанностью, ик! А я читаю дальше.
«Пошёл он ко своей землянке,
А землянки нет уж и следа;»
Конан: Неверная бабка эта! Ой, прости, милый! Меня просто возмущает поведение этой сварливой женщины, почему бы мне тоже не высказаться? Всё-всё, молчу!
Пейн: Конан, зайка, пожалуйста, побудь разумной хотя бы ты!
«Перед ним изба со светёлкой,
С кирпичною, белёною трубою,
С дубовыми, тесовыми вороты.
Старуха сидит под окошком,
На чём свет стоит мужа ругает:
"Дурачина ты, прямой простофиля!
Выпросил, простофиля, избу!
Воротись, поклонися рыбке:
Не хочу быть чёрной крестьянкой,
Хочу быть столбовою дворянкой". »
Хидан: Со столбовыми мозгами…
Пейн: Я скоро сорвусь и тогда у нас буду не Акацуки, а Горецуки-избитыцуки, ясно вам?!
Все: О, да, конечно…
Идеальная тишина.
Пейн: Так-то лучше.
«Пошёл старик к синему морю;
(Не спокойно синее море.)»
Дейдара: Прямо как Лидер-сама…
Глаза Пейна налились кровью, половина Акацуков побежала успокаивать Пейна, другая бить Дея. Конан не знала, куда бы ей лучше податься. Итачи быстро подбежал к книге и стал читать. Для себя, кончено.
Итачи: «Стал он кликать золотую рыбку.
Приплыла к нему рыбка, спросила:
"Чего тебе надобно, старче?"
Ей старик с поклоном отвечает:
"Смилуйся; государыня рыбка!
Пуще прежнего старуха вздурилась;
Не даёт старику мне покою:
Уж не хочет быть она крестьянкой,
Хочет быть столбовою дворянкой".
Отвечает золотая рыбка:
"Не печалься, ступай себе с богом".»
Пейн: Итачи, а ты что здесь делаешь? Ты вроде бы спать ушёл.
Остальные: Лидер-сама, вы уже успокоились?
Итачи: Я… просто… Отстаньте от меня! (Истерично ушёл спать - дубль два.)
Пейн: Итак, спокойно… А где Дейдара? В ближайшей больнице? Конан, ты с ума сошла, что за него сама взялась! Теперь мы месяц без Дея будем…
Тоби: Неееет! Дейдара-семпай! (Рыдает.)
Пейн: Где книга? Спасибо, Конан. Вы слышали, что читал Итачи? Отлично, тогда я продолжаю.
«Воротился старик ко старухе.
Что ж он видит? Высокий терем.
На крыльце стоит его старуха
В дорогой собольей душегрейке,
Парчовая на маковке кичка,
Жемчуги огрузили шею,
На руках золотые перстни,
На ногах красные сапожки.
Перед нею усердные слуги;
Она бьёт их, за чупрун таскает.»
Пора бы этой старухе к нам, в Акацуки, вступить. Нам не хватает такой женщины. Нет, Конан, ты что, я никогда тебя не на кого не променяю!
«Говорит старик свой старухе:
"Здравствуй, барыня-сударыня дворянка.
Чай; теперь твоя душенька довольна".
На него прикрикнула старуха,
На конюшне служить его послала.
Вот неделя, другая проходит,
Ещё пуще старуха вздурилась:
Опять к рыбке старика посылает.
"Воротись, поклонися рыбке:
Не хочу быть столбовою дворянкой,
А хочу быть вольною царицей".»
Все (в том числе и Пейн): Совсем с ума сошла, ужасная женщина…
Пейн: «Испугался старик, взмолился:
"Что ты, баба, белены объелась?»
Хидан: Это типа обкурилась, да?
Пейн: Да-да, у меня уже нет сил ругаться… Давайте я просто дочитаю вам сказку…
«Ни ступить, ни молвить не умеешь,
Насмешишь ты целое царство".
Осердилась пуще старуха,
По щеке ударила мужа.
"Как ты смеешь, мужик, спорить со мною,
Со мною, дворянкой столбовою? -
Ступай к морю, говорят тебе честью,
Не пойдёшь, поведут поневоле".
Старичок отправился к морю,
(Почернело синее море.)
Стал он кликать золотую рыбку.
Приплыла к нему рыбка, спросила:
"Чего тебе надобно; старче?"
Ей с поклоном старик отвечает:
"Смилуйся, государыня рыбка!
Опять моя старуха бунтует:»
Зецу: Как бы восстания не подняла.
*Хохот*
Пейн: «Уж не хочет быть она дворянкой,
Хочет быть вольною царицей".
Отвечает золотая рыбка:
"Не печалься, ступай себе с богом!
Добро! будет старуха царицей!"»
Неожиданно в комнату забежал Итачи, быстро забрал книгу и с воплями «Вам такое рано читать! Рыдать будете!» унёсся с книгой в свою комнату.
Конан: Что это было?
Пейн: У Итачи, видимо, приступ хорошести. В общем, я вам как-нибудь что-то другое почитаю, потому что сказку о рыбаке и рыбке мы больше никогда назад не получим! И завтра про то, что сейчас было, Итачи не напоминать, иначе пеняйте на себя!