предыдущая глава
Разгневанная блондинка ворвалась в резиденцию Казекаге, она не пожелала здороваться ни с постовыми, ни с секретарем Гаары. Она просто ногой распахнула дверь кабинета Гаары и с порога заявила:
- Какого черта, Гаара?!
Темари давно перестала бояться своего младшего брата, еще после его знакомства и дружбы с Узумаки Наруто, а после извлечения из него хвостатого демона куноичи даже начала говорить с ним в приказном тоне и прямо в лицо высказывать все свои недовольства. Гаара терпел: он понимал, что сестра делает это не из ненависти и злости. Просто она была излишне импульсивна, когда дело казалось чего-то важного. Хотя, может, он прощал ей всё из-за того, что они с Канкуро были его единственной семьей. Теперь они наконец-то смогли стать настоящей, дружной семьей. Они впятером отмечали все праздники, устраивали семейные обеды. Два брата, сестра и Баки с Матсури – последнюю семья Сабаку приняла, как младшую сестренку, и девочка отвечала им любовью и преданностью.
- Что Вам нужно, Темари-сан? - отозвался один из старейшин Суны.
- Это что Вам нужно в кабинете моего брата?! - возмутилась разгневанная куноичи.
Ей так просто не удалось уехать с поста, она задержалась на оставшийся день и ночь и только сегодня утром смогла вырваться с Матсури в Суну, чтобы поговорить с Гаарой, и что она видит: в кабинете ее брата сидит этот противный старейшина и читает какие-то бумаги брата.
- Это, в первую очередь, кабинет Казекаге, который сейчас на собрании Суны по поводу войны с Конохой, - спокойно отозвался старый Оми.
- Война с Конохой? Вы шутите? Я только два месяцев назад вернулась оттуда, - проговорила пораженная девушка.
- Но, видимо, Лист не хочет с нам мира, раз совершил несколько нападений на наших шиноби, - спокойно проговорил старик.
- Этого просто не может быть… - неуверенно отозвалась куноичи, но потом более уверенно добавила: - Это какая-то ошибка! Мне надо срочно поговорить с Гаарой.
- Он на собрании старейшин, а Вы, Темари-сан, туда не входите, - надавил на последние слова старик.
Темари подарила своему собеседнику злобный взгляд и просто произнесла, глядя прямо в его глаза:
- Мне всё равно.
- Темари-сан, Вы – отличная куноичи, и Вам многое сходит с рук, потому что Вы – сестра и дочь Казекаге, но политические вопросы Вас не касаются.
Но Темари уже собиралась идти в зал заседания старейшин Суны.
- Темари-сан, не делайте глупостей, иначе мне придется применить другие методы, - за весь разговор старейшина так и не сменил своего тона: спокойно, медленно проговаривал каждое слово, что очень раздражало куноичи. А теперь он еще угрожает.
Темари сжала кулаки, но всё-таки остановилась и спросила:
- Вы о чем?
- Вы вчера дали скрыться трем шиноби Конохи, - холодно констатировал факты работник Совета Песка.
- У нас с деревней Листа подписан мирный договор, - напомнила девушка.
- Уже нет.
- Я об этом не знала!
- А как Вы это докажите? - продолжал наступление собеседник.
Мастер слова, риторики и политических игр ощущал свое превосходство над этой хоть сильной и умной куноичи, но еще слишком молодой и не имеющей достаточного жизненного опыта. Он видел, что сестра Казекаге готова сорваться в любой момент. Несдержанность ее слов и резкие движения, но, несмотря на свой темперамент, старшая Сабаку была довольно осторожной и сообразительной: легко понимала намеки и читала между строк. Оми пользовался этим тоже.
- Мне всё равно, делайте, что хотите! Я должна поговорить с Гаарой.
- Не забывайте, что с Вами были Матсури и Яхо, а они точно попадут под военный трибунал.
- Вы мне угрожаете?! - возмутилась девушка.
- Нет, просто хочу, чтобы Вы не наделали глупостей. Вы нам очень нужны, Темари-сан. Особенно в предстоящей войне.
- И чего же Вы хотите?
- Чтобы Вы успокоились и пошли домой. Завтра в час дня – собрание джонинов. Будьте на нем. Помните, Вы нам нужны…
Темари вышла, громко хлопнув дверью. Ничего, завтра она поговорит с Гаарой и всё выяснит.
Сабаку вошла в пустую идеально убранную квартиру и со злостью бросила на пол тяжелый веер. В одном этот старикашка прав: ей надо успокоиться и хорошенько подумать над случившимся. Куноичи залезла в душ, смывая песок и гнев. Под прохладной водой мысли стали более четкими, но от этого не становилось легче – были только вопросы. Почему им не сообщили о войне? Чего хотел Шикамару со своей командой? Ведь, если подумать, вряд ли отряд из трех человек можно было назвать армией по захвату деревни Песка. Если только они шпионили? А потом, зачем Наре было заманивать ее в ловушку, если он сам же ее спас? Или это не он их установил? И почему Гаара ничего ей не сказал? И чего хочет скрыть от нее этот старейшина?
Нара Шикаку и Яманака Иноичи сидели в кабинете Пятой. Напряжение последних дней сказалось на Хокаге: взгляд стал серьезные, на высоком лбу появились морщины, движения стали резкими, полностью лишившись женской мягкости и грации.
- Я позвала вас, чтобы заручиться вашей поддержкой в Совете Двенадцати, - хмуро проговорила Тсунаде. - Данзо и старейшины не будут меня поддерживать. А вам я могу доверять, так как точно знаю, что вы любыми способами не допустите очередной войны.
- Вы можете на нас положиться, Хокаге-сама! - отозвались мужчины.
В кабинет вошла Шизуне и, не обнаружив «врагов» Тсунаде, доложила:
- Тсунаде-сама, прибыли Чоджи и Ино, они сейчас в больнице: у них упадок сил и обезвоживание организма после пилюль клана Акимичи. Через два дня они полностью восстановят силы, - на одном дыхании выдала помощница Пятой.
- Где Шикамару? - вскочил со стула Шикаку.
Конечно, отец Нары-младшего не дал ей закончить, она подарила ему взгляд с легким упреком:
«Он что, считает, что я не умею работать и Хокаге меня для красоты держит?!»
- Отряд Шикамару был обнаружен постовыми западной крепости Суны. Чтобы дать уйти напарникам, Шикамару отвлекал шиноби Песка. И как командир группы дал приказ: уходить в Коноху без него. Последним, что слышал Чоджи, был взрыв.
Шикаку сжал кулаки – он ненавидел неизвестность. Его сын был учеником Асумы, и он знал, что Шикамару отдаст свою жизнь ради друзей незамедлительно. Шикаку всегда удивлялся, как в его сыне могут уживаться хладнокровный ум, просчитывающий на десятки шагов вперед, и доброе сердце, легко поддающееся эмоциям и чувствам. В кабинете повисло молчание. Тсунаде повернулась к окну, давая понять, что разговор закончен. Иноичи с беспокойством посмотрел на друга. Шизуне искала какие-то документы на столе Пятой. Шикаку так и остался стоять. Нет, все эти люди привыкли жить по соседству со смертью и опасностью. Но сейчас грядет буря, напряжение стояло не только в кабинете – во всей Конохе стояла страшная жара. Ветер не приносил желаемой прохлады, даже птицы замолкали под полуденным солнцем, всё замерло в ожидании сезона дождей, которые вернут оживленность в эти края. Невыносимый покой закончится, вот только он может обернуться либо торжеством жизни, либо пиром для смерти. И находившиеся в кабинете шиноби знали это.
Шикаку весь день вместе со своей женой провели у ворот Конохи. Есино нервно теребила подол своего платья, Шикаку не находил себе места, отмерял шагами дорогу. Только когда солнце начало садиться, на горизонте появился знакомый силуэт, который вскоре приобрел очертания их сына. Есино облегченно вздохнула. Шикаку улыбнулся. Шикамару вошел в ворота Конохи, как всегда, с безразличием на лице, засунув руки в карманы.
- Мама, папа, что вы здесь делаете? - немного удивился Шикамару: родители никогда его раньше после миссий не встречали.
Как же была рада видеть своего сына живым и невредимым чета Нара. Есино вернула своему лицу обычное выражение: обеспокоенность сменилась на строгость и холодность. Только глаза женщины выдавали ее чувства: внимательно рассматривали сына с ног до головы, ища возможные раны.
- Хокаге-сама очень ждет встречи с тобой, - хмуро отозвался Шикаку.
Шикамару внимательно посмотрел на родителей – он понимал, что они волновались. Страшное слово «война» ненавидели в доме семьи Нары: мать вздрагивала от него, Шикаку хмурился и переводил тему. В прошлой войне шиноби погибли родители и отца, и матери Шикамару. И сейчас они больше всего боялись за своего единственного сына, который стал отличным шиноби. Он станет воином новой, грядущей войны…
В дверь Темари кто-то бесцеремонно стучал. Темари отворила наглому гостю.
- Канкуро, когда ты научишься пользоваться звонком?!
- Так ты встречаешь своего любимого брата?!
- Мой любимый брат – Гаара. Он хоть мозги чаще включает!
- Похоже, он перестал пользоваться этим достоянием природы. Что творится в Суне, Темари? - спросил Канкуро, плюхаясь на диван в гостиной сестренки.
- Это я хотела спросить у тебя, меня три недели не было в деревне! - отозвалась блондинка.
- Меня тоже, как и дяди Баки: он только сегодня вернулся, - проговорил джонин.
- И Гаару вам тоже не дали увидеть? И сказали, что война с Конохой будет? - спросила Темари, уже догадываясь, каким будет ответ брата.
Канкуро незамедлительно кивнул.
- И еще шиноби Конохи у заставы… Что-то очень странное происходит. Надо срочно поговорить с Гаарой! - говорила взволнованная девушка, меряя шагами свою комнату.
- Что ты говорила о шиноби Листа? - спросил марионеточник.
В двери снова сильно забарабанили.
- Люди вообще слышали о таком достижении цивилизации, как дверной звонок?! - возмутилась сестра Казекаге.
В комнату ворвалась Матсури, запыхавшаяся от быстрого и продолжительного бега.
- Темари-сан, Канкуро-сан! Быстрее на главную площадь!
В тот же вечер назначили Совет Двенадцати. Хокаге сидела нахмурившись. Главы кланов шептались между собой, старейшины сидели, на удивление, молча. Данзо внимательно изучал отчет, предоставленный командой номер десять. Шихо уже заняла свое место, незаметно поглядывая на наследника клана Нара, Шикамару поздоровался с ней легким кивком, и она совсем замечталась и чуть не пропустила начало собрания, на котором должен был выступить ее любимый.
- Объявляю закрытое собрание Двенадцати официально открытым. Тема: Суна. Параграф два. Секретность ранга A, - громко сказала последняя из великой троицы саннинов.
Цель этого собрания для Тсунаде: отложить открытое объявление войны Суне. Война между двумя скрытыми селениями, как правило, затягивала и другие деревни ниндзя, а с учетом того, что война, скорее, будет вестись на нейтральной территории, то есть в стране Рек, то правительство и феодалы страны захотят нанять шиноби для защиты, и вряд ли они захотят платить ниндзя Конохи или Суны, разоряющим и уничтожающим их земли. Тсунаде всё это прекрасно понимала.
«Пусть это будет ошибкой!» - молила усталая женщина всех известных ей богов.
Все глаза были устремлены на Шикамару: о его уникальных умственных способностях ходили интригующие слухи, а иногда просто небылицы. Несильный отпрыск семьи Нары с внимательным пронзающим взглядом, не выдающим его мыслей и эмоций. А вот голос его сегодня подводил, и это несомненно чувствовали как старейшины, так и главы кланов.
- Я больше чем уверен, что шиноби Суны ничего не знали об этих инцидентах. Ино не заметила никакой подготовки к военным действиям. Они даже не стали нас преследовать, - начал Нара. - Все обстоятельства склоняются к тому, что кто-то просто подставляет деревню Песка, чтобы спровоцировать нападение. Это объясняет сразу несколько странностей. Во-первых, почему они просто не напали на нашу деревню, как сделал в свое время Орочимару, если они имеют право свободного перемещения по стране Огня? Это стало бы неожиданностью для нас и было бы их существенным преимуществом. Во-вторых, зачем им было нападать на отдельные группы наших шиноби на границе стран Рек и Огня? На некоторые отряды Листа, проходящие вблизи границы страны Ветра в то же время, не было совершено никаких нападений…
- А как же птица? - спросил Данзо.
- Ее убили, - ответил Нара младший.
- Спасибо, я видел отчет, - произнес одноглазый, поднимая свиток, лежащий перед ним.
Этот самый отчет, который в спешке писал Шикамару, на который у него было слишком мало времени, ему просто не дали. Конечно, Ино и Чоджи предоставили за него все голые факты их миссии, но этого недостаточно для того, чтобы переубедить Совет Двенадцати. У Нары не было прямых доказательств невиновности Суны в убийстве их шиноби, но были доводы разума и взгляд больших сине-зеленных глаз.
- Что Вы об этом думаете? - хмуро спросил глава «Корня».
- Я думаю, что это какая-то ошибка. У меня есть несколько вариантов… - начал молодой чунин.
Это была самая тяжелая часть этого самого отчета: он не имел разумных доводов, чтобы переубедить даже себя.
- Глупость какая! Птицу убили и сделали это специально! - поддержал одноглазого Хьюга Хиаши.
- Хиаши, паренек прав! Всё это больше похоже на подставу! Уже как два дня нет никаких нападений! - проговорила Мурэ Хироко. - Продолжай, Шикамару.
- В-третьих…
Ему не дали закончить: в зал ворвался Маито Гай и, пытаясь на ходу восстановить сбившееся дыхание, сказал:
- Тсунаде-сама, беда! Шиноби Суны напали на мирную деревню на западной границе! Все убиты, деревня сожжена дотла! И еще сюда спешит посланник феодала страны Огня! - закончил «зеленый зверь» Конохи номер один.
Непривычно было видеть этого всегда улыбающегося мужчину взволнованным и серьезным.
Тсунаде вскочила со своего места.
- Откуда ты это знаешь, Гай?
- Я видел собственными глазами, как горела деревня… - грустно проговорил джонин, закрывая глаза.
Перед ним вновь предстало, как горящий мужчина бежит по деревне, крича так, что кровь стынет в жилах. Как на земле лежит обгорелый труп матери, прижимающий к груди младенца. Ветер поднимает пепел, и черный дым, который не дает ничего рассмотреть, кроме огня, уничтожающего остатки человеческой жизни, не дает вздохнуть, чтобы продлить свою жизнь.
Тсунаде обвела всех присутствующих своим строгим взглядом и даже на лице Данзо заметила удивление и беспокойство. Время и события решили всё за Пятую, карты розданы и осталось только сыграть. Только Тсунаде никогда не везло. Вздох, женщина медленно поднялась со своего места.
- Я официально объявляю войну Суне. Кто меня поддерживает?
Все одиннадцать рук молниеносно метнулись вверх.
- Но, Тсунаде-сама! Отец! - отозвался пораженный Шикамару. - Они ничего не знают, они бы не стали…
Наследник клана Нара отказывался верить в происходящее, точнее, отказывалось верить его сердце, которое уже штурмом взяли его чувства.
- Всё, Шикамару, ты сделал, что мог! Спасибо, - проговорила Пятая и, видя растерянность шиноби, добавила: - Гай, проводи Шикамару.
Маито положил руку на плечо молодого чунина и подтолкнул его к двери. Шикамару, двигаясь к выходу, постоянно оборачивался, ища поддержки у Совета. Но он уловил только хмурый напряженный взгляд Тсунаде, серьезный и одобряющий взгляд Яманаки и сочувствующий – Шихо, которая сняла очки. Повелитель теней вышел из резиденции Хокаге, вернее, его вывел Гай. Шикамару со всей сил ударил кулаком по невинному зданию. Он никак не мог забыть взгляд Темари, полный невысказанных вопросов. Она понятия не имела, что он там делал. Она не знала о войне, Шикамару чувствовал это.
- Наруто, теперь надежда только на тебя! Поторопись! - проговорил Нара, разбив кулак в кровь.
Чунин прислонился лбом к стене здания. Эту битву он проиграл.
На главной площади перед резиденцией Казекаге собралась, казалось, вся Суна. Темари, Канкуро и Матсури не могли подобраться близко к главному зданию деревни Песка: люди стояли плотно и смотрели на балкон. На нем стоял Гаара, чуть позади него – двое старейшин.
- …И это было последней каплей. Советом и мной официально принято: объявить войну Конохе, - спокойно говорил Гаара в микрофон. - С этого дня мы и деревня, Скрытая в Листве, – враги!
Это всё, что успели услышать брат, сестра и ученица главы деревни Песка. Заликовала толпа, крича что-то в поддержку принятого решения. Только трое стояли молча, как вкопанные, и никак не могли поверить в только что услышанные слова. Многие шиноби Суны ненавидели Лист и были рады, что наконец-то смогут отомстить Конохе за все унижения. Многие беспрекословно верили новому Казекаге и согласны были слепо следовать его примеру. Уже казалось, что никто из них не помнил, как коноховцы спасли совсем недавно их Казекаге, как благодаря поддержке всё той деревни Суна так быстро преодолела кризис и вернула былую силу.
- Темари, я попытаюсь встретиться с Гаарой, а вы с Матсури ждите меня в твоей квартире, - тихо проговорил на ухо сестре Канкуро.
- Я не могу тебя отпустить одного! - запротестовала повелительница ветра.
- Я возьму с собой дядю Баки, он же входит в Совет старейшин, а Вы ждите меня, - сказал Канкуро и исчез.
- Я не узнаю Гаару-сенсея, - подала голос Матсури. - Как будто это вовсе и не Гаара-сенсей…
Темари удивленно посмотрела на девочку, которая только что произнесла вслух ее мысли. Матсури стояла, смотря куда-то сквозь толпу, прижимая сжатый кулачек к самому сердцу, которое сейчас громко стучало.
