Рыбка поболтала бутылку, слушая обиженный плеск сакэ.
- Честное слово, последний раз! – горячо пообещал Штиль, помогая Волне подняться.
- И все-таки я ска-а-жу-у ей, конечно скажу… Как мне начать?.. - Пена, безнадежный романтик, второй год страдающий от неразделенной любви к синеглазой Масами, повалился на траву, закрыв лицо руками. - До-ро-га-я…
- Я отлучился по нужде, а когда вернулся… Не рассказывай Щебню, пожалуйста! – взмолился Штиль, заливаясь краской стыда.
Рыбка понимающе кивнула. Несколько лет назад она и её брат часто брали в дальние походы чего-нибудь крепкого, тайком лакая красное вино. Им, как и Пене с Волной, хотелось показать свою независимость.
- Последний раз, - подчеркнула она.
Волну снова стошнило.
- Что мне с ним делать!? – застонал Штиль.
- Уведи подальше от лагеря.
- Все! Тсс!.. Тихо! Не шумим! – Волна активно зажестикулировал.
Штиль закатил глаза и поволок друга к кустам. Тот не сопротивлялся. С трудом перебирая ногами, парень бормотал что-то невнятное.
Джонины спали в отдалении, поближе к костру, и Рыбка хотела верить в то, что они не увидят позора молодых чунинов. Предстать перед Щебнем в нетрезвом виде равносильно окончанию карьеры шиноби. Дядя был страстным любителем письменных отчетов. Страшно представить, что бы он написал в новом докладе Мицукаге, застав Волну в эту минуту!
Рыбка укутала Пену одеялом и завернула полупустую бутылку в цветной лоскут, решив спрятать улику. Углубляясь в лесные дебри, куноичи дышала полной грудью. Чистый ночной воздух действовал на неё успокаивающие.
Штиль, Волна, Пена – эти ребята стали для неё родными. Веселые, бойкие… Они олицетворяли пульс жизни. За короткое время, проведенное в команде, юноши продемонстрировали отличную боевую подготовку, рассеяв сомнения Рыбки о неэффективности новой программы обучения и слабости Кири. Помнится, во время одной тренировки Волна мастерски обыграл её, одержав блестящую победу, не прибегая к козырным техникам.
Рыбка улыбнулась.
Команда – семья. Крепкая, дружная, понимающая… Новички заняли в ней почетные места. Щебень – мудрый и справедливый отец – сумел объединить их, соединить нити доверия и взаимоуважения. Во многом, казалось Рыбке, сыграла свою роль полушутливая церемония имянаречения, придуманная дядей. Так Кимаяма Сатоши получил кличку Шторм, а Такеда Фумико стал Пеной.
Принять новое имя и вступить в семью не пожалел только Хошигаки Кисаме. Минул почти месяц, а он по-прежнему держался особняком, не стремясь укрепить дружественные связи. Мечник был не против выпить с бывалыми по кружке ароматного пива, сыграть в карты или помочь с тренировкой. Но для него команда оставалась командой. Не больше, не меньше. Группа людей, с которыми ему приходится выполнять задание. Рыбка была уверенна, что с любыми другими шиноби Кисаме вел бы себя так же.
Запрятав бутылку под корень ссохшегося дерева, куноичи сладко потянулась, предвкушая долгожданный отдых. До рассвета оставалось более четырех часов, этого времени вполне хватит, чтобы восполнить запас чакры. Рыбка побрела обратно, срывая на ходу созревшие бусинки лисьих ягод. Их необычный вяжущий вкус тлел на кончике языка, наполняя рот слюной. Склонившись над богато усыпанным кустиком, девушка нарвала пригоршню ягод, заглотив их разом.
- Лисьи ягоды? Хе-хе… Никогда их не любил.
Рыбка молчала. Напротив неё, отрезая путь к лагерю, стоял незнакомый мужчина.
- Испугалась? – полюбопытствовал он.
- Ничуть.
- Даже так… Хех…
Тишину разорвал боевой клич, доносившийся издали. Перепуганные птицы, издавая резкие звуки, взметнулись в темноту неба, исчезая в вышине. Лес ожил, наполняясь звоном, голосами и возней.
- Давай, девочка! Нападай! – вскричал незнакомец, вытянув из складок своего одеяния нунчаки.
Мгновение, и они схлестнулись. Приблизившись к противнику, Рыбка попыталась прощупать его, составить примерную характеристику. На это потребовалось не больше десяти секунд.
- Вы не шиноби, - констатировала она, отскочив на несколько метров.
- Ты права. Я – свободный житель Айвы!
Приняв удобную для нападения позу, мужчина виртуозно крутанул нунчаки, угрожающе выставляя оружие. Рыбка пригнулась. Каждая мышца, каждая клеточка её тела напряглась, накапливая в себе бурлящую энергию, готовую вырваться в любую секунду.
- Покажи уровень своего мастерства! – распылялся повстанец.
- Я одолею вас, не использовав ни одной техники, - пообещала куноичи.
Упругим прыжком Рыбка оторвалась от земли, вытянув руки вдоль тела. Она планировала покончить с незнакомцем простенькой комбинацией тайдзюцу и поспешить на помощь остальным. Уж там-то противник посерьезней!
- Вы, ниндзя Кири, не защищаете, а губите свой народ! – с ненавистью крикнул мужчина.
Нунчаки в его руках плясали дикий танец, просвистывая у лица Рыбки. Она никак не могла подступиться ближе. Уворачиваясь от атак противника, куноичи чувствовала чужеродную чакру. Неужели этот человек научился контролировать её самостоятельно?
Цепь, соединяющая короткие палки нунчаков, удлинилась, подчиняясь секретному механизму. Взметнувшись, она брякнула, упав в песок.
- Взгляни, - с этими словами повстанец направил поток чакры вдоль цепи, подчинив её себе.
Рыбка недоверчиво улыбнулась. - Почему ты все время молчишь?! Недооцениваешь меня?
Словно кобра, цепь вильнула, преследуя куноичи. Охнув, Рыбка успела сгруппироваться, избежав удавки. Прорабатывать тактику не представлялось возможным. Приходилось действовать по наитию. Достигнув дерева, девушка сконцентрировалась, ступая по стволу вверх.
Шаг, шаг…
И она затаилась в листве, переводя дух. Эти салки здорово раззадорили её!
- Ха! Я вижу тебя! – мужчина сложил печати.
Теперь уже две цепи взлетели в воздух. Куноичи не шелохнулась. Техника копирования? Он сумел освоить её?
- Выходи и сражайся!
Рыбка негромко рассмеялась. Необходимо сберечь как можно больше чакры, на случай, если в схватку вступят настоящие шиноби. А значит, нужно хитрить. Именно хитрость в комбинации со скоростью дали девушке прозвище Рыбка, подразумевая неуловимость и лукавство.
- Цепи, цепи… - куноичи прикинула расстояние и, пробежав по ветке, вцепилась в одну из них, резко дернув.
От неожиданности враг ослабил хватку, позволив Рыбке перетянуть металлическую змею на себя. Несколько раз крутанув, куноичи обмотала её вокруг толстого сука и сорвалась вниз. Тяжелый конец цепи, соскользнул, соревнуясь ней в скорости падения. Быстрее, еще быстрее!! Девушка коснулась земли, услышав ругань повстанца. Вторая цепь, живая и подвижная, была под его контролем. С невероятной скоростью она летела на неё, намереваясь врезаться в грудь.
Еще есть шанс.
Рыбка подпрыгнула, но избежать удара не смогла.
Раскатистой волной боль пронеслась по телу, на мгновенье ослепив. Куноичи почудилось, будто её ноги отсекли одним безжалостным ударом. Свалившись в траву, она тихо застонала, улавливая равномерное покачивание цепи, болтавшейся над ней.
Прошло немало времени, прежде чем противник осмелился приблизиться. Нервно сглотнув, повстанец пихнул Рыбку ногой.
- Эй, ты жива?.. Слышишь меня? – в его голосе отчетливо различались панические нотки. – Не смей умирать!
Боль отступала. На смену ей пришло негодование. Её ранил самоучка! Обыкновенный мужик из народа!
- Очнись! Очнись же!! – бунтарь опустила на колени, отбросив нунчаки в сторону.
От него веяло удушливыми волнами паники, затмевающими его разум. Подумать только, он даже не замечает того, что она в сознании!
Рыбка не шевелилась. Она наблюдала за врагом, сощурив глаза. Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох… Девушка оживилась. Схватив противника за рукав, куноичи сжала челюсти, впиваясь в кожу кистей. Она держала свое обещание не использовать техник. Мужчина завизжал, пытаясь отбиться. Слабак! Рыбка яростнее вгрызлась в руку, ударив врага в живот и чувствуя покалывание, какое бывает всякий раз, когда встаешь на затекшие ступни. Неприятно, но терпимо. Ослепляющая вспышка боли прошла. Оторвавшись от врага, куноичи брезгливо отпихнула его от себя и дернула за цепь, все еще подвешенную на сук. Та послушно полетела вниз, всем весом обрушившись на голову повстанца.
- Цап-царап, - девушка отряхнулась, облизав пересохшие губы.
Окинув поляну прощальным взглядом, Рыбка вытащила недопитую бутылку сакэ из-под корней, сорвала несколько лисьих ягод и, отправив их за щеку, побежала обратно в лагерь.
Судьба умирающего не тревожила её вовсе.

Резкая вонь пота и крови ударила в нос. Рыбка прикрыла рот ладонью, сдерживая рвотные позывы. Она проходила живое кладбище.
Тела, тела…
Словно весенние цветы, человеческие туши усеяли выжженную землю между валунами. Все эти люди столкнулись в бою с Хошигаки Кисаме. В том, что это сделал он, не было сомнений. На каждом втором теле отчетливо виднелся игривый росчерк его катаны.
Ноги дрожали и немели. Идти становилось все труднее. Облокотившись на влажный камень, Рыбка часто задышала в рукав. Передохнуть, и в путь, догонять своих…
Внимание девушки привлек огонек. Склонив голову к плечу, Рыбка пригляделась. Голубоватые обрывки-перышки витали вокруг. Дышать стало заметно тяжелее.
- Биение энергии... – определила куноичи, садясь.
Смертельное пение чакры монстра скрытого Тумана. Эту убийственную мощь невозможно спутать, невозможно забыть.
- Нее-ет!! Не надо!
Рыбка обернулась. Из кустов выкатился парень с проектором Травы на лбу. Хрипя, он выпучил глаза, отползая к брошенным спальным мешкам.
- Оставь меня! Прошу, оставь!! – рыдал мальчишка, захлебываясь слюной.
Рыбка догадывалась, в чем причина панического бегства. Сжавшись в комочек, она с жалостью смотрела на паренька. Ему ничто не поможет, его никто не спасет…
Выступив из сумрака, Хошигаки Кисаме вскинул разящий клинок. Лицо мечника пылало азартом убийства. Скалясь, он растягивал губы, обнажая двойной ряд белых, зазубренных зубов. Шиноби Травы, заикаясь от страха, пытался подняться. Вертясь, он отчаянно звал на помощь, не пытаясь защищаться.
- Ты жалок! – прорычал Кисаме, надвигаясь на жертву и занося руку.
Брызнула струя крови, заалев на сочной зелени травы. Искусно владея мечом, Кисаме наносил удары, не осознавая того, что враг умер после первого точного пореза на шее. Распарывая одежду мертвого, Хошигаки добирался до плоти, стремясь оставить на теле свое клеймо. Маленькие глазки остекленели, Кисаме не моргал, он впитывал свой триумф, точно боясь пропустить секунду наслаждения. При каждом выдохе жаберные дуги на его лице сближались, и он открывал рот, по акульи улавливая запах крови. Он был страшен. Его могучее тело - воплощение силы, а лицо – венец безумства.
Очарованная зверством, Рыбка наблюдала за Кисаме. Безмерное восхищение охватило её. Как самоотверженно он защищает товарищей! Как пылает в нем праведный гнев! Таким должен быть настоящий шиноби – беспощадный к врагам, верный друзьям.
Подчинившись порыву, куноичи покинула укрытие, окрикнув Хошигаки:
- Кисаме-сан!
Мечник застыл. Медленно, очень медленно он обернулся, впишись в Рыбку пронизывающим взглядом мертвых глаз…