На пути к месту сбора. Полшестого утра

– Зецу-сан… – Дейдара неуверенно произнес имя каннибала. Ответа не последовало. – «Ага, как Сасори-сама его позвал, так сразу вылез! А как я его зову – он не откликается!» – разозлился подрывник.
Набрав скорости, он пронесся над лесом. Внезапно из головы его творения вылезла башка Зецу. Дей от неожиданности чуть не свалился со своей птички.
– Звал? – Каннибал, высунувшись до пояса, со скучающим видом обдирал лак со своих ногтей.
– Как ты… как Вы… тут оказались... ммм?! – Подрывник удивленно пялился на торчащего из его творения Зецу. Но все же собрался с мыслями и ответил: – Звал.
– Зачем? Опять вода кончилась?
– Да… то есть нет… я это… Сасори но Данна что-то слишком задерживается, да!
– Ах это! Да не волнуйся! – хихикнула белая половина Зецу, а черная, пожав плечами, добавила: – Он в лесу набрел на какой-то дуб, вот, пиляет его. Утверждает, что из него получится великолепная марионетка!

В окрестностях Кусы. Семь часов утра

– О, Великий Джашин-сама, как о*бенно смыть с себя всю эту бл*дскую х*етень! – Хидан, покрикивая осанны Джашину, жизнерадостно плескался в небольшом озерце у водопада, которое он нашел еще на пути в Кусу. – Э-эй, Каку-узу! – проорал фанатик, обращаясь к стоящему на берегу напарнику. – Бля, ты б тоже помылся что ли!
Какузу не разделял радости мазохиста. Он хмуро озирался вокруг, от скуки вертя в руках косу напарника.
– Не ори, Хидан! И давай быстрее. Нас скорее всего уже ищут! – Какузу стукнул о землю древком косы. – И вообще, нам пора. Мы должны вернуться в Амегакурэ сегодня. Слава Богу, если доберемся к ночи! Сбор назначен на завтра на шесть утра.
– Твою мать, я опять не высплюсь! – заунывно протянул фанатик, вылезая из воды. – И меня до сих пор мутит.
– Кстати, а что ты выпил? – спросил Какузу.
Хидан задумался.
– Да ничего я не пил! Хотя… этот уеб*к… ну, тот, что вылез за мной в сад, угощал всех какой-то странной ванильной х*евиной.
– И ты выпил? – усмехнулся Какузу, подавая Хидану плащ.
– Все пили, – пожал плечами бессмертный.
– Неужели ты не понял, что это опиум?
– Нет! А это был опиум?! – удивился мазохист.
– Ты идиот, Хидан! К тому же у тебя на него, видимо, аллергия. Потому у тебя был жар, потому ты потерял сознание и потому тебя сейчас тошнит! – проворчал Какузу. – Ты что, совсем тормоз?! Мог бы и догадаться, что тебя не сгущенкой угощают!
– Ах*уеть! Чертов выродок, ты назвал меня тупым?! – оскорбился фанатик. – Бл*дь, Какузу, я из-за тебя потащился хрен знает в какую даль. Целую ночь корчил из себя шлюху. Терпел домогательства этих гребаных п*дарасов. Оно мне нах*й было не надо!!! И это твоя благодарность?!! – разорялся мазохист. – Еб*ть, я х*ею! Ты, урод конченный…
Какузу, закатив глаза, подхватил тело Кимико на плечо и, пихнув напарника в сторону дороги, проворчал:
– Заткнись, Хидан!

Башня Пейна. Семь часов утра

– Спят, слава Богу! – прошептал Итачи, прислушавшись к тишине в башне. Он тихонько прокрался этажом выше и закрылся в ванной комнате. После ночных событий голова у него безбожно болела. И Итачи, не забыв прихватить с собой бутылочку холодненького пива, решил устроить себе спа-релакс. – Та-ак, Дейдара где-то здесь прятал сигареты… – Учиха внимательно обшаривал углы ванной комнаты. – О, есть!
Он открыл окно, пустил воду из душа и с удовольствием затянулся. Вообще-то он не курил. Как-то не тянуло. Но сегодня захотелось. Скурив штук семь сигарет подряд, у Итачи с непривычки закружилась голова. И он уселся на пол под струи горячего душа, заливая отвратительное похмелье ледяным пивом.

Башня Пейна. Десять часов утра

Моя голова!!! – От резкой боли Мадара сжался в комок, обхватив раскалывающуюся голову руками. И тут он заметил, что на его лице нет маски. Учиха резко натянул одеяло до самого носа и огляделся по сторонам – в комнате никого не было: постель Итачи была пуста, а Кисаме, похоже, даже не ложился. Мадара облегченно выдохнул и, обняв подушку, умостился поудобней. – Надо бы что-то сделать с этим невыносимым состоянием! – уткнувшись носом в подушку, промычал Учиха. – Так, я вчера в холодильнике видел пиво, – он привстал, облокотившись на руки, – но без маски я отсюда выйти не могу! Мля, куда я ее вчера засунул?!!
Вообще-то, инцидент с маской был виной исключительно Итачи. Утром, пока Мадара спал, гений клана Учиха стянул у него рыжую личину и сунул ее между матрасами. Конечно, Итачи понимал, что Мадара ее быстро найдет. Но перед этим здорово понервничает – он ведь не знает, что Кисаме нет в башне. Мелочь, а приятно!

– Я всегда удивлялась, как такое возможно: пил Пейн, а пьяный ты, Нагато?! – Конан подала напарнику стакан с лечебной настойкой.
Нагато, щурясь от режущего глаза света, отпил из стакана и скривился.
– Горькое какое, м-м-м. Я такое пить не буду!
– Ну тогда терпи, – пожала плечами Конан, – когда-нибудь похмелье само пройдет!
– Ладно, выпью! – Нагато, зажав нос рукой, в три больших глотка выпил противную жидкость. – Ка-акая га-адость!!! – мотнул головой Лидер, не без удовольствия отметив, что мысли проясняются, да и свет глаза уже не режет.

Амегакурэ. Десять часов утра

– А-А-А!!! Помогите, чудовище!!!
– Что?! Где?! Что случилось?! – Кисаме резко поднял голову и шандарахнулся о какую-то перекладину. – Дамочка, совсем не обязательно будить хорошего человека подобными воплями!!!
– Оно… оно разговаривает!!! Спасите! Люди, на помощь! – Женщина бросила корзинку на пороге и, задрав длинную юбку, галопом унеслась прочь.
Нет, ну Кисаме и сам догадывался, что он не красавец, но чтоб так орать!!! Он приложил ладонь к ушибленному лбу и вдруг заметил, что его рука выглядит как-то не так. Проведя по груди, он почувствовал, что его кожа осыпается!!! Кисаме не на шутку испугался и резким движением попытался встать. Не вышло. Его лоб снова поздоровался с перекладиной, и в глазах потемнело.
– Ко, ко, ко…
Кисаме прислушался к странным звукам.
– Ко… ко… ко, ко… ко, ко, ко…
Туманник сощурился. И вдруг почувствовал, что на него кто-то прыгнул. Он резко распахнул глаза и обомлел: насесты, солома, деревянные стены и какая-то птица пытается выклевать его пупок…
– О, Боги, я в курятнике!!! – опешил Кисаме. – Как я сюда попал?!!
Кисаме прогнал наглую курицу и сел, в этот раз благоразумно пригнув голову под перекладиной. Силясь вспомнить хоть часть вчерашнего вечера, он огляделся: куры как куры, яйца как яйца. Верная Самехада валяется в углу на форменном акацучьем плаще.
– И чего было так орать? – возмутился Кисаме, вспомнив о странной дамочке. И тут он припомнил, что его что-то смутило в его внешности.
Хошигаки встал во весь рост, распугав кур, и принялся себя ощупывать. Через пару мгновений причина столь странной реакции стала ему ясна: он был весь перемазан битыми яйцами, соломой и перьями, что в сочетании с синей кожей производило, видимо, неизгладимый эффект. Хмыкнув, Кисаме решил поскорее отсюда убраться, пока местные и правда не пришли по его душу. К счастью, плащ был совершенно чистым, хоть и мятым. Мечник, кое-как обтрусившись, закутался в балахон, закинул за плечо Самехаду и, стараясь как можно меньше попадаться на глаза местным жителям, направился в башню Пейна.

На пути на черный рынок. Десять часов утра

– Черный рынок? – переспросил Хидан у идущего рядом напарника. – Это что за хрень такая?
– Сейчас увидишь. – Какузу направился к огромному камню на обочине дороги. Пнул его. Глыба отъехала в сторону, открывая под землю проход с винтовой лестницей. Из подземелья тут же потянуло сыростью.
– Что за х*йня?! Я туда не полезу! – фыркнул фанатик.
– Че, темноты боишься? – сверкнул глазами Какузу. – Впрочем, дело твое. Здесь тоннель, который существенно срежет мне обратную дорогу. А ты можешь валить обратно сам. Думаю, шиноби из Травы будут очень рады тебя встретить! – Казначей, хмыкнув, скрылся в проходе.
– Ой, ой! – скривился фанатик. – Ладно… Какузу, подожди. Я с тобой.

Амегакурэ. Полдвенадцатого утра

– М-дя, Кисаме… – Пейн, сидя в кресле, давился от смеха. Мечник только что рассказал ему о своих утренних приключениях, а его внешний вид добил Лидера окончательно. – И как ты там очутился?
– А я знаю?! Вот, хотел у Вас спросить.
– Ну, я тут точно не причем! – хихикнул Лидер. – Сам видел, мы с Конан ушли раньше, чем вы закончили. Спроси у Тоби или у Итачи. Если сумеешь их достать!
– Как, Итачи-сан пропал?! – заволновался Кисаме.
– Да не-е-е… – снова хохотнул Лидер. – Ты не понял! Итачи в Башне. Он еще с утра закрылся в ванной и никого не пускает. А из-за двери раздаются странные вскрики… ума не приложу, что он там делает, – пожал плечами Пейн.
– Что? Вскрики?! А-а-а… я, кажется, знаю, чем он занят! – всплеснул руками Хошигаки и направился вверх по лестнице.
– Раз уж ты в ванную, заодно и помойся, чудо в перьях! – хохотнул Пейн.
Как только туманник скрылся из виду, в столовую вошла Конан с кофейником и блюдом со свежей выпечкой.
– А где все? – удивилась куноичи.
– Да как тебе сказать, – пожал плечами Лидер, – кто где: Итачи до сих пор моется, Кисаме, кажется, тоже направился в ванную, Мадара все еще дрыхнет. Я пробовал его разбудить, так он меня послал… хм… за пивом! Зецу появлялся: сожрал сырую свиную ногу из морозилки; заявил, что Сасори и Дейдара поймали Джинчуурики Однохвостого, и снова куда-то смотался. А от Какузу и Хидана новостей нет. Если не объявятся к вечеру, то я сам с ними свяжусь. Вот.
– О, значит, у нас с тобой романтический завтрак на двоих! – улыбнулась куноичи. – Я уже и забыла, когда мы вот так просто завтракали вдвоем.
– Эх, какое прекрасное утро! – протянул Пейн и, легонько чмокнув Конан в губы, принялся за завтрак.

– Итачи-сан, ты там? – Кисаме легонько постучал. Из-за двери донеслась пара болезненных выкриков и звук падающего тела.
– Ай-ё! Ксо! Да тут я! – отозвался Итачи и снова вскрикнул.
– Пусти меня, я скупаться хочу!
– Минуточку… – Из ванной раздался бодрый ойк, послышался звук шагов босых ног по кафелю, и дверь перед Кисаме распахнулась.
– Поздравляю! Ты наконец-то сошел с ума! – протянул Хошигаки, обалдело уставившись на напарника.
Обнаженный Итачи недовольно потирал красное пятно на руке. Его мокрые волосы были убраны назад с помощью длинной шпильки. Руки, ноги и грудь покрывали прямоугольные красные пятна разной степени насыщенности. Кое-где на теле налипла странная желтоватая субстанция.
Учиха смущенно переминался с ноги на ногу под пристальным взглядом напарника.
– Ну и чего ты на меня ТАК смотришь?! Да, я таки решился попробовать воск для депиляции!!! – Итачи гордо вскинул чернявую голову.
– Я догадался, – хмыкнул Кисаме. Он скинул с себя одежду, стянул бандану и влез под струи горячего душа. – Б-р-р! Хорошо! – Туманник тряханул головой.
– Кисаме-сан, а ты чего весь в перьях? – Итачи отвлекся от намазывания себя воском и вопросительно уставился на напарника.
– А вот это я хотел у тебя спросить!
– Э-э, у меня? Да все, что я помню, так это то, что ты, допив остатки саке из личной заначки нашего Лидера, заявил, что тебе мало, оделся и ушел!
– Вот как… – потер подбородок мыльной мочалкой Кисаме.
– Может, Тоби еще что-то знает, – пожал плечами Итачи. – Он увязался за тобой. Только он часа через два вернулся.
– Правда? Угу, спрошу потом… ОЙ! – Кисаме дернулся от неожиданности и ударился локтем о стену. – Итачи!!! Ну зачем так орать?!!
– Больно, – скривился Учиха.
Кисаме с интересом посмотрел на напарника, затем на бадейку с воском и выдал:
– А давай я тоже попробую!
– Не советую, – поморщился Итачи.
– Давай! – Кисаме умоляюще глянул на Итачи.
– Ладно, – сдался Учиха. – Куда мазать?
– Давай сюда. – Кисаме поставил голую синюю ногу на табурет, подставляя Итачи голень.
Учиха, недолго думая, намазюкал ногу туманника.
– Ай, горячо! – скривился Кисаме.
– Дальше хуже будет! – усмехнулся Учиха и прилепил тканевую полосу на ногу напарнику. – Только пообещай не орать…
– Да что я тебе, девица неопределенного возраста, чтобы орать… А-А-А-А-А-У-У-У-У!!! – Это Итачи резко сорвал восковую полоску с ноги Кисаме.
Хошигаки схватился за ощипанное место.
– А-а-а-у!!! Больно-то ка-а-ак!!! – Мечник резко крутанул кран с холодной водой и сунул под струю свою дорогую ножку. – А я еще считал Хидана мазохистом! – прошипел Кисаме. – Да ты в сто раз хуже будешь!! Боль адская!! А ты еще и почти все тело так обработал!!
– Зато посмотри, какая у меня теперь кожа: гладкая, чистая, бархатна-а-ая… – протянул Учиха, любовно водя ладонью по своему бедру. – Хочешь себе такую же?
– Да иди ты знаешь куда… со своей экзекуцией!!! Я и волосатый похожу! – фыркнул Кисаме. Набросив на плечи полотенце, он направился к окну. – О, это еще что? Итачи-сан, с каких это пор ты куришь?! – спросил туманник, наткнувшись на подоконнике на кучку окурков, аккуратно сложенных в мыльницу.
– Да я, собственно, не курю… это заначка Дейдары… просто захотелось… – почему-то начал оправдываться Итачи.
Кисаме заглянул в пачку, там еще осталось несколько сигарет. Вытянув одну, Хошигаки уселся на подоконник и, облокотившись о стенку, с удовольствием закурил.
– Эй, ты же не куришь! – удивился Итачи.
– Так же, как и ты! – усмехнулся Кисаме.

Где-то между Суной и местом сбора. Час дня

Дейдара тихонько выстукивал такт ногой. Его смущал Зецу. Наглый троглодит снова появился и даже не думал исчезать из его птички. Более того, он достал из кармана бутылочку с лаком для ногтей и занялся маникюром. Покончив с руками, он вытянул еще и одну ногу, разулся и стал ее обрабатывать.
– Лети ровнее, я кисточкой точно попасть не могу! – фыркнул Зецу и, закусив язык и почти впритык наклонившись к своей ноге, продолжил раскрашивать ногти.
– Л-ладно, – пробормотал Дейдара и, вздохнув, подумал: - «Позвал на свою голову! Чего он опять приперся и торчит тут?! Ему же даже неудобно!!!»
Внезапно снизу раздался крик:
– Эй! Вы в кафе сходить не хотите?!
Дейдара и Зецу одновременно вздрогнули и свесились с С3. Она даже накренилась на бок от резкого движения. Сасори вообще редко повышал голос. Но чтоб так орать?!! Да еще и пригласить Дейдару и Зетсу в кафе?!!
– Н-н-но Д-д-данна, с Вами все в п-п-порядке?! – Дей не моргая уставился на кукловода. Тот даже фыркнул от возмущения.
– Отлично! Кем ты меня считаешь, Дейдара? Неужели, по-твоему, я настолько несносен, что даже не могу позвать своих коллег на чашку кофе?
Дейдара от удивления аж рот открыл. Белый Зецу недоверчиво сощурил желтый глаз, а черный проворчал:
– С чего это вдруг ты надумал нас по кабакам водить?
– Ах, это… да за нами погоня! Из Суны. Судя по всему, они знают, что я тоже участвовал в нападении…
Черный Зетсу непонимающе пожал плечами.
– Ну?
– Что, «ну»? – фыркнул Сасори. – Спрятаться нам надо. Они практически нас уже догнали. А местная кафешка – это последнее место, где меня станут искать!
– Верно! – усмехнулся черный Зецу.
– Это да! – протянул белый.
– Конечно! Но-Данна, подумать, что Вы можете пойти в кафе, да еще и пригласить с собой кого-то, может только полный идиот!
– Ты сам-то понял, что сказал, Дейдара?!

Черный рынок. Час дня

– Них*я себе тут темень! – протянул Хидан, когда камень над их головами вернулся на место.
Какузу провел рукой по стене, нащупывая лампу.
– На, неси. – Казначей сунул в руки Хидану светильник.
– Отстой! – фыркнул фанатик, озираясь по сторонам.
Они спускались по узкой винтовой лестнице. Вокруг сильно воняло сыростью, а стены покрывал толстый зеленый мох. Хидан подобрал полы балахона и старался ни до чего не дотрагиваться. А если и дотрагивался, то тут же энергично обтряхивал плащ.
– Ой-ой! Как мы боимся испачкаться! – насмешливо произнес Какузу.
– В отличие от тебя, мне не на*рать на то, как я выгляжу! – огрызнулся фанатик, отбиваясь от густой паутины, налипшей ему на лицо и волосы. Когда ступени кончились, перед ними открылось огромное помещение с множеством дверных проемов. Дверей не было. – Ну и куда теперь?
Какузу склонил голову набок, вспоминая.
– Пошли, – скомандовал он, сворачивая в шестой или седьмой проем справа.
– Если мы тут заблудимся, я тебя прикончу! – взвизгнул фанатик. Ему в волосы вцепились несколько летучих мышей, потревоженных светом лампы.
Какузу хмыкнул и, не оборачиваясь на напарника, пошел дальше. Скоро они дошли до еще одного коридора. В конце послышались странные урчащие звуки. Нукенины остановились.
– Не припомню, чтобы в этих лабиринтах обитал еще кто-то, кроме мышей, – недовольно проворчал Какузу, вглядываясь в темноту впереди.
– Ага, Перес*рал! – победно возопил фанатик и направился вперед.
– На твоем месте я бы не был столь самоуверенным! – протянул Какузу.
На небольшом расстоянии позади Хидана сверкнули два огромных желтых глаза.
– Да что тут может случ… А-а-а-а-а!!! Че за ху*ня-я-я?!! – заорал фанатик и, выронив фонарь, бросился обратно к Какузу. Светильник упал на пол и откатился к стенке. Так как он был единственным источником света в этом подземелье, то теперь коридор был переделен пополам: в одном темном конце Хидан и Какузу, а в другом - непонятный желтоглазый зверь.
– Иди, подбери фонарь. – Какузу подтолкнул Хидана вперед.
– А почему я? – всеми силами упирался фанатик.
– Ну, ты же у нас бессмертный, – хмыкнул казначей, – значит, тебе нечего бояться! Вот и иди.
– Ах*еть, Какузу, можно подумать, ты сильно смертный! Да спали ты его нахрен, ну или молнией… – отбивался от напарника Хидан.
– Я не буду тратить чакру на какое-то зверье! – высокомерно фыркнул Какузу.
– Пи*дец, бля, чакру ему жалко! А меня, значит, нафиг?! Ни хрена не жалко?! – Хидан наконец-то вывернулся из лап Какузу и отскочил в сторону.
Нечто, зловеще сверкающее глазами в противоположном конце коридора, взвыло и понеслось на напарников. Те инстинктивно заткнулись и отступили назад. Чудище сделало огромный прыжок, но вдруг упало, словно кто-то сзади потянул его за поводок. В это время в противоположном конце коридора открылась дверь. Пучок неяркого света, выбивающийся из дверного проема, очертил силуэт невысокого толстого мужчины.
– Что тут такое, Чоко? Кто здесь? – Человек всматривался в темноту. – А-а-а, Какузу-сан! Простите великодушно, не признал сразу. Здесь слишком темно. Чоко, место! – Огромная, светлой масти псина, виновато виляя хвостом, улепетала в проем в стене. – Вы его не бойтесь, проходите. – Торговец махнул рукой Нукенинам, чтобы те следовали за ним.
– Чоко?! – Хидан вскинул брови, когда они проходили мимо пса. – Как можно было назвать здоровенную белую дуру шоколадкой?!
– Когда он был щенком, то обожал шоколад, – улыбнулся торговец. – Хозяин запрещает мне ставить двери. А как вы понимаете, попасть в тоннели может кто угодно. Вот, пришлось завести этого красавчика. – Торговец, проходя мимо животного, любовно потрепал того за ухо. Псина блаженно перевернулась на спину. Хидан и Какузу машинально переглянулись.
– М-да! – протянул казначей.
– Псих! – фыркнул фанатик.

– Ого! – присвистнул торговец, увидев добычу Какузу. – Сам Кимико Шиширо, национальный герой Кусы. Отменный улов, Какузу-сама!
– Двадцать милеонов рю, я прав?
– Да-да, конечно!

Башня Пейна. Час дня

В двери ванной комнаты постучали.
– Кто там? – спросил Итачи.
– А там кто? – раздалось из-за двери.
– Э-э-э… – Итачи и Кисаме озадаченно переглянулись. Правда, Учиха, быстро смекнув, что никто, кроме Мадары не мог задать подобный встречный вопрос, проговорил: – Тоби, тебе чего?
– Давай, вылезай оттуда! Я тоже помыться хочу!
– Ты как разговариваешь с Итачи-саном!! – гаркнул из-за двери Кисаме.
Мадара по ту сторону двери немного озадачился.
– Ага, Хошигаки нашелся, значит! – прошипел себе под нос Великий и Ужасный. – А что они там делают вдвоем столько времени?! – Мадара поймал себя на мысли, что теперь он не очень хочет оставаться наедине ни с Кисаме, ни с Итачи. – Х-м-м… что за бред! Лезут же в голову всякие глупости! – тряхнул головой главный Учиха. Затем громко произнес: – Кисаме-сан, простите, Тоби хочет умыться и почистить зубки. Вы там скоро?
– Да, уже выходим, – бросил Кисаме, отпирая двери.
Когда Тоби благополучно поменялся местами с Кисаме и Итачи, он с любопытством осмотрел ванную комнату: на табурете в углу красовалась баночка с горячим воском, рядом - аккуратно сложенные кучкой использованные восковые полоски и рулон неиспользованных полос. На подоконнике торчали несколько пустых бутылок из-под пива и полная мыльница окурков.
– Неплохо! – раздеваясь, усмехнулся Мадара. Затем посмотрел на свои ноги и на бадейку с воском. Снова на ноги, на руки, на грудь… потом с кавайной рожицей ухватил баночку с воском.
В общем, из ванной комнаты еще долго раздавались душераздирающие вопли!