У входа в Суну накануне схватки…

У стен Суны раскинулось несколько небольших рисовых плантаций. Задержавшиеся рабочие еще продолжали трудиться, и Акацуки решили, что разумнее будет подождать, пока окончательно не стемнеет, и жители не разбредутся по домам.
– Господин Сасори, – Юра слегка поклонился Хируко, – все готово. Вы можете начинать.
– Отлично, мы дадим тебе знать, когда твой выход. – Сасори жестом дал понять отступнику, что он пока свободен. – Дейдара, я считаю, что тебе стоит провести атаку на Джинчуурики в кабинете Казекагэ. Все равно он никогда не спит… Дейдара, ты меня слушаешь?! – Ответа не последовало. Кукольник удивленно высунулся из Хируко и огляделся по сторонам: подрывника нигде не наблюдалось. – Что за… ну погоди, Дейдара! Получишь ты у меня за свои выходки…
Сасори уже начал выходить из себя, как внезапно где-то неподалеку послышались хлопки, похожие на серию приглушенных мелких взрывов, и характерное пакостное хихиканье. Приглядевшись, Сасори заметил, что один из кустов, обрамлявших плантацию, странно трясется. Времени до начала их атаки было достаточно, и Сасори, поудобнее устроившись в Хируко, решил пока не вмешиваться и понаблюдать за действиями «куста». Растение не заставило себя долго ждать: из него выползли штук тридцать глиняных паучков и направились в затопленные водой рисовые плантации. Через пару минут куст вдохновенно прошипел: «Кац!» Раздались приглушенные водой взрывы, и брызги окатили работников с ног до головы.
– Это снова началось!.. Это кара богов!.. Мы прогневали духов!.. – раздавалось со всех сторон.
– Я Шинигами-и-и… – сложив ладонь трубочкой, завыл из кустов подрывник. – Я Бог Смерти-и-и… я заберу ваши души-и-и…
Рабочие в панике бросились наутек, а кусты затряслись от хохота.
– Идиот! – прыснул Сасори. Он тихонько подошел к кусту, раздвинул ветки и, склонившись к самому уху подрывника, прошептал: – Что, лавры Пейна спать мешают?! Решил тоже богом заделаться?! – Дейдара аж подпрыгнул с перепугу и виновато уставился на Сасори. – Придурок, тебе с Джинчуурики сражаться, а ты глину расходуешь!!!
– Сасори но Данна… я… простите…
– Ладно уж! Иди сюда, Шинигами-сама, нам пора начинать! – ухмыльнулся кукольник.

Куса. Прием…
– Что ты расселся?! – угрожающе шипел с улицы Какузу. – А ну, быстро вставай и иди, ищи мои дорогие деньги!!!
– Да отвянь ты! Я ногу подвернул! – психовал бессмертный.
– И для тебя это проблема?! – всплеснул руками счетовод. – Давай, вправляй ее на место и вали!!! Я не шучу, Хидан! Если ты сейчас же не отдерешь свою задницу от пола и не отправишься, куда я сказал, то я поднимусь к тебе. И тогда – берегись!!!
– Какузу, твою мать, тебе не надоело? – Хидан свесился из окна и состроил кавайную рожицу напарнику. – Я за последние два дня выслушал от тебя угроз больше, чем за всю прошедшую жизнь.
– Сам виноват! – огрызнулся Какузу. – Давай, выполняй задание!
– Задолбал! – проворчал бессмертный и, поправив одежду, поплелся обратно в зал.

Уворачиваясь от желающих затащить его в койку, Хидан слонялся среди гостей, выискивая человека в нужной маске. Заприметив хозяина, он уже было направился за ним следом, но вдруг заметил еще одного человека в точно такой же маске… а затем еще. Несколько растерявшись, мазохист обошел все комнаты и убедился, что людей в белых масках точно трое. И, как назло, все они приблизительно одного роста и комплекции. Придя к такому выводу, Хидан закрылся в одной из пустых комнат, вылез на широченный подоконник и позвал Какузу.
– Слышь, а тут твоих «клиентов» аж трое, – протянул фанатик, меланхолично потягивая вино из бокала. – Что делать будем?
– Всех прикончим, – в тон ему ответил казначей.
– Чего?! Ты что, рехнулся?!! Да нас поймают… бля, да за нех*й делать поймают! – Хидан вертелся на подоконнике, пытаясь умоститься так, чтобы коротюсенькая юбка хоть немного прикрывала практически голую попу.
– Не боись, не поймают, – ухмыльнулся казначей. – Я все продумал! – Он переместился с крыши в комнату и тоже уселся на подоконнике напротив Хидана. – Ты просто подкатывай к ним по одному. Ну, сострой глазки, повиляй задницей, что ты там еще умеешь…
– Ха-а?!! – Хидан злобно уставился на напарника. – Ублюдок! Них*я-се – предложеньеце! Какузу, ты мерзкий бл*дский выродок! Я реально за*бался с этими уродами…
– Не бесись, Хидан. Никто не просит тебя спать с ними. Просто постарайся напоить их и раздобыть кровь. Сами они маски до утра не снимут. Сам понимаешь. После того, что они тут творили, никто из них не захочет быть узнанным. И тут слишком много народу, чтобы стягивать с них маски насильно. Придется сначала прикончить, а потом разбираться: тот – не тот… только сам не напейся, идиот! – Какузу выхватил из рук бессмертного бокал с вином.
– Бл*дь, Какузу, ты что, моя мамочка?! – Хидан попытался забрать бокал обратно. – Мне и так тошно, а ты еще и бухло отбираешь!
– Если ты напьешься, то я не гарантирую, что через полчаса на тебе не будет скакать какой-нибудь престарелый богатей! – сладенько улыбнулся напарнику Какузу, допивая его вино.
Бессмертного слегка перекосило, и он, бормотнув: «Хрен с тобой – не буду пить!», пошел обратно в зал. А Какузу тут-же переместился на свой наблюдательный пост на крыше.

«Еб*ть твою… с кого бы начать? – Хидан, скривившись, смотрел то на одного в маске, то на другого, то на третьего. – Да пох*й! По-любому, я не шарю, кто из этих уродов ТОТ!»
Приняв решение, фанатик прихватил со стола бутылку вина, два бокала и двинул вслед за той маской, которая направилась в хозяйскую библиотеку.
Немного подождав у дверей, Хидан аккуратно заглянул в комнату. Предполагаемый Кимико стоял возле стола и пролистывал толстенную книгу. Было очевидно, что празднование его не особо интересует.
– Разрешите? – как можно кавайнее пропел мазохист.
– Я никого не звал, – не отрываясь от чтения, проговорил мужчина.
– Да. Но в мои обязанности входит делать так, чтобы клиентам не было скучно, – не сдавался Хидан.
– Я не скучаю, – не оборачиваясь, ответил «хозяин».
– Но простите, мне не заплатят, если я оставлю вас одного. Может, хоть по бокалу вина?
Замаскированный оторвался от книги и оглядел Хидана с ног до головы. Видимо, оставшись довольным увиденным, он кивнул, принимая из рук бессмертного напиток.
Уже через пару минут Хидан пожалел о своей настойчивости: «клиент» оказался любителем хильнуть лишнего и поплакаться в жилетку. Он тут же принялся рассказывать бессмертному, какая стерва его мать, как презирает его отец, какой подлец его брат и т.д. и т.п.
«Выродок, если ты сейчас же не заткнешься, то порубаю на куски к Джашина-самы матери! И пох*й на вопли Какузу!» – тоскливо подумал Хидан, почти засыпая от болтовни маски.
Но, к счастью мазохиста, алкоголь постепенно взял свое, и «клиент», покачиваясь, плюхнулся в кресло и прикрыл глаза. Хидан, воспользовавшись дремотой собеседника, попытался снять с него маску, но тот вцепился в нее мертвой хваткой.
– Вот урод! – окрысился бессмертный и воткнул в шею «клиенту» иголку. Тот только дернулся, почесал место укола и захрапел с новой силой.
Хидан презрительно скривился, глядя на спящую жертву. Потом распахнул окно и позвал Какузу.
– Он задрых, но маску снимать отказывается! – констатировал очевидное Хидан, когда напарник проник в комнату.
– Вынести отсюда мы его в любом случае не сможем – там полно народу. Фейерверк пускают, – сообщил Какузу, отцепляя руки «клиента» от маски. – Это не он!
– С*ка!!! Я что, зря еб*л себе мозги с этим выродком?! – Хидан подскочил к жертве и схватил за грудки. Тот только захрапел громче. – Нет уж! Мне пох*й!!! Все равно принесу его в жертву Великому Джашину-са…
– Э-э, никаких твоих долбанных ритуалов! У нас нет на это времени! – Какузу тряхнул размечтавшегося Хидана за плечо. Но, увидев горящие азартом глаза напарника, сдался. – Только быстро! Мне надоело смотреть на твой стриптиз.
Мазохисту не пришлось повторять дважды: он рывком стянул с себя платье, облизал кровь с иголки, начертил посредине комнаты кровавый символ и принялся самозабвенно тыкать себя ножом. Он намеренно не целился в жизненно важные органы. Он хотел помучить «клиента» и отплатить ему за «приятное» общение. Первым делом мазохист проткнул себе горло. Немного выше яремной впадины. Только для того, чтобы лишить жертву возможности позвать на помощь. Проснувшийся от адской боли «клиент» схватился за рану на шее и в немом ужасе уставился на бессмертного. Убедившись, что жертва внимательно наблюдает за каждым его действием, Хидан, неглубоко воткнув кончик ножа чуть ниже правой ключицы, провел им по груди, рассекая плоть и оставляя на теле кровавую полосу. Клиент, обезумевшим от боли и страха взглядом, следил, как на его собственной груди появляется точно такая же рана. Мазохист, ухмыльнувшись, рывком воткнул нож себе между ребер. Жертва согнулась от резкой боли и закашлялась. Хидан снова ухмыльнулся, и по его губам и подбородку потекла тоненькая струйка крови. Резко вынув нож, Хидан покачнулся и несколько капель крови попали ему на бедро.
– Вот черт! Чулок замазал. – Бессмертный расстроено закусил губу, пытаясь очистить деталь гардероба. – Какузу, бля, ну подай какую-то хрень вытереться! Пятно же останется! – Хидан надул напомаженные окровавленные губки и требовательно уставился на счетовода.
– Об-балдеть! – усмехнулся Какузу, протягивая напарнику промокательную бумагу для письма.
Мазохист, схватив салфетку, быстро избавился от крови на одежде и вернулся к прерванному занятию.
Как раз, когда почти голый Хидан в образе Смерти с упоением тыкал себя в разные места тупым ножичком, а Какузу, сидя на столе, от скуки рассматривал, как на теле жертвы, словно сами собой, появляются все новые и новые раны, в комнату вошел слуга. Увидев, что происходит, он попытался позвать охрану, но был грубо остановлен Какузу.
– Так, раз уж ты весь измазался, давай, кончай и этого! – Счетовод пнул ногой растянувшегося на полу в ритуальном экстазе фанатика.
Окровавленный мазохист блаженно скосился на напарника. Он резко воткнул нож себе в сердце, а его жертва, издав предсмертный хрип, испустила дух. Затем, поднявшись, фанатик подошел к бьющемуся в панике в руках Какузу слуге.
– Да не трясись ты так. Долго мучить не буду. Мне Какузу не разрешает – у нас времени мало. – Хидан провел окровавленными пальцами по лицу слуги, и тот потерял сознание.
– Давай быстрее, пока нам снова не помешали, – поторопил напарника Какузу.
– Ладно! – фыркнул мазохист. И, практически вжав слугу в держащего его Какузу, резким движением вонзил ему нож в низ живота.
– А как же ритуал?! – удивился Какузу.
– А он не нарушен! Слава Джашину-саме! – усмехнулся фанатик. Одним рывком распоров живот слуги до самых ребер, он вытянул нож из бьющегося в конвульсиях тела. Вернувшись в символ, Хидан облизал кровь с ножа и воткнул его себе в сердце. Тело жертвы еще пару раз содрогнулось в руках Какузу, а затем отяжелело. Счетовод брезгливо отшвырнул его в сторону.
Бессмертный сдернул ближайшую занавеску, вытер ею кровоподтеки у себя на груди и шее и надел кимоно.
– Парик не съехал? – спросил у счетовода Хидан.
– Немного. Иди сюда, я поправлю, – ответил Какузу. Мазохист послушно подплыл к напарнику, и тот произвел некоторые манипуляции с его прической. – У тебя губы в крови… – Хидан тут же поднес руку ко рту, но Какузу перехватил ее – …ты сейчас весь макияж испортишь! Давай я. – Он взял со стола салфетку и осторожно провел по губам и подбородку Хидана, стирая следы подсохшей крови. – Все. Теперь можешь возвращаться в зал. – С этими словами Какузу переместился к окну, а с него на крышу.

Заперев двери, Хидан направился на поиски следующей маски. Очередной «клиент» нашелся в огромной спальне, отделанной в розовых тонах. Потенциальный Кимико обнаружился среди подушек на огромной кровати в компании пары неодетых молодых людей и нескольких гейш.
– О, ты, должно быть, обещанная ясновидящая? – расплылся в улыбке «хозяин». Прикрыв стыдные места простыней, он, пробираясь сквозь хитросплетения обнаженных тел, подошел к мазохисту и сунул ему в руки несколько купюр большого достоинства. – Гадай! Я хочу знать, что ждет меня сегодня?
– Смерть!!! – выпалил фанатик.
– О господи, с чего ты взяла? – «Клиент»чуть не уронил свою простыню.
– Э-э-э… – Хидан понял, что погорячился и надо срочно выкручиваться. Секунду поколебавшись, он вспомнил своего старого учителя из храма Джашина. Тот тоже называл себя предсказателем. Пытаясь скопировать его поведение как можно точнее, Хидан, закатив глаза, поднес одну руку к своему виску, а другую положил на голову голого мужика в маске. – Вижу-у-у, – гадким голосом завыл бессмертный, – ясно вижу-у-у, на тебя навели порчу-у-у… – И тут Хидан схватил со стола перепелиное яйцо и с размаху заехал им по маске предполагаемого Кимико.
– Что ты делаешь?! – возмутился «клиент».
– Тс-с! – прошипел мазохист, выпучив малиновые глаза. И продолжил загробным голосом: – Это помогает мне видеть каналы-ы-ы, по которым порча протекает по твоему телу-у-у! Вижу-у-у, ясно вижу-у-у, что тебе надо надеть что-то красное-е-е и пропрыгать сто двадцать восемь раз на левой ноге вокруг жаренной курицы, напевая: «О, великий Джашин-сама, прошу принять мою жизнь как добровольную жертву, в обмен на бессмертие Хидана-самы!»
– А кто такой Хидан? – севшим голосом спросил «хозяин».
– Тс-с… Не важно! Выполняй! – рявкнул Хидан.
Наблюдающий эту картину через окно Какузу еле удержался, чтобы не заржать во весь голос.
– Госпожа, тут только жаренный поросенок… – огорченно протянул легковерный «клиент».
– Пойдет! – отмахнулся бессмертный. И «клиент» принялся выполнять предписание Хидана.
– Я знаю, я знаю! – К Хидану подскочила одна из гейш. – Госпожа, чтобы снять порчу, нужно заплатить столько тысяч рю, сколько тебе лет. Верно? Госпожа, снимите порчу и с меня! – Девушка протянула Хидану купюры.
– Я должна спросить разрешение у небес, – жутковато кривляясь, провыл Хидан и выскочил прочь из комнаты.
– Вы ведь вернетесь?! – Гости, обеспокоенные уходом гадалки, высыпались толпой в коридор вслед за Хиданом.
– Через мгновенье, – пропел фанатик и скрылся на лестнице, ведущей к балкону.
Он в три прыжка оказался на веранде. Какузу уже ждал его там.
– Я не знаю, как его сюда выманить… – начал было бессмертный, но его перебил напарник.
– Не торопись, сначала пусть они отдадут тебе мои деньги.
– Что?! Как?! Какие деньги?!! – удивился бессмертный.
– Ты что, дурак, Хидан? – скривился Какузу.
– Все равно не понял! – обиделся мазохист.
– Ох! За услуги ясновидящей! – Счетовод закатил глаза. – Ну, погадай им что ли, ты же у нас спец по эзотерике! Наплети какой-нибудь мистической фигни, включи воображение… главное, не упусти мои деньги! – Какузу пихнул Хидана обратно в коридор.
Озадаченный фанатик немного постоял в коридоре, входя в роль ясновидящей. Затем рывком открыл дверь и, пафосно вышагивая на высоченных каблуках, вплыл в комнату. Скорчив загадочную мину, Хидан окинул взглядом присутствующих: «хозяин» все еще прыгал вокруг поросенка и пел осанны Джашину, а остальные мигом столпились возле Хидана, наперебой протягивая ему купюры разного достоинства. Какузу чуть слюной не захлебнулся от восторга.
«Да ты просто золото, Хидан! Делать деньги из воздуха даже я не умею!» – восхитился счетовод, наблюдая за тем, как его напарник загребает деньги, лихо выдавая бред собственного производства за волю небес.
Уже через полчаса все полуголые присутствующие исполняли ритуалы Хидана: «Кимико» все еще прыгал, еле удерживая равновесие и свою простыню; две гейши топлесс исполняли на кровати брачный танец морских ежей (откуда о таковом знал Хидан - неизвестно); молоденький парень, лет четырнадцати, завернувшись в гардину, пытался сложить оригами лошади, причем у него не получалась абсолютная симметрия, которую потребовал Хидан, из-за чего тот очень расстраивался; другой мужчина, полностью измазавшись кетчупом, нагишом гонялся за тремя гейшами с мухобойкой: им Хидан сказал, что, избивая друг друга, они избавятся от обсевших их теней смерти. А Хидан, развалившись на подоконнике, пересчитывал свой гонорар. Получилось сто сорок девять тысяч триста рю. Какузу довольно потирал руки, наблюдая с крыши за «уловом» напарника.
Наконец-то «хозяин» закончил прыгать и подошел к Хидану. Сев рядом, «Кимико» попытался его обнять. Хидан отскочил, возмущенно отвергая предложение заняться ритуальной групповушкой.
– Надеюсь, Госпожа не откажет в любезности хотя бы выпить с нами? – «Хозяин» жестом подозвал слугу, и тот протянул Хидану маленький бумажный стаканчик с белой тягучей жидкостью, пахнущей ванилью.
Остальные тоже получили подобное подношение. Хидан, не заметив в этом ничего такого, выпил странный напиток со всеми. Надо сказать, он оказался довольно вкусным. После этого фанатик протянул жертве «ритуальный» нож и сказал, что тот должен порезать им руку и вернуть нож ему, для того, чтобы он потом мог продолжить «снятие порчи». «Клиент» выполнил просьбу не задумываясь.

Прилично заработав и раздобыв образец крови «клиента», Хидан, довольный собой, выплыл в сад к нарисованному им ранее символу и стал ждать, пока Какузу подаст знак. Но напарник медлил, и Хидан уселся на траву в центре символа, достал зеркальце и принялся подкрашивать губы. Увлекшись, он не заметил отчаянно размахивающего руками Какузу. Внезапно над его ухом прозвучало:
– Госпожа! – Фанатик вздрогнул и поднял голову. Перед ним, покачиваясь, стоял «клиент» собственной персоной. – Я хочу, чтобы Вы провели снятие порчи сейчас, а потом присоединились к нам.
Какузу, который в момент оказался за спиной Хидана, кивнул тому, чтобы начинал. «Клиента» почему-то не смутило ни внезапное появление Какузу, ни экстравагантная перемена во внешности Хидана. Он вообще довольно странно выглядел: шатался, хихикал и что-то бубнил себе под нос. Хидан, завершая ритуал, вонзил себе в сердце клинок, и жертва упала замертво. Какузу стянул с него маску.
– Снова не он… но тебе же без разницы, кого приносить в жертву? – Какузу обернулся к Хидану, выкинув труп в кусты вдоль забора.
– А, э-э… ага… – Хидан, покачнувшись, провел пальцами по губам и шее, словно ему не хватало воздуха, и потерял сознание.
Какузу, быстро оказавшись рядом, подхватил напарника.
– Эй, Хидан… Хида-ан! Ты меня слышишь?! Хидан!!! – Какузу осторожно похлопал мазохиста по щекам. – Мля, да у тебя жар! – Какузу пощупал пульс - он был слишком быстрым, зрачки расширены, тело горело огнем. – Так, это либо яд, либо наркотик. – Финансист покачал головой. – Ну, учитывая то, что мы на вечеринке, второе вероятней. Это точно кто-то хотел затащить тебя в койку! Ты, конечно, не сдохнешь, идиот бессмертный! От такого даже смертные не мрут, но в бессознательном состоянии ты мне малополезен!!! Говорил же тебе, не пей всякую дрянь!!! – Казначей порылся по карманам.
Бабушка Какузу была ниндзя-медиком, и он неплохо разбирался в медицине. Вытянув из кармана маленькую коробочку с темно-коричневыми шарикам, размером с горошину, он зажал нос Хидану. Тот, не имея возможности дышать через нос, инстинктивно открыл рот. Какузу запихал ему в горло три шарика и, зажав рот и нос одновременно, вынудил их проглотить. Минут через десять Хидан открыл глаза.
– Глова кружится? – поинтересовался Какузу.
– Твою мать, что ты делаешь, гребаный извращенец! – воскликнул Хидан, поняв, что его голова лежит на коленях у Какузу, и попытался встать.
– Сам ты извращенец! – разозлился казначей. – Придурок, ты упал в обморок!
– А… да… – Хидан без сил опустил голову обратно на колени напарнику. – Ненавижу болеть! Мля, Какузу, у меня перед глазами все плывет.
– Ничего, скоро пройдет. Я дал тебе кое-что нейтрализующее действие этой дряни, – проговорил Какузу, проводя рукой по лбу Хидана, – а вот твой жар меня беспокоит.
– Жар? – Хидан хлопнул себя по лбу. – Точно. Бл*дь, мне так х*ево, Какузу!
– Если не будешь вертеться, скорее полегчает!
Хидан послушался и притих, быстро провалившись в сон. А Какузу принялся пересчитывать добытые напарником деньги и прикидывать, за сколько можно продать драгоценные безделушки, что он наворовал у Кимико в доме. Приблизительно через час Хидан проснулся.
– Ну и как самочувствие? – поинтересовался казначей.
– Да вроде в норме, – Хидан сосредоточился на своих ощущениях, – мутит слегка.
– Это ничего… ладно, тогда иди за Кимико. И гонорар забери!
– Жлобяра! – фыркнул фанатик и направился обратно в дом.

Уже светало. Прием подошел к концу. Хидан нашел своего нанимателя и получил с него свою зарплату. Затем отправился на поиски Кимико. Хозяина дома он застал пьяного в большом зале. Он, открывая бутылку, порезался и пытался остановить кровь красивым белым кружевным платком. Провозившись с царапиной минут пять, Кимико бросил замаранный кровью платок на стол и отправился вверх по лестнице, очевидно, в свою спальню. Довольный стечением обстоятельств Хидан схватил платок и направился во двор к Какузу, проводить ритуал.
Было уже около четырех утра. В доме, как и во всем селении, все спали мертвым сном. Неудивительно, что Нукенины без проблем поднялись в хозяйскую спальню, вынесли тело Кимико и незамеченными покинули пределы Кусы.