предыдущая глава
Глава 6. Чужая страна
Найти Деревню Скрытую в Камнях, оказалось делом не из легких, даже при наличии подробных карт местности. Но всё же главной проблемой стало не нахождение деревни, а невозможность подобраться к ней. Перевалив за очередной каменистый холм, путники увидели расстелившийся перед ними захватывающий пейзаж. Повсюду, насколько хватало глаз, поднимались из земли и тянулись к небу высокие горы. Макушки многих скрывались за белым маревом облаков. На выступе одной из них, словно неловко облокотившись на крутой склон, стоял замок, окруженный рвом, где шумела бурная река с прозрачной водой.
- Это их деревня? – изумилась Тен-Тен, внимательно вглядываясь во внушительные стены замка и ища глазами вход.
- Нет, сама деревня ниже, у подножья горы, - ответил Гаара, тоже впечатленный зрелищем. Он никогда прежде здесь не бывал, но много слышал про это место. – Это замок Феодала. Он, видимо, решил, что будет лучше жить поближе к защите. Идемте, там должен быть потайной путь через деревню.
- А почему мы встречаемся с Феодалом, а не с Каге? – голос Неджи не был удивленным, но любопытства не скрывал.
- У них сейчас нет Каге. Может быть, поэтому они и желают с нами союза. Сейчас их деревня особенно слаба, - подал голос Гаара.
Они стали спускаться, в который раз сбивая ноги о мелкие сыпучие камни, представляющие собой дорогу. Через час они уже шли по узкому ущелью, такому темному и сырому, что девушки невольно жались ближе к спутникам и ежились от пробирающего до костей холода. Дорога шла вверх, в горы, всё выше и выше. Уши начало закладывать, воздух стал разряженным. Харуми, уже давно плотно завернувшаяся в захваченный с собой плащ, неожиданно остановилась и подняла голову вверх.
- Что это? – шепотом спросила она, смотря, как нечто легкое и белое опускается ей на ладонь.
Какаши обернулся.
- Это снег, - ответил он. – Ты никогда не видела снега раньше?
- Видимо, нет, - так же тихо прошептала девушка, ловя вторую снежинку. Снегопад, только набирающий силу, медленно окружал путников, погружая их в белую пучину.
- Ах! – воскликнула синеглазая, радостно подставляя раскрытые ладони холодному снегу, тут же таявшему от тепла её рук. Глаза Харуми светились ярче звезд. И было в них столько детской неподдельной радости, что у Какаши перехватило дыхание. Но он списал это на слишком холодный воздух.
- Идем, не стоит задерживаться, - поторопил он девушку. Остальные уже шли вперед, предчувствуя, чем обернется для них этот завораживающий снежный танец.
Через полчаса снегопад превратился в настоящую бурю. Путники шли наугад, пряча лица в складках капюшонов. Казалось, снег был везде: под ногами, над головой, в глазах, на губах. Он проникал под одежду, заставляя вздрагивать от его ледяных прикосновений. Двигаться было все труднее и труднее. Мокрая одежда тянула к земле, прилипала к телу. Тен-Тен, окончательно выбившаяся из сил в сражении с природой, упала в снег и тут же на глазах начала превращаться в сугроб. Какаши рывком поднял тело девушки с земли, освобождая от тяжелого мокрого снега, и закинул на плечо. Та пыталась сопротивляться, но быстро сдалась, понимая, что попросту будет обузой для остальных.
Вскоре среди снежного хаоса замаячили бледные пятна огней, говорившие, что шиноби движутся в правильном направлении. Через буран к ним пробирался человек с факелом в руке, разрезающим ночную тьму, как нож - масло. Путники зажмурились от яркого света, бившего в глаза.
- За мной! – скомандовал незнакомец, махая рукой. Его слова сносило ветром, но все и так поняли, что от них требуется. Группа поспешно направилась за ним, идя след-в-след, чтобы не заблудиться и не сгинуть во тьме. Пройдя невысокий забор, стоящий тут, видимо, чисто символически и обозначавший границы деревни, они дошли до первых низеньких домов, облепленных снегом. Повернув за угол дома, куда ветер почти не попадал, шиноби наконец получили возможность начать разговор со своим провожатым. Но тот лишь указал рукой на большую закрытую повозку, запряженную четверкой лошадей, приглашая сесть внутрь. Когда все расселись по местам, повозка резко тронулась с места. Кучер нещадно стегал кнутом по спинам животных, заставляя перейти на голов.
- Приветствую вас с Иши! Дайме-сама давно ждет вас, послы Суны, - заговорил, наконец, их проводник низким, чуть хрипловатым голосом. – Вам очень повезло, что вы были так близко к деревне, когда началась буря. Сейчас вы отправитесь в замок, где сможете отдохнуть и согреться. А завтра господин Феодал удостоит вас беседой! – несколько надменно добавил он и замолчал, давая понять, что лишние расспросы неуместны.
Но никто и не собирался его ни о чем расспрашивать. Оказавшись в относительном тепле и безветрии, каждый думал о своем, надеясь поскорее снять мокрую одежду. Повозка медленно поползла в гору.
* * *
- В вашем распоряжении восточная башня. Здесь четыре спальни с общей гостиной и одни господские покои. Надеюсь, вы хорошо устроитесь! Ужин вам сейчас подадут, - обратился к путникам слуга-провожатый. – Меня зовут Акимоши Хатори, позовите меня, если вам что-нибудь понадобится.
На этих словах слуга отвесил низкий, почтительный поклон и удалился. Гаара тут же удалился в предназначенную для него комнату, остальные вошли в общую гостиную, где в камине уже уютно потрескивал огонь, согревая не только тело, но и душу. Все разбрелись по комнатам, чтобы переодеться в сухую одежду. Но через пару минут из комнат по очереди послышались разочарованные охи и тихая ругань. Немногочисленные сменные вещи, лежавшие в рюкзаках, постигла та же участь, что и несчастных шиноби. Они были мокрыми до нитки.
Когда все вышли, злые и промерзшие до костей, то с удивлением заметили на низком столе в центре гостиной множество блюд с разнообразной едой и большой серебряный кувшин, до краев наполненный горячим чаем.
- А прислуга тут отменная, - констатировал Какаши, поудобнее устраиваясь на мягкой подушке, заменяющей стул, - я и не слышал, как тут кто-то ходил.
- Пойду позову Гаару-сана, - сказала Тен-Тен, снова замечая, как Неджи искоса поглядывает на её распущенные, всё ещё мокрые от снега волосы.
Но Гаара тем временем уже тихо вошел в комнату и с удивлением уставился на стол, заставленный яствами. Больше церемониться никто не стал. Группа порядком устала и проголодалась. От голода у Какаши уже сводило желудок. Организм требовал восполнения энергии, затраченной на переход.
- Приятного аппетита, - пожелала всем Тен-Тен. В ответ ей послышались невнятные возгласы уже набитых ртов.
Как только с трапезой было покончено, в дверь требовательно постучали и, не дожидаясь ответа, в гостиную заглянула голова Хатори. Деловым тоном голова сообщила:
- Господин феодал хочет поприветствовать гостей замка. Порошу встать для церемонии!
«Что это ему так не терпится?» - вздохнул про себя Хатаке, с сожалением выпуская кружку с горячим чаем из рук. Шиноби нехотя поднялись с насиженных мест и склонились в поклоне. Все, кроме Гаары. Обе широкие створы двери отворились, и на пороге возникла высокая фигура в пышном наряде, сверкающем при свете ламп. За феодалом в комнату вошел второй человек, одетый куда менее празднично. Он встал за спиной господина, оба изучающее разглядывали гостей.
Колючий взгляд маленьких, глубоко посаженных глаз Дайме задержался на Харуми, после чего на его лице появилась заискивающая улыбка, впрочем, не имеющая ничего общего с радушием.
- Рад приветствовать вас в моем замке, - степенно начал речь феодал, пожимая руку Гааре. – Куноичи Суны как всегда прекрасны! – сделал он комплимент девушкам, которые на него ответили лишь холодными кивками. – Надеюсь, вам будет здесь удобно! Завтра мы будем беседовать о политике, а сейчас я бы хотел узнать, что нового происходило в Стане Ветра последнее время. Новости до нас доходят с большим опозданием, к сожалению.
С этими словами он уселся на мягкий диван, поудобнее устроившись среди многочисленных подушек. Все расселись на прежние места.
- Позвольте представить вам моего помощника, - внезапно вспомнил господин о своей «тени», тут же занявшей место за его спиной. – Дайро Тэшэ.
Человек со смуглым лицом, испещренным шрамами и морщинками, почтительно опустил голову. От Какаши не укрылось, что взгляд обоих новоприбывших был прикован не к Гааре, а к синеглазой девушке, расположившейся по левую руку Казекаге. Взгляд мужчин не показался ему знакомо липким, каким часто одаривала Харуми раньше мужская половина населения Конохи. В их взгляде скользило нечто другое. Нескрываемый интерес, сравнимый с интересом человека, которому показывают карточный фокус. Казалось, оба словно ждали того, что сейчас девушка соскочит со своего места и начнет вытворять нечто совершенно удивительное, что никак нельзя пропустить. «Может, они каким-то образом узнали, кто она? Что она не из Суны?» - пытался определить значение этих взглядов шиноби, но тут же отверг эту мысль, как маловероятную: всё, что связано с девушкой, Хокаге приказала хранить в строжайшей тайне. Тут мужчину посетила другая мысль. «Может, она уже начала свою… работу?» - задумался он, пытаясь уловить взглядом оранжевые всполохи, тянущиеся от девушки к феодалу. Но ничего похожего не заметил.
Тем временем Гаара сухо рассказывал о последних событиях в Суне и за её пределами, старательно избегая подробностей, за которые можно было бы зацепиться для продолжения беседы. Появление феодала в его планы отнюдь не входило. Ему, так же как и остальным, не терпелось залезть в горячую ванну, чтобы как следует согреться. Дайме же не проявлял особого участия в разговоре, лениво блуждая взглядом по комнате и, то и дело, задерживая его на собравшихся. Когда Гаара рассказал всё, что было можно рассказать, он замолчал, и в комнате повисла гнетущая тишина.
- Ну, не буду вас больше задерживать, отдыхайте! – обронил наконец феодал, поднимаясь с дивана и направляясь к выходу. Все последовали за ним до дверей. – Желаю всем спокойной ночи.
Последняя фраза уже была брошена через плечо, но тут мужчина неожиданно развернулся и, коснувшись своей холодной лощеной рукой ладони Харуми, закрывающей дверь за посетителями, прошептал ей на ухо, так чтобы не слышали посторонние:
- Не ожидал увидеть вас так скоро, обворожительная богиня! Приятных снов!
Харуми застыла на месте, как вкопанная. Глаза, полные непонимания, расширились, грозя выйти из орбит. Но Дайме, таинственно улыбнувшись на прощание, уже удалялся по коридору. Последний взгляд на ошарашенную девушку бросил лишь его помощник.
* * *
Пожелав друг другу спокойной ночи, товарищи разошлись по комнатам. Какаши тут же скинул с себя липкую одежду, уже порядком надоевшую за этот бесконечный вечер, и, укутавшись в широкий махровый халат, найденный рядом с кроватью, включил кран, чтобы наполнить ванну горячей водой. Вода из крана текла, как назло, медленно, а согреться хотелось сейчас. В голове шиноби промелькнула дурацкая идея, Какаши раздраженно помотал головой, пытаясь прогнать её. Но идея оказалась очень заманчивой и не собиралась покидать его голову, по крайней мере, самостоятельно. Окончательно разозлившись, шиноби решительно распахнул створку балконной двери. В комнату тут же потекла струя холодного воздуха. Хатаке замер на пороге, а потом сделал шаг вперед, во тьму за окном.
Мужчина оказался на широком каменном балконе, украшенном колоннадой. Колонны обвивал давно засохший плющ, придававший этому месту ещё более древний облик. Вид, открывавшийся с балкона, скрывала белая пелена снега, не залетавшего внутрь лишь каким-то чудом.
Какаши выдохнул, смотря, как воздух из его легких превращается в пар.
- Так и замерзнуть насмерть недолго, - неожиданно раздался голос Харуми слева от него. – Здесь всегда такая погода?
Шиноби резко обернулся на звук. Харуми, в точно таком же халате, действительно стояла поодаль от него. Их комнаты, оказывается, имели общий балкон. Вот почему он показался шиноби таким большим. Дурацкая идея, на некоторое время исчезнувшая из головы шиноби, вернулась снова.
- Да, здесь почти всегда холодно и большую часть года лежит снег, - ответил он, пристально глядя вдаль и прикидывая в уме, как бы перейти к интересующему его вопросу. Вопрос был совершенно не уместным, даже наглым. Она могла обидеться.
- Выпить хочешь? – неожиданно спросила девушка, как всегда опередив его мысли. Отпираться теперь не имело смысла. – Я взяла с собой саке. Как знала…
Какаши кивнул и последовал в комнату Харуми. Обстановка здесь была идентична его спальне. Так же горел камин, язычки пламени которого затрепетали от внезапно ворвавшегося в спальню ветра. Харуми плотно закрыла ставню, чтобы не выпускать тепло, затем достала из рюкзака маленькую бутылочку и оглянулась в поисках рюмок. Но подходящей тары не обнаружилось. Тогда девушка юркнула в гостиную, откуда принесла яблоки и две чашки с остатками чая. Вылив чай в ближайший горшок с цветком, она разложила свою добычу на пол перед камином, жестом приглашая Какаши присоединяться к импровизированной трапезе.
Оба в абсолютной тишине, нарушаемой лишь завыванием ветра за окном, сели на подушки напротив друг друга. Какаши уже не чувствовал себя настолько неловко без своей маски, но все еще по привычке продолжал иногда касаться рукой лица.
Наконец саке было разлито по чашкам. Люди подняли их и осушили залпом. Какаши, ощущая, как горло полыхнуло огнем, закашлялся, на глазах шиноби выступили слезы. Харуми услужливо подтолкнула к кашляющему мужчине яблоко. Усмирив приступ кашля, Хатаке неловко улыбнулся.
Девушка тем временем уже вновь наполняла емкости. Какаши же думал только об одном: хоть бы никто не зашел сейчас сюда. А картина, открывшаяся тогда случайному зрителю, была бы явно двусмысленной! Двое сидят в халатах у камина и пьют саке. Ночью. Мужчина и женщина. В халатах.
Какаши представил себе надменное лицо Неджи, увидь он такое зрелище. Тут уж не отвертишься, он объяснений слушать не будет. Опять пойдут по деревне слухи…
От этих мыслей на лице мужчины выступил румянец. «Черт, да почему же я всё время краснею при ней!» - злился на себя Какаши, снова надеясь, что Харуми не заметит. Но она, конечно же, заметила, хотя расценила сей знак, как благотворное действие саке. Разговор все ещё не завязывался. Какаши всё больше чувствовал неловкость в данной ситуации, а вот Харуми это, похоже, совсем не смущало. Она сидела, расслаблено облокотившись на сиденье массивного кресла, стоявшего рядом, но оставленного без внимания, и смотрела на огонь, полыхавший в камине. Только сдвинутые тонкие брови наводили на мысль о том, что у девушки на душе неспокойно. Шиноби, собравшись с духом, первым нарушил тишину.
- Что-нибудь случилось? – нерешительно спросил он, стараясь поймать взгляд девушки. Та, как будто очнувшись от звука его голоса, слегка вздрогнув.
- Нет…Не знаю, - невнятно пробормотала она, всё также глядя в камин, словно ища там ответы на мучившие её вопросы. – Почему мы здесь? – неожиданно спросила она, впервые за это время удостоив мужчину взглядом проницательных глаз. – Гаара. Кто он?
От внезапно посыпавшихся на него вопросов Какаши встрепенулся. «Неужели ей не сообщили подробности операции?» - пронеслась в его голове неожиданная мысль. Конечно, Тсунаде тщательно следит за неразглашением информации, но чтобы настолько…
- Гаара – Каге Деревни, Скрытой в Песке, - начал он пояснения, не видя смысла что-либо скрывать от неё. Харуми и сама бы все скоро узнала, ведь она будет присутствовать при завтрашнем разговоре как помощница Каге. В этом, по крайней мере, заключался их план.
- Этот мальчик – Казекаге? – в расширенных от удивления глазах девушки отражались пляшущие огоньки пламени. – Но он же совсем ребенок.
- Гаара уже давно не ребенок. Ни у кого, кто его знает, язык бы не повернулся сказать подобное, - грустно заметил мужчина, уже сам наполняя саке опустошенные емкости.
- Я так не думаю. То, что на нем лежит большая ответственность, еще не значит, что он уже вырос, - задумчиво ответила после небольшой паузы Харуми, вертя чашку с напитком в руках. – Он осторожен и пуглив, как дитя, познавшее горе и жившее в страхе и ненависти. Но его сердце все равно требует ласки. Он любит, когда его гладят по волосам.
Последнее предложение особенно удивило Какаши, в очередной раз поперхнувшегося горячительным. Он недоверчиво посмотрел на девушку, стараясь понять, не шутит ли она.
- С чего ты это взяла?
Ответом ему был укоризненный взгляд синих глаз.
- Ты меня явно недооцениваешь, семпай, – горькая усмешка скользнула по её лицу. – Не забывай, я ведь сенсор. Причем, необычный. Я хорошо чувствую чужие эмоции.
«Что правда, то правда, - усмехнулся про себя Какаши, подбодренный тем, что девушка наконец перешла на свою обычную манеру речи. – Помню, раньше меня это очень забавляло».
- А про волосы как узнала? – продолжал допытываться шиноби, уже предполагая ответ.
- А как ты думаешь? – хитро улыбнулась девушка. Какаши про себя отметил, что при таком освещении её глаза смотрятся особенно по-кошачьи раскосыми, а на щеках появляются задорные ямочки. – Он сам мне сказал.
Девушка еще раз с интересом взглянула на мужчину, сидящего напротив неё. Кажется, он уже достаточно выпил и расслабился.
- Вот и сейчас я вижу, что ты тоже хочешь мне что-то рассказать, - неожиданно произнесла она, нарочно медленно растягивая слова и смотря на реакцию Хатаке. – Или, может быть, спросить?
От её вопроса шиноби бросило в жар. И без того чересчур красные щеки продолжали заливаться румянцем, грозя стать бордовыми. У него на языке действительно вертелась сотня вопросов, задать которые он не решался. Просто потому, что девушка, сидевшая перед ним, еще двадцать минут назад была совершенно чужим для него человеком. Холодным и таинственным, презрительно глядевшим на него сверху-вниз. Это глупое, по сути, ничем не обоснованное ощущение появилось у шиноби сразу же при их первой встрече после расставания.
Но теперь, возможно из-за благотворного действия саке, возможно из-за того, что они были в другой, чужой и незнакомой стране, перед ним снова была Она. Та, о которой он столько думал, сам того не желая. Та, которая столько ночей слушала его рассказы. Та, которая смеялась над ним и вместе с ним. Та, которая, казалось, начала понимать его, как никто другой…
Что-то еле ощутимо коснулось запястья Какаши, и словно слабый разряд тока прошелся по его телу. Мужчина удивленно замер, прислушиваясь к внутренним ощущениям.
-Ты всегда был таким робким, семпай? Это тебе не идет! – голос девушки был настолько садистски мягким, что Какаши еще больше уверовал в реальность своих подозрений по поводу последнего чувства покалывания в теле. – Придется тебе помочь! – Снова чересчур нежная улыбка. – Ну, задавай свой вопрос.
Основной вопрос, безостановочно кружившийся в голове мужчины последние сутки, был: «А не соврала ли ты мне о том, что во мне не осталось твоей чакры, Харуми-сан?» Но, к своему удивлению, Какаши понял, что его губы произнесли нечто совсем другое, явно незапланированное. От его слов выражение лица девушки резко изменилось. Она отпрянула от мужчины, как будто получила пощечину. Губы предательски дрогнули.
Собрав невероятным усилием воли весь свой отказывающийся подчиняться разум в единое целое, Какаши попытался воспроизвести в голове сказанные им слова:
- Ты действительно любишь его или просто пользуешься им?
Не нужно было утруждаться и пояснять, о ком шла речь. Каким образом разговор с Гаары переключился на отношения Харуми и Ямато, Какаши не понял. Но отрицать очевидного не мог, хотя и очень хотел. Это бы Его вопрос. Он бы никогда не задал его ей. Он мог задавать его лишь себе, да и то стараясь не обрекать его в слова. Но, что еще хуже, он абсолютно точно знал, какой ответ на этот вопрос он действительно хотел бы услышать.
- Это тебя не касается, - сухо ответила Харуми, стараясь не терять самообладания, но всё же слишком порывисто поднимаясь с пола. – Уходи.
- Прости, я не то хотел сказать, - попытался оправдаться Какаши, понимая, как жалко звучат его слова теперь, после сказанного. Врать ей было бесполезно.
Девушка отвернулась от него, чтобы не выдавать своих чувств. Но, похоже, вопрос, заданный ей, затронул самые тонкие струны её сердца. Продолжая мелко трястись от переполняющей её злобы, Харуми, все еще отвернувшись, прошипела сквозь зубы:
- Так вот кем ты теперь меня считаешь? Думаешь, что я воспользовалась сначала тобой, бедняжкой, а теперь и его совратила? Да ты… Ты хоть представляешь, каково мне было тогда, после твоих слов?
Её лицо наконец обратилось к нему. По щекам текли слезы, оставляя за собой тонкие влажные дорожки. Слезы блестели от мягкого теплого света камина, как капли росы на лепестке цветка. Сердце мужчины сжалось от жалости. Сейчас она была именно такой, какой он помнил её все это время. Нежной и беззащитной. Шиноби непреодолимо захотелось успокоить несчастное хрупкое создание, защитить, извиниться за все обидные слова, сказанные им тогда и теперь. Он сделал робкий шаг в её сторону. Послышался треск рвущейся ткани. Щупальца, готовые спорить с пламенем в камине за лидерство в освещении, тут же возникли за спиной девушки. Свет её чакры, текущей в щупальцах, наполнял комнату зловещими тонами.
- Не подходи, - сказала девушка предательски дрожащим голосом. Настоящей угрозы в её словах шиноби не почувствовал. И сделал еще один шаг вперед.
- Убирайся! – чуть громче потребовала она. Но снова не была услышана.
Больше сказать она ничего не успела. Какаши подошел ближе и, как можно более крепко, обнял продолжающую рыдать девушку. Она попыталась вырваться из его объятий, но это оказалось ей не под силу. Щупальца забарабанили по спине шиноби, но не причиняли ему боли. По крайней мере, серьезной.
Так они и застыли, не шевелясь и не произнося ни звука. Она уперлась кулачками ему в грудь, спрятав заплаканное лицо в его халат. Он низко склонил голову, незаметно вдыхая запах её волос и стараясь заглянуть в синие глаза, из которых все еще бежали горячие слезы. Наконец она успокоилась и окончательно затихла в его руках. Шиноби чуть ослабил хватку, боясь причинить девушке боль. Но как только она почувствовала, что руки мужчины сжимают её слабее, Харуми неожиданно сильно толкнула шиноби в грудь руками, для убедительности полоснув по его лицу одним из щупальцев, которые, как казалось, безучастно прятались у неё за спиной. Какаши от неожиданности отпустил девушку, и та опрометью бросилась к дверям, ведущим в общую гостиную.
Как только дверь за девушкой с грохотом захлопнулась, мужчина потер порезанную щеку и поспешил покинуть комнату тем же путем, каким и пришел. Лишь одинокие пустые кружки да две подушки, лежащие напротив друг друга, как немые свидетели, остались в опустевшей спальне.
* * *
- Почему Она здесь? Казекаге привел с собой Лист? Вот же чертов ублюдок! – раздраженно говорил мужчина, нервно меря комнату шагами. – Это не помешает нашим планам?
- Моим планам это не помешает, - ответил ему собеседник, стоящий у высокого окна, делая ударение на первом слове. Отражение мужчины в стекле довольно улыбалось. – Всё уже готово. Я нашел, что искал.
