предыдущая глава
Глава 8. Бурная ночь.
Глаз слезился от потоков воздуха, стремительно несущихся навстречу падающему шиноби. В неожиданно окутавшей его темноте, пришедшей на смену слабо освещенному балкону, мужчина поначалу не мог ничего разглядеть. Но зрачок уверенно расширялся, привыкая к мраку. Через секунду он увидел под собой черное тело крылатого чудовища. Монстр уже расправил крылья, видимо, догнав свою едва не ускользнувшую добычу.
Какаши приземлился прямо на гладкую, скользкую спину твари, еще в полете доставая кунай. Опешившая горгулья зависла в воздухе, неистово хлопая крыльями, и замотала корпусом из стороны в сторону, стараясь сбросить оседлавшего её шиноби. Хатаке же, удостоверившись, что тело Харуми действительно подхвачено когтистыми лапами, одним резким, натренированным движением перерезал твари глотку. Из распоротых артерий и вен брызнула теплая кровь, так похожая на человеческую. В нос мужчине ударил знакомый «железный» запах. Крылья монстра неловко сложились, прерывая парение. И три тела снова продолжили падение вниз, в пропасть.
«Что это за шум?» – мысль, появившаяся в голове шиноби, даже не успела обрести законченную форму. Шум приближался и в одно мгновение окутал с головой.
На счастье живых, пропасть оказалась рекой, довольно бурной и глубокой для этих мест. Тела с громким плеском рухнули в нее, тут же подхваченные сильным течением и увлекаемые дальше, к уже различимым для глаза, виднеющимся вдали порогам.
Какаши, не успевший задержать дыхание, сделал нечаянный вдох и почувствовал, как легкие наполняются ледяной водой. Вынырнув, он откашлялся и стал озираться в поисках девушки. Черная масса, поблескивающая во тьме, проплыла рядом с шиноби, слегка задев его стелющимся по воде крылом. Мужчина снова нырнул, стараясь если не визуально, то хоть на ощупь определить местонахождение тела Харуми. Рука почувствовала что-то неуловимое, пальцы, уже теряющие свою послушность, сомкнулись. Волосы!
Шиноби рванул находку на себя, зная, что в воде такой рывок не будет столь болезненно ощутим. Кроме того, даже вырванный клок волос не сравнится со спасенной жизнью. Через мгновение его руки сомкнулись вокруг тонкой талии. Прижав Харуми к себе, что есть сил, левой рукой, Какаши сделал пару гребков правой, поднимая обоих на поверхность. Как раз вовремя.
Первой во вновь возникшую перед ними пустоту провалилось тело мертвого чудовища. За ним вслед полетели и люди. Какаши едва успевал уворачиваться от камней, на которые их с Харуми упорно несло быстрое течение, грозя при таком столкновении раздробить хрупкие кости в крошки. В ушах стояла жуткая какофония плеска бушующей стихии. Вода была повсюду. Её холодные объятия окутывали тело шиноби, лишая последних сил. Мышцы не желали слушаться. Единственное, о чем сейчас мог думать Какаши, - не разжимать рук. Крепко прижимая безвольное тело девушки к себе, мужчина провалился в небытие.
Сознание, еще не потерянное, но и не достаточно четкое, вернулось к шиноби, когда он почувствовал, что пороги закончились, и река стала более спокойной. Он неуверенно приоткрыл глаз, вглядываясь в белую пелену, простирающуюся перед ним. Он не понимал, как долго он плыли, но местность явно изменилась. Здесь рельеф ландшафта был более пологим, но вот буран разыгрывался с новой силой. Берега реки, ставшей шире и мельче, были едва различимы в снежном вихре. Но камыш, росший поодаль от проплывающих людей, уносимых все еще сильным течением, свидетельствовал о том, что в этом месте они смогут выбраться на берег.
«Нужно за что-то зацепиться», - стараясь снова не погрузиться в обманчивое забытье, решил Какаши, вглядываясь вперед – туда, где река собиралась делать поворот. Тут же цепкий взгляд шиноби заметил нечто темное и пологое, выступающее от берега к воде.
«Причал!»
Собирая последние силы, Какаши сделал несколько неловких движений уже почти отнявшимися ногами. Это позволило ему, вытянувшему заледеневшую кисть руки, ухватиться за одну из стремительно проносившихся мимо опор причала. Дальше было проще. Перебирая рукой и отталкиваясь от деревянных столбов, скользких и покрытых тиной, Какаши подтаскивал себя и Харуми все ближе к берегу, пока наконец не увидел спасительную лестницу, спускавшуюся от причала прямо в воду. Взобраться по ветхим ступеням и вытянуть за собой тело девушки оказалось самым трудным. Походный рюкзак, ставший от воды совсем тяжелым, очень мешал. Но мужчина не бросал его с плеч – там лежали медикаменты. Не торопясь и тщательно рассчитывая каждое движение, Какаши взбирался все выше до тех пор, пока смог перекатиться на плоскую поверхность причала, жалобно скрипнувшего под телом мужчины. Отдышавшись, он попытался встать на ноги. Но онемевшие конечности с трудом разгибались, неуверенно дрожа и грозя подогнуться в любую минуту. Опасаясь нового падения в воду, Хатаке встал на четвереньки и почти ползком стал двигаться к спасительному берегу, подтаскивая за собой Харуми, все еще не пришедшую в себя.
Какаши боялся проверять её пульс, справедливо опасаясь, что девушка уже может быть мертва. Он упрямо толкал её тело к берегу по шершавому настилу причала, еще не зная, что же будет делать дальше. Они были одни. В этих бескрайних горах, покрытых снегом. Ночью, раненые и замерзшие. Шанс на выживание был более чем призрачным.
Достигнув берега и уже более уверенно встав на одеревеневшие ноги, Какаши подхватил девушку на руки и пошел прямо, периодически проваливаясь в глубокие сугробы.
«Вот это лето!» - едва ли не улыбнувшись, подумал шиноби. Впрочем, его неуместной улыбки все равно никто бы не увидел.
Какаши замер, не веря своим глазам. Спасение? Или всего лишь разыгравшееся воображение?
Перед ним из пелены не на шутку разошедшегося бурана предстал маленький рыбацкий дом с покосившейся кровлей. Единственное окошко его было темным: либо хозяева спали, либо дом пустовал. Второе для шиноби было бы предпочтительней. В связи с последними обстоятельствами – убийством Дайме и попыткой обвинить во всем их группу – доверять людям этой страны мужчина не мог.
Подойдя ближе и осторожно дернув рукой шаткую дверь, так, чтобы не уронить тело куноичи, Какаши с радостью обнаружил, что дом пустует. Об этом ясно говорил затхлый запах, который мужчина ощутил, едва немного приоткрыв дверь. Сделав пару резких рывков, чтобы разгрести сугроб, мешающий двери открыться, Какаши проскользнул внутрь, на всякий случай, стараясь ступать потише. Но его опасения были напрасными. Внутреннее убранство дома явно указывало на то, что его используют крайне редко и лишь как временную стоянку для рыбаков. На стенах были развешаны рыбацкие сети и снасти, у маленькой, грубо сложенной печи лежала заготовленная вязанка хвороста для растопки, в углу виднелись припасенные дрова. Стол у окна, одну из ножек которого заменяли два ящика, поставленные друг на друга, да деревянный настил у печи, покрытый сеном – вот и вся мебель.
Какаши, недолго думая, положил тело Харуми на импровизированную кровать и стал шарить в темноте у печки в поисках спичек. Как он и подозревал, запасливые рыбаки их тоже оставили. Спасительный коробок нашелся прямо возле поленницы. Сухой хворост вмиг занялся огнем. Подкинув в топку несколько поленьев, Какаши пару секунд погрел руки у пламени и со вздохом повернулся к девушке.
Опустившись рядом с ней, он осторожно дотронулся ледяными пальцами до тонкой шей, проверяя пульс. Пульс, хоть и едва уловимый, но был. «Жива! – пронеслось в голове у Какаши. – Но что же делать теперь? Эта рана… - шиноби аккуратно отогнул край мокрого плаща, покрывавшего девушку. – С такими ранами не выживают. Сквозная. Знать бы, пострадали ли внутренние органы. Черт, ну почему нам не дали в команду медика? Хотя, кто мог подумать, что все так обернется. Пустяковая миссия… Рядом с тобой все всегда идет кувырком… Харуми».
Пальцы железной хваткой вцепились в ткань плаща. «Не время раскисать, нужно сделать всё, что смогу. Нужно согреть её и продезинфицировать рану», - думая о последнем, Какаши невольно содрогнулся, представляя, какую боль принесет ей эта процедура. «Я её не знаю, я ничего к ней не испытываю», - дав себе такую установку, мужчина принялся за дело.
Сначала он осторожно освободил её от плаща и снова замер в нерешительности. Необходимо было избавиться от всей мокрой одежды, иначе девушке грозило переохлаждение. Зачем-то глянув по сторонам, словно опасаясь, что его кто-нибудь увидит, шиноби принялся стягивать с девушки её облачение. Благо, одежды на ней было немного. Взгляд невольно уперся во вздымающуюся в слабом свете огня белоснежную грудь. Мысленно отругав себя за тут же возникшее и совершенно не подходящее случаю желание, Какаши прикрыл обнаженное тело куноичи сухими и на вид более-менее чистым покрывалом, валяющимся неподалеку, оставив открытым только бок, где багровыми нитями уже начало тянуться возобновившееся кровотечение. Кровь упорно не желала сворачиваться и запекаться.
Хатаке кинулся к своему рюкзаку, вытряхивая все его содержимое прямо на пол. Наконец, с глухим стуком на деревянный настил упала маленькая коробочка. Открыв ее, мужчина принялся изучать пометки, поставленные на миниатюрных водонепроницаемых конвертиках и баночках, находящихся внутри. Отложив в сторону необходимое: шприц, противостолбнячную сыворотку и порошок, применяемый при кровотечениях, мужчина заглянул с лицо девушке, лежащей без сознания. Анестетика или хотя бы анальгетика у него с собой не было. Перевернув девушку на здоровый бок и быстро вколов сыворотку под лопатку, он одной рукой зажал Харуми рот, а другой ловко открутил крышку баночки с порошком и посыпал содержимым рану с одной и другой стороны. Предосторожность с закрывание рта оказалась не лишней. От боли девушка очнулась мгновенно и попыталась закричать. На счастье шиноби, сил на сопротивление у неё не было, поэтому она просто продолжала громко мычать и плакать, смотря на него огромными от отчаяния глазами. Руки невольно потянулись то к ране, то к нему, но непослушные, еще не согретые пальцы не могли ни за что ухватиться, беспомощно скользя по мокрой одежде.
Какаши досыпал порошок до конца, проследив, чтобы тот полностью покрыл рану, и освободившейся рукой взял за запястья обе руки девушки, чтобы она ненароком не стряхнула причиняющее ей адскую боль лекарство. Он видел, что её глаза просят, умоляют его прекратить это мучение, но отпустить её он не мог. Он просто ждал, когда же она снова потеряет сознание, чтобы не чувствовать больше этой сводящей с ума боли. Но девушка упорно не желала отключаться, продолжая вяло сопротивляться и стонать. Неожиданно Какаши почувствовал у своего виска что-то теплое и липкое. Слишком поздно он понял, что это «что-то» - ничто иное, как невесть откуда взявшийся маленький жгутик-щупальце. Когда она успела выпустить его и откуда взяла на это силы, мужчина понять не успел: все его сознание заполонил один душераздирающий вопль.
«Отпусти!» - ревело и звенело у него в голове, словно кто-то орал ему в ухо через рупор. Звук пропал так же неожиданно, как и возник. Харуми потеряла сознание, жгутик упал рядом с ней, теряя цветность, становясь прозрачным и желеподобным.
* * *
В это время Неджи и Тен-Тен неслись по заснеженному лесу, периодически поглядывая вверх, чтобы не упустить свою цель. Их целью была вторая горгулья, напавшая ночью на замок, в чьих когтистых лапах сейчас безвольно болталось тело Казекаге. Гаары был явно без сознания. Но шиноби, подоспевшим на помощь только к концу схватки, оставалось лишь гадать, как эта тварь ухитрилась вырубить самого Песчаного Гаару. Если бы они прибыли на несколько минут раньше, они бы знали, что монстр, получающий отпор на все свои атаки, просто облил юношу парализующим ядом, впитавшимся в песок, а затем и в тело ниндзя. После этого битва была окончена и, решительно разворотив кусок стены замка очередным огненным зарядом, чудовище скрылось во тьму, унося с собой и тело побежденного. Неджи и Тен-Тен, только-только подоспевшие и застывшие в обугленном и развороченном проеме, где некогда были тяжелые двери, кинулись вдогонку.
Гаара последней атакой все же ранил крыло летучей твари, поэтому теперь она парила невысоко над землей, приноравливаясь к циркулирующим потокам воздуха. Неджи ловко запрыгнул на спину чудовищу, за ним последовала и Такахаши. Оседланная горгулья издала пронзительный злобный рев, режущий барабанные перепонки, и попыталась сбросить наездников. Но не тут-то было. Шиноби, надежно вцепившиеся в гладкую кожу животного, отступать не желали. Продолжая пинаться, кусаться и брыкаться, вся компания рухнула в снег, поднимая над собой столбы снежных хлопьев. Неджи, откатившийся чуть дальше, чем Тен-Тен, смог увернуться от удара острого, как шип, хвоста. На куноичи же пришлась атака мощных челюстей, усеянных множеством мелких и острых зубов. Девушка вскрикнула, не успев вовремя убрать ногу, на которой тут же сомкнулись челюсти, но успела полоснуть по морде кунаем, стараясь попасть по глазам.
Тварь взревела и, подобрав свою добычу в виде Гаары, поспешила ретироваться. Неловко махая крыльями, она полетела прочь, впрочем, не настолько быстро, чтобы шиноби не могли её догнать.
Тен-Тен как можно проворнее вскочила на ноги. Правая нога, прокушенная тварью и оттого кровоточащая, нещадно болела, взывая о помощи. Но девушка не обращала на неё внимания: они на грани провала миссии. Неджи забросил руку подруги на плечо, и таким образом они продолжили преследование, бесшумно прыгая с одной ветви дерева на другую. К сожалению, из пород деревьев в этих горах росли в основном сосны, которые не только больно хлестали по телу своими упругими ветками и кололи иголками, но и имели сухую, словно слоившуюся кору, не дающую твердой опоры под ногами. Все попытки достать монстра с земли оборачивались неудачей: ветер был слишком силен – все метательные снаряды сносило в сторону. В очередной попытке пронзить тварь кунаями путем их беспорядочного метания из свитков, девушка не удержалась, поскользнувшись на хрупкой коре, и полетела вниз, собирая в полете все ветки. Неджи увидел, как черный балахон чернильным пятном распластался на снегу где-то внизу, в сумраке деревьев. В этом белом аду, где небо и земля смешивались воедино, ничего нельзя было разглядеть. После секундных колебаний Хьюга спустился вниз, осторожно поднимая тело напарницы с земли, и, неся девушку на руках, продолжил бег.
Бежать с такой ношей, да еще и по сугробам – на деревья он больше не рискнул залезать - было значительно труднее. Скорость явно падала, призрачный силуэт твари постепенно удалялся, набирая высоту.
- Оставь меня и беги вперед! – Тен-Тен старалась перекричать свистящий в ушах ветер. – Я догоню!
Неджи остановился и опустил девушку на землю, та тут же неловко упала и принялась рассматривать кровоточащую рану, хотя в темноте все равно ничего разглядеть не могла. Хьюга сделал шаг вперед, глазами высматривая удаляющуюся цель. Если он побежит сейчас, то вскоре нагонит их. Но ноги отчего-то не желали уходить, продолжая стоять на месте, там, где рядом с юношей по снегу начало расползаться кровавое пятно.
Неджи резко обернулся, холодные мурашки пробежали по его затылку. Тен-Тен без сознания лежала в снегу, а из раны на ноге все быстрее текла горячая кровь, оставляющая над собой пар в воздухе.
«О нет! Как тогда! – вспомнил юноша свою предыдущую встречу с чудовищами. Тогда он потерял много крови. - А она… Да она же не переживет такой кровопотери!»
От последней мысли шиноби бросило в жар. Он кинулся к девушке, стараясь изо всех сил надавить на рану, чтобы пережать артерию. Второй рукой он уже рвал на полосы свою рубаху, чтобы из ткани сделать жгут. Но он знал: этого все равно будет недостаточно. Без лекарства кровь не остановится.
Сделав жгут, он попытался привести подругу в чувства, несколько раз легонько ударив по щекам. Тен-Тен подняла на него карие глаза, испуганно мерцающие в темноте ночи.
- У тебя есть противоядие, Тен-Тен? Ты меня слышишь? – тряс девушку за плечи Неджи. – Не теряй сознания! Тен-Тен!
Неджи звал, но девушка оставалась безучастной к его словам. Зато на его зов откликнулись другие. Вой, неожиданно раздавшийся со всех сторон, и грозное рычание ясно свидетельствовали о том, что запах крови привлек к месту действия некоторых лесных обитателей. И намерения у этих обитателей были совсем не добрые.
«Волки! – губы юноши сомкнулись в тонкую полосу. – Так просто вы её не получите».
Стая, сверкая голодными глазами, окружала людей, сжимаясь в плотное кольцо. Неджи не сомневался в том, что сумеет отбить их атаку и не пострадать. Но он волновался за Тен-Тен. Она не сможет отбиться, а сможет ли он защитить их двоих при таком количестве нападающих, Неджи не знал. Всего один укус в горло и все будет кончено.
- Бьякуган! – воинственно крикнул юноша, и первый волк прыгнул на него.
* * *
Харуми тяжело дышала, лоб её покрыли маленькие капли пота. Какаши, удостоверившись, что девушка находится без сознания и не будет снова сопротивляться, стал стягивать и с себя мокрую одежду – возможность получить воспаление легких его не радовала. Оставшись в одних шароварах, шиноби развесил их одежду на веревках, растянутых над печкой. Комната постепенно нагревалась. Красные отблески пламени играли на тревожном лице мужчины.
Харуми, казалось, наоборот становилась все синее и синее с каждой минутой. Кровь наконец-таки остановилась. Можно было сделать перевязку. Хатаке выудил из аптечки бинты. Осторожно приподнимая ледяное тело девушки над настилом, он наложил тугую повязку на рану.
«Но всё будет без толку, если она не согреется и циркуляция крови не восстановится, - обдумывал сложившуюся ситуацию шиноби, припоминая, что еще нужно делать в таких случаях. – Вот сейчас бы саке было очень кстати. Нужно её растереть хотя бы».
С этой мыслью мужчина неловко взял в ладони тонкие белые ножки девушки и принялся массировать их, начиная от ступней и потихоньку поднимаясь все выше. Когда руки достигли бедер, Какаши отчетливо заметил, как веки девушки вздрогнули от его прикосновений. Он замер в нерешительности. Шершавая ладонь слегка коснулась шелковой ткани нижнего белья – единственной части гардероба, которую шиноби так и не решился с неё снять. Бледные пересохшие губы чуть приоткрылись, из горла девушки вырвался сдавленный вздох.
«Мне нужно согреть её, просто согреть… - сконцентрировался на этой мысли мужчина, стягивая с себя мокрые шаровары и кидая их поближе к огню, чтоб просохли. – Эффективнее всего это сделать собственным телом».
Стараясь не думать о том, как все это выглядит со стороны, Какаши лег рядом с обнаженной девушкой, все еще лежащей без сознания, и осторожно притянул её к себе. От её холодной кожи по телу побежали мурашки. Мужчина накрыл их обоих покрывалом, чтобы не терять драгоценное тепло. За окном завывала вьюга, а в хижине время, казалось, вовсе остановилось.
Она лежала, прильнув к нему, дышала глубоко и часто, но температура её тела постепенно приходила в норму. Какаши рассматривал её чуть подернутое болью лицо, вздрагивающие губы, тонкие веки, розовеющие щеки. Близость её нагого тела возбуждала, что было совсем неуместным в сложившихся обстоятельствах. Какаши чувствовал, что, независимо от его попыток абстрагироваться от происходящего, его мужская сущность брала верх. Пульсация внизу живота усиливалась, шиноби попытался отодвинуть свой пах от девушки, но та, почувствовав, что спасительное тепло отдаляется, бессознательно придвинулась ближе. Теперь его мужское достоинство упиралось девушке прямо в живот, настойчиво требуя продолжения.
Её губы, такие манящие и словно специально немного приоткрытые, находились так близко от его лица, будто испытывая мужчину на прочность. Ещё никого он не хотел так, как сейчас хотел её. И все причины, до этого сдерживающие трезвый ум мужчины, такие как: она не его девушка, она девушка его друга, она ненавидит его, они работают в одной команде, он не доверяет ей - ушли на задний план, уступив место одной мысли: эту ночь она может не пережить. Без оказания полноценной медицинской помощи её шансы на выживание были очень невелики. А он боялся её потерять. Вот так нелепо, неожиданно. Он боялся уснуть и, проснувшись, обнаружить в своих объятиях бездыханное тело. Все эти мысли, вытесняющие одна другую, заставили опытного шиноби, настоящего воина, ответственного учителя, сделать недозволительную вольность. Он прижался губами к губам Харуми, так крепко, словно пытаясь силой заставить её жить. Словно пытаясь в этом поцелуе, который помнить будет только он один, передать ей все свои невысказанные слова и робкие чувства, разрывающие его грудь сейчас наподобие той раны, что зияла в теле девушки.
- Только не умирай, - прошептал он, слегка отстранившись от её лица. Конечно же, он не плакал, только в душу все глубже забиралось отчаяние и безнадежность.
Но тут он почувствовал, как её тонкие пальчики, прижатые к его груди, бессознательно гладят его мускулы, прохаживаются вверх-вниз по его ребрам, спускаются ниже ко вздрогнувшему животу. Уже неестественно горячие губы заскользили сначала по его щеке, потом по шее, наконец, по подбородку, пока не вцепились в его губы. Глаза при этом Харуми всё еще не открывала. Не смея прекращать страстные поцелуи, которыми раз за разом одаривала его куноичи, Какаши провел рукой по её лбу. Лоб, как и все её тело, был теперь чересчур горячим. У неё началась лихорадка.
Шиноби попытался отстранить от себя разбушевавшуюся девушку, но она лишь еще плотнее льнула к нему, продолжая и усиливая ласки. Горячие руки, скользнувшие по животу, нашли искомое.
- Хватит, Харуми… Что ты делаешь? – Какаши, окончательно застигнутый врасплох такими откровенными действиями, приподнялся на лежбище и силой отодвинул девушку от себя.
Куноичи открыла глаза. Взгляд её затуманенных глаз, сверкающих в полумраке неестественным блеском, уставился ему в лицо. Казалось, девушка не понимала происходящего. Сидящий около нее Какаши воспользовался передышкой в её действиях, чтобы незаметно извлечь её руку из своих трусов.
- Хочешь пить? – спросил он, стараясь заглянуть девушке в глаза, блуждающие по стенам комнаты. Бесцельный взгляд снова уперся в него.
- Я хочу домой, - жалобно протянула она, подавшись вперед, к нему. Из глаз её потекла первая слеза, грозившая привести за собой тысячи себе подобных. Шиноби испуганно прижал девушку к себе, поглаживая по обнаженной спине, стараясь успокоить и по возможности уложить на место. Но куноичи не сдавалась. Необычайно молниеносным – особенно для смертельно раненой – движением она повалила его на сено, оказавшись над мужчиной и еле удерживая собственный вес на локтях, упирающихся у головы Какаши. Её восхитительная грудь парила в сантиметре от его тела, то и дело касаясь его. Новый поцелуй заставил Какаши ненадолго придержать свои аргументы и доводы. Он мог бы успокоить девушку силой, но боялся причинить ей боль, продолжая удивляться, как она сама еще не потеряла сознания.
Раненая тем временем перешла в активное наступление. Быстро скользя вдоль тела шиноби, она, наконец, достигла его паха. Её губы обхватили его мужское достоинство, язычок уверенно задвигался, исследую новый объект. Какаши, попытавшийся было приподняться, со стоном повалился обратно, в голове пытаясь найти силы для сопротивления. Но сопротивляться таким божественным ощущениям, которые дарила ему девушка, было невозможно. Её острый, упругий язычок ласкал его так, как никто до этого не делал. Масса волнительных и новых чувств обрушилась на несчастного мужчину, беспомощно лежащего на настиле. Пальцы, до этого не находившие себе места, вплелись в спутанные волосы девушки, помогая задавать темп. Почти дойдя до пика блаженства, он невольно выгнул спину, подавшись тазом вверх. Губы девушки сжались плотнее. Каждая венка пульсировала в предвкушении. Он и хотел и не хотел этого. Не находя в себе больше сил бороться с желанием, он позволил себе уступить. Волна наслаждения накрыла его, не давая дышать, оглушая, делая безвольным.
Полежав так несколько минут и медленно приходя в себя, он обнаружил, что все его тело покрылось испариной. Приподняв голову, он увидел, что Харуми лежала рядом и то ли спала, то ли опять потеряла сознание. Отдышавшись и натянув обратно нижнее белье, Какаши укрыл девушку и себя покрывалом и отключился.
* * *
Тело первого мертвого волка полетело на снег. Его собратья на мгновение остановили наступление, словно прикидывая шансы. Но запах свежей крови делал свое дело, заставляя слюну капать из приоткрытых оскаленных пастей.
«Плохо дело, - думал Неджи, с помощью Бьякугана еще раз оглядывая построение животных. Они окружали добычу, глаза хищников светились голодным блеском, выдавая решимость не отступать. Схватить её и бежать? Залезть на дерево? А дальше передвигаться по веткам к ближайшей деревне… Вот только где ближайшая, кроме Иши?» Словно услышав его мысли о побеге, волки бросились в атаку – сначала самые сильные. Те, что послабее, продолжали стоять в стороне, издавая злобное рычание, но не решаясь нападать. Только это и спасало Тен-Тен, лежащую без сознания на окровавленном снегу, пока Неджи, ловко орудуя кунаями, вспарывал брюхо самого крупного хищника – по-видимому, вожака стаи. Но видя растерзанное тело своего предводителя, волки вконец обезумели. Клацающие пасти, казалось, были повсюду. Жалобно скуля и поджимая хвосты, они отлетали прочь от ударов оборонявшегося Неджи, но снова вставали, тесня добычу к центру поляны и не давая возможности убежать. Звери были слишком голодны, чтобы отступать.
«Это будет самая нелепая смерть, которая только может настигнуть шиноби!» – скрипел зубами Хьюга. Один из кунаев застрял в ребре волка, да там и остался. Чакра тоже была на исходе – после долгого перехода им так и не удалось отдохнуть, а тут еще эта провокация и нападение летающих гадов.
Невзирая на увечья своих собратьев, стая подступала все ближе. Стоя прямо над девушкой, парень не давал хищникам подобраться к ней, но чувствовал, что стремительно теряет силы. Он смог бы легко отбиться, если бы был один. Но…
Грозный рык раздался рядом с его ухом. Вовремя подставив руку, чтобы защитить шею, Неджи почувствовал, как мощные челюсти сомкнулись на локте, острые клыки вонзились в тело. Ударив хищника по морде, чтобы тот разжал челюсти, шиноби сбросил волка с себя. По руке побежала тонкая струя крови. Неджи плотнее сжал губы, не от боли, а понимая, что эта рана значительно усугубляет ситуацию. Одной рукой он не сможет отражать атаки всех противников.
«Нужно её спасти… Я должен её спасти! Я…»
Снег, все еще кружащийся в холодном ночном воздухе, на секунду замер, а потом в глазах шиноби все побелело. Стена из снега, земли и обломков ветвей смела всех волков с левого фланга в считанные секунды. Только кровавые следы раненых хищников, размазанные в длинные полосы, указывали на то, что секунду назад они были здесь. Неджи, ошарашено уставился на пустоту, а затем повернул голову в сторону – туда, откуда прилетел этот снег.
- Техника теневых игл! – прозвучало откуда-то из-под елей. Тонкие тени метнулись к группе волков справа, пара из них жалобно пискнули, поднимая лапы.
- Твою мать, тут темно слишком для моей техники! Луна ни черта не светит!
- Да не ори ты, умник! Сама вижу! Канкуро, прикрой её! Эй, Хьюга! В сторону! – голос их тьмы прозвучал так уверенно, что Неджи и без Бьякугана определил, кому он принадлежал. Лучше было подчиниться. Глянув себе под ноги, он обнаружил, что тело Тен-Тен уже пропало, а характерный стрекочущий звук говорил о том, что тут только что была одна из марионеток кукловода. Неджи поспешно отскочил в сторону, оставляя остатки все еще ничего не понимающей стаи на растерзание вееру Принцессы Песка.
