«И самое смешное то, что это даже не смешно, настолько это печально, друзья».
Фф «Кретины»

- Алло.
- Сакура? Не мешаю?
- Нет, говори.
- Могу я сегодня зайти пораньше? Вечером буду занят.
- Ну, смотря во сколько. У меня сейчас Ино.
- Ясно. А до скольки вы примерно будете?
- Думаю, до двенадцати управимся.
- Хорошо, буду в двенадцать. Пока.
- До встречи, - Сакура сбросила трубку и оглянулась на дверь. В кухне, прислонившись к косяку, стояла Яманака. Руки скрещены на груди, в глазах удивление и некий упрек.
- И кто это сегодня придет к двенадцати? – в своем голосе блондинка даже не пыталась скрыть сарказм… и нетерпение.
- Саске. Помнишь картину, о которой я говорила? Так вот, он натурщик к ней, - безразличный голос, спокойный взгляд, никаких эмоций.
- Тот красавчик позирует для твоего портрета?! – блондинка в прострации. - Я тебе поражаюсь, Харуно, - неприкрытое восхищение в голосе, Ино в шоке. - Такой красавец, а у тебя снова не намека на чувства. Хотелось бы увидеть тебя, подруга, влюбленной… - искреннее желание. Недаром именно Яманака приблизилась к розоволосой художнице больше кого-либо другого… Лицо блондинки приобрело задумчивое выражение, будто силится вспомнить что-то. А позже стало подозрительным. - А какая у этого Саске фамилия, не помнишь?
- Хм… Учиха.
- Чего?! – весело, значит, это ОН. А она-то думала, чего это такой парень в их школе делает. Точно, Учиха Саске… За неделю девчонки будто сума посходили: разговоры в коридорах, возбужденный шепот на уроках и множество сплетен о каком-то «боге во плоти»… М-да, а от такого и вправду можно голову потерять. Если бы не Сай, Ино тоже попала бы в число его фанаток. Кстати, фан-клуб «Саске-куна» был образован ещё в понедельник… Ну, Харуно! Узнай эти девушки о том, ЧТО у Учихи с Сакурой, какой же шум поднимут! Хотя, будь это не Харуно, а другая школьница, последствия могли бы быть действительно ужасающими… но розоволосая, к счастью, не тот фрукт. С ней их замашки не прокатят. И то хорошо, а то подругу спасать бы надо было… М-да, Ино, сегодня день чарующих известий. Кстати! - Ладно, твое дело. Я вот Саю позвонила и тут такое… В общем, оказывается его родители не требуют от его избранницы исполнения каких-либо особенных правил поведения, только элементарные, так что учиться есть всеми этими… кхм, столовыми приборами мне не обязательно!
- …
- Извини, Саку! Я честно не знала…
- Ладно уж, – старшеклассница сжалилась над провинившейся подругой. - Только в следующий раз проверяй! Ещё одна такая подстава – и отдуваться впредь будешь сама.
- Да, конечно, прости. И спасибо большое, что так старалась! Мне правда приятно.
Розоволосая улыбнулась тепло и довольно мило.
- Так я пойду? К тебе же Саске скоро должен подойти, - блондинка посмотрела на часы: до двенадцати осталась пара минут.
- Да, конечно. Удачи, Ино.
- И тебе, - девушка игриво подмигнула и, смеясь, вышла из кухни, а потом и из дома. Сакура её редко провожала до двери, только если уж куда-то вместе шли, а так… Ино уже привыкла к этому, да и на что тут обижаться? Просто Харуно не любит прощаться с близкими, очень не любит, а Яманака все понимает.

Солнце вышло из-за туч, покрывших небо. Задорные лучики, словно радуясь предоставленной свободе, мгновенно осветили улицы города. Люди, не все, конечно, заметив перемену в погоде, ухмыльнулись: как можно хмуриться, видя, насколько преобразилось их окружение?
Светло-зеленые обои периодически сверкали, когда свет солнца попадал на гладкую поверхность. Сакура любила сидеть на кухне, вот так, за чашечкой кофе и смотря на переливающиеся зеленью стены. Гарнитур был схожего оттенка, с небольшой отделкой из желтого, а над столом висела единственная в комнате картина - натюрморт с темной, почти черной, вазой, парочкой фруктов, букетом из нежно-сиреневых астр, салатовой драпировкой, дополненной темно-зеленым, почти болотным фрагментом ткани. Табличка внизу полотна подтверждала неизменность автора.

После ухода Ино идеальную тишину, ненадолго воцарившуюся в особняке, нарушило уверенное постукивание по входной двери.
«Эх… Учиха», - розоволосая зевнула, поставила кружку кофе (шестую за это утро) на стол и пошла открывать гостю дверь. - Привет, - Харуно легко улыбнулась, увидев своего натурщика. – Заходи.
Брюнет приподнял уголки губ в ответ и последовал приглашению. Дверь закрыли на два замка и включили домофон, художница повернулась к другу. Парень изучал одноклассницу настойчивым, можно сказать, жадным взглядом: движения, рефлексы, выражения лица… и усмехнулся.
- Тебя сегодня Ино разбудила? – стоит тут, руки переплетены на груди, ухмыляется. - У тебя такой вид, будто без кофеина ты сейчас же рухнешь на пол.
- Ну, можно сказать и так, - в зеленых глазах ни тени удивления: девушка видела себя в зеркале, знает, что выглядит сейчас а-ля «я упала с сеновала», хотя и пыталась привести себя в божеский вид. - Ты не против, если я буду пить кофе во время рисования?
- Не против. По-другому ты навряд ли сможешь находиться в достаточно адекватном состоянии, чтоб производить манипуляции рукой.
- Хм… Ладно, иди пока наверх, раздевайся по пояс, а я на кухню – заготавливать свое жидкое спасение, - девушка ещё раз зевнула и пошла в нужную сторону коридора. А Учиха, проводив подругу жгучим, но явно неуверенным взглядом, поднялся в мастерскую.

«Мой милый порошочек – терпкий, но такой манящий – поиграй с сахарком! Он ведь такой сладкий, так завлекательно плавится и растворяется крупинка за крупинкой… Ммм, а теперь молоко. Свежее, легкого белого цвета с примесью желтого и розового, едва заметных в этом всепоглощающе-светлом оттенке. Добавляю его к ранее образованной массе и заливаю недавно вскипяченной водой. И вуаля – моя радость готова! Так, теперь переливаю в самую большую кружку, которая у меня имеется, – в обычную литр просто не вместится, да… Да, готово!» - розоволосая художница тихо засмеялась, но на лице неожиданно выступил румянец: все-таки наверху её ждет красавец-брюнет с оголенным торсом… Не первый натурщик, но, однозначно, самый интересный.
Харуно с подносом в руках преодолела все двадцать пять ступенек и зашла в нужную дверь. Зашла и застыла… на секунду, не дольше, после чего положила ношу на небольшой столик рядом с мольбертом. Второй такой же «столик» стоял немного поодаль с наваленными на него карандашами, «Ленинградкой», кистями, кусочками бумаги (в качестве палитры) и баночкой – невыливалкой с водой. После вынужденного поднятия головы на брюнета, голого по пояс и небрежно облокотившегося на стену, щеки художницы снова окрасил легкий румянец. Учиха, видимо, и сам чувствовал себя не совсем комфортно, так как выглядел слегка отчужденно, а взгляд не поднимал с пола.
- Садись на диван, как тебе будет удобней. Не торопись и точно определись с положением тела – тебе так нужно будет просидеть два часа, - Сакура произнесла это довольно спокойно, хотя нежно-розовые щеки выдавали некоторые эмоции. Саске по возможности расслабился и подошел к дивану. Сел он в позу «лотоса», руки мягко расположились на коленях, соединяясь в некрепкий замок, а голова слегка откинулась на спинку. После некоторых перемещений и ёрзаний парень окончательно определился и застыл. Сакура за это время подготовила нужные вещи и уселась за мольберт.
- Готов?
- Угу.
- Тогда начинаю.

Весь процесс рисования прошел в напряженном молчании, чего не наблюдалось в прошлый раз. Учиха сидел, иногда нервно напрягая мышцы и бросая взгляды на подругу. Саске и сам не знал, какая буря эмоций читается в его взгляде, когда мозг перестает давать команду «скрывать чувства»… он просто не мог дать им названия, ни одно определение не подходит. А Сакура… А что Сакура? Она себе сидит, рисует. И лишь в периодических резких или же плавных мазках можно было проследить эмоциональное состояние девушки. Да и все ещё не спавший румянец опровергал безразличие художницы.

- Ну, думаю, достаточно. Дальше доделать я смогу и сама. Спасибо, что был моим натурщиком, - голос говорившей еле заметно дрожал, но сохранял твердость. Девушка встала со своего стула и отошла от полотна на пару шагов, оценивая проделанную работу. Саске тоже поднялся и, слегка размяв мышцы, подошел к однокласснице. Темные глаза обратились к картине: легкие мазки акварели придавали одухотворенность изображаемому парню, но оставляли явную незаконченность… каждое движение кисти оставило свою линию, не походящую ни на какую другую, создавая одновременно продуманное, но в то же время эксцентричное, неожиданное цветовое исполнение… С полотна на Учиху смотрел он сам, дополненный демоническими чертами, придававшими его изображению загадочности… И это творение создала она.

Обнаженные руки обхватили тонкую талию, нежно притягивая к мускулистой груди. Зеленые глаза удивленно расширились, но мгновение спустя озарились пониманием и передали все внутренне буйство, до этого не выставленное наружу… Развернув художницу лицом к себе, Учиха впился в мягкие губы, притягивая руками ближе. Это не было невинным касанием – брюнет целовал одноклассницу с неприсущей ему страстью. Парень буквально сминал девичьи губы, слегка прикусывая, но тут же проводя языком… Не успела девушка прийти в себя, как натурщик отстранился.
- Прости… и спасибо, - быстро надев рубашку, Саске вышел из комнаты, где все так же стояла, не шевелясь, школьница. Непередаваемо яркие, живые глаза бесцельно смотрели в пространство.