предыдущая глава
Воспоминания… Они никогда не покинут меня, потому что забыть невозможно, так же, как и понять – понять причину, по которой я вела себя столь глупо.
Мы спешили в деревню Листа и, хотя я понимала, что нам не успеть вовремя, все равно подгоняла команду. Сжимающая сердце тревога нарастала, секунды тянулись невыносимо медленно. Темнота наступила резко, словно кто-то накинул на лес черное покрывало. Казалось, еще секунду назад небо багровело полоской заката, как вдруг беспросветная тьма заполонила все вокруг. Мне тогда показалось, что окутавший меня холод не имеет никакого отношения к смене времени суток.
Уже близко. Я ускорила бег, словно боясь опоздать, и резко остановилась.
Представшая перед глазами картина ужасала: деревня была буквально снесена с лица земли; песок, щебенка, сломанная мебель и оружие были разбросаны повсюду. Кое-где виднелись чудом уцелевшая кухонная утварь, книги – останки мирной жизни. Жители бродили по бывшим улицам деревни, осматривая то, что осталось от их домов. Взрослые стоически переносили опустошение и боль потери, где-то плакал ребенок. А я как будто не замечала всего этого. Мои чувства в тот момент – их невозможно было понять.
Я испытывала злость и почему-то обиду – обиду, как же это странно. Шикамару в деревне, а точнее, в лагере на месте развалин не было. Я волновалась, сама не знаю, почему, но очень сильно волновалась и, не найдя его по прибытии, была готова разорвать гения Конохи на мелкие кусочки. Никого не предупредив, я отправилась в единственное место, где, как мне казалось, он мог быть. Неужели я так хорошо успела изучить его привычки?
Стараясь не думать о том, почему меня не покидает беспокойство, я пробиралась между деревьев к небольшой речке.
Он был именно там, где я и ожидала его найти. Поникшие плечи, пустой взгляд – опять занимался самобичеванием. Как же меня бесило то, что он постоянно винил во всем себя, при этом сохраняя внешнюю невозмутимость и наплевательское отношение. Дурак. И почему меня это волновало?
- Так и знала, что ты здесь прячешься! Что еще можно было ожидать от такого плаксы и лентяя, как ты! - резко произнесла я.
В его присутствии я просто не могла не язвить. Пытаясь отвлечь его, а может быть себя, от дурных мыслей, я продолжала нести какой-то вздор. Сама не понимаю, что на меня нашло, но в какой-то момент его поведение, его нежелание услышать меня еще сильнее разозлило. Вот тогда я здорово перегнула палку:
- Вообще не понимаю, зачем брат согласился помочь деревне, потерпевшей столь сокрушительное и тотальное поражение.
Сейчас я прекрасно осознаю, что сама его спровоцировала, но тогда для меня стало полнейшей неожиданностью то, что Шикамару повалил меня на землю, накрывая своим телом.
- Замолчи, - прошептал он, прежде чем накрыть мои губы своими.
Все попытки оттолкнуть шиноби не возымели никакого эффекта. А он все продолжал целовать меня. От горячих прикосновений его губ по телу пробегала дрожь. Руки были скованы по обе стороны от моей головы: он крепко обхватил запястья, не оставляя возможности вырваться. Грубые ласки, вот уж не ожидала, доставляли удовольствие. Где-то в подсознании возникла мысль: «Если ответить на поцелуй, хватка ослабнет и можно будет освободиться из его объятий». Эта мысль показалась мне здравой, вот только я напрочь забыла о том, что собиралась сделать, и, когда его язык скользнул в мой рот, робко ответила. Словно молния пронзила все мое существо: я не могла дышать, не могла пошевелиться, его поцелуи парализовали меня. Наслаждение подобно яду проникало в кровь, разносилось по венам. В тот момент я чувствовала себя как неопытная девчонка, впервые целующая парня. И, несмотря на то, что отчасти это было правдой, не могла позволить Шикамару осознать власть надо мной. Руки, наконец, были свободны, и, стараясь перехватить инициативу, я погрузила их в темные волосы шиноби. Такие мягкие, и когда я успела распустить их? Я медленно сходила с ума, вдыхая мужской запах, чувствуя биение сердца, ощущая мощь его тела. Как можно было устоять? Часть меня требовала оттолкнуть его, немедленно уйти, другая предательски таяла от его прикосновений.
Теперь уже я сама ласкала его рот, все сильнее прижимаясь к Повелителю теней – безумие, но я ничего не могла с собой поделать. Он покрывал поцелуями мою шею, спускаясь все ниже, ловкие пальцы обнажили грудь. Погруженная в новые для меня ощущения, я даже не заметила, как был развязан пояс и как кимоно соскользнуло с плеч. Я боролась со своими собственными эмоциями, из последних сил пыталась заглушить инстинкты, толкающие меня в бездну. Глубоко внутри разгоралось неистовое пламя страсти, но я не могла позволить ему вырваться – только не так.
Совсем рядом упала сухая ветка, не выдержав тяжести крупного филина, весьма неудачно выбравшего место для охоты. Возмущенный крик птицы и резкий, свистящий звук крыльев отрезвили меня. Собрав в кулак остатки самообладания, я оттолкнула Шикамару. Он больше не пытался удержать меня и не остановил, когда я уходила. Стоит признаться, меня это сильно возмутило. Хотя, чего я, собственно, ждала? Подумаешь, поцелуй! Ничего особенного, тем более, для парня. Он действовал так уверенно: наверное, Нара часто приводил туда девушек. От подобных мыслей я разозлилась еще сильнее и в ярости разнесла попавшееся мне на пути дерево. Как жаль, что это был не сам Шикамару! Неужели я ревновала? Что за глупости. Нет, конечно! Чтобы ревновать, нужно любить, а я… я…
«Да какого черта!» - думала я, выбираясь из леса.
В тот день мне определенно не везло, потому что, почти добравшись до своей команды, я наткнулась на влюбленную парочку. Они сидели на ветке дерева и, крепко прижавшись друг к другу, не замечали ничего вокруг. Они даже моего присутствия не заметили, а ведь я почти на них налетела. Спрыгнув на нижнюю ветку, я уже хотела продолжить свой путь, но вдруг услышала, как кто-то тихо произнес:
- Хината, прости!
«Хината? - подумала я. - С кем это она? Не может быть, чтобы Узумаки все-таки заметил ее чувства?!»
В ночной тишине леса легкого шепота оказалось достаточно, чтобы четко слышать каждое слово. Где-то пели цикады. Ветер играл в кронах деревьев: перебирал зеленую листву, как бы проверяя на прочность, то и дело роняя самые слабые листья. Несколько листочков пролетели совсем близко от места, где сидели молодые люди, но они не заметили этого. Они смотрели лишь друг на друга и не слышали ничего вокруг, кроме голоса любимого человека.
- Прости меня.
- За что, Наруто-кун? - на выдохе произнесла девушка, подтверждая мою догадку.
Казалось, Хината стеснялась звука собственного голоса, произнося слова осторожно и тихо.
- Все это время я совсем не замечал тебя, был слишком занят, гоняясь за Саске. Я был таким дураком.
- Не говори так, пожалуйста, - в каждом звуке слышались нотки нежности, от ее голоса становилось теплее и спокойнее на душе.
- Но это правда! Только такой дурак, как я, мог быть настолько слепым. Услышав, что ты меня любишь, я не мог поверить своим ушам. Мне никто и никогда не говорил таких слов. Никто не говорил, что любит меня.
Узумаки прервал свою речь, голоса стихли, и лес заговорил своим языком: мелодией ветра, шепотом трав и листьев, голосами животных и птиц. Вдалеке раздался дикий крик ночной птицы, и Наруто сильнее прижал к себе девушку, а она несмело коснулась своей ладошкой его, их пальцы переплелись. В объятиях друг друга они, наконец, обрели покой и счастье. Я решила оставить этих двоих наедине и спустя несколько минут уже вышла к лагерю. Из-за горизонта показались первые лучи солнца. Рассвет принес с собой новые заботы, дела, которые не терпели отлагательств, и мысли, приносящие одну лишь головную боль. Еще долго перед моими глазами стояла картина: Наруто сжимает в объятиях любимую.
Как жаль, что у нас все по-другому…
«Я всегда боялся одиночества, но страх потерять ее оказался еще сильнее». (Наруто)
Я думал, что смогу справиться с любыми испытаниями. Преследуя Саске, стремясь обрести силу, неустанно следуя своему пути ниндзя, я не замечал самого важного. Я был уверен: моя воля достаточно сильна, чтобы контролировать Лиса. Но я ошибался. Когда я услышал ее слова, во мне что-то изменилось. Мог ли я надеяться, что такая красивая и добрая девушка полюбит меня? Нет, конечно. Быть рядом с ней, защищать ее – я никогда не смел даже мечтать о большем. Хината, моя милая Хината, я и не подозревал, что для меня она станет единственным лучиком надежды…
Боль пронзила тело: Пейн наносил болезненные, но все же не смертельные удары. Надежда ускользала от меня. То, что он говорил – его проклятые слова все же доходили до моего сердца, как бы я ни старался закрыться от его влияния. Я чувствовал некое родство со своим врагом, а от этого становилось не по себе. Даже несмотря на то, что я столь дерзко отвечал ему, в глубине души я сомневался. Почему я сомневался?
- Я уже сказал: твоя смерть приведет к миру! - пустые слова, произнесенные мной.
Я не верил в то, что говорил, и даже не знал, что мне делать, а Девятихвостый все твердил: «Выпусти меня, ну же, используй мою силу! Сорви печать – и любой враг уже не будет тебе помехой!».
Принять помощь Лиса, использовать его чакру – нет, я не мог так поступить. «Лучше смерть», - думал я. Враг приближался, и вдруг Хината встала между мной и Пейном. Глупая, неужели она думала, что может тягаться со столь разрушительной силой?
- Уходи, быстрее! Тебе не справиться… - начал было я.
- Я знаю, - перебила девушка.
Вот так просто: знала, что, скорее всего, погибнет, и все же продолжала стоять с высоко поднятой головой, храбро смотря в глаза смерти. Я не понимал, почему Хината так поступает, и тут она заговорила вновь:
- Я поступаю эгоистично. Раньше я всегда только плакала и сдавалась, чуть было не пошла по ошибочному пути. Но ты показал мне правильный путь. И я не боюсь умереть, защищая тебя. Потому что я люблю тебя.
Поначалу я просто не мог поверить, что все происходящее – правда. Но в голосе девушки звучала столь непривычная твердость. Впервые кто-то говорил мне подобное. «Ну почему это должно было случиться именно так?» - спрашивал я у судьбы.
Столь невыносимо было видеть, как Хината бежит вперед без всякой надежды победить или даже просто выжить в битве со столь сильным врагом. Удар – и девушка отброшена в сторону. Мое сердце сжалось, на несколько секунд ход времени остановился, прежде чем возобновить свой бег с все возрастающей скоростью. Безумный страх завладел мной, в глазах застыл ужас. Я боялся, но не за себя, а за ту единственную, которая призналась мне в своей любви. И страх стал оружием, он заглушил разум, подавил сомнения и выпустил дремавшую во мне силу – невероятную мощь, которую я так долго старался сдерживать внутри себя. Безрассудное, эгоистичное желание отомстить давало Лису власть надо мной.
- Любовь ведет к жертве, которая ведет к ненависти, - сказал Пейн.
Да, верно. Ненависть охватила меня, позволяя Кьюби взять верх. Я запутался, дав сомнению, подобно яду, проникнуть в мою душу, и уже не мог контролировать происходящее. Душераздирающий рев вырвался из моей груди. Устрашающая сила, выпущенная на свободу, сметала все на своем пути. И самое страшное – я не мог сам остановиться. Если бы не отец…
С того момента стремление подавить дремлющую внутри силу возросло еще сильнее, но в то же время я боялся, что в следующий раз все может закончиться совсем по-другому. Даже когда меня приветствовали как героя, я не чувствовал себя победителем. И лишь увидев Хинату живой и невредимой, я почувствовал облегчение, а заключив ее в объятия, наконец, обрел покой. Я безумно хотел быть с ней рядом, но страх причинить Хинате вред уже никогда не покинет меня. Я – дзинчуурики, и как бы тяжело мне ни было это признавать, рядом со мной она никогда не будет в полной безопасности. Но как объяснить ей это? Позднее, в лесу, я хотел сказать то, что чувствовал, но так и не смог подобрать слов.
- Прости меня, - все повторял я.
А она, видимо, не понимая, за что я извиняюсь, каждый раз отрицательно качала головой. Я хотел сказать ей так много, но голос не слушался, в то время как сердце оглушающее кричало о своих чувствах. Надеюсь, она услышала. Не могу сказать, что я всегда любил Хинату, хотя в тот момент мне так и казалось, но я был готов на все, лишь бы сделать девушку счастливой. Она не смотрела мне в глаза, упорно избегая взгляда, и едва ощутимо дрожала каждый раз, когда я дотрагивался до нее. Мы оба были неопытными, оба смущались и стремились разделить друг с другом наше счастье. Жаль, что это время так быстро закончилось…
«Я всегда любила его, но не находила в себе сил признаться в этом». (Хината)
Страх пожирал изнутри. Что пугало меня так сильно? Быть может, смерть? Да, это так, но я не боялась умереть. Больше всего я была в ужасе от того, что могу потерять его – Наруто…
Благодаря бьякугану наблюдать за битвой с Пейном не было проблемой для меня. Сердце замирало каждый раз, когда я видела, как чакра покидает тело любимого, и боль каждого ранения я чувствовала, как свою собственную. Сжавшись в комочек, я наблюдала. Видеть все это и оставаться на месте было невыносимо. Как же я ненавидела свой дар тогда. Удар, еще удар. Боже, как я хотела кинуться к нему на выручку. Но я понимала: в этой битве я не помощница Наруто, я бы только мешала.
Наруто… С самого детства меня покорила его жажда жизни, искренность, упорство. Он не боялся показывать свои чувства и был так не похож на членов моей семьи. Сдержанность и концентрация – залог победы при использовании бьякугана. Меня всегда учили проявлять твердость, сдерживать свои эмоции, подыскивая подходящий для атаки момент. Он же действовал открыто, бросаясь в самую гущу событий и, подобно огню, сметая все на своем пути. Никто не верил в него, кто-то боялся носителя Кьюби, другие презирали. Одиночество, как кокон, окружало парня, но, даже чувствуя его боль, я не могла подойти, не могла заговорить. Трусиха! Ненавижу себя за это! Время шло, жизнь преподала нам множество жестоких уроков. А я все еще была в стороне, молча наблюдала, как любимый преодолевает отчужденность людей, заслуживает их доверие, уважение и, наконец, восхищение. Раз за разом он выходил победителем из смертельно опасных сражений.
Но в битве с Пейном все решали сила и мастерство, нельзя было рассчитывать на удачу, глупо было надеяться на чудо. Я внутренне содрогнулась, когда очередная атака Узумаки была с легкостью отбита. Что за создание этот Пейн? Какой монстр способен разрушить целую деревню, чтобы доказать свою правоту? Его руки были сплошь покрыты кровью невинных людей. Пейн пугал меня, но страх потерять любимого был сильнее, и этот страх дал мне силы, которых мне так не хватало раньше. Безрассудный поступок? Да. Эгоистичный? Конечно, но поступить иначе я не могла и не жалею, как не жалела тогда. Наруто, я знаю, не одобрил бы мое решение, но и это не остановило меня – откинув в сторону сомнения, я бросилась в самое сердце битвы. У меня не было шансов на победу, но сердце отказывалось подчиняться разуму, я доверилась чувствам впервые за всю свою жизнь.
Я скорее осознала, чем почувствовала, удар, а затем, отчаянно пытаясь остаться в сознании, я приоткрыла глаза. Увиденное повергло меня в шок. Это уже был не Наруто: сотканное из ярости существо вырвалось на свободу.
«Что я наделала?» - моя последняя мысль прежде, чем потерять сознание.
Но все-таки я была жива, и столь притягательное ранее забытье было отвергнуто мной без раздумий. Какие-то люди суетились вокруг, но я никого не узнавала: все еще видела Девятихвостого, слышала его рев. Мучительно медленно сознание вернулось ко мне, чтобы понять: Наруто отпустил призванную силу. Нехотя, как растревоженный зверь, убийственная мощь снова спряталась, засыпая до срока. Но, как и раньше, оставила после себя невыносимую боль. Как я смогла почувствовать это на расстоянии?
Не знаю, сколько прошло времени прежде, чем я увидела Наруто. Все, о чем я мечтала в тот момент, – броситься в объятия любимого, но я не знала, примет ли он мои чувства. Новая волна опасений накрыла меня с головой, отрезая от внешнего мира. Я просто стояла, не в состоянии отвести взгляд, произнести хоть слово или сделать шаг навстречу. Слезы струились по щекам: слезы радости и облегчения, слезы обиды и безысходности. Даже когда Наруто обнял меня, я все еще плакала, боясь проснуться у себя дома и осознать, что все случившиеся было лишь сном. Он гладил меня по голове, успокаивая, как маленькую девочку, не понимая при этом, что делает только хуже. Наконец, все разошлись. Я знала: движимые стремлением возродить деревню, жители вновь соберутся на этом месте, но думать об этом тогда я не могла, да и не хотела. Наруто продолжал хранить молчание, заставляя меня мучиться и теряться в догадках. А потом он просто взял меня за руку и повел за собой. Он был рядом – это самое главное.
И я шла за ним без раздумий и без вопросов, полностью доверив любимому свою судьбу. В тот день я была как никогда счастлива, и память об этом навсегда останется со мной, что бы ни случилось.
