предыдущая глава
Глава
четырнадцатая: Бессонница
Зэо уныло подбросил охапку веток в догорающий костёр. Услышав оживлённый треск,
шиноби удовлетворённо присел.
Привал сделали около часа назад: Мизу сказала, что искать что-либо ночью
бесполезно. Быстро разбили палаточный лагерь и Зэо, по закону подлости
вытянувший короткую соломинку, был первый поставлен нести дозорную службу. Было
прохладно, зато комаров тоже не намечалось.
Он ближе пододвинулся к костру, прикидывая, как его вообще можно было разводить
в таких условиях.
«Хм, эта ночь вышла тёмной, но я могу ещё раз посмотреть на неё под светом
костра, - подумал шиноби, снова извлекая из нагрудного кармана фотографию. – Я
так и не начал тебя понимать…
Выслуживаясь перед своими воображаемыми богами, ты забывала даже о родном сыне.
Сколько раз я успевал терять сознание от голода, пока ты стояла перед иконами с
этой чёртовой книжкой? Я понимал, что религия – это одна из форм веры и не имел
тогда ничего против неё, но… Чёрт! Меня жутко бесило то, что кроме своих молитв
она не делала абсолютно ничего! НИЧЕГО! От таких людей не никакого толка.
Думать, что тебе поможет что-то всевышнее, оставляя себе отсидку в стороне –
удел слабаков! Я всегда считал, что религия – это катализатор для людей слабых
духом. Чтобы сделать что-то стоящее им не хватало того, чтобы поверить в свои
силы. А молясь, они убеждали себя в том, что у них всё получится. Это ведь
здорово! Каждый человек мог бы тогда сделать что-то действительно нужное. Но с
появлением таких людей, как моя мать, всё стало бессмысленно. Я ненавидел это в
ней… но не думал, что всё зайдёт так далеко. Когда моё терпение подошло к концу
– я сжёг эту книгу… И тогда она впервые попыталась меня убить. Я помню, как её
холодные руки смыкались на моём горле, а опустевшие глаза смотрели на меня, как
на существо, лишённое прав на существование. Я не помню дня, когда бы мне было
страшнее, чем тогда. Но я не злился на неё… Просто не мог…
Мы были выведены деревней Скрытого Камня для предотвращения мятежа одного из
воинственных кланов. Но после уничтожения клана Юнокс, наш клан тоже стал не
нужен. Мы двое – одни из немногих, кто успел скрыться за границей и избежать
полного геноцида. Но даже это очень сильно подорвало твою душу. Наверное, тогда
она и ужарилась в то бесполезное притворство. Память о тех бесполезных днях до
сих пор не отпускает меня…»
***
Женщина тяжело дышала. Они остановились здесь потому, что сюда приспешники Оонки
вряд ли доберутся. Она прислонила рюкзак стене и обессиленная плюхнулась на
кровать. Ребёнок, закутанный в какие-то тряпки, молча стоял, упершись спиной в
стену, и глядел на женщину. Он видел, как её губы безмолвно шевелились и знал,
что она делает… Очередная порция этих бесполезных слов благодарности тому, кого
в сердце никогда не существовало. Кажется, это называется молитвами, хотя какая,
в общем-то, разница?
- Мы спаслись, сынок! – слабый голос женщины впервые за много дней прозвучал
радостно. - Поблагодарим же Бога за то, что он даровал нам жизнь.
- Это не так… - тихо проговорил ребёнок. – Мы сами… спасли себя…
- Какой ты у меня ещё глупенький. - Женщина обняла его, сильно прижимая к себе.
– Но ты поймёшь! Просто дождись этого!
***
«Я не понимаю… И никогда этого не пойму!
Почему?.. Почему ты умерла? Обычный человек назовёт это смертью за свои идеалы,
но…»
- Я НЕ МОГУ ПРИНЯТЬ ЭТОГО!!!
- Люди спят вообще-то. – Голос, прозвучавший прямо за спиной, заставил шиноби
осознать, что его мысли, незаметно для него, вырвались наружу с яростным
криком. – Иди ты лучше спать, бойскаут. – Эдемо стоял чуть поодаль, склонив
голову набок. – А я покараулю, всё равно же бессонница…
«Нет, ну даже спасибо не сказал. Вот что
значит чернейшая человеческая неблагодарность. Прошёл мимо, вроде как так и
надо, блин. Хотя от кого я вообще благодарности жду? Когда он мне (да и вообще
хоть кому-нибудь) что-либо хорошее сделал? Не помню я такого…»
***
Он лежал ничком на земле, прижимая ладонь к кровоточащему плечу. Левая рука
порядком онемела, но боли не было. Было то самое неприятное ощущение, когда
тёплая кровь касается холодеющего тела и, замерзая, делается ещё холодней.
Вокруг него собралась свора малолеток, но он знал, что ждать помощи или хотя бы
доброго слова он них – как минимум глупость.
- Чёрт! – голос, принадлежавший десятилетнему Зэо, озарил всё помещение. –
Потеряли ещё двоих из-за такого мусора, как ты! Даже на стрёме нормально стоять
не можешь!
- Заткнись… - буркнул Эдемо, который тогда ещё не обзавёлся таким именем. Ему
не впервые было выслушивать подобное, так что со временем он даже краснеть от
этого перестал. Хм… хотя странно. Так просто огрызаться с тем, кто спокойно мог
бы убить тебя… наверное, это в характере Эдемо тоже не поддавалось расшифровке.
Толпа недовольно загудела. И чем они, интересно, собирались сейчас заняться?
- М-м-м-м… Может… просто убьем его, пока Тетры нет? – Неуверенный голос,
вылетевший откуда-то из толпы, заставил Эдемо всё же поднять глаза. Да… столько
воодушевлённых воплей. Шах и мат?
- Стойте! – девичий визг эхом отрекошетил по стенам, а спустя секунду хрупкую
девочку, завёрнутую в какие-то обноски, с силой отбросило на стену.
- Не вмешиваться, Стекляшка! - Зэо
ступил на шаг вперёд. – Всё решено…
- Тогда, - Эдемо поднялся на ноги, закрывая рукой рану на плече, - давай
сделаем это один на один.
Он слегка улыбнулся, услышав недовольный гул в толпе.
- Идёт! – Зэо сделал ещё шаг вперёд (мальчик с удовольствием заметил, что он
был на пару сантиметров короче предыдущего).
- Вот и чудненько… - Эдемо поднял с пола окровавленный осколок керамической
плитки, который ещё совсем недавно извлёк из раны. – Нападай…
«Он не дрогнет» - пронеслось в голове у Эдемо. Да… Тот сорвался с места так стремительно,
что мальчик понял: блокировать удар или каким-то образом отклониться от него не
удастся.
- Я опять погорячился, - вполголоса заключил он, ловя краем глаза своё
отражение на куске плитки.
Вдруг что-то стремительно пронеслось между ними, послышался слабый хруст, и
между двумя оппонентами выросла фигура, облачённая в чёрный балахон и странную
соломенную шляпу.
- Вепрь… - в голосе Зэо послышались одновременно и злоба, и обида, и страх. –
Ты тоже?..
- Если имеешь слабость отрицать Богов этого мира – это не значит, что ты сам
вправе считать себя Богом…
- Как знаешь! – Зэо потёр вывихнутую руку. – Я всё ещё… намерен сразиться с
тобой!
Эдемо усмехнулся…
- А ты! – голос Вепря завернул в его сторону. – Я прослежу, чтобы этот бой
когда-нибудь состоялся!
***
«Ты тоже был язвой что надо… но ты был
хорошей язвой… Вепрь… Мне жаль…»
- С утречком, Эдемо-тян! – звонкий голос пропел это прямо перед его ухом,
так что неудивительно, что шиноби чуть не ткнулся лицом в костёр.
- Какое, нахрен, утречко? – Шиноби недоверчиво оглядел чёрное как смоль небо.
- Да по боку, всё равно бессонница! – Мизу снова воспроизвела очаровательнейшую
из улыбок. – Тоже не спится?
- Да… нахлынуло тут всякое…
- Ня-я-я, как в старые добрые, нэ? – Она присела рядом с парнем и бесцеремонно
положила голову ему на плечо… Помню, ты ещё беспризорником боялся один спать,
помнишь?
- Ну-у-у-у-у-у…
***
- Опять ты здесь? – девочка протирала глаза… - Ты каждую ночь тупо на луну пялишься. У тебя
круги под глазами жуткие. Не надо себя так мучить…
- Я… - Он, наконец, решился повернуться к ней лицом. – Я просто…
- Тебе страшно? – На её лице отразилось что-то глубокое и чарующее… словно
соврать ей в этот момент не смог бы никто…
- Да…
- Ты мне нравишься. – Она впервые перевела взгляд на луну… - И даже не из-за
того, что ты спас меня когда-то давно… Просто… хоть тебя и прозвали Плаксой,
но… Никто из них ни разу не видел твоих слёз. Ты очень сильный, но… Понимаешь,
ты можешь скрыть от этого мира любую боль, но сам-то ты… всё равно будешь знать
о ней! Ты ведь можешь поделиться этой болью со мной!
- Поделиться… болью?
- Идём! – Она схватила его за руку и снова повела к полуразрушенному дому…
Они тихо прошли мимо спящих прямо на полу детей… Прямиком к уголку, в котором
положено было спать Эдемо.
- Я лягу с тобой! – гордым шёпотом произнесла девочка.
- Ты… не должна….
- Именно. Я просто вдруг этого захотела…
«Тени в моей душе никогда не рассеются…
Днём голова забита всякой дребеденью и всё, за что бы я не взялся, кажется по плечу, но стоит
погаснуть свету, как понимаешь, что от прошлого никуда не денешься… Оно здесь.
И оно говорит: «Я умру только вместе с тобой!» Это… так страшно… Я не мог
нормально заснуть, сколько себя помню. Тот страх перед чувством безысходности…
Хотя это могло быть чувство безысходности перед страхом, но с ней… Почему?
Почему она так сильно успокаивала мою душу? Её дыхание, биение её сердца, её
теплота… и я всегда засыпал только тогда, когда чувствовал этот комочек
живительного тепла рядом с собой…»
***
- Ам-м-м, Эдемо?
- А? Нет, не помню, – быстро произнёс парень и Мизу снова захохотала.
- Могу ещё раз с тобой лечь. Но я уже не девочка, потребности изменились
немножечко, так что если согласишься, то поспать тебе вряд ли удастся… Да шучу
я! – Мизу снова расхохоталась, добротно хлопнув его по плечу. – Всё равно иди!
Уже светает, тебе пару часов осталось…
- Да ну… шуметь ещё…
- Так не спит же никто. – Девушка изогнула бровь.
- Чего? – Эдемо от удивления даже подпрыгнул слегка.
- А ты думал, кто-нибудь в такую ночь уснёт? Дурачок ,иди давай, а то уже
глазки трёшь… И это… насчёт поспать вместе подумай. Может, и не предложу
больше. Ха-ха-ха, опять купился! Да не смотри ты так! Но всё же подумай…
- Да ну тебя… - Эдемо вдруг и правда захотел спать… Причём как можно дальше от
неё…
