предыдущая глава
- Эй-эй-эй-эй-эй! – негодовала девушка, беспомощно махая в воздухе ногами. – Нечестно-нечестно-нечестно-нечестно!
Время перевалило уже за полдень. Яркие солнечные лучи наконец соизволили прорубить себе дорогу сквозь толстую тёмно-серую облачную массу… Над Деревней Скрытой Травы снова возвышался мирный полдень.
Звяк! Тихий звон колокольчика снова заставил Мизу скорчить недовольную мину.
- Нет, ну почему я-то? – уже в который раз спросила девушка, стараясь хоть как-нибудь ослабить верёвки, так плотно привязывавшие её к стволу старой осины.
- Не знаю… - буркнул Кио, непричастно почёсывая затылок. – По инструкции кого-то надо было привязать к дереву. Не знаю зачем, но круто…
- Но я же достала оба колокольчика! – пискнула девушка, отчаянно шпигуя воздух яростными ударами.
- Правда? – Кио изобразил искреннее удивление. – И где же они?
- Нету… - буркнула Мизу.
- Ну вот и ладненько. Эдемо! Ремира! Можете идти… Вы ведь помните расположение вашей общаги? А я тут с нашей Мисс Независимость потолкую…
Двое сидевших в сторонке поспешно встали и поторопились удалиться. Видно было, что они уже давно искали, чем бы себя занять. Оно и понятно, ведь последние пятнадцать минут они тупо сидели, прижавшись к тёплой коре дерева, и слушали надрывные крики, доносящиеся как будто издалека. В руках у каждого теперь было по небольшому железному колокольчику, которые они держали с, казалось бы, одинаковым смятением…
- Эм… А это нормально, что мы вот так вот оставляем её привязанной к дереву в полупустом парке наедине с парнем, которого даже толком не знаем? – вторая девушка старалась сделать свой шёпот как можно тише.
- А что такого? – пожал плечами парень. Дальнейший их диалог было уже сложно услышать сквозь густую листву пожелтевших деревьев и обиженное шипение Мизу… Но и слух напрягать, учитывая тему разговора, не очень-то и хотелось.
- Зачем ты отдала колокольчики им? – спросил шиноби, убедившись, что никто больше их не подслушивает.
- Ну знаешь… они такие милые, - невинно протянула Мизу.
«Всё так же строит из себя дурочку, но… Тренировка с колокольчиками – наглядный пример любой типовой миссии. Есть цель, есть срок, есть директива на выполнение.
Сначала она просто валяла дурака, давая этим двоим возможность победить меня, хотя с самого начала могла выхватить бубенцы прямо у меня из-под носа… А всё для того, чтобы дать им возможность проявить свои способности и завоевать моё доверие… А потом, когда она всё же решила взять инициативу в свои руки, смекнув, что у них всё равно не получится, она попросту забрала у меня колокольчики и отдала их товарищам, стремясь показать мне, что они готовы выполнить свою миссию любым способом, даже если для этого придётся оставить ни с чем других. Это ведь и есть то, что определяет качество будущих «обречённых». Словно она с самого начала знала суть этой тренировки. Могла ли она понять всё это? А если и могла, то намеренно ли он пожертвовала собой сейчас?..»
- Нарэмо Мизу! – резко произнёс Кио. – Ты завалила тренировку!
- Что? – робкий страх, смешанный с разочарованием, мельком пронёсся по покрытому потом лицу девушки, но тут же сменился еле уловимой напряжённостью. Систематизирует?
- Последний шанс. Я задам тебе вопрос. Всего один простой вопрос. Если сможешь меня удивить – станешь шиноби. Скажи, ты когда-нибудь видела счастье?
- Ну, знаешь… - куноичи даже на минуту перестала забавно дёргаться в воздухе. – Мы пришли в этот парк часам к семи… Так странно… Я раньше думала, что люди должны вставать намного раньше… но парк был таким пустым. Почти пустым… Я увидела там всего одну пару… Супружеская пара… Оба инвалиды-колясочники… меня всегда пугали подобные вещи. Я никогда не верила в то, что можно спокойно жить с неполноценным телом… Никогда не понимала того, как такие люди вообще находят в себе силы смотреть на обычных людей… Тех, с кем природа никогда не играла так жестоко… Так страшно… Но я увидела рядом с ними ещё одного… Мальчик лет пяти… абсолютно здоровенький. Он так весело играл в парке, собирал опавшие листья и приносил их своим родителям, в руках у которых уже и без того набилось по большой куче… И они все… улыбались… Они могли… у них получалось улыбаться… Я… Тот взгляд, которым они смотрели на своего здорового ребёнка… Я никогда не видела такого прежде… Думаю, это и есть… настоящее счастье… Ну вот… Я опять плачу… - грустно закончила девушка, стараясь смахнуть слезу движением ресниц.
И снова это давящая тишина, разбавленная, разве что, доносящимися откуда-то далеко голосами людей, идущих, должно быть, в этот самый парк…
Глава сорок вторая: Трубопровод
То, что определяет наш путь,
называется личной силой.
Личность человека – это суммарный объём
его личной силы.
И только этим суммарным объёмом
определяется то,
как он живёт
и как умирает.
Карлос Кастанеда ©
называется личной силой.
Личность человека – это суммарный объём
его личной силы.
И только этим суммарным объёмом
определяется то,
как он живёт
и как умирает.
Карлос Кастанеда ©
Какое странное ощущение… с одной стороны, душный больничный воздух, так усердно давящий на виски, заставляя потеть и даже слегка задыхаться в собственных вдохах, с другой – холодный светло-голубой шарик призрачной энергии, наполовину погружённый в его тело и неприятно щекотавший внутренности морозным дыханием. Прямо и не знаешь что делать: жаловаться на жару или дрожать от холода. Так ведь всегда: чем меньше неприятное ощущение, тем труднее его переносить. Интересно почему?
Тень Кио-сенсея, так неприступно нависшая над ним, не шевелилась. Странно… внутренний анализ тканей никогда не занимал у него дольше пятнадцати минут. Ещё больше напрягало то, что выражения лица Кио то и дело сменялось с душевно-ностальгического на сосредоточенное. Эдемо сам уже хотел пуститься в расспросы, но сделать это не давало странное пугающее ощущение… Эдемо никогда не был человеком суеверным, но сейчас ему, почему-то, казалось, что назревает что-то нехорошее.
- Эдемо… - шиноби наконец подал голос. Уловить настрой его звучания было непросто и это опять-таки настораживало. – Надо поговорить…
- Я слушаю. – Напряжение росло с каждой секундой, трудно было в таких условиях оставаться спокойным.
- Твоё тело… - медленно начал Кио, поглядывая куда-то в сторону. – Я залечил все раны и удалил все дефекты, даже те, что были довольно старыми. Сейчас можно сказать, что ты полностью здоров, это покажет любой более-менее полный медосмотр. Ты такой, каким полагает быть любому обычному человеку, но…
- Но?.. – Нет, разговор и правда заходил в ненужное русло, напряжение всё же достигло своего апогея.
- В том-то и дело… Человек… Твоё тело больше не приспособлено к жизни шиноби… - сурово ответил Кио.
- Не приспособлено? То есть? – Эдемо скептически поглядел на своего сенсея, стараясь понять всю глубину его слов.
- Я не знаю, что за противник тебе попался и что за техники ты в том бою использовал, но одно могу сказать точно: ты снова перешёл грань своих возможностей. Твоё тело тоже имеет свой предел, но ты всегда работаешь сверх этого. Выжимая из себя больше, чем это позволено, тупым упорством. Такой способ никогда не проходит без следа. Приходит время, когда процесс переходит на саморазрушение. Твоя чакра. Я обследовал тебя раньше, поэтому могу сказать, что ты частенько перегибаешь палку. Твоя СЦЧ подвергалась всё это время большой деформации и сейчас… Давай покажу наглядно…
Он сунул руку в карман халата, извлекая оттуда сложенный пополам лист из тёмной бумаги:
- Прикоснись к нему! – произнёс Кио. – Ты ведь знаешь, что это такое?
- Индикатор чакры? – шиноби медленно поднялся на локтях, неуверенно беря протянутый ему сенсеем листок. Ничего… Лист бумаги не намок, как это было в прошлый раз, на тренировке перед первым экзаменом на чунина, когда он так усердно старался освоить техники водной стихии. Но сейчас лист бумаги просто лежал на его раскрытой ладони и совсем не думал меняться. Индикатор не отреагировал на природу…
- Видишь? Стихия твое чакры – вода, это мы все хорошо помним, но… Сейчас твоя чакра «потеряла цвет». Индикатор больше не может отнести её к определённому типу чакры. Первая ступень необратимого процесса. Это явление может свидетельствовать только об одном – твоя чакра скоро исчезнет!
* * *
Трубопровод… Мы все привыкли получать воду простым движением, откручивая кран на кухне… До того, как вода попадает в дом, она идёт по незримым для нас трубам, спрятанным под землёй и проходящим под полом дома… И вода, считается, всегда идёт, пока не повреждён этот трубопровод, но это не всегда так. Если воду, например, отключат, то мы можем сколько угодно вертеть кран, но не получим ни капли воды даже при том, что вся система трубопровода цела…
Так и с чакрой. Если тело шиноби перегружается настолько, что начинает отвергать собственную выработанную чакру, то со временем оно просто перестанет её вырабатывать на уровне рефлекса. И тогда, даже с абсолютно целой СЦЧ, человек редко может оставаться шиноби…
* * *
- Вот оно значит как… - медленно проговорил Эдемо. – Что же, стоило ожидать, я и сам думал о том, что что-то изменилось, только вот что, понять не мог… И сколько же времени понадобиться на то, чтобы вся моя чакра вот так вот исчезла?
- Не знаю точно, – пожал плечами Кио. – Но, судя по твоему текущему состоянию, она полностью испарится ещё до завтрашнего восхода.
- Ясненько, – шиноби снова перевёл взгляд на потолок. - Так значит, моё тело сейчас отвергает именно мою чакру? А это распространяется на её другие виды?
- Я знал, что ты спросишь, – тут же ответил Кио. – Нет. Ты по-прежнему можешь быть шиноби, но представь каково это: остаток жизни сидеть на таблетках, восполняющих чакру или на поглощении чужой отработанной чакры… Это очень проблемно. Нужно найти что-нибудь более-менее постоянное, если хочешь не замечать изменений. Но я, если честно, не могу вспомнить ни одного прибора или артефакта, способного производить чакру такое длительное время…
Я полностью восстановил твою СЦК, так что она хоть сейчас готова снова действовать, только не с твоей чакрой… Поэтому я задам вопрос: тебе это нужно?
- Глупый вопрос, – усмехнулся Эдемо. – Мне ещё много чего надо сделать, как шиноби, так что сливаться, я думаю, рановато, – он со всего размаху снова плюхнулся на кровать. – Но всё же это стоит обдумать… Спасибо, сенсей… Я что-нибудь придумаю.
- Хорошо! Я извещу Цейруса, – шиноби медленно встал и похромал к двери. – Я оставил кое-что на твоей тумбочке. Думаю, что мне стоит вернуть их вам, – он кивнул в сторону маленькой шкатулочки, которой раньше здесь скорее всего не было.
- Спасибки… Я догадываюсь, что там может быть, – улыбнулся Эдемо.
- Эту ночь можете провести в своих палатах, но утром чтоб духу вашего тут не было… Я пойду. Мне нужно осмотреть Ремиру прежде, чем я начну обход по больнице. Пока, на случай, если не успею наведаться перед вашим отходом. Помни, другого шанса уже не будет… возвращение в деревню исключается, – серьёзно проговорил Кио.
- Я всё понимаю, – кивком ответил парень.
- И ещё, Эдемо… Есть кое-что, что я должен тебе сказать.
- И что же?
- Не говори сенсею о некроманте, - тихо, почти неразличимым шёпотом произнёс Кио, - иначе потеряешь свой шанс, который так любезно тебе представился…
- Что? – парень, только улёгшийся в почти остывшую кровать, снова вскочил с неё.
- Дождь… Больше не идёт. Странно, правда? Не по сезону это… - равнодушно ответил Кио, быстро выходя в коридор, из которого доносились всё те же запахи спирта и камфорного масла…
