предыдущая глава
Не давай убаюкать себя похвалой –
Меч Судьбы занесен над твоей головой!
Как ни сладостна слава, но яд наготове
У Судьбы. Берегись отравиться халвой!
(Омар Хайям)
Соблазнительный аромат кофе, щедро приправленного золотисто-янтарным коньяком, медленно разливался по комнате, создавая мягкую, полуинтимную атмосферу. Стрелки настенных часов показывали без четверти одиннадцать. Настольная лампа с абажуром отбрасывала на стены чуть приглушенный свет, располагая к приватной беседе, а плотно закрытая дверь исключала всякую возможность постороннего вторжения.
Впрочем, двое собеседников, которые находились в столь поздний час в кабинете ректора, едва ли сознавали, насколько двусмысленной может показаться их встреча со стороны.
Глаза госпожи Цунаде, на тон светлее, чем тот самый коньяк, которым был сдобрен кофе, метали молнии, а желтые, тускловатые глаза Орочимару, напротив, были спокойны, на дне их золотистыми искорками то и дело поблескивала насмешка, в уголках рта притаилось ехидство.
- И как ты можешь все это объяснить? – светлые брови Цунаде сошлись к переносице, аккуратные пальцы с ярко-накрашенными ногтями с силой сжали чашку. Орочимару презрительно глянул на кипу бумаг, разложенных перед ним, его взгляд безразлично скользнул по заголовкам документов, чуть задержался на черно-белых смазанных снимках и уперся в лицо ректора.
- Что «все»? – поинтересовался Орочимару с видом полнейшего безразличия. Женщина сжала зубы, пытаясь подавить гнев.
- Выглядите напряженной, Цунаде-химэ, - голос мужчины был низким, с хрипотцой, но в то же время невероятно мягким, бархатистым, он буквально завораживал собеседника. Впрочем, на ректора этот голос подействовал как красная тряпка на быка, ибо в этом бархатистом баритоне она уловила нотки издевки. Чашка с кофе отлетел в стену, оставив на ней темно-коричневое пятно, и разбилась вдребезги. Матово-белые осколки жалобно звякнули об пол, словно аккомпанируя крику:
- Ты понимаешь, чем это все может обернуться?! – Цунаде вскочила на ноги. – На этот раз мне не удастся отделаться простыми обещаниями! Они не просто требуют твоего увольнения! Родители мальчишки могут упечь тебя за решетку, и меня вместе с тобой! Я не могу покрывать тебя! Твою мать, Орочимару, я ведь предупреждала, чтобы подобных случаев больше не повторялось! И вот перед самым переизбранием ректора мне на стол кладут очередную бумагу на тебя! Как это понимать?! Как…
- Я был бы тебе очень признателен, - перебил Орочимару, - если бы ты говорила чуть тише.
Цунаде тяжело опустилась в кресло, переводя дух. Мимолетная вспышка ярости не могла испугать такого искушенного человека, как ее старый товарищ. Орочимару криками не проймешь, но разве можно сдержаться, когда этот старый извращенец…
- Из-за тебя с нас всех снимут головы! – уже более спокойно произнесла Цунаде, все еще сжимая кулаки.
- Цунаде-химэ, - мужчина обольстительно улыбнулся, - ты ведь прекрасно понимаешь, что мое увольнение не только не поможет делу, но еще больше усугубит ситуацию. Как ты сама верно сказала, скоро будет переизбрание ректора, и твои шансы остаться на посту, которые и так-то невелики, станут еще меньше.
- Я уже сказала, что не могу тебя покрывать! – резко отозвалась Цунаде. – На этот раз все серьезно!
- Серьезно? – Орочимару изобразил удивление. – В самом деле? Скажите-ка, Цунаде-химэ, а когда вы запустили свою прелестную руку в бюджет университета, чтобы расплатиться с карточными долгами, это разве не было серьезно? Когда вас почти поймали на этом, разве это не было серьезно? Когда вы находились не то что на грани увольнения, а, по сути, на краю долговой ямы, разве это не было серьезно?
Цунаде сжала губы. Она знала, что Орочимару припомнит ей старые грешки, ведь именно он и Джирайя тогда помогли ей выпутаться из неприятностей. Отпираться не имело смысла…
- У тебя есть связи, ты вполне может мне помочь, - профессор отпил несколько глотков, лукаво поглядывая на Цунаде из-за края чашки.
- Стоит ли мне рвать из-за тебя задницу, если ты все равно испортишь репутацию…
- О, теперь ты говоришь о репутации! Чью же, позволь узнать, репутацию я испорчу?
- Университета! Ты бросаешь тень на репутацию университета!
- Университета? Того самого университета, в котором как минимум двое студентов погибли при невыясненных обстоятельствах? Университета, где, возможно, учатся будущие уголовники? Университета, ректор которого погрязла в долгах? Хороша репутация, нечего сказать. По-моему, мои действия ее только украшают. Кстати, скандал с моим увольнением накануне переизбрания ректора будет достойным венцом тому, что я только что перечислил. Но, коль уж ты заговорила о репутации, я могу оказать некоторое давление на членов совета, которые также имеют кое-какие грешки. Ну, как? Твое прикрытие в обмен на мое молчание и мою поддержку. Что скажешь?
- Что ты просто шантажист…
- А ты просто воровка, которая пользуется своим положением.
Цунаде подавила вздох. Орочимару был прав, и спорить с ним было абсолютно бесполезно. Кому, как не ему, было знать обо всех подковерных тайнах, когда он сам уладил и замял добрую половину всех происшествий в вузе. Он был хорошим союзником и мог стать весьма грозным противником. Если она откажется.
- Так просто это все равно не решить, тебе придется уехать на время, - Цунаде устало посмотрела на мужчину и с сожалением подумала о разбитой чашке с кофе и коньяком. Пара глотков спиртного ей явно не помешала бы…
- Так значит, мы договорились? Замечательно! Вот только есть одна проблема – мои студенты.
- А что с ними?
- Как ты знаешь, в этом году я взял под свое крыло не одного, а двоих…
- Учиха Саске, разумеется, а кто второй?
- Аканэ Цукико.
Брови Цунаде поползли вверх.
- Так вот, - продолжал Орочимару. – Я надеюсь, ты не будешь против, если я оставлю их под опекой старшекурсников, которые будут помогать им с курсовой работой во время моего отсутствия, хм?
- Нет, не против, но… хочу задать тебе один вопрос. Саске ты заинтересовался еще с первого курса, это мне известно, но Аканэ… Она-то тебе зачем?
- Это было ее собственное желание, - пожал плечами Орочимару. – У нее, конечно, не такие способности, как у Саске, но должен признать, что она довольно… как бы это сказать… занятная. Я тут навел о ней кое-какие справки и выяснил, что эта девочка не так проста, как могло бы показаться на первый взгляд.
- Что ты имеешь в виду?
- О, это совершенно удивительная история! Уверен, ты найдешь ее весьма забавной, - Орочимару осклабился. – Если коротко, то она ничуть не лучше, чем банда пятикурсников под предводительством Пэйна… Я непременно тебе все расскажу. Как только вернусь из моей «вынужденной командировки». Кстати, когда я должен уехать?
- Чем скорее, тем лучше, - Цунаде помассировала лоб и бросила полный расстройства взгляд на секретер, где хранились остатки коньяка и непочатая бутылка шотландского виски.
- У меня есть кое-какие дела, которые невозможно просто так оставить, - развел руками брюнет. – Однако могу тебя заверить, что ровно через неделю меня в Осаке не будет.
- Хорошо, - женщина легко поднялась на ноги и поправила выбившиеся из прически пряди. – За это время я успею подготовить все необходимые документы.
Орочимару улыбнулся и, не прощаясь, направился к двери. А Цунаде в это время сгребла в кучу разбросанные по столу бумаги, кое-как сложила их в папку и убрала в нижний ящик стола. Это была не первая стопка документов, которые ректор прятала под ключ. Не первая и - Цунаде была в этом уверена - далеко не последняя…
* * *
Прошло уже более пяти дней с того момента, как на стене разгромленной раздевалки появилось (стараниями Цукико) красное облако с белой каймой. И за все эти пять дней никто не усомнился, что погром учинили именно Акацуки. Настоящие виновники произошедшего были тише воды, ниже травы, пытаясь ни словом, ни взглядом не выдать своей причастности к делу.
Цукико, впрочем, ходила по центральному корпусу университета с высоко задранным носом и настолько самодовольным видом, что всякий более или менее прозорливый человек заподозрил бы что-то неладное. Но таких «прозорливых» вокруг девушки было немного, да и они были слишком заняты, чтобы обращать на нее внимание.
Было лишь два обстоятельства, которые омрачали ее радость. Во-первых, Сасори, который злорадно улыбался всякий раз, как Аканэ попадалась ему на глаза. Девушке, конечно, ужасно хотелось также злорадно улыбнуться в ответ, но инстинкт самосохранения подсказывал, что это может кончиться еще одним отравлением. После того памятного случая с конфетами Цукико решила, что будет завтракать, обедать и ужинать вместе с Ино и Сакурой, а у себя на этаже пить только воду или чай, и только в своей комнате. Кроме того, в целях предосторожности ей пришлось выкинуть трехдневный запас еды, который хранился в общем холодильнике. «На фиг, на фиг, - думала Цукико, отправляя пакет с едой в мусорный бак. – А вдруг этот псих и туда яду подсыпал! С него станется!»
Во-вторых, Акацуки, кажется, совсем не обеспокоились о том, что кто-то их подставил. Цукико ожидала, что они будут пытаться что-то разузнать, будут суетиться, злиться... Однако ее соседи по этажу вели себя так, будто ничего не произошло. Это несколько скрадывало ощущение сладкой мести, заставляя Цукико задуматься: а знают ли сами Акацуки о том, кто-то разгромил раздевалку и имел наглость подписаться их эмблемой… Но как этого можно было не знать, ведь последние дни весь университет только об этом и гудел?
* * *
На самом же деле весть о случившемся произвела на Акацуки эффект разорвавшей бомбы. Знай Аканэ, что каждый из Акацуки поклялся про себя сделать с наглецом, который посмел подписаться их эмблемой, она бы на край света убежала. Спокойствие и равнодушие было напускным. Пэйн обещал прикрыть любой поступок, каким бы скандальный или даже криминальным он ни был, тому, кто надет виновника.
Акацуки узнали о происшествии раньше всех. К концу второго дня у Пэйна уже была вся информация, какую только можно было найти, а на четвертый день совместным стараниями Зецу, Итачи и Конан был составлен примерный список всех, кто мог, прямо или косвенно, участвовать в произошедшем.
Лидер бегло прочел список и пометки, оставленные рукой Конан, и начал по одному вычеркивать кандидатов в смертники. Сакуру и Ино он вычеркнул сразу (пометки на полях гласили, что они едва ли могли вмешаться в дела Акацуки), равно как Неджи, Ли, Сая и Тен-тен. Следующее имя заставило Пэйна поморщиться – Аканэ Цукико, она-то тут каким боком? Впрочем… Если учесть, какой замечательный подарок прислал ей в тот вечер Сасори, то… Пэйн помедлил несколько секунд, затем посмотрел на Зецу и спросил:
- Ты сам-то был в раздевалке? Что именно там произошло?
- Там, судя по всему, была очень серьезная потасовка, - задумчиво протянул Зецу. – восемь, может, десять парней, никак не меньше. Дрались очень жестко – практически вся мебель поломана…
Пэйн глубоко вздохнул и вычеркнул имя главной «заговорщицы», заварившей всю эту кашу. «В конце концов, - здраво поразмыслив, решил Пэйн, - вряд ли она отважилась бы на такое. Особенно после всего произошедшего…»
Следующие несколько имен заинтересовали Пэйна намного больше. Он откинулся на спинку кресла и потянулся за пачкой сигарет.
- Кидомару, - процедил он сквозь зубы, прикуривая, - Сакон и Укон… Это, случайно, не те подстилки Орочимару, которые в прошлом году попытались на нас наехать?
- Те самые, - эхом отозвался Зецу. – Еще в их команде Кимимаро, Джиробо и Таюя.
- А, я помню! Эти идиоты получили таких п*здюлей, что долго не решались высунуть свои вы*лядские рожи, - произнес Хидан, смакуя каждое слово. – Это, стало быть, они?
- Вполне возможно, - Пэйн прикрыл глаза, чтобы сдержать гнев. – Вполне возможно.
- Они, что, думали таким образом нам отомстить? – Хидан оскалился.
- Только не Кимимару, - возразил Сасори, - он хоть и готов вылизывать ботинки Орочимару, но отнюдь не глуп. Он не стал бы так подставляться.
- Кимимару не глуп, - согласился Итачи, - но если в дело ввязались Сакон и Укон, то он не остался бы в стороне.
- В любом случае, они – главные подозреваемые, - Пэйн выпустил изящное колечко дыма. – Хотя это и не объясняет всех обстоятельств. По словам Зецу, их было не меньше восьми…
- Аканэ вычеркнули, значит? – поинтересовался Зецу, чуть вытянув шею и вглядываясь в список. – А между прочим, охранник, дежуривший вечером, упомянул о том, что видел, как она входила в корпус вместе с Харуно и Яманако примерно в то самое время, как все и случилось.
- И ее пропустили? – удивился Сасори.
- Аканэ утверждала, что пришла к Орочимару… что-то там по курсовой.
- Поздновато для консультаций…
- Кому, как не тебе, знать, Сасори, что Змеюка любит приглашать студентов к себе в логово почти ночью, - ехидно усмехнулся Хидан. – Ты же сам к нему ходил и возвращался ой как поздно… Кстати, чем вы там занимались столь долгое время, а? Мы все…
Лицо Сасори словно окаменело. Пэйн, заметив приближающуюся грозу, резко оборвал Хидана:
- Придержи язык, сейчас не время для колкостей!
Хидан нагло посмотрел на Лидера и оскалился.
- Так что там с нашей новенькой? – спросил он после минутного молчания.
- Можно попробовать поговорить с ней, но вряд ли это что-то даст… - Зецу склонил голову на бок. Пэйн презрительно искривил губы.
- Сложно представить, что это она сделала, - возразила Конан.
- А если она заодно с… - предположил Хидан.
- С Уконом и Саконом? Ерунда! – пожав плечами, ответила девушка. - Уж скорее она бы с тобой наладила отношения, чем с ними.
- В списке еще фигурирует Учиха Саске, - напомнил Зецу.
- С этим выродком пусть разбирается его старший братец, - вмешался в разговор Дейдара.
Итачи промолчал, а Хидан (вечная заноза в заднице) ехидно поинтересовался:
- Уж не потому ли ты так говоришь, что этот выродок тебе вставил по первое число, и ты неделю не мог оправиться?
- Что ты сказал?! – взорвался Цукури. – Да я тебе сейчас сам такого вставлю!!!
- Побереги силы! Они тебе понадобятся, когда я…
- Тихо! – Хоть Пэйн ни на йоту не повысил голос, оба тут же смолкли, лидер потому и был лидер, что ему удавалось держать в подчинении людей без воплей и криков. – Ведете себя как мальчишки младшей школы. Дейдара, сдерживай свои эмоции! Хидан, я чертовски жалею, что Какудзу уже окончил университет. При нем ты хоть немного держал себя в узде. Но если ты так стремишься нарваться на драку, то я всегда к твоим услугам.
В комнате воцарилось молчание. Лиловые глаза скрестились взглядом с тускло-серыми. Хидан, конечно, не был трусом, но бросить вызов самому Пэйну было бы очень… неосмотрительно. Молчание затягивалось. Конан с силой сжала подлокотники кресла. Сасори буравил взглядом Хидана. Дейдара яростно сжимал кулаки. Зецу довольно улыбался. И только Итачи, кажется, не было никакого дела.
Хидан, по всему видать, значительно присмиревший, отвел взгляд, тем самым признавая свое поражение. Пэйн опустился в кресло и продолжил, словно ничего не случилось:
- Необходимо поговорить с этими придурками из клики Орочимару. Полагаю, лучше всего начать с Кидомару. Он довольно болтлив. Итачи, займись им. С близнецами пусть поговорит Сасори.
- Я мог бы «поговорить» с Кимимару, - заметил Хидан, которому не терпелось излить на кого-нибудь свою злость. Пэйн устало вздохнул.
- Хидан, - Лидер чуть прикрыл глаза. – Когда я говорю «поговорить», это не обязательно значит, что их нужно избивать. Это значит, что нужно прощупать почву, найти информацию, ясно? А из тебя добытчик информации как… прямо скажем, никакой! Но уж если тебе так не терпится, то можешь поговорить с…
- Аканэ? – закончил за него Хидан. Пэйн подавил желание выматериться.
- По-моему, ты испытываешь к ней нездоровый интерес, - заметила Конан.
- Нездоровый интерес к ней испытывает Тоби, - отмахнулся Хидан, - а я всего лишь экспериментирую. Между прочим, она шарахнула меня книгой по башке.
- Может, и мне попробовать? - едко поинтересовалась Хаюми. - И тогда у тебя в голове появится хоть что-то разумное.
- Я уверен, что наша рыжая истеричка имеет непосредственное отношение ко всему этому, - Хидан деловито закинул ногу на ногу и закурил. – И вполне возможно, что это все происки АНБУ.
- АНБУ здесь при чем? – уже с нескрываемым раздражением спросил Пэйн.
- О, так вы не знаете? – усмехнулся Хидан, затягиваясь. – А я тут видел нашу маленькую Аканэ в обществе… как думаете, кого? Самого Хидеки Акио, капитана АНБУ. И уж можете мне поверить, они были заняты не разговорами о политике.
В комнате воцарилось молчание.
- И когда ты их видел?
- В тот самый день, когда была разгромлена раздевалка… Хмм… Полезно все-таки иногда пошататься по коридорам вместо пар, а?
- Это еще ничего не доказывает, - возразила Конан.
- Это наводит на определенные мысли, - парировал Хидан. – Я умею добывать информацию не хуже Зецу, и если мне дадут добро…
Пэйн с сомнением посмотрел на него, затем махнул рукой и произнес:
- Черт с тобой, делай, что хочешь, но если твои слова окажутся ложью, и выяснится, что я дал добро на то, чтобы ты занимался всякой ерундой, вместо того, чтобы делать что-то полезное…
Глаза Хидана блеснули.
- Я знаю. Я все знаю.
* * *
Аканэ Цукико в этот момент даже и не догадывалась, что над ней снова собираются тучи. Она была занята куда более важными вопросами, а именно тем, что скандалила с Акио. Несколько дней демонстративного игнорирования ясно дали юноше понять, что в чем-то он провинился, но в чем именно, он понять не мог. Он перепробовал все, что можно, и когда все попытки провалились, Хидеки решил испробовать самое последнее и единственно верное решение – напрямую спросить, в чем дело…
- В ЧЕМ ДЕЛО?!!! – бушевала Цукико, расхаживая взад-вперед по пустой аудитории, куда Акио затащил ее для разговора едва не силой. – В ЧЕМ ДЕЛО?!!! И ты еще спрашиваешь?!
Злость ее на самом деле была наигранной, потому что основную порцию негодования Аканэ излила на выключенный телефон. Но надо же было изобразить оскорбленное достоинство…
- Похоже, Цукико-химэ сегодня не в духе, - Акио попытался придать разговору шутливый тон. И едва успел увернуться от оплеухи.
- Так точно! Химэ не в духе! Химэ отрубила бы тебе голову!
- За что?
- За что? Ты, мерзавец, почему ты не брал трубку?
- Цукико… - Акио глубоко вздохнул. – Я ведь объяснил тебе, что я был на собрании АНБУ, обсуждались очень важные вопросы, связанные с Акацуки, и я…
- Ах, вот как! Важное собрание! Ну так вот! Господин Самый-Занятой-Анбушник, я звонила тебе не забавы ради! Мне нужна была твоя помощь! В то время как вы на своем собрании мололи языком, я на своей шкуре испытала, что такое «не понравиться Акацуки»!
Последнее было произнесено нарочито плаксивым тоном, ибо Цукико заметила, что слово «Акацуки» действует на Акио как красная тряпка на быка, и что гнев его можно использовать себе на благо.
- Что?.. - переспросил парень, побелев как полотно. – Что ты сейчас сказала?
- Я сказала, - медленно, с расстановкой ответила девушка, - что, пока ты был на собрании, Акасуна но Сасори прислал мне конфеты с начинкой, от которых меня и моих подруг выворачивало наизнанку добрых полчаса.
Зеленые глаза Акио наполнялись яростью, губы сжимались от едва сдерживаемого гнева, он со злостью ударил кулаком по стене, да с такой силой, что едва не раздробил себе костяшки пальцев. А Цукико, внутренне наслаждаясь эффектом, вкратце пересказала ему все произошедшее (умолчав, впрочем, об инциденте в раздевалке). «Ну, все! – злорадствовала она. – Теперь-то ты у меня попляшешь, Сасори! Акио устроит тебе такое, что твоя фарфоровая рожа треснет с досады!»
Хидеки тем временем ходил взад-вперед по аудитории, время от времени бессвязно ругаясь и кусая губы. Он был готов порвать Акасуна на мелкие кусочки, но… «Ксо, как же осложнилось дело! После всего, что сказал на собрании Данзо-сама, я не могу действовать, как раньше… - размышлял Акио. – Все должно быть «по правилам», значит, никаких самовольных разборок! А жаль, моим ребятам давно не терпится разобраться с этими отморозками. Впрочем, то, что Цуки живет с ними на одном этаже, значительно облегчит нам задачу! Нужно только…» Наконец, после седьмого или восьмого круга по аудитории он повернулся к Цукико и произнес тихо, стараясь вложить в свои слова как можно больше нежности:
- Малышка. Я виноват… Правда, очень виноват перед тобой… Я знаю, ты вряд ли сможешь так просто простить меня…
Цукико вздернула нос, и Акио понял, что она простила его уже давно, и сейчас просто вредничает, делая вид, что сердится. Едва сдерживая улыбку, он бережно обнял ее и прижал к себе. Какую-то секунду Цукико размышляла, стоит ли и дальше на него сердиться, но потом решила, что помучила Акио уже достаточно, и сама тесно прижалась к нему, положив голову на грудь.
- Цукико, я сделаю все, абсолютно все, чтобы защитить тебя. Такого больше не повторится. Я готов свернуть этому ублюдку шею за то, что сделал! Но…
- Но? – удивленно переспросила Цуки, подняв голову и заглядывая в его глаза. То, что Акио пойдет и свернет Сасори шею, было для нее само собой разумеющимся.
- Мы тем и отличаемся от Акацуки, что действуем законными путями. Послушай, это очень важно, малышка, - Акио нежно поцеловал ее в лоб. – Я, ты, Данзо-сама, твои подруги и еще огромное множество людей хотят, чтобы Акацуки получили по заслугам. Но реально что-то сделать можешь только ты!
- Я?! – удивленно хлопая ресницами, переспросила девушка.
- Да, - спокойно, уверенно подтвердил Акио. – Именно ты. Ты к ним ближе всех, ты живешь с ними на одном этаже. А значит, именно у тебя есть возможность следить за тем, что они делают. И сообщать об этом мне.
Цукико молчала, но в глазах ее сквозило недоверие: «С Неджи ничего не вышло, а уж с этими и подавно! Уж они-то со мной церемониться не станут!»
- Цукико, послушай меня! – Акио, увидев сомнение в серо-голубых глазах, легонько тряхнул девушку за плечи. – Я смогу что-то сделать, только если на руках у меня будут веские доказательства! И ты ни на минуту не должна сомневаться! Все сейчас зависит от тебя! Столько людей, столько сил, столько времени потрачено! Не на кого надеяться, кроме как на тебя! Кроме тебя, я никому не могу доверять! Ты же это понимаешь, малышка…
Цукико растаяла. Слово «малышка» действовало на нее таким же магическим образом, как и на Акио – слово «Акацуки». Только она от этого не злилась, а наоборот, была готова сделать все, что угодно. И она повелась. Повелась, как дурочка, не видя, что ее толкают на довольно опасную авантюру. Для нее не существовало ничего, кроме ее чувств, ее влюбленности. Разве могла она подвести Акио? Разве могла она отказаться, когда ее любимый ей так доверяет?
- Я все сделаю!
- Я не сомневался в тебе, - с заметным облегчением отозвался Хидеки. – Я знал, что на тебя можно положиться. И кстати, я тут подумал, что тебе тоже неплохо бы вступить в АНБУ.
- Мне? Вступить в АНБУ? – не веря своим ушам, воскликнула девушка.
- Конечно, обычно второкурсников мы не берем, - протянул Акио. – Но ты же особый случай…
Цукико едва не прыгала от счастья. Все свои обиды, злость, даже решение закадрить Наруто - все это она забыла, как дурной сон.
- И что мне нужно будет сделать? – спросила она. – Я слышала, что там очень жесткие условия отбора и…
- Тебе нужно будет получить рекомендацию одного из капитанов АНБУ, а потом… впрочем, сначала нужно решить вопрос с рекомендацией.
- И как же мне ее получить? – Цукико ощутила, как краснеют щеки. Она в упор смотрела в зеленые глаза с хитринкой, видела, как чуть растягиваются губы в улыбке. Ответ был настолько очевиден, что, наверное, не стоило даже спрашивать.
- Сейчас расскажу, - чуть слышно прошептал Акио и потянулся к ее губам.
* * *
Саске, не торопясь, спускался по лестнице. Ужин в этот день должен был готовить Сай, так что можно не спешить, отравиться всегда успеется. При мысли об отравлении Саске тут же вспомнил Цукико и поддельную эмблему в раздевалке.
«Неужели не догадались? – думал он, уставившись на дождь за окном и хмуря темные брови. – Хотя, если бы догадались, то вряд ли бы я сейчас там спокойно…»
- Добрый вечер, Саске-кун.
Учиха чуть было не подпрыгнул. Все же многолетняя привычка держать свои эмоции под контролем дала о себе знать, поэтому на лице парня не отразилось ни единого признака страха или хотя бы удивления.
- Здравствуйте, профессор Орочимару, - холодно отозвался Саске, разглядывая как всегда ухмыляющееся лицо учителя.
- Очень хорошо, что я тебя встретил, - произнес тот, буровя ученика своими тусклыми змеиными глазами. Саске издал свое фирменное «хм», и Орочимару продолжил:
- Видишь ли, мне в самое ближайшее время нужно уехать на несколько месяцев. Одно очень важное дело требуем моего присутствия как специалиста по судебной медицине и криминалистике. Однако это не значит, что твоя работа над курсовой, равно как и работа Цукико-чан, приостановится.
Саске снова хмыкнул.
- Так вот, поэтому я бы хотел, чтобы ты показал мне свою работу до конца недели. В пятницу меня здесь уже не будет. Некоторые наработки Аканэ у меня есть, но будет лучше, если она тоже подойдет и поговорит со мной лично. Я дам вам свои рекомендации и некоторые задания, которые вы будете выполняться во время моего отсутствия.
- Хм.
Если бы Аканэ была рядом, она бы, конечно, съязвила на счет невероятно содержательных ответов Саске, но рядом ее не было, а Орочимару смотрел на поведение Учихи сквозь пальцы. Как-никак , любимый ученик.
- До встречи, Саске-кун, - Орочимару направился к своей лаборатории, но потом приостановился и добавил: – И не забудь передать мои слова Аканэ.
Саске почувствовал раздражение. С какой стати он должен что-то передавать Аканэ? У Орочимару множество помощников, мог бы передать через них! И вообще, он ведь не мальчик на побегушках…
Саске еще долго возмущался про себя, размышляя, стоит ли перепоручить это кому-то другому, узнать номер телефона и позвонить или все же сказать лично. И тут Учиха увидел Аканэ. Она мчалась к раздевалке, прическа у нее съехала на один бок, к груди она прижимала сумку с учебниками. Даже если бы Цукико захотела, она не смогла бы увидеть Саске, который стоял на один лестничный пролет выше.
Решение созрело мгновенно. «Меня не должно здесь быть, значит, я мог ее и не видеть. Завтра пары у нас отменили, а послезавтра уже пятница». Учиха сделал несколько шагов назад, хотя знал, что его все равно никто не видит. Он не станет спускаться вниз и не станет узнавать номер телефона, и не передаст Цукико слова Орочимару, которого потом не будет несколько месяцев.
Что касается самого Орочимару, то он не сомневался, что Саске его поручение не выполнит – это было частью его замысла. Во всяком случае, он был бы очень удивлен, если бы Учиха все же сообщил девушке об отъезде. То, что Саске и Цукико будут соперничать, было ясно с самого начала, но для того, чтобы конкуренция стала по-настоящему жесткой, нужно было столкнуть их лбами. Нужно было всего лишь дать одному из них прекрасный повод напакостить другому… «Посмотрим, что вы теперь будете делать, Аканэ-сан… - усмехнулся про себя Орочимару, глядя, как из корпуса выходит сначала Цукико, а еще минут через десять - Саске. – Ведь ничто так не стимулирует хорошую работу, как наличие сильного соперника!»
