Ба-бах.
Ох, чувствую я, что именно сейчас моя гостиная превратилась в свалку бытовых отходов. Хм, ни матов, ни ора «искусство – это взрыв» не слышно. Странно все это. В квартире вообще воцарилась подозрительная тишина. Но Итачи с Сасори понятно чего ждут: письмецо-то я прочитала, а им о содержании и слова не молвила. Но те два гладиатора, которые громили мое жилище? С ними-то что? Отгоняя от себя дурные мысли, где Хидан принес Дейдару в жертву и умер со слезами на глазах, объясняясь Тсукири в любви (бр-р-р, ну у меня и фантазия), я на цыпочках поскользила в комнату. Учиха попытался было отобрать у меня конверт. Ага, щазз! Я засунула бумажку за пояс брюк: уж при Сасори-то начальничек не полезет ко мне в штаны, интеллигент, мля – и подкралась к дверному проему (дверей-то нет уже). Мальчики лишь возмущенно посопели, но вскоре составили мне компанию – всем было интересно, кто кого поборол. Вспоминая присказку «кто кого поборет, тот того и порет», я, едва сдерживая хохот, высунула свой любопытный нос из-за дверного косяка.
И тут я поняла, что ни Хидан Дейдару, ни тем более Дейдара Хидана сегодня пороть не будет. Ибо сегодня этим занимаюсь я! Эти два п… п… превосходных человека разгромили не только мою комнату, они расфигачили мой шкаф. Теперь пол гостиной был равномерно покрыт платьями, джинсами, кофточками, трусиками самого порнографического покроя и лифчиками моего четвертого размера. На чудом удержавшейся на потолке люстре сиротливо качался один розовенький носочек, роняя горькие слезы в виде осыпающихся ниточек по своему брату-напарнику, избежавшему столь жестокой участи – быть взорванным полоумным Дейдарой. Голову Хидана украшала кружевная шапочка красного цвета, в коей при ближайшем рассмотрении я узнала верхнюю часть откровенного комплекта, подаренного мне недавно Итачи. Нижняя же часть, которую и стрингами-то можно назвать с большой натяжкой – такое мизерное количество материала пошло на их создание, преспокойненько нашла себе новое место жительства, одевшись на растопыренную пятерню Тсукири.
Я издала вопль раненого бегемота, вполне годный на гордое название «клич победный». Мальчики обернулись и, срывая с себя предметы моего туалета, отскочили к балкону. Уй, скромняшечки мои! Улыбнувшись, как заправский маньяк, промышляющий убиением вот таких вот невинных овечек, я медленно наступала на своих жертв. Жертвы стали бледнее мела и продолжали отступать. Куда, стесняюсь спросить? Балкон, благодаря посильным стараниям подрывника, съебался в теплые края в поисках счастья, то есть, попросту был взорван на прошлой неделе и до сих пор не восстановлен. Нет, там, конечно, остались какие-то элементы конструкции, но ходить по ним боится даже Хидан. А тут, здрасьте – приехали, оба так бодренько идут навстречу смерти. Хотя, если выбирать между злющей мной и обычным сиганием со второго этажа, то я бы тоже выбрала второе. В самом-то деле, если изловчиться и допрыгнуть до во-о-он того дерева, то отделаешься всего лишь парочкой переломов, да синяками –царапинами. Я же уж точно оставлю после себя только трупы! Видимо, парочка расхитителей моего шкафа пришла к тому же выводу, так как даже упершись спиной в дверь, за которой была неизвестность, они пытались эту самую дверь открыть.
- Хината, бл*, я, бл*, не хотел, бл*, - оправдывался Хидан, пока напарник пытался вскрыть дверь, чтобы воспарить над бренной землей.
- Да, дорогой. Как скажешь, дорогой, - кивала я, разминая пальцы.
- Прости, я больше так не буду, - кинулся мне в ноги Дейдара, так и не сумевший открыть дверь (угум, а че ее открывать-то? Итачи вчера ночью сделал с ней что-то очень крутое, и теперь запасный выход был надежно замурован до лучших времен).
- Я, нах*й, тоже, - матершинник пришел к выводу, что легче попросить прощения у меня, чем отскребать себя от оконного стекла после разговора с Учихой.
- Три часа, - бросила я и развернулась, чтобы уйти.
- Эмм… А на что? – полюбопытствовал Тсукири.
- На то, чтобы привести комнату в нормальный вид. - Я изо всех сил сдерживала смех, который накатывал при виде этой парочки с моим нижним бельем на головах. – А именно: убрать следы военной деятельности, поменять мебель и разложить все вещи.
- Е*ать, мы же не успеем! – Хидан, похоже, совсем страх потерял и начал качать права.
- Проблемы индейцев шерифа не е*ут! – отчеканила я и удалилась на кухню с величием, присущим истинным царицам.
Данна и Учиха последовали за мной, не уступая в царственности, гордо подняв головы и выпрямив спины, будто шест проглотили. Причем, шест не деревянный, каких в нашем спортивном зале просто завались, а стальной, честно уведенный Хиданом из стриптиз-клуба и стоящий ныне у начальника в кабинете. Конечно, все это безобразие стоит за высокой загородкой, на которой нарисованы журавли в количестве двух штук, красное солнце – почему-то одно, краски, что ли, пожалели художники, и веточка чего-то зеленого (чего именно, не знает даже Итачи). Но стоит оно так только тогда, когда к Учихе приходят клиенты. Когда же в кабинете тремся мы – я, Хидан, Сасори, Дейдара и, собственно, Итачи, а также рядовые сотрудники, загородка убирается, а шест натирается какой-то бякой для блистания ярким пятном в темном кабинете. Причем весь этот разврат Итачи именует гордым словом «назидание», а Хидан, выражаясь куда проще, «х*ем по лбу, если кто-то где-то прое*ется». В общем, данное орудие Учиха обещал использовать при обнаружении за кем-либо серьезных косяков. Зная о том, что в кабинете по-любому будет торчать и наша компания, сотрудники убоялись столь жестокого наказания (кому охота подвергнуться мат-бомбардировке от Хидана, исполняя стриптиз?) и стали буквально шелковыми.
Кгхм-кгхм, о чем это я? Ах, да! Мы, как три особы голубой крови, вплыли в кухню, плотненько закрыли за собой дверь, посмотрели друг на друга, поджав губы и… и тупо сползли на пол, схватившись за животы и стараясь ржать как можно тише. Честно говоря, получалось у нас это из рук вон плохо: стоило только вспомнить наших бравых воинов в броне и касках из моего гардероба, как волна смеха захлестывала нас вновь. Вдоволь наржавшись (так, что кони, окажись такие в пределах слышимости, передохли бы от зависти), мы-таки отлепили свои тушки от пола и, не сговариваясь, в три слоя припали к кухонной двери, за которой остались несчастный парни. За дверью кто-то что-то передвигал, материл чью-то мать на чем свет стоит (Хидан, по-ходу). Другой «кто-то» (Дейдара, если вычислять методом исключения) звонил какому-то Какузу и просил в кратчайшие сроки сделать заказ.
Хм, они приняли мою угрозу всерьез. Неужели я так страшна в гневе? Я сложила указательные пальцы домиком и нахмурилась, пытаясь понять, что же во мне так напугало неадекватного и ничего не боящегося Хидана. Прокрутила в голове всю сцену сначала до конца. Да, вроде, ничего такого страшного я и не делала. А, нахрен все, нахрен!
- И что же там в письме? – Итачи, мать его, совсем не страдал склерозом и в первую свободную минутку напомнил мне о послании.
- Кстати, мне тоже интересно, - подлил масла в огонь учихиного любопытства отравитель.
Я притворно тяжело вздохнула, чтобы этих двух совесть помучила от напрягания меня своим любопытством. Ага, щазз, так эта самая совесть у них сразу же и появилась! Я так понимаю, что сей компонент полноценной личности у моих друзей-товарищей атрофировался еще в младшей школе, а может, чем черт не шутит, и в ясельной группе детского сада, когда они стреляли в нянечек яблочным пюре из ложек. И опять моя больная фантазия нарисовала картину, где карапуз-Учиха, прожигая всех присутствующих взглядом своих красных глазюк, медленно, с достоинством нагребает полную ложку пюре и царской милостью посылает это все в лицо старенькой нянечке. А рядом маленький Сасори со скучающим видом изучает содержимое своей тарелки под микроскопом и вываливает это все на пол. Ой, мне точно не нужно работать с детьми, ибо подрастающее поколение примет на свою нежную, детскую психику удар кованым сапогом - моим воображением.
В общем, я снова заржала. Итачи немного посмотрел на мою безумную персону, тяжело вздохнул и сам (вот ужас-то; теперь его точно демоны ада заберут) вытащил порядком помятый конверт из-за пояса моих брюк. Ознакомившись с содержимым, Учиха брякнул что-то типа «охуеть» (Хидан, бяка, плохо влияет на моего няшечку) и невидящим взором уставился сквозь меня.
- Да что же там? – едва не подпрыгивал от нетерпения всегда спокойно-отчужденный Сасори.
- Читай, - я протянула Данне бумажку.
Прочитав текст, отравитель согласился с Учихой, то есть, произнес тоже самое слово и присоединился к начальнику в таком важном занятии, как наблюдание за стенкой сквозь прозрачную Хинату.
Блин, достали уже! Я взяла письмо двумя пальчиками и понесла это к мусорному ведру, чтобы избавиться от скверны в моем доме. Посмотрела на это еще раз. Потом еще. И решила поставить в рамочку, а после повесить над камином, буде таковой у меня появится в будущем. Тем более, бумага нынче – вещь дефицитная, авось и пригодится этот листочек, ежели трудные времена настанут.
Вот черт, у меня же теперь нет гостиной. Ну, и куда прикажете вешать сей исторический документ? Я немного потопталась на кухне, посмотрела на застывших Итачи и Сасори, зашла в свою комнату, плотно прикрыла за собой дверь и, скомкав «реликвию», швырнула бумажный шарик на свою кровать. И опять накатила такая жуткая волна гнева, что я была готова присоединиться к Хидану и Дейдаре в разрушении моего жилища. Ну, родственнички! Ну, удружили! Подняли настроение, епт! Эти сволочи, простите, родственники, прислали мне приглашение на слет пионеров, ой, на собрание, посвященное выбору нового главы клана. В письме меня подобострастно называли Хината-сама и всячески намекали на то, что партсъезд – лишь формальность. Типа я, как единственный потомок старшей ветки, по-любому стану самой главной. А не пошли бы вы нах*й, кровиночки мои родные! Тут мой мозг выдал картинку, где все представители славного и грозного клана Хьюга, собрав свои манатки в узелок и повесив оный на палочку, скорбно семенят стройными рядами мимо таблички с надписью «нах*й». А возглавляет всю эту процессию нынешний глава клана. Новый приступ моего безудержного хохота взорвал тишину квартиры.
Скрипнула дверь, и в моих покоях нарисовался Учиха. Вот же блин! Четыре мужика в доме, а петли смазать некому!
- И что ты решила? – ненавязчиво так поинтересовался любимый.
- Ты действительно хочешь узнать? – вопросила я.
- Да нет, - видимо, что-то в моем безумном взгляде отвадило Итачи от дальнейшего выяснения намерений «новой почти-главы клана Хьюга».
- Ну, вот и чудненько!
- Завтра у твоей Сакуры свадьба, - напомнил всезнающий Учиха.
Вот черт! А я и забыла! Ну, это же будет завтра, а сейчас можно воспользоваться временной недееспособностью Данны и занятостью Хидана и Дейдары. Я притянула Итачи к себе и страстно поцеловала его в губы.
- Может, не надо сейчас? – уперся начальник в свою репутацию практически ангела во плоти.
Вяло, господин Учиха, очень вяло! И я принялась расстегивать пуговицы на его рубашке.